Главная Вязание Историко-культурные особенности праздника. Праздничная культура

Историко-культурные особенности праздника. Праздничная культура

Праздники - это самые радостные, всеми любимые мероприятия, направленные на поднятие настроения, развлечение людей. Праздник нельзя назвать только лишь календарным событием, потому что он происходит только там, где его ждут и создают. Праздник, своего рода, противоположность обыденности, скучным будням.

Исторические истоки праздника уходят в глубокую старину, они плотно переплетены с мистическими обрядами, работой людей, мировосприятием, образом жизни, ценностными ориентациями. Издревле имелась общечеловеческая необходимость в праздниках, которая давала возможность выполнить важнейшие общественные функции: компенсаторную, эстетическую, морально облагораживающую. Праздник выступал как инструмент духовного единения, общественного самовыражения и приобретения свободы, раскрепощения, снятия тяжести ежедневных хлопот и тревог.

Как бы глубоко ни погружались мы в историю, нам не удастся отыскать такое время, в котором не было бы праздников. Начиная от танцев возле костра по случаю успешной охоты и заканчивая Святками, Масленицей, Пасхой, Купальной неделей и иными календарными пиршествами сегодняшних дней. С первобытного периода и языческого осмысления природы и места и роли в ней народа не упускал возможности попеть, поплясать, поиграть. Восхваляли богов, поклонялись идолам, пытались умилостивить их жертвоприношениям, песнями, плясками, забавами. Данная база доживших до наших дней обычаев и ритуалов достаточно узнаваема, если изучать историю формирования и развития цивилизации.

Торжества могут влиять на коллектив, общество, создают прочные стереотипы поведения, присущие этим публичным отношениям нормы нравственности и ценностные ориентации.

Торжество постоянно создает оптимистичную жизнеутверждающую атмосферу; его содержательная сторона различается выраженно-духовной направленностью. В нем довольно ощутима многолетняя последовательность духовных ценностей.

С развитием цивилизации праздники становились публичными, а с утверждением государственности как формы и средства управления обществом ещё и регламентированными. Этот же инструмент использован и религией. Причем и религиозные деятели, и государственные весьма взыскательно наблюдали за тем, чтобы празднества разного масштаба и содержания не пересекали официально установленных рамок. Данная система жива и сейчас.

Большую роль в торжествах получает его эстетическая основа: чувственно-эмоциональная насыщенность содержания, яркость, экспрессивность, алогизм, зрелищность, составляющие карнавальности, театрализация. Все эти свойства роднят праздник с художеством, однако не отождествляются с ним. Торжество является пограничной зоной между настоящей жизнью и художественным творением.

Типология празднеств многообразна: народные (национальные), церковные, общегосударственные, профессиональные, семейные и др. Народным торжествам присуща естественность, неотъемлемость, самостийность. Общегосударственные торжества различает высочайший уровень протокольной регламентированности, выраженный идеологический вектор. Церковные празднества являются отображением той либо другой формы верований. Наблюдается определенное сходство народных и церковных празднеств, т.к. в этнонациональных культурах вероисповедание выступает одной из главных форм ценностной ориентации. Однако, народные торжества могут не ограничиваться религиозными, т.к. включают в себя и часть светской культуры (карнавальная субкультура в рамках средневековья). Имеется вероятность в перспективе перевоплощения общегосударственных праздничных мероприятий в народные.

Когда же разговор идет о семейных торжествах, официальная регламентация утрачивает свою довлеющую силу. В семье действуют свои регламенты и существуют собственные праздники. Не является лишним заявить, что без торжеств жизнь семьи невозможна.

Само понятие праздник превращается в зависимости от положения любой семьи, ей духовных, религиозных, политических ориентаций, образовательного и материального цензов.

Семейные торжества чрезвычайно многообразны, ведь у каждой семьи свои традиции, нормы, свои условия в определении значимости различных событий. Однако, при всем при этом семейные праздники следует поделить на общечеловеческие, общенациональные, общегосударственные и лично-семейные. К общечеловеческим праздникам относятся появление детей, свадьба, дни рождения, именины, годовщины супружества, юбилеи и т.д.

В настоящее время в нашей жизни почти все поменялось. Однако влечение людей к торжествам, намерение по-особенному отпраздновать различные значимые события в своей жизни.

Торжественное мероприятие отражает общественные противоречия, к примеру, ущемление демократических форм жизни граждан, пренебрежение к национальным традициям, разрушение идеалов, политизация духовной жизни, разрыв между официальной идеологией и т.д. Эти противоречия обретают своё воплощение в комическом аспекте торжественных мероприятий, в его шутливых и сатирических формах. Праздник является древнейшей и многообещающей моделью культуры народов.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

В ведение

Феномен праздника - один из наиболее устойчивых элементов культурного континуума, "первичная форма человеческой культуры" (М. М. Бахтин). Однако праздник никогда не принадлежал какому-то одному синхронному срезу культуры, он всегда пронизывал этот срез по вертикали, приходя из прошлого и уходя в будущее. Бытование праздника определяется смысловым полем той культуры, в которой он существует. В праздничных типах жизнедеятельности, поведения и сознания оформляются и приобретают относительную самостоятельность социально-субъективные моменты жизни общества (праздник аккумулирует и преломляет философские, социальные искания эпохи, отражает меняющееся соотношение личности и общества и т. д.). Развитие культуры не только не снимает, но еще более актуализирует вопрос о смысле праздника.

Современная праздничная культура представляет причудливый симбиоз различных типов и жанров праздника. Праздничный текст произвольно составлен из наслоений различных семиотических систем: широко используются идеи и маскарадной, и карнавальной культур, и традиция ряженья, и т. п. Праздничная стихия сочетает в себе элементы как христианских (Рождество, Пасха и др.), так и дохристианских языческих праздников (Масленица, День Ив.Купалы), обломки "советских" обычаев и обрядов (1 мая, 7 ноября) и принципиально новые формы (кинофестивали, презентации, шоу и т. п.). Наряду с этим расширяются контакты с ранее незнакомыми обычаями и традициями, что нашло выражение в праздновании Татьяниного дня, Дня Св. Валентина, Хэллоуина, католического Рождества.

Разнообразие на рынке "праздничного предложения" свидетельствует о том, что праздник ищет новые механизмы для своей реализации и может рассматриваться как следующий этап его эволюции, а, следовательно, и как новая эра в его осмыслении.

Смысл праздника как основания и формы бытия

Праздник не раз являлся предметом научного изучения. Опыт в этом накоплен немалый, но он распылен по различным отраслям знаний: этнографии, фольклористике, искусствоведению, социологии, теории культуры, а также в опыте творческих работников - режиссеров массовых театрализованных зрелищ, театроведов, дизайнеров и т. д. Однако полных и исчерпывающих ответов на такие основополагающие вопросы, как сущность праздника, его место и роль в развитии культуры и искусства, его связь с другими сторонами общественной жизни - пока нет. Поэтому потребность в теоретических работах о празднике актуальна и сегодня.

Исследовательский интерес к феномену праздника возникает в отечественной науке в ЗО-е годы XIX века. Первым сформулировал теоретическое определение праздника и сумел охарактеризовать некоторые его существенные моменты И. М. Снегирев. Его труд "Русские простонародные праздники и суеверные обряды" (1837) содержит сравнительно точные и весьма яркие характеристики народных праздников, а также изложение их эстетической и социологической проблематики. Заслугой Снегирева является также то, что он связывал праздник не с одним из видов трудовой деятельности, не с одной из сторон духовного мира людей, а с народным миропониманием и жизнью в целом.

Работу в этом направлении (условно обозначим его как эмпирико-описательное) продолжили А. П. Сахаров, А. В. Терещенко и другие. Ими были созданы многотомные труды о русских праздниках, но общей теории праздника в них не выявляется. Слабой стороной этих работ является неглубокий философский уровень, приоритет эмпирического начала, описательность, а сильной - подробность, богатый фактический материал, наглядность, тщательность изучения отдельных празднеств. Снегирев и его последователи впервые обратили внимание на существенное отношение праздников к свободному времени и времени вообще. Праздничные дни, названные именами святых или событиями церковного календаря, истолковывались ими как обозначение периодов времяисчисления в соответствии с теми календарными циклами, которые заложены в самой природе, в смене времен года. С этим связана предпринятая Снегиревым попытка периодизации типов праздника по сезонам, что легло впоследствии в основу цикловой концепции праздника. Создание общей теории праздника было впервые предпринято группой ученых, представлявших мифологическое направление в фольклористике. В эту группу входили А. Н. Афанасьев, Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня. Сторонники мифологического направления на базе "солярной" концепции пытались по-своему типологизировать празднества в соответствии с теоретическим предположением о взгляде людей на природу как борьбу лета и зимы. По этой типологии своеобразие народных праздников и праздничной обрядности подчиняется делению года на летний и зимний циклы, причем весна предстает преддверием лета, а осень - зимы. Порядок праздников в продолжение года протекает в виде восходящей кривой от Рождества к Ивану Купале и нисходящей - от Ивана Купалы к Рождеству. Эти кривые образуют не четырех, как полагал Снегирев, а двуцикловой праздничный календарь года, в котором опорными пунктами являются летний и зимний солнцевороты. Этим самым сторонники мифологического направления признавали определенную миросозерцательную самостоятельность праздника как явления духовной культуры, его относительную независимость от процесса труда. Они зафиксировали не просто связь этого явления с жизнью природы, но и указали на привязанность праздничных дней к переломным, кризисным моментам природы.

Представители последующего направления в фольклористике, так называемой школы заимствования, которую представляли Е. В. Аничков, А. Н. Веселовский, В. Ф. Миллер вывели изучение русских народных празднеств из рамок национальной замкнутости, показали сходство античных, византийских, славянских и румынских обрядово-зрелищных форм. Из этого сходства сделаны не совсем верные выводы. Так, Веселовский полагал, что русские святки не что иное, как римские сатурналии, перешедшие через мифы к скоморохам и переданные через их посредство из Византии румынам и русским. Сторонники данной школы также акцентировали внимание на самых общих, в основном эстетико-культурных особенностях традиционного праздника, высказав по этому поводу ряд интересных идей и наблюдений.

В полемике с разного рода мифологическими концепциями оформилась так называемая "трудовая" теория праздника, характерная для советской этнографической науки. В ее основе лежит общественно-трудовая деятельность человека, рассматриваемая как основной и единственный источник праздника, его календаря и обрядовых форм. Приверженцем этой теории является В. И. Чичеров, для которого связь праздника с трудом является определяющей. В труде "Зимний период русского земледельческого календаря XVI - XIX вв." автор анализирует многие содержательные аспекты русского аграрного праздника. Слабым местом этой концепции является то, что все остальные типы празднеств оказываются за пределами данной теории.

"Трудовая" теория праздника во многом сходна с рекреативной концепцией, которая объясняет происхождение, календарь и содержание праздников как чередование ритмов труда и отдыха, как ответ на потребность в отдыхе (Н. О. Мизов, С. Т. Токарев).

