Главная Фото Дымковская народная игрушка. Проектная работа

Дымковская народная игрушка. Проектная работа

Дымковская глиняная игрушка - один из самый ярких и самобытных народных промыслов Вятского края. На протяжении четырех веков дымковская игрушка отражала быт и жизненный уклад многих поколений мастеров.

Зародился промысел в вятской заречной слободе Дымково, отсюда и название игрушки. Первыми дымковскими игрушками стали свистульки вылепленные к ежегодному весеннему празднику «Свистуньи», проводимому «в честь убиенных» в битве 1418 года между вятчанами и устюжанми у стен Хлыновского кремля.

Изготовляли игрушку в Дымкове целыми семьями. Летом копали и месили глину, толкли вручную и растирали в краскотерках комовой мел, с осени до весны лепили, сушили, обжигали изделия, ближе к «Свистунье» белили мелом, разведенным на снятом коровьем молоке, красили яичными красками, украшали ромбиками золотистой потали.

За четыреста с лишним лет существования и развития дымковского промысла в нем сложились традиционные темы, сюжеты и образы, нашли отображение и закрепление выразительные средства, присущие очень пластичной красной гончарной глине, несложные (геометрического рисунка) орнаменты росписи, в которых преобладают красный, желтый, синий, зеленый цвета. Дымковской игрушке вообще чужды полутона и незаметные переходы. Вся она - бьющая через край полнота ощущения радости жизни.

Яркая, нарядная дымковская игрушка не любит «одиночества». Нередко мастерицы дымковского промысла создают целые тематические композиции, в которых находится место как людям, так и животным, как одушевленным, так и неодушевленным предметам. Не только человек, лошадь, собака или олень могут предстать перед зрителями, но и дерево, декоративный заборчик, коляска, сани, русская печь...

В наши дни дымковская игрушка по праву считается настоящим символом Вятского края. Она не похожа ни на одну другую керамическую игрушку: Каргапольскую, Ковровскую, Филимоновскую. И по сей день дымковская игрушка изготавливается вручную. Каждая дымковская игрушка - неповторимая авторская работа от лепки и до росписи. Верно говорят мастерицы: «Нет и не может быть двух одинаковых изделий».

Кстати, не только традиционные глиняные изделия, но и сами дымковские мастерицы составляют достояние Земли Вятской.

В XIX веке в слободе Дымкове жили и работали от 30 до 50 семей игрушечниц. Складывались целые династии - Никулины, Пенкины, Кошкины... Форма и пропорции, колорит и орнамент в их изделиях имели свои особенности. В это время дымковская игрушка представляла собой одиночные фигурки людей, животных, птиц, свистульки, несущие в себе древние образы - представления людей о мире.

Тем не менее в XX веке возникла серьезная угроза существованию дымковского промысла. Изготовление рукотворной игрушки пошло на убыль и уже не кормило мастериц, как раньше. Даже потомственные мастерицы прекращали работать, сосредоточиваясь на поисках другого заработка. В результате в слободе Дымкове появились мастерские по изготовлению более дешевых гипсовых изделий, пользовавшихся, однако, большим спросом как у местного населения, так и в других городах. Часть игрушечниц подрабатывала «на гипсах», занимаясь их раскраской. Лишь одна мастерица продолжала по старинке лепить игрушки из глины. Это была Анна Афанасьевна Мезрина (1853 - 1938). Именно ее творчество стало связующей нитью между прошлым и будущим дымковского промысла, классикой для современных мастериц.

Решающую роль в судьбе всего промысла, а значит, и в частных судьбах отдельных игрушечниц сыграл вятский художник-пейзажист, знаток дымковского ремесла Алексей Иванович Деньшин (1893 - 1948). С пятнадцати лет он увлекся кустарным творчеством дымковчанок, сумев разглядеть в их работах настоящее искусство. Он зарисовывал их игрушки, изучал процесс работы.

После революции 1917 года Алексей Деньшин продолжал активно заниматься изучением и пропагандой дымковского промысла. Пытаясь привлечь внимание новых властей к самобытному народному искусству, художник создал рукописные альбомы «Вятская глиняная игрушка в рисунках» (1917), «Вятская глиняная игрушка. Куклы нарядные» (1919), «Вятские старинные глиняные игрушки» (1926).

Вместе с тем Алексей Деньшин собирал и отвозил в музеи Москвы и Петербурга коллекции дымковских игрушек. Эта деятельность вскоре принесла плоды. Широкая общественность узнала об интересном вятском промысле. Его развитие получило импульс.

В 1930-х годах стараниями Алексея Деньшина кировские художники берут дымковский промысел под опеку, мастерицы получают возможность сдавать игрушку в товарищество «Кировский художник».

В 1939 году бригада дымковских мастериц приняла участие в оформлении зала Кировской области на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве. Это декораторское новшество существенно расширило творческие возможности традиционного промысла, показало его способность успешно выходить за рамки круглой скульптуры в плоскостное решение. Так родился дымковский рельеф, который стал одним из излюбленных видов изделий дымковских мастериц второй половины ХХ века.

С началом Великой Отечественной войны дымковский промысел опять оказался заброшенным. Кировское товарищество художников, к которому относились дымковские мастерицы, было распущено, дымковчанки остались без работы. Однако вскоре оптимистичная дымковская игрушка вновь стала пользоваться успехом. В местных магазинах ее с радостью покупали эвакуированные. В 1942 году производство дымковской игрушки было возобновлено.

В 1943 году, переломном в ходе войны, произошли события, важные и для дымковского промысла, - во Всесоюзном конкурсе детской игрушки дымковские мастерицы под руководством Алексея Деньшина получили первую премию, а 9 июля того же года мастерицы Кошкина, Пенкина и Коновалова стали членами Союза художников СССР. Кроме того, было принято решение возобновить в промысле ученичество.