Концептуально наиболее четко на сегодняшний день представлена теория М. М. Бахтина, изложенная в книге "Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса". Согласно этой теории, праздник не просто дублирует труд, подводя итоги трудового цикла и подготавливая участников праздника к новой фазе трудовой жизни, но и что особенно важно, постоянно провозглашает народный идеал жизни, с которым он связан изначально. Праздник, по Бахтину, не просто художественное воспроизведение или отражение жизни, а сама жизнь, оформленная игровым способом и, следовательно, связанная с человеческой культурой. Но праздник представляет и воплощает ее совсем иначе, чем это делает труд, производящий материальные вещи, или художественная деятельность, ориентированная на создание произведений искусства. Не отрицая связи праздника ни с трудовой деятельностью, ни с искусством, данная концепция направляет внимание на особую социально-художественную специфику этого феномена, находящегося на границе искусства и реальной действительности. Бахтин дает также образец конкретно-исторического толкования карнавала как праздника: во-первых, как проявления двумирности средневековой жизни (официальной и народной); во-вторых, как "второй жизни народа", как ситуации снятия запретов, временного выхода за пределы обычного строя жизни; в-третьих, как особого идеально-реального типа общения между людьми; в-четвертых, как момента временной, но от этого не менее значимой победы "смеха и материально-телесного низа"; в-пятых, "неофициальной народной правды" над официальной высокой возвышенной, но сверхкорыстной и односторонней идеей "верха". Бахтин по сути заложил основу для рассмотрения праздника как культурологического явления, выделил наиболее устойчивые признаки и категории этого многоликого феномена ("праздничное время", "праздничное пространство", "праздничное мироощущение", "праздничная свобода", "праздничный смех").

Этимологически само слово "праздник" заимствовано из церковнославянского и восходит к древнерусскому "порожънь", что означает "порожний, то есть свободный, незанятый, иными словами праздный"

У В. И. Даля этимологический ряд выглядит следующим образом: "праздный, о месте, просторе, незанятый, пустопорожний; праздновать, быть праздным, или не делать, не работать". Сам праздник Даль трактует как "день посвященный отдыху, не деловой, не работный, противоположное будень, день празднуемый по уставу церкви или же по случаю, относящемуся до местности, до лица"

В русской науке такое толкование праздника восходит к Снегиреву. "Само слово праздник, - писал он, - выражает упразднение, свободу от будничных трудов, соединенную с весельем и радостью. Праздник есть свободное время, обряд - знаменательное действие, принятый способ совершения торжественных действий; последний содержится в первом"

Основные функции праздника в системе культуры

Глубокая внутренняя противоречивость праздника находит свое отражение также в том, что он выполняет в социокультурной системе две важнейшие, противоречащие друг другу и в то же время теснейшим образом взаимосвязанные функции: ритуально-партисипативную (в которой проявляются социально-интегративные потенции праздника) и ритуально-смеховую (в которой находит свое отражение игровое, гротескно-смеховое начало праздничной культуры). Различные виды праздников в разные эпохи в тех или иных культурах характеризуются различным соотношением выделенных функций: преобладание той или другой определяет историческое «лицо» праздника.

В принципе праздники могут быть классифицированы по различным признакам. В основу их классификации в данном спецкурсе положен функциональный критерий, а именно - соотношение между ритуально-партисипативной и ритуально-смеховой функциями. Преобладание той или иной определяет принадлежность к партисипативному или ритуально-смеховому типу. Классический пример праздников первого типа - религиозные, начиная от празднования Нового года в древнем Вавилоне до христианского Рождества, второго - карнавал: от римских сатурналий до латиноамериканского карнавала.

Отличительная черта партисипативных праздников - преобладание настроения, которое может быть охарактеризовано как «прочувствованная серьезность». Такого рода психологический настрой обусловлен чувством приобщения к высшим ценностям, сопричастности ритмам космоса. Подобное переживание связано с глубокой радостью, однако, это особая «священная» радость, отнюдь не развлечение. Хотя момент развлечения наличествует и здесь, не он определяет основную тональность праздника.

В силу самого своего характера партисипативный тип, как правило, в гораздо большей мере институциолизирован, в то время как в ритуально-смеховой разновидности значительно ярче проявляется та черта праздничной культуры, которая связана с «переворачиванием» устоявшегося порядка, временным нарушением принятых норм, свободой от господствующих ценностей.

Следует особо подчеркнуть, что речь идет именно о преобладании одной из функций: праздников, целиком сводящихся либо к ритуально-партисипативному, либо к ритуально-смеховому началу, почти не встречается. Как правило, даже при доминировании одной из сторон вторая все-таки продолжает присутствовать. При этом ритуально-смеховая и ритуально-партисипативная функции могут быть либо сближены, либо разведены, либо могут противостоять друг другу в рамках той или иной разновидности праздничной культуры.

Праздник и смех

При всей значимости иных составляющих данной культуры следует все же подчеркнуть, что совершенно особую, ключевую роль в ней играет такое культурно-психологическое явление, как смех. Это прямо обусловлено тем обстоятельством, что «зона смеха» в человеческом сообществе становится зоной контакта. Тут объединяется противоречащее и несовместимое, оживает как связь» (М. Бахтин). Как показывает опыт истории, смех является одним из решающих факторов, способствующих преодолению громадных зачастую духовных дистанций между первоначально чуждыми друг другу цивилизационными традициями. Причем наиболее велика роль смеха в той разновидности праздника, которая характеризуется доминантой ритуально-смеховой функции - в карнавале. Названное обстоятельство обусловливает весьма существенное значение праздника вообще и карнавала в особенности в мировом диалоге культур.

Праздник и традиция

Функции праздника как интегратора и стабилизатора общественной системы непосредственно связаны с тем обстоятельством, что он является важнейшим элементом механизма традиции, играет огромную роль в деле сохранения и передачи от поколения к поколению социально значимой информации относительно главных ценностных ориентаций и норм поведения. В силу этого праздник всегда выступает как чрезвычайно важный фактор социализации: именно через участие в праздничных церемониях и обрядах во всех культурах происходит первичное приобщение к принятым в том или ином обществе нормам и ценностям.

Специфика соотношения социального и индивидуального в праздничной культуре

Праздник как особое состояние культурной системы характеризуется вполне определенным соотношением между личностью и обществом, индивидом и коллективом: социальное начало в празднике довлеет над индивидуальным. Многие виды человеческой деятельности можно с успехом осуществлять в одиночестве, но праздновать - никогда. Как писал, выражая общую точку зрения исследователей данного феномена, К. Жигульский, «праздник и празднования… всегда требуют присутствия, участия других людей, являются совместным действием, общим переживанием»

Праздник как социально-эстетическое явление

Праздник повсюду выполняет еще и специфическую социально-эстетическую функцию. «В сфере праздника зарождается эстетическое сознание с его умением ценить красивое и культивировать воображение, а также ряд других способностей, в том числе способность радоваться и смеяться, которые объективируют себя поначалу в синкретических действованиях, где танец, музыка, драматическая игра, спортивное состязание и т.п. спаяны друг с другом и еще не претендуют на самостоятельное значение - в качестве видов искусства». (А.И. Мазаев). Но и впоследствии, выделившись из первоначально нерасчлененного синкретического целого, различные виды искусства продолжают оказывать воздействие на праздник и сами, в свою очередь, испытывают влияние праздничной стихии.

Основные стадии исторической эволюции « праздничной » культуры . Способы моделирования времени и этапы эволюции « праздничной » культуры

Праздник присущ всем человеческим общностям - от первобытных до современных. Вместе с тем в развитии феномена праздника можно проследить определенную стадиальность. Есть основания говорить о той или иной степени развития праздничной культуры на различных этапах общественной эволюции. Так, «о появлении вполне определенных, приуроченных к точным датам праздников мы можем говорить только начиная с возникновения высоких культур», однако они «содержат в себе все элементы развлечений и увеселений, которые возникли стихийно еще в недрах первобытного общества…» (Ю. Липс).

Можно выделить две исторические макростадии в развитии праздника как особого культурного явления в зависимости от того, какой тип исторического времени воспроизводил и моделировал праздник.

Циклическая модель исторического времени - основа праздника на первой, самой длительной стадии его эволюции. Эта ситуация полностью соответствовала господству циклической формы социального движения в подавляющем большинстве традиционных обществ. Праздничную культуру на этом этапе целиком определяет биокосмическая цикличность. Все праздники, начиная от первобытности и вплоть до возникновения религии ветхозаветных пророков Палестины, структурировались по одной и той же схеме, характерной для мифологического типа сознания и отношения к миру. Содержание и суть праздника состояли в приобщении к сакральному времени мифа, времени первотворения, «первопредметов и перводействий» (когда богами или культурными героями творились вселенная и все ее составляющие. Это время - за пределами «обычного» времени человеческой жизни, фактически вне реального времени человеческой истории.

Совершенно новый тип праздничного сознания начал формироваться в древней Палестине и окончательно сложился с появлением на исторической арене христианства. Идея циклического времени была превзойдена, появилось представление о том, что время имело начало, и будет иметь конец, то есть, иными словами, возникла модель линейного времени. В христианстве эта модель оказалась теснейшим образом связана с идеей Боговоплощения. Исходя из того, что Бог воплотился, «принял исторически обусловленное человеческое существование… христианство по сравнению с другими религиями внесло новое содержание в понятие и само познание литургического времени, утверждая историчность личности Христа». Для верующего христианская «литургия разворачивается в некоем историческом времени, освященном воплощением Сына Божьего»

Возникновение на базе христианского типа сознания в процессе секуляризации в ХVIII-ХIХ вв. феномена светского праздника, не связанного непосредственно с церковным календарем и институтом церкви. Революционный праздник - особая разновидность светского праздника.

Праздник на современном этапе исторического развития

Формирование представлений об историческом времени с собственной, отличной от природы динамикой и ритмом, приведя к возникновению нового измерения праздничной культуры, отнюдь не привело к исчезновению того типа праздника, который был связан с биокосмической цикличностью: этот тип (прежде всего праздники, имеющие отношение к смене времен года) продолжал существовать и в дальнейшем - вплоть до наших дней.

Современная стадия развития праздника повсюду в мире характеризуется противоречивым сосуществованием его разновидностей, основанных соответственно на циклической и линейной моделях времени. Содержание первой детерминировано природно-космическими ритмами, определяющими жизнь тех человеческих сообществ, в которых значительную роль играет наследие архаики. Линейное же историческое время - это время христианских и современных светских праздников.

Изменение характера соотношения ритуально-партисипативной и ритуально-смеховой функций праздника по мере его исторической эволюции

Разные исторические стадии развития праздничной культуры характеризуются различным соотношением ритуально-смеховой и ритуально-партисипативной функций. В архаических культурах они максимально разведены, почти абсолютно преобладает «священная серьезность», поскольку любой архаический праздник воспроизводит сакральное время первотворения и тем самым является, прежде всего, актом партисипации к священному порядку мироздания (что, впрочем, не исключает и ритуального смеха как обязательного, пусть и не главного в данном случае элемента праздника). По мере исторической эволюции наблюдалась тенденция постепенного сближения ритуально-партисипативного и ритуально-смехового начал, которая достигает максимума в светских, в особенности революционных праздниках нового и новейшего времени.

Хотя праздник как особый культурный феномен в целом характеризуется преобладанием социального начала над индивидуальным, с наступлением «модерн-эпохи начинает наблюдаться новая универсальная тенденция: «раздвоение некогда единой праздничной культуры», которое характеризуется включением в содержание данной культуры «личного, индивидуалистического начала, ранее ей не свойственных, и в то же время утратой всенародной праздничности, распадом целостной чувственности». Своим результатом этот длительный процесс «имеет… на сегодняшний день, во-первых, полное огосударствление праздника, превращение его в официально-парадное торжество, и, во-вторых, обытовление праздника, или интимизацию его, что означает уход этой формы культуры в другую крайность, в сферу домашнего или интимно-группового быта» (А.И. Мазаев). Как заметил Ж. Дювинью, одни из наиболее известных французских авторов, писавших о феномене праздника, технические новинки 80-х гг. ХХ века, особенно видео, во многом способствовали увеличению значения «интимно-бытовой» сферы в праздничной культуре.

Нужно, однако, подчеркнуть, что процесс «раздвоения» праздника получил полное развитие лишь на Западе. Ни в одном из иных цивилизационных ареалов ни о полном огосударствлении, ни, тем более, о полной интимизации в сфере праздничной культуры говорить не приходится, хотя обе тенденции прослеживаются повсюду с той или иной степенью четкости.

Особенности праздника в различных типах цивилизаций. « Праздничная » культура в « классических » и в « пограничных » цивилизациях . Цивилизации « классического » и « пограничного » типа: критерии различения

«Праздничная» культура существенно отличается в различных типах цивилизаций. В принципе цивилизации могут быть классифицированы по самым различным основаниям. В основе типологии цивилизаций, применяемой в данном спецкурсе - критерий соотношения принципов (начал) единства и многообразия.

Все цивилизации в той или иной мере неоднородны, состоят из самых разных элементов (культурных, этнических, языковых и т.п.) и вместе с тем любая из них являет собой целостность, единую при всем многообразии ее составляющих. Но соотношение единства и многообразия, гомогенности и гетерогенности коренным образом отличается в великих цивилизациях Востока и Запада, которые условно можно обозначить как «классические», и в цивилизационных общностях «пограничного» типа. Облик первых определяет начало целостности, Единое. Сюда относятся такие, возникшие на базе мировых религий социокультурные макрообщности («субэкумены» по определению Г.С. Померанца), как западно-христианская, южно-азиатская индо-буддийская, восточноазиатская конфуцианско-буддийская, исламская. Субэкумены имеют цельное основание - относительно монолитный религиозно-ценностный «фундамент». Подобная цельность духовной основы не означает единообразия: она может быть представлена различными многочисленными религиозными и мировоззренческими традициями. Однако в рамках каждой из субэкумен принадлежащие к ней многообразные традиции едины в подходе к решению ключевых проблем человеческого существования.

Специфику «пограничных» цивилизаций, в отличие от «классических», определяет доминанта многообразия, которое преобладает над единством. Последнее, впрочем, тоже вполне реально. Тем не менее, цельная относительно монолитная духовная основа в этом случае отсутствует, религиозно-цивилизационный фундамент состоит из нескольких качественно различных частей, связь между которыми крайне слаба либо вообще отсутствует. Вследствие этого вся цивилизационная конструкция крайне неустойчива. К числу цивилизаций «пограничного» типа исторически относились эллинистическая и византийская. Из реально существующих по сей день к такого рода цивилизационным общностям относятся иберо-европейская1, балканская, российско-евразийская и латино-американская.

Преобладание многообразия над единством непосредственно обусловлено тем, что реальность «пограничных» цивилизаций - это реальность постоянного и крайне противоречивого взаимодействия качественно различных традиций и разделенных герменевтическими барьерами разностадиальных пластов исторического бытия народа. В этом случае не какая-то одна «Большая Идея» (которая может быть представлена во множестве вариантов), пронизывающая собой все, цементирующая многообразие составляющих цивилизацию элементов (этнических, культурных, языковых), а само взаимодействие разнородных начал выступает в качестве архетипа, лежащего в основе социокультурной системы. Архетип такого рода предстает в данном случае не как результат взаимодействия, ставший его инвариантным фактором, «отлитый» в определенные устойчивые символические формы, а как процесс взаимодействия.

Основные проявления специфики цивилизационного строя в праздничной культуре « классических » и « пограничных » цивилизаций

В «классических» цивилизациях исторический облик праздника определяет то самое начало единства, та самая «Большая Идея», которая пронизывает всю цивилизационную систему. В цивилизациях «пограничного» типа праздник, как и все сферы «пограничной» реальности, являет собой сложнейший узел взаимодействия разнородных традиций. В нем представлены все три основные разновидности подобного взаимодействия: противостояние, симбиоз и синтез культур. Примеры (см.: Я.Г. Шемякин. Европа и Латинская Америка: взаимодействие цивилизаций в контексте всемирной истории М., Наука, 2001).

Для «пограничных» и «классических» цивилизаций характерно принципиально различное соотношение систем взаимодействия (являющихся подсистемами цивилизационной макросистемы) «мирское-сакральное», «человек - природа», «индивид - социум», «традиция - инновация». В цивилизационном «пограничье» отсутствие монолитного духовно-ценностного фундамента неизбежно дает больший, чем в «классических» цивилизациях простор природным стихиям (как внутри, так и вне человека и общества). Наиболее яркой иллюстрацией здесь может служить буйство витальной стихии латиноамериканского праздника, прежде всего карнавала, являющего собой подлинный «праздник инстинктов» (А. Лундквист).

Со специфической ролью природного фактора в цивилизационных системах «пограничного» типа прямо связано то обстоятельство, что такого рода системы являют собой «воплощенное беспокойство границы» (Гегель) не только между различными по характеру цивилизационными традициями, но и между цивилизацией как особым способом человеческого бытия и варварством. Здесь налицо прямая параллель между феноменами цивилизационной «пограничности» и праздника в той его исторической ипостаси, в которой он предстает как «нырок в хаос» (О. Пас), являет собой период временного отказа от основ существующего социального порядка. Однако, если в условиях «классических» цивилизаций подобного рода временный беспорядок выступает как средство укрепления и обновления порядка, существующей нормативности, системы ценностей, т.е. того Единого, что цементирует фундамент цивилизации, то в цивилизационном «пограничье» ситуация иная.

Гораздо более значительная (по сравнению с «классическими» цивилизациями) роль хаоса в функционировании «пограничных» цивилизационных систем. «Пограничная» реальность как «хаокосмос» (В.Н. Ильин). В условиях «пограничных» цивилизаций в феномене праздника особенно сильно проявляется общая черта данного цивилизационного типа - постоянное балансирование на грани варварства. Причем праздник выступает как одна из основных форм, в рамках которых осуществляется подобное балансирование.

Прямое следствие наличия у каждой «классической» цивилизации единой религиозно-ценностной основы - онтологическое равновесие, благодаря которому на первый план в системе ценностей выдвигается идея меры. С особой силой эта тенденция проявилась в рамках того направления цивилизационного развития, которое представлено линией «античность - Европа». С понятием меры в западной традиции неразрывно связаны представления о норме, в которой воплощаются законы (управляющие, как миром природы, так и человеческим миром), а также о гармонии, возможной лишь в случае реализации принципов меры и нормы.

В «пограничных» цивилизациях доминирует совершенно иной подход к проблеме меры (и, соответственно, к понятиям нормы и гармонии), обусловленный отсутствием онтологического равновесия, которое, в свою очередь, обусловлено отсутствием монолитного религиозно-ценностного фундамента. В основе духовного строя «пограничных» общностей лежит идея постоянного перехода через грань меры как способа бытия, выхода за поставленные человеку пределы, представление о реальности «пограничной» цивилизации как о чем-то принципиально противоположном норме.

Поскольку праздник - это всегда выход за пределы существующих норм, и в данном случае налицо прямая структурная параллель между феноменами праздника и цивилизационной «пограничности».

Заключение

праздник культура смех традиция

Изучение традиций разных стран позволяет глубже понять и изучить условия жизни людей, их социальный статус, историческое прошлое страны в целом и ее отдельных регионов.

Нация становится более дружной, не смотря на различие в религии. В некоторых случаях происходит обмен культурной информацией, когда в культуру одной страны проникает культура другой страны, заимствуется какой либо праздник и приобретает видоизмененные черты и традиции празднования.

Список используемой литературы

1. Пинягин Ю.Н. Великобритания: история, культура, образ жизни. - Пермь: Изд-во Перм. Ун-та, 1996. - 296.

2. Сатинова В.М. Читаем и говорим о Британии и британцах. Мн.: Выш. шк., 1997. - 255 с.

3. Традиции, обычаи и привычки. М.: ИНФРА-М, 2001. - 127 с.

4. Нестерова Н.М. Страноведение: Великобритания. - Ростов н/Д.: Феникс, 2005. - 368 с.

5. Михайлов Н.Н. Михайлов Н.М. Лингво-страноведение США - М.: Изадательский центр «Академия», 2008. - 228 с.

6. Константин Васильев История Великобритании: самое необходимое. Изд. Авалон, Азбука-классика, 2004 (мягк. обл., 128 с.)

7. Радовель В.А. Страноведение: США Феникс, 2008, 313 с.

8. Леонович О.А. Страноведение Великобритания: Учебное пособие для вузов Изд. 2-е, испр., доп./3-е - КД Университет, 2005, 256 с.

9. Голицинский Ю.Б. Великобритания - Каро, 2007 - 480 с.

10. Петрухина М.А. США - история и современность: учебное пособие по страноведению. - Хранитель, 2008, 480 с.

11. М. Бахтин Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса Языки славянских культур 2008 г. 752 с.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Возникновение и традиции праздника "День Победы". Развитие Праздника Победы в годы Советской власти на территории Беларуси. Общенациональные и территориальные компоненты праздника постсоветского периода. Традиции и новации в праздновании Дня Победы.

курсовая работа , добавлен 07.01.2013

История возникновения праздника. Описание возникновения, становления и развития праздника 1 мая, его корни и предпосылки возникновения. Языческие корни праздника весны. Обычаи древней Италии. Поклонение богине Майе, покровительнице земли и плодородия.

реферат , добавлен 29.11.2008

История возникновения и происхождения праздника. Социальное значение Нового года. Ритуалы и традиции его проведения в советское время. Современное положение праздника для Республики Беларусь. Сценарий и практические рекомендации по его организации.

дипломная работа , добавлен 13.05.2015

Изучение происхождения Красной горки, истоки формирования традиций данного праздника. Выявление функций и знаковой системы. Восстановление обрядов и обычаев, возможность возрождения исследуемого праздника, его правила и основные принципы проведения.

реферат , добавлен 17.04.2015

История государственного праздника "День России", его особенности. Связь прошлого и будущего родной страны, идея независимости Отчизны. Декоративно-художественное оформление праздника. Замысел музыкального оформления театрализованного представления.

практическая работа , добавлен 26.06.2013

Общее понятие и исторические корни праздника как феномена духовной культуры. Раскрытие специфики театрализованного массового праздника, его сущность и функции. Инновационные технологии организации театрализованных массовых праздников в Тюменской области.