Уже в следующем 1944 году Всесоюзное кооперативное товарищество «Художник» определило статус дымковской игрушки как экспортный, что обязывало усилить контроль над качеством игрушки и стимулировать художественно-творческую инициативу мастеров.

В ближайший послевоенный период страна еще шире обратилась к радостному творчеству дымковских мастериц, выделялись финансы на улучшение условий их труда, на обучение молодежи. К сожалению, в это же время уходит из жизни старшее поколение мастериц, уходит из жизни и Алексей Деньшин.

Тем не менее проведенная им работа, заданный импульс обеспечили достаточное поступательное движение в дальнейшем развитии промысла.

Теперь, в начале XXI века, дымковская игрушка - явление поистине сложное и многогранное. Для произведений современных мастериц характерны тематическое разнообразие, повествовательность языка, яркость, тщательная проработка деталей и орнаментов. Очевидны и традиционные элементы, связывающие эту игрушку с изделиями мастериц прошлого.

В наше время сохранением древнего вятского промысла занимается целое поколение современных дымковских мастериц (около 20 человек), работающих в Кировском городском отделении Всероссийской творческой общественной организации «Союз художников России - «Народный художественный промысел «Дымковская игрушка». В их числе Лидия Фалалеева, Нина Борнякова, Валентина Бородина, Людмила Верещагина и целый ряд других выдающихся мастериц.

С октября 2000 года данной организации принадлежит Свидетельство Роспатента на Товарный знак (знак обслуживания) и наименование товара - дымковская игрушка.

Продолжается развитие дымковского наследия и вне творческого объединения «Народный художественный промысел «Дымковская игрушка». Другой продолжательницей традиций дымковской игрушки является традиционная вятская глиняная игрушка. Как правило, это произведения, созданные в целом в традициях дымковской игрушки, однако не имеющие статуса таковой, официально предоставляемого решением художественного совета, действующего при «Народном художественном промысле «Дымковская игрушка». Многие мастерицы, имеющие большой трудовой стаж в промысле, работают индивидуально. Среди них также есть члены Союза художников России. Активную творческую деятельность ведут заслуженные художники России - мастерицы-дымковчанки Валентина Петровна Племянникова, Надежда Петровна Трухина и Людмила Николаевна Докина.

В настоящее время ООО «Центр народных промыслов и ремесел «Вятка» также ведет работу по сохранению и развитию традиций старинной дымковской игрушки. В «Центре народных промыслов и ремесел «Вятка» сотрудничают десять мастериц с богатым опытом создания дымковской игрушки, из них семь - члены Союза художников России. На предприятии существует художественно-экспертный совет, призванный оберегать особенности дымковского промысла, направлять работу молодых мастериц. Одновременно руководством «Центра народных промыслов и ремесел «Вятка» поддерживается активная творческая деятельность мастериц, их коллективные и персональные экспозиции регулярно становятся частью всероссийских и международных выставок.

Для более точного обозначения производимых мастерицами «Центра народных промыслов и ремесел «Вятка» дымковских изделий руководство «Центра народных промыслов и ремесел «Вятка» использует наименование «дымковская глиняная игрушка». Данное наименование с одной стороны позволяет сохранить указание на преемственность вековых традиций промысла, а с другой стороны не прибегать к использованию ранее зарегистрированного организацией «Народный художественный промысел «Дымковская игрушка» наименования «дымковская игрушка».

Дымковская игрушка - уникальное явление в русском искусстве. Это едва ли не самый известный и популярный среди народных промыслов. Слава его давно перешагнула границы нашей страны. Без веселых нарядных дымковских фигурок уже много десятилетий не обходится ни одна выставка народного искусства. О дымковской игрушке немало написано и в общих трудах по народному искусству, и специальных статей и очерков, и популярных книг. Однако нельзя сказать, что все об этом промысле известно и мы хорошо знаем весь путь его развития.

Художественная эволюция дымковской игрушки в целом еще не изучена, подчас неверно определяются особенности ее выразительных средств, к формальным моментам сводятся традиции. Забыты имена некоторых мастеров, и не выявлен творческий вклад в общее дело даже достаточно известных. Не опубликованы многие выдающиеся произведения, которыми обладают музеи. Все это представляет интерес не только для истории народного искусства в целом, но важно прежде всего для самого промысла. В его современной жизни немало сложностей и трудностей. Чтобы двигаться дальше, нужно хорошо знать пройденный путь, учитывать его опыт, просчеты и ошибки, достижения и победы.

Из истории дымковской игрушки в 19 веке Вятка впервые упоминается в летописных источниках в 1374 году. Эту дату принято считать временем основания города. Заложил его на месте существовавшего в XIV веке русского поселения один из отрядов ушкуйников, ходивших в поход на Волжскую Болгарию. В составе отряда были разные люди: новгородцы, двиняне, устюжане. В XV веке Вятка была феодальным владением: входила в Суздальско-Нижегородское княжество, была уделом Галицкого (Костромского) князя, а потом ею завладел московский князь Василий I. В 1452-1457 годах на высоком берегу реки Вятки между Раздерихинским и Засорным оврагами появился укрепленный кремль-крепость Хлынов, названный по реке Хлыновице. Феодальные войны не раз приводили к осаде города Хлынова, но он стойко защищался и лишь в 1489 году был сдан без боя Ивану III и присоединен к Москве.

Неизвестный мастер. Гуляющий кавалер. Конец XIX в.

В конце XV - начале XVI века население Хлынова стало пополняться выходцами с Северной Двины и особенно из Великого Устюга. Последние и основали в это время на низком правом берегу Вятки Дымковскую слободу, повторившую и название слободы в Великом Устюге, и местоположение, затопляемое во время разливов реки, и церковь во имя почитаемого в северном городе Прокошня, и, возможно, занятие основного населения гончарным делом. В XVI-XVII веках через Хлынов шли торговые пути с севера на Москву, в Поволжье, Пермь Великую. К 1678 году в городе уже было пять тысяч жителей, развивались ремесла.

А. А. Мезрина. Гуляющий кавалер. 1910-е гг.

В XVIII веке число ремесленников значительно возросло. В конце XVIII века в Хлынове было четыреста пятьдесят семь ремесленников около двадцати видов ремесла. Жители Дымковской слободы в это время занимались гончарным промыслом.

Неизвестный мастер. Свистульки уточки. Конец, XIX в.

«Дымковская слободка за рекою Вяткою, на выгонной земле, которая в бывшее под дирекциею Шувалова межевание межевана, коя в весеннее время вся потопляется; по стечении же весенних вод в свои границы окружаема бывает зеленеющимися лугами, близ коей со стороны полуденной облегчает старого течения река Вятка проток; по древнему ее строению регулярных улиц не имеет, в пей домы деревянного строения» , - сообщает старинная рукопись.

Неизвестные мистера. Коньки-свистульки. Начало XX в.

В 1780 году в Хлынове было восемьсот шестьдесят пять деревянных домов и только шесть каменных. В этот год в связи с губернской реформой и присвоением статуса уездного и губернского города Хлынову было возвращено его старое имя - Вятка. Город был захолустным, население малограмотным. Лишь в 1786 году открылась первая светская школа. Таким темным полусонным медвежьим углом Вятка оставалась на протяжении всего XIX столетия. Не случайно она стала местом политической ссылки, которую отбывали здесь А. И. Герцен, М. Е. Салтыков-Щедрин, В. Г. Короленко и многие другие талантливые представители русской культуры.

А.А.Мезрина (?). Пара на прогулке. Дама под зонтиком. Последняя треть XIX в.

А. А. Мезрина (?) Пара на прогулке. Последняя треть XIX в.

А. А. Мезрина (?). Дама под зонтиком. Последняя треть XIX в.

М. Е. Салтыков-Щедрин писал о Вятке: «Въезжая в этот город, вы как будто чувствуете, что карьера ваша здесь кончилась, что вы ничего уже не можете требовать от жизни, что вам остается только жить в прошлом и переваривать ваши воспоминания. Из этого города даже дороги дальше никуда нет, как будто здесь конец миру». Меткое народное слово отразило дух местного самоуправства в поговорке: «У нас на Вятке свои порядки». Но ссылка рождала силы внутреннего сопротивления, а трудные условия жизни, бюрократизм и самоуправство чиновничества пробуждали в народе изобретательность, дух непокорства и волю к творчеству. «Мы вячки - робята хвачки: семеро одного не боимся, а один на один, так и котомочки отдадим», - посмеивался над собой вятский мужик.

А. А. Мезрина (?). Две дамы. Последняя греть XIX в.

Талант, сметливость и изобретательность вятских крестьян внесли немалый вклад в развитие отечественной техники, науки и культуры. Суровый климат, низкая плодородность почв и малоземелье вынуждали население края заниматься в дополнение к земледелию промыслами.

В XIX веке по развитию местной домашней крестьянской промышленности Вятский уезд занимал первое место в губернии. Здесь были широко развиты не только разнообразные ремесла, но многие виды народного художественного творчества: ткачество, кружевоплетение, гончарство, ювелирное дело; но особенно различные виды художественной обработки дерева - от резных и расписных предметов бытовой утвари до домовых росписей, которыми вятские живописцы-отходники прославились по всему Северу и Уралу; от создания красивых по текстуре предметов из каповых наростов до плетеной и резной мебели.

В ряду этих видов местного народного искусства особая роль принадлежала дымковской глиняной игрушке. Некоторые историки вятского края считают, что производство игрушек в Дымковской слободе появилось, вероятно, только в начале XIX века. Вряд ли с этим можно согласиться, хотя никаких письменных доказательств для более точной даты их возникновения не обнаружено. Вместе с тем происхождение и история дымковской игрушки неотделимы от местного праздника - Свистопляски. Именно к ней приурочивали производство и массовую продажу глиняных игрушек и свистулек.

Неизвестный мастер. Ребенок в ванночке. Ребенок и собачка. Начало XX в.

Как бы то ни было, но Свистопляска, по справедливому замечанию автора описания праздника в «Санкт-Петербургских ведомостях» 1856 года, действительно «единственный в мире по своей оригинальности и названию» праздник. Удивительно, что до сих пор он не привлек должного внимания этнографов. Местные газеты на протяжении всего XIX века публиковали описания Свистопляски. Они позволяют представить ее существо и те изменения, которые происходили в проведении праздника в течение этого столетия. В старину (до начала XIX века) праздник начинался панихидой по убитым и умершим, проходившей в часовне, поставленной на высоком откосе Раздерихинского оврага. Затем происходили прогулка и увеселения: бросание глиняных шаров с откоса в ров, кулачные бои, свист, пляски, отразившиеся в названии праздника. Все это сопровождалось продажей сластей и особенно глиняных кукол «в честь оставшихся после сражения вдов».

Неизвестный мастер. Няня с двумя детьми. Конец XIX в.

В середине XIX века авторы заметок сетуют па «вытеснение старинных обрядов современным бытом», на сокращение программы Свистопляски, на все большую роль детей как ее участников и сведение всего ритуала после традиционной панихиды главным образом к продаже игрушек, без которых, вероятно, и сам праздник перестал бы существовать. С 1861 года перестали катать глиняные шары и устраивать шутливые бои. С 1888 года праздник меняет свое название - это уже не Свистопляска, а Свистунья, что свидетельствует о трансформации сложного древнего обряда в развлекательную ярмарку. По воспоминаниям старейшей мастерицы 3. В. Пенкиной, последняя Свистунья состоялась в конце 1920-х годов.

Неизвестный мастер. Барыня. Барышня. Конец XIX в.

Современные исследования позволяют отнести Свистопляску к категории календарных праздников весенне-летнего цикла и отметить в ней существенные черты этих древнейших по происхождению обрядов. Свистопляску проводили ежегодно в четвертую субботу после пасхи. Уже эта приуроченность к определенным дням, обычно в апреле-мае месяце, ставит её в ряд традиционных народных обрядов, связанных в своих истоках с древнейшим культом земли, обновления и возрождения природы после зимы и ее пробуждения от весны к лету.