курсовая работа , добавлен 23.01.2014

История появления праздника для выпускников "Алые паруса" в Санкт-Петербурге, особенности его проведения и основная идея. Анализ существующих недостатков организации праздника. Этапы и пути решения проблем данного мероприятия, его значение для города.

курсовая работа , добавлен 26.05.2013

Смысл и история, традиции и обряды Масленицы. Рассмотрение особенностей постановки народного праздника. Драматургия и режиссура обрядового театрализованного действа. Исследование методических рекомендаций проведения праздника "Широкая Масленица".

курсовая работа , добавлен 21.06.2014

Испанский фестиваль. Описание возникновения, становления и развития праздника Томатины, его корни и предпосылки возникновения. история и истоки праздника. Традиции праздника. Предпосылки официального празднования Томатины и проблемные аспекты праздника.

реферат , добавлен 29.11.2008

Анализ технологии постановки массовых культурно-досуговых мероприятий. Изучение процесса их подготовки и материального обеспечения. Раскрытие функций и особенностей организации массовых досуговых мероприятий на примере народного праздника "Масленица".

Введение

2 Русские праздники: история и современность

2.2 Рождество

2.3 Новый год

2.4 День Победы

2.5 Семейные праздники

2.6 Влияние праздника на личность человека

Заключение

Библиографический список

Введение

Актуальность исследования. В жизни каждого человека праздник играет особую роль, которую нельзя отрицать и значение праздников очень велико и для старшего, и для младшего поколения.

Развитие культуры не только не снимает, но еще более актуализирует вопрос о смысле праздника и его сущности. Современная праздничная культура представляет причудливый симбиоз различных типов и жанров праздника. Праздничный текст произвольно составлен из наслоений различных семиотических систем: широко используются идеи и маскарадной, и карнавальной культур, и традиция ряженья, частушки, балалайка и т. п. Праздничная стихия сочетает в себе элементы как христианских (Рождество, Пасха и др.), так и дохристианских языческих праздников (Масленица, День Ив. Купалы), обломки "советских" обычаев и обрядов (1 мая, 7 ноября) и принципиально новые формы (кинофестивали, презентации, шоу и т. п.).

Наряду с этим расширяются контакты с ранее незнакомыми обычаями и традициями, что нашло выражение в праздновании Татьяниного дня, Дня Св. Валентина, Хэллоуина, католического Рождества. Разнообразие на рынке "праздничного предложения" свидетельствует о том, что праздник ищет новые механизмы для своей реализации и может рассматриваться как следующий этап его эволюции, а, следовательно, и как новая эра в его осмыслении.

Степень научной разработанности проблемы. Проблема праздника не является новой. Многоаспектность содержания данного феномена отражает степень его изученности. Праздник не раз являлся объектом изучения таких наук, как социология, этнография, фольклористика, философия, искусствоведение. В исследованиях философов и теоретиков культуры праздник рассматривался по следующим проблемам: праздник и культура (М. М. Бахтин, А. Я. Гуревич, В. В. Иванов); праздник и игра (Й. Хейзинга); праздник и смеховая культура (М. М. Бахтин, Д. С. Лихачев, Ю. М. Лотман, А. М. Панченко, В. Я. Пропп, Б. А. Успенский). Помимо исследуемых проблем данные работы содержат ряд методологических выводов и обобщений, с позиций которых ведется изучение праздника. Из теоретических работ выделяется обширный пласт литературы социологического характера, где праздник определяется как общественный институт, отражающий уклад жизни, сферу идеалов, традиции (Я. П. Белоусов, А. В. Бенифанд, К. Жигульский, А. А. Руднев, Д. М. Угринович и др.). В рамках данного направления можно выделить работу А. И. Мазаева

"Праздник как социально-художественное явление. Опыт историко-теоретического исследования", которая представляет собой наиболее комплексное исследование феномена. В социальной педагогике праздник рассматривается как тип социальной связи, с целью эффективного воздействия на личность (Д. М. Генкин, А. А. Конович, Л. С. Лаптева, Е. В. Руденский, В. Г. Шабалин). Исследование социологии культурных форм, реконструкция различных видов праздников в городской культуре нашли отражение в работах А. М. Конечного, А. Г. Левинсона, А. Ф. Некрыловой, О. В. Немиро. В этнографической науке праздник, с одной стороны, предстает как ретранслятор и аккумулятор национальных традиций, обрядов, обычаев (А. К. Байбурин, Т. Я. Бернштам, М. М. Громыко, В. И. Чичеров и др.), с другой стороны, исследователи акцентируют внимание на архаических особенностях праздника (А. С. Абрамян, В. Я. Пропп, С. Токарев, В. Н. Топоров).

В культурологических исследованиях, число которых стремительно увеличивается за последнее время, разработка проблем праздника осуществляется по следующим направлениям: карнавальная культура (на примере западноевропейского средневековья) М. М. Бахтин, В. П. Даркевич, М. Ю. Реутин; типология карнавальной и маскарадной культур в литературных текстах (А. Л. и А. С. Гринштейн); роль праздничной традиции в нравственном и эстетическом формировании личности (В. П. Исаенко, И. В. Колинько); праздник в дворянской культуре, где праздник предстает как часть бытовой или развлекательной (досуговой) культуры (Б. Р. Егоров, Ю. М. Лотман, В. С. Турчин, Н. А. Хренов). Следует отметить некоторые частные проблемы, по которым ведется изучение: тоталитарный праздник (А. В. Захаров, А. И. Щербинин); первобытный праздник (А. Ф. Еремеев); попытка философского анализа христианских праздников (Е. Б. Рашковский).

Различные культурные преломления праздника исследовались в проблемном поле провинциальной культуры (Е. Я. Бурлина, Н. И. Воронина, И. В. Чванов). Отдельные аспекты праздника затрагиваются в связи с проблемой менталитета как в работах философов (В. К. Кантор), так и психологов (К. Касьянова).

Таким образом, накоплен обширный исследовательский материал, тем не менее, многогранность данной проблемы позволяет выделить новые аспекты изучения праздника. В культурологии научные изыскания ведутся в основном по частным проблемам, что не снимает вопрос об актуальности теоретического исследования. Недостаточно разработана проблема праздника в российском историко-культурном пространстве, не прослежена специфика его ментальных особенностей.

Цель дипломной работы - рассмотреть феномен праздника в пространстве отечественной культуры, как на общетеоретическом, так и на исторически конкретном уровнях.

Рассмотреть происхождение и сущность праздников;

Изучить классификацию и типологию праздников;

Выяснить роль и место праздника в динамике общественной и культурной жизни;

Проанализировать русские праздники: Пасха, Рождество, Новый год, День Победы и семейные праздники;

Провести исследование места и роли праздника в жизни людей г. Тамбова;

Выяснить перспективы развития праздников в России.

Объектом исследования выступает праздник как феномен культуры.

Предметом - диалектика исторической динамики праздника в русской культуре.

Методологическая база исследования. Для понимания рассматриваемой проблемы теоретико-методологическим основанием стали труды М. М. Бахтина, А. Я. Гуревича, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, Й. Хейзинги, раскрывающие разнообразные методологические аспекты теории праздника.

Методологическое значение для понимания проблемы имели общетеоретические исследования Н. А. Бердяева, Н. И. Ворониной, Г. Д. Гачева, И. А. Ильина, В. К. Кантора, К. Касьяновой, И. В. Кондакова, Н. О. Лосского, X. О. Ортеги - и - Гассета, В. В. Розанова, Э. В. Соколова, Г. П. Федотова.

В дипломной работе использованы следующие методы, обусловленные спецификой данной работы: структурно-функциональный метод, на базе которого определяется сущностное содержание праздника, его составляющие компоненты, механизмы функционирования; сравнительно-исторический метод, позволяющий представить праздник в конкретных исторических формах; интегративный метод, позволяющий применить знания, полученные различными науками к задачам, поставленным в настоящем исследовании.

Научная новизна исследования. Осмысление феномена праздника в культурологическом пространстве позволило привести типологию праздников, которую диктует историческое развитие общества.

Существуют такие функциональные особенности праздника, по-разному проявляющееся, как в различные исторические периоды, так и в различных социокультурных ситуациях.

1 История и возникновение праздников

1.1 Происхождение и сущность праздников

Следы праздников можно встретить в древнейших дошедших до нас письменных источниках, которые известны современной науке: в египетских и шумерских текстах. Нет сомнения, что празднование имело место еще в доисторические времена: на это указывают как содержание древних мифов, так и данные, собранные археологами, свидетельства о совершении церемоний, ритуалов, торжеств, которыми повсеместно сопровождались праздники. К таким весьма древним праздникам, несомненно, относятся праздники, связанные с культом животных, восходящие к временам складывания тотемистических представлений. Примером подобного культа, относящегося к праистории религии, является культ медведя, прослеживаемый еще в эпоху позднего палеолита (приблизительно от 40 до 14 тыс. лет до н. э.) в так называемой ориньякской культуре. 0 нем свидетельствуют захоронения костей пещерных медведей по образцу человеческих захоронений; они обнаружены, между прочим, и на польских землях в одной из пещер в Силезии. Человек палеолита, как пишет современный историк религии, "верит при этом, что способствует таким путем возрождению этого ценного промыслового зверя, употребляя прием анимистической магии воплощения и совершая искупление убийства медведя и употребления его в пищу".

Культ медведя был распространен во всем северном полушарии. Мы обнаруживаем его в Скандинавии и на Аляске, у лапландцев и финнов, у айнов древних жителей северной Японии, и североамериканских индейцев. Легенды, которые сохранились со времен викингов, гласят, что заключались браки между медведем и женщиной; на протяжении столетий в Скандинавии существовало табу для женщина на медвежье мясо. Лапландцы еще в XVII и XVIII вв. устраивали убитым на охоте медведям торжественные похороны. Такие действия лапландцев объяснялись уходящим в глубокую древность убеждением в том, что медведь — если его соответствующим образом похоронить — воскреснет и на него снова можно будет охотиться. Скандинавские ученые, которые в XVII и XVIII вв. зафиксировали эти мнения, сожалели по поводу слабой приверженности лапландцев к христианству, ибо, не сомневаясь в воскресении медведя, они в то же время сомневались в собственном воскресении. Исследования советских этнографов свидетельствуют о том, что культ медведя и Медвежьи праздники и сейчас бытуют среди немногочисленных коренных жителей Сибири. Обратимся к одному из таких свидетельств.

У народов Севера встречаются также тотемистические представления и магические верования.

Много суеверных представлений на Севере связано с культом медведя. Ненцы, например, избегают произносить само слово "медведь" (по-ненецки: варк); зубы медведя, куски его шкуры, когти используются как амулеты. Медведь почитается и другими народами Севера.

Удачная охота на медведя у хантов и манси до сих пор часто отмечается особыми церемониями — медвежьими плясками (Медвежьим праздником). На этот праздник прибывают родственники и знакомые охотника даже из соседних населенных пунктов. Голова зверя вместе со шкурой помещается в угол комнаты, и около нее ставится угощение для убитого медведя. Праздник продолжается в течение нескольких дней, главным образом в ночное время. Он сопровождается песнями и плясками, часть которых носит ярко выраженный ритуальный характер. Медведь изображается как сын бога, упавший с неба и обросший шерстью. Медведя стараются "убедить" не обижаться за то, что его убили. Как и многие другие религиозные праздники, этот, отмечаемый к тому же в неопределенное время, продолжается несколько дней, отвлекает людей от работы.