Неизвестный мастер. Барышня. Конец XIX в.

Несмотря на приуроченность к христианскому календарю, все главные до и после - пасхальные народные обряды (масленица - пасха - семик - троица) - исследователи так или иначе связывают с солнцеворотами и циклами сезонных земледельческих работ при переходе от весны к лету, с магическими в своей основе ритуалами, направленными па улучшение плодородия земли. Нередко эти обряды совмещались с поминовением усопших, а сам праздник проводился у церкви или часовни, как это было и на Свистопляске. Этнографы полагают, что это может означать генетическую связь календарного обряда с культом предков. Древность обряда видят и в том, что после поминовения обычно начиналось шумное веселье с песнями и плясками. Сочетание скорби и веселья, даже разгула не вызывало осуждения. а воспринималось как должное: этим думали парализовать смерть и утвердить жизнь.

Неизвестный мастер. Женщина доит корову. Начало XX в.

Магическим актом заклинания плодородия во время весенне-летних обрядов были смех - воссоздание жизни, свист - средство отпугивания злого начала, и особенно катание яиц. Яйцо было символом зарождения новой жизни. Соприкосновение его с землей должно было пробудить землю от зимнего сна, оплодотворить её. Среди пасхальных игр особенно популярны были катания яиц по земле с холма. Можно предположить, что и катание глиняных шаров па Свистопляске было поздней модификацией этих древних действий. Л. А. Динцес связывал его с пережитками культа солнца. Известно, что многие календарные обряды проводились «у воды», имевшей очистительное значение. Возможно, не случайно и Свистопляска проводилась на берегу реки Вятки. В 1824 году здесь был разбит Александровский сад, и праздник проводился около него, но на старом месте. Наконец, возможно, в массовом создании глиняных кукол к празднику Свистопляски и преобладании среди них женских персонажей, особенно кормилиц с детьми, тоже сохранился отдаленный отголосок древних языческих культов плодородия, о чем также писал Л. А. Динцес.

Неизвестный мастер. На печке. Начало XX в

Этнографы отмечают, что в XIX веке обрядность уже была сильно разрушена. Дольше сохранялись обряды, группировавшиеся вокруг крупных праздников и исполнявшиеся коллективно. Происходило это благодаря тому, что с утратой обрядового смысла они стали восприниматься как развлечение, а трансформированные и переосмысленные древние элементы их, сочетавшиеся с новыми, разнообразили праздник и придавали каждому из них свой особый колорит. В некоторых обрядах со временем все больше участвовали дети, воспринимавшие их как игру, что также можно видеть на примере Свистопляски. Свистопляска - местный вятский праздник. Однако известную аналогию ей можно видеть в краковской «ренкавке», которая проводится и поныне в пасхальный вторник на берегу Вислы якобы на могиле Кракуса - легендарного основателя города и сопровождается бросанием яиц, катаниями на каруселях детей, продажей и покупкой игрушек. Таким образом, подытоживая все особенности вятской Свистопляски - Свистуньи, представляется возможным утверждать, что праздник этот - древний по происхождению. К XIX веку он уже сильно трансформировался. В нем очевидны разновременные напластования, которые отразились как на характере самого праздника, так, по-видимому, и в сопровождавших его глиняных игрушках.

А. А. Мезрина. Няни с детьми. Начало XX в.

Самые ранние сохранившиеся в музеях игрушки можно датировать последними десятилетиями XIX - началом XX века. Но отсутствие более ранних вещей могут до известной степени возместить сведения из местной печати. Они довольно многочисленные и позволяют представить состояние промысла па протяжении всего XIX века: характер игрушек, их сюжеты, стоимость, размеры производства, соотношение с другими типами местных изделий, в частности, гипсовыми, постепенно теснившими глиняные. Самое первое упоминание о дымковских игрушках содержится в названных выше записках генерал-майора Н. 3. Хитрово. Он вел журнал, где описал легендарное сражение устюжан и вятчан и ставший традиционным праздник-поминки. В 1811 году он сообщал: «Ныне в день сей все утро посвящается молитве, а остальная часть сего достопамятного дня прогулке и увеселениям. Народ собирается с небольшими свистками и целый день свищет, ходя по улицам и стоя на валу, бросает глиняные шарики в ров, куда сходятся городские ребятишки собирать их; часто случается, что шарики попадают им в голову и прошибают до крови; но это не препятствует им продолжать свою потеху. В честь оставшихся после сражения вдов продаются на тех местах куклы из глины, расписанные разными красками и раззолоченные. Сей праздник называется в сем крае Свистопляскою» . Из этого отрывка можно сделать вывод о трех разновидностях участвовавших в Свистопляске игрушек: свистульках, глиняных шарах и куклах. Судя по описанию, ритуал праздника был далеко не нов, и участие в нем глиняных игрушек также свидетельствует скорее о развитом производстве, а не его начальной стадии. Можно думать, что в 1811 году производство глиняных игрушек в Дымкове уже было достаточно налаженным.

А. А. Мезрина. Няня с двумя детьми. Водоноска. Конец XIX- начало XX в.

Игрушки имели определенный сложившийся ассортимент, различались ролью в ритуале праздника, пластикой и росписью: это шары, отдельные фигурки и группы, раскрашенные красками и с применением сусального золота, дешевые и более дорогие. Отмечена сезонность занятий глиняными игрушками, их вывоз за пределы Вятской губернии и определенные доходы мастеров от этого промысла. Описание игрушек вызывает аналогии с произведениями более позднего времени, известными по музейным собраниям: сходство медведя и свиньи и орнаментация «мушками» или полосами свидетельствуют в пользу этого. Наконец, уже к середине XIX века, а не к концу его, как часто пишут, относится появление гипсовых игрушек и статуэток, составивших серьезную конкуренцию глиняным дымковским изделиям.