Однако не все в Медвежьем празднике носит религиозный характер. Под религиозной оболочкой в нем проявляется также и народное творчество хантов и манси. Наряду с ритуальными танцами есть также шуточные, бытовые. Во время праздника исполняется, например, женский танец "сбор черемухи", один из наиболее красивых танцев народов Севера. Эти элементы народного творчества народов Севера необходимо отличать от ритуала и относиться к ним бережно, как к национальному искусству.

Приведенное здесь описание советских этнографов имеет существенное значение для наших выводов. Оно говорит прежде всего о несомненном постоянстве, традиции праздника, уходящего своими истоками в каменный век, но до сих пор все еще отмечаемого. Попытаемся проанализировать этот праздник с социологической точки зрения.

Его происхождение связано с первобытным типом организации общества, с группой охотников, занимающихся промыслом такого опасного зверя, как медведь, в трудных условиях Севера. Подобный промысел, от результатов которого зависит существование охотников, связан с риском, успех его не гарантирован. Более того — если даже удастся убить медведя, неизвестно, будет ли успешной следующая охота. Поэтому удачный промысел вызывает потребность почтить, как-то отметить этот всегда необычный момент, рождает потребность в празднике.

Возвращение с добычей — это праздник для целой общности; родственники и друзья, которых уведомляют об удаче, также принимают участие в торжестве. Удачная охота приносит обильную еду — мясо и богатство, каковым является медвежья шкура. Праздник дает повод для угощения, для радости. Но его церемониал сложен: это не только общая радость, но и совместный обряд, который должен отдалить возможные последствия совершившегося, опасные для охотника, и помочь преодолеть тот страх, который сопутствует удачной охоте. Убийством медведя был нарушен порядок мироздания, и праздник — посредством магических приемов — должен его заново восстановить. Медведь — это часть мироздания, сын божества небесного происхождения, только в облике зверя. Следовательно, его нужно умолить, принести ему жертву, почтить плясками ночью при звездах, с которых он, как сверхъестественное существо, прибыл: тысячелетия в северной части неба ярко сияет созвездие, именуемое "Большой Медведицей".

Пляски во время праздника воспроизводят в форме художественного зрелища событие, которое является поводом к празднованию, они традиционны, приобрели ритуальный характер, имеют магический, религиозный смысл. Во время праздника охотники радуются и успокаиваются, они убеждены, что благодаря ритуальным действиям восстанавливается порядок мироздания, частью которого они являются, от которого зависят, но который могут с роковыми для себя последствиями нарушить. У медведя — существа естественного и одновременно сверхъестественного — они попросили прощения, и это гарантирует очередную удачу на охоте.

Для сибирских таежных охотников анализируемый в данном случае праздник — это в своей глубочайшей сущности институт, необходимый для поддержания порядка во Вселенной, такого, с которым они сталкиваются в своей повседневной борьбе за существование, и такого, который они себе представляют в форме религиозного мифа. Магические действия, лежащие в основе первобытного праздника, давали людям убежденность в том, что можно оказать существенное влияние на окружающую их действительность, на силы природы и сверхъестественные силы, от которых, как они верили, зависела их судьба. Эта вера и своеобразные познания в области магических процедур, которые трактовались зачастую как таинственное совместное участие в праздничных обрядах, всегда выполняли также и роль интегрирующего группу фактора. Но в описаниях этнографов легко вместе с тем найти несомненно более поздние элементы праздника: пляски, не связанные с охотой на медведя, веселые по содержанию и образные, не имеющие ритуального значения. С таким постепенным обогащением праздничного обычая элементами, далекими от его первоначального смысла, мы неоднократно встретимся в ходе наших рассуждений, в особенности тогда, когда речь пойдет об исторических изменениях праздников.

Медвежий праздник в Сибири не приурочен к постоянной дате: это связано с тем, что нельзя предвидеть время, когда произойдет главное событие — удачная охота на животного. Но поскольку охотники должны заниматься промыслом, чтобы обеспечить свое существование, такой праздник является, в сущности, периодическим, хотя отмечается он нерегулярно; каждый убитый медведь должен быть почтен, во всяком случае на протяжении того времени, пока среди охотников удерживаются эти примитивные верования. Такие верования и праздники порождают в наше время конфликтные ситуации; когда группы людей, продолжающие соблюдать давние обычаи, становятся частью социального организма, подчиненного единой трудовой дисциплине, тогда празднества, длящиеся несколько дней, эту дисциплину неминуемо нарушают. Здесь мы опять столкнулись с фактом, с которым будем много раз встречаться в ходе нашего анализа, — с противоречием между требованиями современного разумно спланированного хозяйствования, основанного на рационалистическом мировосприятии и утилитарных предпосылках деятельности, и традициями праздника, эту рациональность нарушающими.

Но пока группа людей (в данном случае практикующая культ медведя) рассматривает свои верования как высшую ценность, как основу своих представлений о мире, потребность в празднике продолжает существовать и удовлетворяться.

Разумеется, ритуал праздника, церемонии, обряды становятся в этом случае вторичными ценностями, удовлетворяют эмоциональные и интеллектуальные потребности, связанные с торжеством: создают настроение, дают участникам возможность выразить себя, воспроизводят в драматизированной зрелищной форме важное событие и его последствия, смысл.

Сибирский Медвежий праздник — праздник, как уже подчеркивалось, нерегулярный, отмечаемый в зависимости от охоты и ее успешного исхода, причем промысел на медведя ведется как летом, так и зимой, когда охотники выгоняют зверя из его заранее ими выслеженной зимней берлоги.

Очередным примером, на котором мы остановимся, будут праздники, а точнее, целые периоды праздничного времени, которые связаны с сезонными переменами, обусловленными сменой времен года, то есть циклом вращения Земли вокруг Солнца. И на этот раз мы воспользуемся данными из жизни народов Севера, в основе существования которых лежат занятия охотой и рыболовством. Описание, которое мы приведем, касается жизни эскимосов и является результатом научных наблюдений, сделанных в XIX в. М. Моссом и использованных им в опубликованном в 1905 г. очерке о сезонных изменениях эскимосского обществах. Эскимосы в тот период пользовались примитивной техникой охоты и рыболовства, что вынуждало их приспосабливаться к образу жизни соответствующего животного; летом они рассеивались из поселения, а на зиму вновь собирались в одно место. Таким образом, вся жизнь эскимосов укладывается в две резко отличные друг от друга фазы: летнюю и зимнюю. Одним словом, — пишет Мосс, — если лето в почти неограниченной степени расширяет территорию, открытую для охоты и ловли, то зима ограничивает ее до минимума. Именно это чередование проявляется в ритме сбора и рассеивания эскимосов, который правит этой морфологической организацией. Население собирается и рассеивается, подобно зверям. Движение, которым оживляется общество, синхронизировано с движением окружающей жизни.

Сезонные изменения жизни находят свое отражение в религии эскимосов и полнее всего выражаются именно в праздниках. Приведем более обширный фрагмент той части описания, где наглядно демонстрируется происхождение сезонных цикличных праздников, составляющих чрезвычайно распространенную, древнюю и важную категорию праздничных дней: религия эскимосов подчинена тому же самому ритму, что и их организация. У них имеется, если можно так сказать, религия летняя и религия зимняя, а вернее, летом вообще нет религии. Единственным практикуемым в это время культом является приватный, домашний культ: все сводится к обрядам, связанным с рождением и смертью, а также к соблюдению нескольких запретов. Все мифы, которые, как мы позже увидим, зимой заполняют сознание эскимосов, летом кажутся забытыми. Жизнь словно бы подвергается обмирщению. Даже магия, считающаяся обычно сугубо частным занятием, выступает только как достаточно примитивные лекарские познания; вся ее обрядность сводится к минимуму.

Зато в зимнем жилище эскимосы живут в состоянии постоянного религиозного возбуждения. Зима - это время, когда мифы и предания передаются от одного поколения к другому. Самое незначительное событие требует более или менее торжественного участия шаманов. Самый маловажный запрет отменяется только в ходе публичных торжеств и визитов, наносимых всему сообществу. Постоянно проводятся эффектные публичные сеансы шаманских заклинаний с тем, чтобы предотвратить голод, который угрожает группе, особенно в период от марта до мая, когда запасы продуктов питания либо уже иссякли, либо находятся на исходе, а зверь попадается редко. Словом, всю зимнюю жизнь можно представить себе как один долгий праздник... Религиозное сознание группы доводится до такой степени пароксизма, что во многих эскимосских сообществах религиозные провинности становятся предметом необычайно строгого надзора в это время; всякого рода общие бедствия, как, например, чрезмерно затянувшаяся пурга, уход зверей, неожиданный ледоход и т. д., приписываются нарушению какого-либо обрядового запрета. Это нарушение подлежит публичной огласке, чтобы можно было противодействовать его последствиям. Обычай публичного покаяния хорошо демонстрирует тот сакральный характер, которым зимой насыщена вся жизнь общества.

Религиозная жизнь зимой не только интенсивна, но и обнаруживает сверх того одну весьма примечательную особенность, которая говорит о контрасте между нею и жизнью летом: она является исключительно коллективной. Говоря так, мы хотим выразить нечто большее, нежели констатацию того факта, что праздники отмечаются совместно; для нас важно также и то, что в их ходе присущее членам общности ощущение самих себя и своего единства проявляется по-разному. Праздники коллективны не только в том смысле, что в них участвует множество собравшихся вместе личностей; они — достояние группы, и именно группа себя в них выражает. Об этом говорит уже тот факт, что праздники отмечаются в "кашиме". Именно "кашим" в разных его видоизменениях всегда является общественным местом, символизирующим единство группы. Это единство настолько крепко, что внутри "кашима" исчезают различия между отдельными семьями и домами; они утрачивают своеобразие и растворяются в общей массе... То же самое выражается в характере обстановки и обрядов, совершаемых во время данных праздников.

Все сказанное относится, в частности, и к "празднику пузырей", отмечаемому на Аляске. В его программу входят прежде всего многочисленные пляски в масках в присутствии всей группы, которая поет. Под конец праздника в море одновременно выбрасываются пузыри всех морских животных, убитых группой за целый год. Души животных, которые якобы в них пребывают, отправляются для нового вселения в самок тюленей и моржей. Таким образом зимнее стойбище как целостность посредством одного обряда обеспечивает себе постоянное поступление средств к существованию.