А. И. Мезрина. Женщина доит корову. Начало XX в.

В 1861 году «Вятские губернские ведомости» свидетельствуют, что программа Свистопляски, проходившей с 20 по 22 мая, все сокращается, даже катанье шаров прекратилось с устройством в овраге мощеного спуска к реке. «Торговля куклами, игрушками и лакомствами па площади перед Александровским садом остается почти единственною причиною значительного стечения народа, приходящего сюда большею частью с детьми для закупки им самого интересного для них товара. В нынешнюю Свистопляску мы насчитали 20 балаганов с орехами, пряниками и прочими сластями и 10 столиков с подобным же товаром, 3 балагана с разного рода детскими игрушками, алебастровыми куклами, статуэтками и даже группами, 42 столика с деревянными, бумажными,шитыми и преимущественно с глиняными куклами и игрушками, 5 столиков с глиняными шарами и 6 с берестяными дудками». Далее автор замечает, что «улучшений и изменений в фигурах никаких не заметили, кроме необыкновенного расширения юбок у глиняных дам - во вкусе нашего времени. Изделия этого рода продаются горожанам за деньги, а деревенским жителям вымениваются больше на яйца; на вопросы о цене торговки отвечают: два яичка, пять яичек и т.д.» Таким образом впервые дается подробное описание балаганов с разными товарами, среди которых глиняные дымковские пока главенствуют, хотя все активнее на них наступают алебастровые статуэтки и фигурки. В 1862 году на Свистопляске было двадцать два балагана с орехами, пряниками и сластями, три балагана с детскими игрушками разного рода, с алебастровыми куклами и статуэтками, тридцать восемь столиков с деревянными, бумажными, шитыми и преимущественно с глиняными куклами и игрушками, пять столов с глиняными шарами и четыре с берестяными дудками. В 1865 году в ведомости о числе ремесленников в Вятке мастера глиняной игрушки уже значатся в общем числе с отливающими алебастровые фигуры. Таких «кукольников» упоминается пятьдесят женщин и двое мужчин. Последние никогда не занимались лепкой глиняных игрушек, но только литьем из алебастра.

Неизвестный мастер. Барыня. Барышня, Конец XIX в.

Неизвестный мастер. Всадник. Конец XIX в.

На рубеже 19-20 веков

Известные сведения о дымковской игрушке можно соотнести с подлинными произведениями, датированными лишь концом XIX - началом XX века. Хрупкость глины и довольно поздний интерес к собиранию глиняной народной пластики, проявившийся главным образом в 1900-1910-е годы, привели к тому, что в музейных коллекциях хранятся дымковские игрушки, созданные не ранее последнего десятилетия XIX века.
Однако даже самые ранние из них далеко не однородны по своему составу и происхождению. И если следовать их «послойному» анализу, то к древнейшим «слоям», вероятно, нужно отнести шары или «шарыши», которые «с незапамятных времен» катали на Свистопляске. Два экземпляра таких шаров сохранилось в музеях. Они вполне соответствуют описанию, приведенному выше из «Санкт-Петербургских ведомостей» 1856 года. Сравнительно небольшого диаметра (6-10 см), полые внутри, с катающимися горошинами, создающими звук погремушки, они красивы по цветовым сочетаниям. Всегда по черному фону, придающему им оттенокмрачноватой суровости, нанесены ряды белых, красных и сиреневых (в другом случае - белых, голубых и коричневых) пятен-горошин. Можно представить, что в общую красочную шумливую атмосферу Свистопляски этот своеобразный вид дымковских игрушек вносил свою неповторимую ноту. Со временем, с уходом из праздничного ритуала шутливых боев и катанья шаров по Раздерихинскому спуску к реке Вятке, шары прекратили свое существование.

Вероятно, также древний по происхождению слой дымковской игрушки составляют свистульки, особенно изображения зверей и птиц.
Интересно отметить, что носителями плодородия в представлении древних земледельцев этнографы называют домашних животных: быка, козу, свинью, лошадь и других. Среди старинных дымковских игрушек есть все эти персонажи, и они всегда - свистульки. Их постоянная форма в виде небольшой фигурки с самыми характерными признаками птицы или животного спереди и коническим завершением - свистком сзади, совершенная и лаконичная пластика, совместившая образную выразительность с функциональностью, - уже сами по себе свидетельствуют в пользу того, что подобные произведения конца XIX века являются традиционным типом игрушки, отработанным не одним поколением мастеров. О том же говорит и единообразие пластических решений этих свистулек у разных авторов, особенности почерка которых проявляются не столько в пластике, сколько в деталях росписи. Лишь по длине морды коня, свистка-конуса, изгибу рогов коровы или барана, рисунку глаз и цветовым особенностям росписи можно пытаться классифицировать эти игрушки. Но так как делали их большими партиями и приобретались они также «заводами», то и в музейных собраниях они представляют достаточно единообразные серии, выполненные в определенных цветовых вариациях.

М. А. Лалетина. Няни с детьми. Начало XX в.

Среди свистулек количественно первое место занимают фигурки уточек и уток-«крылаток». В собрании Государственного музея этнографии народов СССР на одной из них есть надпись: Вятской губ. 1909 г. По пластике «крылатки» отличаются от простых уток лишь горизонтальными рядами оборок-крыльев, как будто надеты два передника с лепной оборкой - спереди и сзади. У некоторых авторов голова утки с поднятым широким клювом похожа на гордо вскинутую человеческую головку в капоре. Обтекаемой, гладкой и компактной пластике утки-свистульки соответствует и роспись, в которой можно видеть определенную систему нанесения цветных полос и рядов горошин. Сначала делается широкая полоса от спины через шею и голову по груди, затем более узкие от груди по сторонам, в соответствии с формой конуса, и уже в завершение их пересекают поперечные полосы, образуя клетчатый узор. Желто-оранжевые, лилово-серые, сине-зелено-желтые свистульки демонстрируют тонкое чувство цвета их авторов, владевших, достаточно широкой палитрой.