Другой праздник, имеющий свои аналогии на всей территории, населенной эскимосами, — это праздник, посвященный памяти умерших. Он состоит из двух частей. Начинается праздник с обращенной к душам умерших молитвы о том, чтобы каждая из них возжелала на время воплотиться в человека, носящего то же имя, что и умерший; такие лица имеются в каждом стойбище, ибо в силу обычая каждый только что родившийся ребенок всегда получает имя последнего из умерших. Затем преподносятся подарки тем из живых, кто носит одинаковое с умершими имя; все собравшиеся обмениваются друг с другом подарками, после чего отпускаются на волю души, которые оставляют свои "поселения" среди живых и возвращаются в мир умерших. Таким образом, в этот момент группа не только обретает свое единство, но и становится свидетелем того, как в ходе обряда образуется идеальная труппа, в состав которой входят все поколения, последовательно сменявшие друг друга с самых давних времен. Предки, как ближайшие, так и мифические, исторические, приходят к живым, чтобы смешаться с ними, в результате чего посредством обмена подарками образуется единая общность.

Аналогичное значение имеет праздник зимнего солнцестояния. У центральных и восточных эскимосов основной обряд заключается (во всяком случае, заключался) в том, чтобы одновременно погасить, а потом снова зажечь светильники, имеющиеся в стойбище. Если принять во внимание то, что все светильники, вероятно, зажигались от одного источника — огня, добытого с помощью трения, то окажется, что речь идет о своеобразном культе общего огня. Добавим, наконец, что все эти различные праздники везде и, всегда сопровождаются весьма существенными проявлениями сексуальной свободы...

С точки зрения нашего анализа соблюдавшиеся в течение сотен лет обычаи эскимосов недвусмысленно указывают на происхождение цикличного праздника; в своей наиболее древней и распространенной форме он является культурным приспособлением жизни общественной группы к природному циклу, от которого она полностью зависит. Эскимосы смотрят на эту зависимость с опасением, со страхом за свое существование, которое может оказаться под угрозой, если будет нарушен природный цикл: слишком долгой и суровой окажется зима, исчезнет зверь. Зависимость от природы обрекает эскимосов на вынужденное бездействие зимой; они почти не могут в это время предаваться основным своим занятиям — охоте, рыболовству — и должны жить запасами, которые к началу нового промысла иссякают, им грозит голод, если в положенное время не наступит весна, если снова не появится зверь. Убийство первого моржа означает начало новой, летней фазы цикла, и специальные гонцы разносят эту благую весть. Группа рассеивается, меняет образ жизни и обычаи. Зимняя фаза, фаза праздников — это фаза хозяйственного бездействия, временного отказа от основных занятий, период потребления запасов. Одновременно она является и фазой необычайно интенсивной коллективной культурной жизни. Ее глубокий смысл основан в первую очередь на стремлении обеспечить — посредством обрядов, ритуалов — гармоничное течение природного цикла жизни. Обряды приобретают магический характер, они призваны служить обеспечению экономического благополучия группы, обеспечению изобилия морского зверя.

Смысл эскимосского "праздника пузырей" аналогичен смыслу Медвежьего праздника в Сибири: группа посредством своих коллективных обрядовых действ, соответствующих ее анимистическому и тотемистическому мировосприятию, оберегает себя и одновременно интегрируется. Праздник — это культурное достояние группы, подтверждение ее единства как в верованиях, так и на практике. Наконец, праздничные обычаи зимней, праздничной фазы отличаются от обычаев летней фазы, фазы напряженных усилий, рассеивания отдельных семей охотников и рыбаков по огромным просторам Севера. Эти обычаи затрагивают все стороны жизни, они связаны с культом и развлечениями, потреблением и половой жизнью. Последняя приобретает временами особые, праздничные формы, связанные как с природным циклом, так и с мифами о прошлом группы. Обычай гасить свет во время праздника, а также в период каждого новолуния сочетался у эскимосов с обычаем обмениваться женщинами, с оргией в "кашиме", зимнем жилище. Во время так называемого праздника масок маска, изображающая богиню Седну, соединяла в пары мужчин и женщин, не принимая во внимание их родства и руководствуясь лишь их именами. Праздничное соединение в пары в порядке, соответствующем соединению в пары мифических предков группы, имена которых носят живые люди, является нарушением сексуальных запретов, обязательных в непраздничное время, но зато возвращает группе связь с ее древними предками, как бы переносит ее в мифические времена.

Во время праздников группа людей связана не только с актуальной фазой цикла природы — живой и неодушевленной, земной и астральной, — но также и с циклом, причем главным, собственного, человеческого существования, с его предшествующими фазами, с предыдущими поколениями. День памяти умерших и участие предков в праздновании постоянно будут предметом нашего внимания — от древности до настоящего времени. Празднование, совершающееся в форме действа, обряда, зрелища, даров, жертвоприношений, плясок, сочетается с сильным и всеобщим эмоциональным напряжением, в котором мы постоянно обнаруживаем сопутствующие друг другу — обычно в очередные фазы праздника - чувства ужаса, страха, вины и чувства радости, освобождения, торжества.

Перенесемся теперь на территорию Древнего Китая, который от начала своей истории и по сегодняшний день известен нам как земледельческая страна. Надписи на костях и археологические находки, относящиеся к I тыс. до н. э., свидетельствуют, что уже тогда, в эпоху так называемой культуры Инь (или Шан), земледелие получило интенсивное развитие и его поддержка, организация были одной из главных задач тогдашних властителей.

Знаток китайской культуры М. Гране описывает место, роль и характер земледельческих, крестьянских праздников в архаическую и классическую эпоху: "Повседневная жизнь китайских крестьян была монотонной и трудной, но наступавшие в установленном ритме большие праздники возвращали им радость жизни. Эти праздники приобретали характер оргий. Философы сразу же осудили их. Конфуций, однако, сумел отметить и их благотворное значение. Он был против того, чтобы правитель (государь), "назначив народу сто дней труда, не отводил ему ни единого дня радости", поскольку не следует "держать лук натянутым, никогда не ослабляя тетивы [а также] держать его ослабленным, никогда тетивы не натягивая". Конфуций полагал, что праздники — это плод мудрости правителя (государя). В действительности же праздники восходят к незапамятным временам и дать им удовлетворительное объяснение можно, исходя из общих условий жизни в деревне ".

Праздники китайских крестьян — в противоположность описанным выше праздникам некоторых народов Сибири и эскимосов Аляски — отмечаются в рамках государственной организации и отчетливого деления общества на классы; поэтому к ним проявляют интерес феодальные властители и философы. Здесь мы впервые сталкиваемся с фактами неодобрения праздников, противодействия им и их осуждения. Такое осуждение, обнаруживаемое в дошедших до нас древних текстах, исходит, однако, не из той среды, не из той социальной группы, которая эти праздники отмечает, не из класса крестьян; неодобрение высказывают просвещенные люди того времени. Самый выдающийся представитель, Конфуций, влияние которого на жизнь Китая продолжает ощущаться вот уже две с половиной тысячи лет и который был теоретиком консервативного общественного строя, основанного на постоянном равновесии прав и обязанностей власти и подданных, осознал, однако, необходимость праздника и сумел представить его как свидетельство политического разума правящей группы. Его метафора о натянутом луке и ослабленной тетиве, в сущности, не что иное, как тезис о двух фазах в жизни общества: первая — это фаза напряжения, тяжелого труда, вторая — это фаза ослабления напряженности, фаза праздника, радости. Первая, диктуемая природной и социальной необходимостью, персонифицированная в особе правителя, длится во сто раз дольше, нежели вторая; власть регулирует ритм жизни, устанавливая ритм труда и празднования. Отныне связь между властью, прежде всего государственной, и праздником будет постоянно присутствовать как одна из тем в наших рассуждениях; следует, однако, помнить, что праздник — как необходимость и фаза жизни коллектива — возник и развился значительно раньше, нежели самая древняя государственная организация.

В связи с сезонным перерывом в сельскохозяйственных работах крестьяне отмечали два праздника: начала и окончания периода вынужденного отдыха. Первоначально это были праздники, которые действительно приходились на моменты начала морозов, а затем весенней оттепели. Со временем их уже связывали с точными астрономическими датами — дней равноденствия, — а в бытовой сфере они подверглись схематизации и обеднению. В празднике зимы, открывавшем эту фазу в жизни деревни, главная роль постепенно перешла к самым старшим из мужчин, которые, облачась в траурные одежды и с посохом в руке, приглашали всех предаться отдыху, подводили год к его окончанию.

Упоминавшиеся уже весенние праздники были праздниками инициации и массовых обручений молодых людей во время больших сборищ на открытой местности, среди полей, в присутствии всей деревенской общины. Места, где происходила эта социальная и сексуальная инициация молодых (которые, как считалось, только и могут обновить природу), постоянно использовались для празднования и иногда их признавали священными. Сексуальная инициация молодых происходила в полях, так как, согласно тогдашним верованиям, это содействовало плодородию земли. Ей предшествовали игры, в которых важное значение придавалось переходу юношей и девушек вброд через реку, где в весенних водах обитали духи, души умерших, которые поднимались туда из подземных глубин, чтобы во время праздников вступать в контакт с живыми.

Иной характер носили зимние праздники. Многие важные обряды были достоянием только мужчин, собиравшихся при этом в общем доме. Иерархия соблюдалась во время пиршеств, и места отводились в соответствии с возрастом, начиная со старейших. Иной была и эмоциональная атмосфера этих праздников, напоминавшая атмосферу праздников у эскимосов.

Праздники с особенной наглядностью раскрывают перед нами систему ценностей крестьянской культуры: место, которое занимают среди них урожайность, плодородие земли и высокая рождаемость среди людей, а также место, принадлежащее социальным институтам, семье и местной общности, поколениям, группам, объединенным по признакам пола, и трудовым группам. Наконец, пример древнего крестьянского праздника в Китае, сочетающегося с обрядовым и вошедшим в обычай расточительством сил и материальных средств, указывает на один из источников отрицательного отношения к ним городских ученых. Город и его духовные предводители осуждают крестьянские праздники как проявление нерационального, бесхозяйственного отношения земледельца к плодам собственного труда, за счет которого главным образом содержались государство и власти, находившиеся в городе. Неприязнь по отношению к праздникам имела, таким образом, классово-экономический характер; это и есть тот аспект проблем, который будет нами подчеркиваться при анализе праздников вплоть до настоящего времени. В позиции китайских ученых мы видим также осуждение, с которым рационалистически мыслящий интеллигент относится к вспышкам коллективного безумия, к экстазу и оргии.

Рассмотрим еще один пример, прежде чем попытаться обобщить наши соображения относительно происхождения праздников. Перенесемся на этот раз в Древний Египет, культура которого, развивавшаяся в рамках государственной организации в течение нескольких тысячелетий, оказала сильное влияние на культуру многих обществ, в том числе и тех обществ, которые заложили основы европейской культуры. Праздников в Египте насчитывалось очень много, в отдельные периоды ежегодно отмечались — наряду с другими — только двадцать семь праздников, посвященных памяти умерших. Праздники были тесно связаны с политическими судьбами страны, а также с ее социальной структурой. Кроме сохранившихся без перерывов в праздновании народных праздников, отмечавшихся с незапамятных времен, в Египте существовали местные праздники, связанные с местными культами, и общие праздники, связанные с официально господствующим культом. Жизнь Египта - как политическая в целом, так и частная жизнь его обитателей — была глубоко пронизана религиозными верованиями, а праздники прежде всего являлись выражением этих верований, весьма разнородных и зачастую противоречащих друг другу, но также и объединенных в синтетические формы, особенно в развитии теологической мысли.

Праздник в Египте отмечался главным образом в храмах, которые стали центрами культа, привилегированной территорией деятельности жреческого сословия. Таким образом, праздник получил свое место, зачастую к тому же весьма роскошное, даже теперь, спустя тысячелетия, поражающее как своими размерами, так и архитектурой, богатством художественного оформления. По случаю праздников храмы украшались, иллюминировались, в них совершались особенно торжественные богослужения, организовывались процессии, исполнялись пляски, песни, инсценировки мифов. К крупнейшим праздникам относились торжества в честь Осириса. Они открывались мистерией смерти и воскресения этого бога.

А вот описание праздника Опет, связанного с путешествием бога солнца Амона из храма в Карнаке в храм в Луксоре.

"Торжества открывались богослужением, которое лично совершал фараон в храме Карнака. В святилище фараон приносил жертвы перед установленной там ладьей Амона. Приносились также жертвы перед ладьями богини Мут, бога Хонсу, а также фараона, которые были установлены перед храмом. После богослужения начиналась торжественная процессия. Жрецы несли четыре ладьи на берег Нила, устанавливали их на кораблях, и начиналось путешествие Амона в Луксор. Во главе флотилии плыла ладья Амона, за ней следовали ладьи Мут, Хонсу, а также фараона и его жены. По берегу в процессии шествовали жрецы, солдаты, музыканты, певцы и танцовщицы. После прибытия священных ладей в Луксор приносились жертвы богам: сначала на берегу, а после того, как ладьи переносились в соответствующее святилище местного храма, фараон снова приносил им жертвы. В своем храме в Луксоре Амон пребывал несколько дней, после чего с такой же торжественностью совершался обратный путь в Карнак ".

Описанный выше праздник имеет уже главного действующего актера — фараона, равного богам и одновременно выполняющего главную культовую функцию — праздничное жертвоприношение. В праздничном ритуале важное место занимает шествие, процессия, демонстрирующая обычно не только элементы мифа, который отображается в формах песни, молитвы, декламации, танца или пантомимы, но также и ранг, иерархию, социальные функции участвующих в ней лиц. Процессия, праздничное шествие — исключительно древний способ празднования — будут практиковаться в разных видах целые тысячелетия вплоть до настоящего времени.

Первоначально египетские праздники носили характер земледельческих праздников. В древности фараон был первым жрецом, который совершал церемонию начала жатвы, срезая серпом колосья для первого снопа. Позже данный обычай был перенесен — уже как символический — в ритуал праздника Мина, бога плодородия; процессией в честь этого фаллического божества открывался период жатвы. В старинных египетских текстах можно встретиться с обозначением слова "праздник" в виде иероглифа, состоящего из двух соединенных частей: внизу изображались жертвенные сосуды, вверху — примитивное святилище. Сохранившиеся надписи свидетельствуют о том, что праздники в честь Мина отмечались уже во времена первых пяти династий, то есть в период так называемого Древнего царства (ок. 2800 — ок. 2250 гг. до н.э.). Те же самые источники указывают, однако, на существование праздников, связанных с историческими событиями. Речь идет прежде всего об объединении царств Верхнего и Нижнего Египта в одно государство: этот факт имел основополагающее значение для судеб страны. Мы узнаем, наконец, из источников, что во времена неизвестного царя из I династии отмечался праздник "Разгрома троглодитов" в память о победе египтян над их врагами, пещерными людьми.

Мы располагаем, наконец, многочисленными источниками и обширной научной литературой относительно праздника по случаю годовщины властвования фараона — праздника Сед, который, по мнению многих авторов, фараон отмечал в тридцатилетие своего правления. Праздник Сед отмечался с древнейших времен, начиная с Тинитского периода (ок. 3000 — 2850 гг. до н.э.) и до так называемого Позднего периода (ок. 1085 — 332 гг. до н. э.). В ритуал этого праздника входила церемония очищения, после которой фараон облачался в древний наряд из специальной ткани, садился на трон в белой короне для Верхнего Египта и красной — для Нижнего и, наконец, исполнял культовый танец, будучи одет лишь в некое подобие короткой юбочки с прикрепленным к ней хвостом.

Несмотря на то что все египетские праздники соединялись с религиозными церемониями — наиболее важные из них совершал сам фараон, — среди их обилия можно, однако, найти праздники, учрежденные явно для того, чтобы отметить важные для государства даты тех событий, которые сами по себе не носят религиозного характера: например, победа в войне или политическое объединение двух частей страны. Таким образом, в сферу нашего анализа вошел новый вид праздников, связанных уже не с ритмом природы, не с жизнью олицетворяющих ее богов, не с мифологическими временами и героями, а с ходом истории, с историей политической, социальной, династической.

Приведенные выше примеры дают нам достаточно четкое представление о происхождении праздников: их древности и тесной связи с жизнью коллектива, со способами, при помощи которых группы людей добывали основные средства к существованию, с формированием их первобытного мировосприятия, верований и с постепенным их развитием. Они раскрывают также своеобразный характер поведения людей во время праздников, показывают способы празднования, формы церемониала, обрядов, обычаев, демонстрируют культурное богатство праздничного творчества. Наконец, они свидетельствуют о тысячелетней истории критического, отрицательного отношения к празднику, а чаще — к определенным видам праздников.

Факторы, обосновавшие общественную потребность в празднике, имеют постоянный характер; обобщенно говоря, это — ритмические явления жизни, изменчивость отрезков времени, как в тех случаях, когда мы имеем дело с природным циклом, так и тогда, когда речь идет о времени человеческой жизнедеятельности, мифическом, легендарном или историческом, действительном. Желание осознать этот ритм, почтить его и обозначить, припомнить важные моменты прошлого, стремление слиться с этим ритмом и попытки оказать на него влияние, предотвратить его возможные нарушения — вот мотивы, в силу которых люди тысячи лет отмечают праздники. День удачной охоты на медведя являлся для первобытных таежных охотников особенным днем, отличным от будничного. Зима для эскимосов — особый период, совершенно отличный от лета. Весна и осень в жизни китайского крестьянина были периодами резкого и непродолжительного напряжения, переживаний иных, нежели те, которые все лето сопутствуют его тяжелому труду. Равноденствие, новолуние — это моменты повторяющиеся, но в определенном смысле необычные; тысячелетиями наблюдаемые, они вызывали восхищение и страх одновременно; время их наступления выделялось особо, становилось праздничным временем, когда жизнь коллектива и личности протекала по правилам празднования. День победного сражения, в результате которого город был спасен от уничтожения, и момент политического объединения, заложившего основы могущества и безопасности народа, представляют собой особенные моменты в жизни любого общества, отличающиеся от многих обычных, будничных дней, из которых складывается повседневное существование каждой группы людей. Эти даты требуют памяти и обновления, а также соответствующего церемониала, празднования. Счет времени, одно из величайших достижений человеческой культуры — календарь везде в своих истоках выступает как форма упорядочения, закрепления, заблаговременного исчисления праздничных дней и периодов. Всеобщность праздников позволяет считать их, начиная с эпохи каменного века постоянным элементом человеческой культуры, позволяет рассматривать соблюдение праздников как одну из основных форм коллективного поведения людей.

1.2 Классификация и типология праздников

Исторический опыт учит, что каждая постоянно существующая группа людей, в основу жизни которой положен упорядоченный счет времени, календарь, вносит также и определенный порядок в сферу праздников и празднования. Этот порядок всегда основан на отведении праздничным фазам определенных моментов времени, отрезков годового, месячного или недельного цикла. Обычно это день или несколько дней, иногда праздничная фаза затягивается, но в таких случаях сама она, как правило, делится на части, отчетливо различающиеся по своему характеру, и только одна из них является праздничной кульминацией, вершинным моментом праздника. Поэтому в проводимой в практических или теоретических целях классификации праздников именно время, на которое они приходятся, принимается во внимание как основная их черта. Несмотря на то что огромное большинство праздников находит место в календаре, по которому живет данное общество, есть праздники, связанные с обстоятельствами, не поддающимися предвидению, но требующими, чтобы их торжественно отметили, и возникающие таким образом в зависимости от свершения необычайного события. Отсюда и проистекает общее деление праздников на периодически отмечаемые и непериодические, обусловленные моментом.

Классическим примером периодического праздника, весьма часто наблюдаемого у первобытных, архаичных обществ, является праздник, связанный с культом луны, отмечаемый в начале двух ее фаз — новолуния и полнолуния. Там, где каждое новолуние или полнолуние считается праздником, а календарь, как правило, основан на лунном месяце, периодичность праздника зачастую рассматривается празднующей группой как естественная периодичность, обусловленная характером окружающего нас мира, высшей механикой космоса, волей предназначения, которое во многих религиозных концепциях призвано править даже богами. Закрепление счета времени, календарный ритм определяют повторяемость одних и тех же месяцев и дней. Установление даты праздника, в основе которого лежит историческое событие, например победа народа в войне, также придает ему ритм, преимущественно годовой, превращает его в периодически отмечаемый праздник, торжественную годовщину. Всякого рода годовщины — как исторически достоверных событий, так и событий легендарных или явно мифических в свете современного знания — играют большую роль среди праздников, и мы многократно будем сталкиваться с ними в ходе нашего анализа.

Бросив взгляд на современный польский календарь, легко заметить, что в Польше регулярно отмечаются праздничные годовщины: например, 22 июля— дата Июльского манифеста 1944 г. подобные примеры можно привести из календарей других стран, где торжественно празднуются, скажем, 14 июля — дата взятия Бастилии во время Великой французской революции 1789 г. или день штурма Зимнего дворца, начало Великой Октябрьской социалистической революции и рождение Советского государства, приходящееся на 7 ноября (25 октября) 1917 г. Название и дата этого "октябрьского" праздника сохраняются до настоящего времени как память о старом счете времени, юлианском календаре, по которому веками жила царская Россия и который был впоследствии уже после революции, в 1918 г., — заменен григорианским календарем. Здесь стоит напомнить, что при переходе на григорианский календарь (ныне принятый во всем мире, а в Польше введенный еще в XVI В.) дни недели не изменяются, то есть если какая- либо дата в 1917 г. по старому календарю приходилась на пятницу, то в пересчете на григорианский календарь она тоже придется на пятницу.

Календарные периодические праздники уже тысячелетия выступают в жизни общества как основной разряд праздников, и поэтому таким праздникам мы уделим самое пристальное внимание.

Гораздо реже встречаются и обычно имеют меньшее значение — особенно в плане проблем современной культуры — непериодические праздники, обусловленные моментом. К таковым можно отнести, например, праздники, отмечаемые по случаю необычайного события в общественной жизни: победы в войне, прекращения эпидемии, начала какого-либо крупного предприятия, строительства, важного события при дворе государя, рождения наследника престола или его бракосочетания. В хрониках минувших эпох встречаются упоминания о таких порой весьма торжественно отмечаемых праздниках; лишь незначительная их часть попала в календарь в виде праздничных годовщин.