А. А. Мезрина. Олень. Корова. Баран. Заяц. Начало XX в.

Многочисленны среди свистулек и фигурки коней - одноглавых или двухголовых. Особенно выразительны двухголовые, уникальные среди глиняных игрушек всех известных центров по пластическому решению, его своеобразной убедительности при всей очевидности художественного вымысла. Дымковские «двухголовки» - яркий пример органического слияния реального и фантастического, воплощенного в совершенной художественной форме, что свойственно лучшим достижениям фольклора во всех его видах. Их силуэт с большим пли меньшим наклоном головок в стороны сохраняет абрис конуса, который, разрастаясь вперед и вверх, создает устойчивую и пластически завершенную форму игрушки. Даже в расположении отверстий для свиста сбоку и свистка в хвосте коня заключен определенный ритм, обусловленный не только необходимостью извлечения звуков, но и чувством гармонии.

Е. А. Кошкина. Няни с детьми. Начало XX в.

Для росписи коньков-свистулек также характерны простейшие, обычно вертикальные ряды разноцветных горошин или чередования полос и клеток с гармоничными или контрастными сочетаниями красок. Иногда на груди коня помещается в кольце круг - «солнце», расчерченный косыми линиями или отходящими от него прямыми лучами. Этот мотив сближает дымковские игрушки с подобными каргопольскими, филимоновскими и другими.

Е. А. Кошкина. Дамы. Начало XX в.

По сравнению с утками и коньками образы других птиц и зверей (козлов, баранов, коров и особенно свиней) представлены в свистульках значительно меньшим числом произведений. Коровы, козлы и бараны по пластике аналогичны коням, лишь положением рогов и рисунком морды обнаруживают они сходство со своими прототипами. Они также лаконичны в слиянии формы конической свистульки с пластическим решением образа, в меткости и точности передачи своеобразных характеров животных. Близки конькам они и по росписи: как правило, украшены вертикальными рядами черных точек или небольших цветных горошин.

А. А. Мезрина. Танцующая пара. 1910-е гг.

Только две разновидности дымковских свистулек передают человеческие образы: это всадник (на одноглавом или двухголовом коне) и так называемый «гуляющий кавалер». Может быть, именно их «Вятские губернские ведомости» называли теми «свистунами», которые пользовались большой популярностью во время Свистопляски. Композиционно обе игрушки также органично слились с формой свистульки, их художественное решение ярко и выразительно. Например, наличие свистка у «гуляющего кавалера» удлиняет фигуру, придает ей устойчивость и некоторый наклон назад, способствуя впечатлению мерного движения и барской важности персонажа. Всегда изображенный в длинном пальто с воротником-шалью и в цилиндре, кавалер передает тип провинциального уличного франта. Образ всадника-свистульки, применяя выражение В. С. Воронова, - это «претворение фантастики в какую-то убедительную реальность и подлинного реализма - в сказочность». Игрушечная шутливость сочетается в нем с живостью передачи лихо скачущего коня и крепко сидящего на нем военного. Пластическое соединение двух фигур в одну, игнорирование деталей и выявление того, что должно усилить содержание образа (гордо вскинутая голова и крутая шея коня, лихая поза наездника), - все позволяет за внешней условностью видеть образ выразительный и достоверный. Этой достоверности помогает и одинаковый рисунок глаз коня и человека (со зрачками и бровями), способствующий объединению в единый живой персонаж.

Л. П. Мезрина. Няни с детьми. Начало XX в.

Образы всадника-свистульки и «гуляющего кавалера» с присущими им округлыми пластическими формами, приземистыми пропорциями, кукольной важностью и серьезностью принадлежат к числу наиболее ярких и самобытных в ассортименте дымковской игрушки. Но если сюжет всадника-свистульки типичен почти для всех центров народной глиняной игрушки XIX века, то «гуляющий кавалер» и появившаяся позднее аналогичная «гуляющая дама» - дело рук и фантазии только дымковских мастериц. Обе игрушки нравились им самим. Каждая лепила их в большом количестве, варьируя положение рук, цвет одежды (у всадников - непременно с эполетами на плечах), кольца, клетки и горохи на свистках и телах коней, высоту и форму шляпы, всегда лихо надетой, то с заломом, то с нолями, то треуголки.

А. А. Мезрина. Барыня с зонтиком. Начало XX в.

Образы дам, барынь и военных - не исключение в дымковской пластике. Они известны и в других центрах производства русской глиняной игрушки - слободе Большие Гончары под Тулой, деревнях Романове под Липецком, Филимоново Тульской и Абашево Пензенской губерний. Но примечательно, что в деревенских крестьянских промыслах, какими было большинство центров игрушечного производства средней России, человеческие фигурки всегда наделены свистульками, хотя бы в виде птицы, которую держит под мышкой барыня или солдат. В слободах Большие Гончары под Тулой и Дымково в Вятке, за исключением всадника-свистульки и «гуляющего кавалера», человеческие фигурки никогда свистульками не были. Объяснение этому факту, на наш взгляду нужно искать в том, что в обеих пригородных губернских слободах больше следовали моде и ориентировались на достижения фарфоровой мелкой пластики. И создание подобных глиняных игрушек должно было возместить дефицит аналогичных фарфоровых статуэток.

А. И. Мезрина. Няни с детьми. Начало XX в.

О влиянии фарфоровой скульптуры на дымковскую игрушку писали многие исследователи. Знакомство дымковских мастериц с этим производством подтверждается и приведенными выше сведениями из местной печати. Влияние фарфоровых статуэток на народную игрушку в XIX веке сказалось почти повсеместно. Оно еще недостаточно изучено в конкретных проявлениях. Но дымковские мастерицы не были в этом одиноки. Достижения фарфорового производства так или иначе восприняли тульские, липецкие, богородские и другие мастера. Его влияние отразилось на массовости производства подобных фигурок, на изменении функции игрушки, ставшей не столько предметом игры, сколько украшением подоконников, комодов и горок с посудой, что также было повсеместным. Сказалось оно и в сюжетах, привлекших внимание народных мастеров к миру господ и уличным типам; в композициях фигурок, стоящих нередко на подставках-основаниях, подобно фарфоровым статуэткам, и даже в побелке дымковских игрушек перед росписью, явно подражавшей белизне фарфора.

А. И. Мезрина. Няня. Барышня с зонтиком. Начало XX в.

Некоторые типичные композиции дымковской игрушки имеют прямые аналогии в фарфоровой скульптуре XIX века: охотник в лодке с собакой, барыни с собачками, водоноска, а сюжет доения коровы известен в гжельской майолике еще в конце XVIII века. Но при всей бесспорности воздействий фарфоровой пластики дымковские мастера не просто подражали ей и не механически переводили из благородного фарфора в грубую глину образцы модной скульптуры, но создали самобытное и неповторимое искусство, обладающее собственной художественной системой, яркой и мощной, сложившейся талантом многих поколений, явивших миру уникальный народный промысел. Художественные особенности дымковской игрушки рубежа веков отражают истинно народный характер этого искусства, сумевшего освоить сторонние влияния и подчинить их народному мировосприятию и эстетическим нормам.

А. И. Мезрина. Дама с ребенком, Начало XX в.

Пластической основой для всех женских фигурок служила ступка-колокол, устойчивое основание и в то же время пышная юбка. Этот универсальный прием в глиняной игрушке не только многих районов, но и у разных народен в дымковском промысле обрел лишь ему свойственные особенности. Дымковская ступка приземиста и широка в основании. Первоначальная стадия ее лепки, действительно, обнаруживает сходство с колоколом. Но в то же время каждая мастерица имеет возможность варьировать крутизну, глубину, высоту ступки, внося тем самым нюансы в облик персонажа. По-разному обрабатывается и внутренность ступки: у одних авторов в виде полусферы-купола, у других - уходящего вглубь пологого конуса.

А. И. Мезрина. Няни с детьми. Барышня с зонтиком. Начало XX в.

К ступке прилепляется шарик-головка с торсом, а к ним примазываются скатанные калачиками руки и другие лепные детали одежды ко всей композиции. Вместе с головкой лепится пупырышек-бугорок носа, едва выступающий па плоском лице, но придающий всем дымковским игрушкам существенную особенность.

Главный «инструмент» мастерицы - руки, чувствующие, осязающие материал, ловкими движениями пальцев рождающие из комка глины небольшие фигурки. Единственное подспорье рукам - мокрые тряпки для сглаживания швов.

Просушенные в течение трех-пяти дней в домашних условиях, игрушки обжигали три-четыре часа в русской печке. Потом остывшие фигурки белили мелом, разведенным на снятом молоке, и расписывали красками, растертыми на яичном желтке. Для росписи применялись самодельные кисти из тряпок и лучинки-палочки для наведения глаз и бровей.

А. А. Меарина. Дама. Няня. 1920-е гг.

В Государственном музее этнографии СССР есть экземпляры игрушек, соответствующие разным стадиям работы над ними. Одни обожжённые, где ставшая после обжига темно-коричневой красная глина как бы обнажает пластику. В таких экземплярах можно по достоинству оценить скульптурный дар дымковских мастериц, под ловкими пальцами которых из глины рождались уверенно и лаконично вылепленные фигурки, сглаженные, упругие, поражающие плавностью линий, соразмерностью пропорций, строгим отбором самых необходимых деталей. Так, лишь положение рогов, остро торчащих или упруго загнутых назад, решает образ коровы или козла-свистульки. Другие экземпляры игрушек побелены, но пока без росписи. Благодаря белому цвету в них еще больше выявляются чистота и певучесть линий, плавные переходы объемов, отсутствие каких бы то пи было швов, стыков. В пластическом выражении фигурка монолитна и лаконична. В ней все настолько органично и завершено, что невозможно что-то добавить или убрать. На роспись немногими красками приглушенных оттенков представляется естественным и необходимым дополнением ее облика и наряда, в игрушках рассматриваемого периода, не выходящего за пределы художественного подобия реальному и пока лишенного самодовлеющей цветистости и декоративности.

А. А. Мезрина. Танцующая пара. 1910-1920-е гг.

Деньшин перечисляет краски, которые применяли дымковские мастерицы в начале XX века: красные - сурик, фуксин; желтые - кроны, зеленые - кроны и Поль-Веронез. синие - синька и ультрамарин, черные - сажа. У каждой игрушечницы были свои рецепты их разведения. В раскраске фигурок также существовала своя последовательность. Сначала черным окрашивали волосы, палочкой наносили брови и глаза, другой лучинкой - три красных или оранжевых пятна - рот и щеки. Затем красили шляпку, и завершалась роспись орнаментацией юбки. Поверх окраски для усиления блеска и цветистости местами наклеивали кусочки сусального золота или потали (имитирующих золото тончайших листочков из сплава меди и цинка).

А. А. Мезрина. Наездница на коне. Наездник на козле. 1910-1920-е гг.

Как и подобает изделиям промысла, предназначенным для реализации, в дымковских игрушках этого времени заметно наличие определенного ассортимента. Женские фигурки различаются не только сюжетами, типажом, но и размерами, характером и набором деталей, степенью сложности. Поменьше размером и попроще стоили дешевле, их делали большими партиями. Посложнее и покрупнее - игрушки более индивидуальные, в собраниях музеев они встречаются в единичных экземплярах.

А. А. Мезрина. Пара в лодке. 1920 е гг.

Дымковские фигурки существуют в трех размерах: около пятнадцати - восемнадцати сантиметров высоты, десять - двенадцать сантиметров и самые маленькие - сантиметров восемь - девять. Но мастерицы не слишком строго придерживались этих эталонов и подчас работали в двух или даже в одном из них. Следует заметить, что все игрушки XIX - начала XX века достаточно миниатюрны, и разница размеров в это время существенно не влияла на образное претворение персонажей.

А. А. Мезрина. Музыканты. 1920-е гг.

Подытоживая развитие дымковской игрушки XIX - начала XX века, нужно отметить, что уже в это время она не была игрушкой в собственном смысле слова. Как видно из проанализированных произведений, это была мелкая декоративная пластика. Поэтому «игрушками» их называли и называют поныне условно, по традиции. На протяжении XIX и в начале XX века дымковская пластика развивалась как народный художественный промысел, которым занималось сезонно или постоянно немало жителей Дымковской слободы. В произведениях этого времени есть слои разного происхождения, но бытовавшие одновременно и обогащавшиеся живыми наблюдениями современной мастерам жизни.

А. А. Мезрина. Медведь. Медведь на дереве. Львы. 1920-е гг

Определенный типаж людей, особенно женские персонажи, образы зверей и птиц, приемы их воплощения в пластике и росписи говорят о вполне сложившейся системе местного искусства, своеобразии его выразительных средств. Игрушкам этого времени свойственны небольшие размеры, сравнительная тонкослойность глиняного теста, различная пластическая и художественная сложность в зависимости от ассортимента, многообразие вариантов воплощения небольшого количества персонажей, разнообразие и тщательность отделки деталей. В росписи и раскраске - приглушенные сочетания красок, скромность простейших узорных украшений, отсутствие самодовлеющей декоративности.

А. А. Мезрина. Детский сад на прогулке. 1935

А. А. Мезрина. Свинарка. 1935

А. А. Мезрина. Чтение колхозного устава. 1935

А. А. Мезрина. Барыни. 1910-1920-е гг.

Е,А. Кошкина. Свинья. 1930-е гг.

Е. А. Кошкина. У колодца. 1936. Водоноска. 1936-1937 г.

Е. А. Кошкина. Корова. 1930-е гг.

Е. А. Кошкина. Продавщица игрушек (Свистунья). 1930-е гг.

Е. А. Кошкина. Крестьянка. 1930-е гг.

Е. А. Кошкина. Цыганка с детьми. Барыня с зонтиком. 1930-е гг.

Е. А. Кошкина. Гусь. 1935-1936. Индюк. Конец 1930-х гг. Индюк. 1949

Е. А. Кошкина. Лев. Собака с птицей. Конец 1980-х гг.

Е. А. Кошкина. Пастух пасет коров. 1930-е гг.

Е. А. Кошкина. Футболист и барабанщик. Конец 1930-х гг.

Е. А. Кошкина. Иван-царевич и Жар-птица. 1940-е гг.

Е. И. Пенкина (лепка). Е. И. Косс (роспись). И за работой. 1945

Е. А. Кошкина. Декоративные плитки. Конец 1930-х - начало 1940-х гг.

Е.И.Пенкина. Пара па прогулке. 1930 е гг.

Е. И. Пенкина. Самоед на олене. 1930 е гг.

Е. И. Пенкина. Няня с ребенком. 1930-е гг.

Е. И. Пенкина. Дама с зонтиком.. 1937

Е. И. Пенкина. Няня с ребенком. 1937

Е. И. Пенкина. Дама. 1930-е гг.

Е. И. Пенкина. Кобылица с жеребенком. 1938

Е. П. Пенкина. Коровка. Собачка. Вторая половина 1930-х гг.

Е. И. Пенкина. Гусар на коне. 1930-е гг.

Е. И. Пенкина. Наездник. Наездница. 1936-1937

Е. И. Пенкина. Царевна на сером волке.1930-е гг.

Е. И. Пенкина. Петух.1930-е гг.

Е. И. Пенкина (лепка). Л. И. Никулина (роспись). Доярка и корова. 1940-е гг.

Е. П. Пенкина (лепка). Е. И. Косс (роспись). Ушкуйники. 1942

Е. И. Пенкина (лепка). Л. Н. Никулина (роспись). Балалаечник на рыбе. 1944

Е. И. Пенкина (лепка). Е. И. Косс (роспись). Продавщица игрушек. 1944

Е. И. Пенкина (лепка). Е. И. Косс (роспись). Спорщица. 1935

Е. И. Пенкина (лепка). Е. И. Косс (роспись). Пара на прогулке. 1940-е гг.

Е. И. Пенкина (лепка). Л. Н. Никулина (роспись). Дрессировщик со львом. 1940-е гг.

М. А. Лалетина. Няня. Дама. 1941

М. А. Лалетина. Барыни. 1941

М. А. Лалетина. Утка с утятами. Поросенок. Утка. «Утка-крылатка». 1941

М. А. Лалетина. Няньки с детьми. 1941

М. А. Лалетина. Свистульки. 1941

М. А. Лалетина. Всадники. 1941

М. А. Ворожцова. Отдых охотника. 1941

М. А. Ворожцова. Репка, 1940

М. А. Ворожцова (лепка). К. И. Косс (роспись). Петух. 1942

М. А. Ворожцова. Наездник на зайце. 1940

Дымковская игрушка - один из самых старинных промыслов Руси, который существует на Вятской земле несколько сотен лет.

, CC BY-SA 3.0

Возникновение игрушки связывают с весенним праздником Свистунья, к которому женское население слободы Дымково лепило глиняные свистульки в виде коней, баранов, козлов, уток. Позднее, когда праздник потерял своё значение, промысел не только сохранился, но и получил дальнейшее развитие.

Технология

Дымковская игрушка - изделие ручной работы. Каждая игрушка - создание одного мастера. Изготовление игрушки, от лепки и до росписи - процесс уникальный и творческий, никогда не повторяющийся. Нет и не может быть двух абсолютно одинаковых изделий. Каждая игрушка уникальна, единственна и неповторима.