Происходящие в процессе исторического развития, часто весьма резкие, политические, социальные и культурные изменения, которые иногда сопровождались сменой летосчисления, введением нового календаря и новых периодических праздников, как и прежде, являются, в силу определенных потребностей, обоснованием для деления праздников на старые и новые, праздники старой и новой веры, старого и нового режима, старого и нового строя. Такое деление, разумеется, всегда требует обозначения того момента, события, которое принимается в качестве рубежа, делящего историю данного общества на два явственно отличных друг от друга периода. В современную эпоху удачные примеры с этой точки зрения дает история деколонизации территорий, длительное время находившихся под властью европейских капиталистических государств; в странах, расположенных на этих территориях, отмечались, по крайней мере официально, праздники, значившиеся в календарях метрополий, праздники королевских дворов или республик. Отделение от метрополии, образование самостоятельного, независимого государства везде означало также разрыв с этой традицией, отмену таких праздников и введение собственных государственных праздников, нередко устанавливаемых как раз ради того, чтобы отметить дату завоевания независимости.

Нечто подобное, впрочем, произошло и в истории Польши: восстановление независимости страны в 1918 г. привело к установлению нового праздника — Дня независимости, отмечаемого 11 ноября.

При делении праздников в порядке их очередности, особенно важном для анализа религиозных праздников, разграничивают два класса праздников — постоянные и непостоянные с точки зрения даты, времени, на которое они приходятся. Постоянные праздники имеют в календаре точно определенное время, как, например, христианский праздник Рождества Христова, приходящийся на 25 декабря, или праздник солидарности трудящихся — Первое мая. По природе своей к этой категории праздников относятся годовщины, о которых говорилось выше: праздники, увековечивающие определенные события и приходящиеся на одно и то же календарное время. Непостоянные праздники не имеют точно определенного времени, выпадают на разные дни в рамках определенного интервала, соответственно принципу их вычисления, принятому в данном календаре. Примером может служить христианская Пасха, приходящаяся в календаре на разные воскресенья, в зависимости от первого весеннего полнолуния.

Наряду со временем — основной категорией, при помощи которой мы упорядочиваем праздники, — важна также, особенно для научного анализа, пространственная масштабность праздника. Речь идет о связи праздника с территорией, точнее говоря — с пространственным аспектом жизни общности, с географией человека. Распространенность праздника, как и других явлений человеческой культуры, можно представить в виде карты. Мы найдем на ней местные, локальные праздники, распространенность которых ограничена, праздники региональные, национальные, государственные и, наконец, международные праздники. Кроме карты, дающей нам представление о пространственном размещении праздников, можно составить также исторические карты, воссоздающие картину праздников в ту или иную минувшую эпоху. Ряд таких карт наглядно проиллюстрирует пространственную динамику праздника, его перемещения, зачастую обусловленные перемещением религиозных культов, обрядов и обычаев, но являющиеся также и следствием экономических, классовых и политических перемен. В широком историческом аспекте распространение праздника сочеталось в прошлом с изменением характера основных занятий населения, с переходом от кочевого образа жизни к оседлому, от охоты и пастушества к земледелию, наконец, с переходом от деревенской жизни к городской. Выше уже обращалось внимание на эту принципиальную обусловленность эволюции праздника, когда речь шла о его происхождении.

Каждый праздник связан с определенной ценностью, иногда с ценностью высшего порядка, которая является святыней (sacrum) для празднующей группы. Понятию "sacrum" я придаю здесь то же значение, в каком я его употребил, рассматривая генезис и формы существования культурных благ в работе "Введение в проблемы культуры ". Данное понятие шире того, которым обычно пользуются современные историки религии, идущие в русле концепций М. Элиаде, ибо оно охватывает также и культурные блага, являющиеся объектом нерелигиозного, светского культа. Именно применительно к празднику попытка выделить религиозное sacrum как нечто совершенно особое и противостоящее другим явлениям культуры явно не оправдывает себя. Это осознавал уже Э. Дюркгейм, подчеркивая, что у всякого праздника, даже целиком светского, обнаруживаются определенные черты, характерные для религиозных событий. Как мы увидим дальше, светские культы и связанные с ними святыни имеют свои праздники большой коллективной и индивидуальной значимости, глубокого эмоционального воздействия на их участников, постоянные и ритуализованные в церемониях.

Сказанное выше нисколько не умаляет научной и практической необходимости выделить категорию религиозных праздников, непосредственно связанных с религиозным культом; историческая и современная роль этих праздников огромна, без их анализа многих весьма существенных фактов и механизмов культуры вообще нельзя понять. Поэтому часть наших рассуждений будет специально посвящена религиозным праздникам и различным их типам.

Как религиозные, так и нерелигиозные праздники часто можно классифицировать в соответствии с придаваемым им рангом, зависящим от места связанного с ними sacrum в обширной системе ценностей, вокруг которой организуется жизнь празднующей группы. Такого рода ранги, особенно в развитых и кодифицированных системах религиозных верований, зачастую тоже точно определены и кодифицированы. Так, например, в конце прошлого века православные праздники разделялись на иерархизированные группы, в зависимости от того, в честь кого или в честь чего они были установлены. Самыми значительными были праздники, установленные в память важных событий из жизни Христа, а также связанных с его особой знаков и образов, креста и икон; затем шли праздники в честь Богоматери и ее икон. За ними следовали праздники в честь "бестелесных сил", ангелов, прежде всего — архангелов Михаила и Гавриила, наконец, праздники в честь отдельных святых, а также целых их категорий, например, праздник святых мучеников.

В публиковавшихся в России с 1772 г. православных календарях праздники, в зависимости от их религиозного ранга, имели соответствующие названия и дополнительно обозначались специальными знаками: черными и красными. Существовали три ступени праздников: малые, средние и большие. Малые и средние в свою очередь делились на меньшие и большие.

Эти ранги, разумеется, явились продуктом длительного исторического развития праздников и претерпевали различные изменения в зависимости от времени и места бытования последних. Надо, учитывать и тот факт, что официальная иерархия праздников, устанавливаемая высшими церковными властями, не отражала реального к ним отношения и оценок их верующими, особенно в отдаленных от центра регионах. В таких регионах ранг местного праздника в сознании соблюдающих обряды был обычно весьма высок, независимо от его места в официальном перечне; нередко местный праздник был в сущности трансформацией праздника, существовавшего ранее на данной территории, связанного со старым культом и религиозным мировосприятием, как правило, сурово осуждаемым новой верой. К такого рода явлениям мы еще обратимся во второй части данной работы, где речь пойдет об истории праздников.

В имеющихся публикациях можно встретиться с другими способами классификации праздников. Некоторые исследователи пытались, в частности, поделить их в зависимости от того, являются ли они:

— воспоминанием, напоминанием, свидетельством памяти о важных событиях прошлого, например о смерти мифического героя;

— торжественным началом какого-либо периода, например нового года;

— торжественным завершением какого-либо периода, например жатвы.

Другие исследователи за основу деления брали эмоциональный характер праздников, разделяя их на радостные и нерадостные (печальные).

Познавательная ценность такого деления обычно ограниченна. В анализе происхождения праздников, а также характера связанных с ними обрядов различные их элементы часто сходятся и переплетаются. Осенний праздник окончания сбора урожая — это одновременно начало очередного периода и память о смерти мифического героя, умирающего на зиму и воскресающего весной. Есть, правда, праздники, которые можно со всей очевидностью характеризовать как веселые, радостные, и праздники грустные, траурные, покаянные; однако зачастую радость и печаль переплетаются между собой или следуют друг за другом как эмоциональные состояния, сопутствующие очередным фазам праздника в его драматическом течении.

С точки зрения социологического анализа наиболее существенное деление праздников связано с определением их места в социальном пространстве. Нас больше всего интересует вопрос, кто празднует, среди какой человеческой общности отмечается праздник и каким образом он связан с ее происхождением, структурой, функционированием, изменениями. Мы затрагивали эту тему, говоря о происхождении праздников и отмечая их связь то с жизнью охотников, то с деревней и земледелием. Можно попытаться классифицировать праздники по их социальному происхождению, найти связь между определенным праздником и тем или иным типом общественной организации, кастой, сословием, классом, слоем, профессиональной группой или группой единоверцев, корпорацией, этнической группой, нацией.

Нередко на практике и в работах, посвященных данным вопросам, мы принимаем этот критерий классификации и говорим о народных праздниках, крестьянских или пастушеских, о праздниках придворных или цеховых. Но передвижение праздника приводит к тому, что он переходит, часто даже в мало измененном виде, из одной среды в другую, из деревни в город и из городов в деревню, перемещается на верхние и на нижние ступени социальной лестницы. Поэтому наиболее важным, в особенности при характеристике современных условий культурной жизни, становится анализ самой празднующей общности, и только на базе этого анализа можно провести классификацию праздников, а чаще — только установить их типологию.

1.3 Роль и место праздника в динамике общественной и культурной жизни

Феномен праздника представляет собой сложное и многогранное явление, которое нельзя толковать в виде простой механической суммы слагаемых. Здесь эти слагаемые пребывают во взаимодействии и тесно переплетены друг с другом. Проникнуть в сущность праздника и объяснить его роль в культуре и общественной жизни, руководствуясь каким-то одним принципом, невозможно. Вбирая в себя опыт культуры и искусства, праздник предстает как сложный синтез, по-своему использующий различные виды художественной деятельности. Праздник не раз являлся предметом научного изучения. Опыт в этом накоплен немалый, но он распылен по различным отраслям знаний: этнографии, фольклористике, искусствоведению, социологии, теории культуры, а также в опыте творческих работников - режиссеров массовых театрализованных зрелищ, театроведов, дизайнеров и т. д. Однако полных и исчерпывающих ответов на такие основополагающие вопросы, как сущность праздника, его место и роль в развитии культуры и искусства, его связь с другими сторонами общественной жизни - пока нет. Поэтому потребность в теоретических работах о празднике актуальна и сегодня. Исследовательский интерес к феномену праздника возникает в отечественной науке в 30-е годы XIX века. Первым сформулировал теоретическое определение праздника и сумел охарактеризовать некоторые его существенные моменты И. М. Снегирев. Его труд "Русские простонародные праздники и суеверные обряды" (1837) содержит сравнительно точные и весьма яркие характеристики народных 12 праздников, а также изложение их эстетической и социологической проблематики. Заслугой Снегирева является также то, что он связывал праздник не с одним из видов трудовой деятельности, не с одной из сторон духовного мира людей, а с народным миропониманием и жизнью в целом. Работу в этом направлении (условно обозначим его как эмпирико-описательное) продолжили А. П. Сахаров, А. В. Терещенко и другие. Ими были созданы многотомные труды о русских праздниках, но общей теории праздника в них не выявляется. Слабой стороной этих работ является неглубокий философский уровень, приоритет эмпирического начала, описательность, а сильной - подробность, богатый фактический материал, наглядность, тщательность изучения отдельных празднеств. Снегирев и его последователи впервые обратили внимание на существенное отношение праздников к свободному времени и времени вообще. Праздничные дни, названные именами святых или событиями церковного календаря, истолковывались ими как обозначение периодов времяисчисления в соответствии с теми календарными циклами, которые заложены в самой природе, в смене времен года. С этим связана предпринятая Снегиревым попытка периодизации типов праздника по сезонам, что легло впоследствии в основу цикловой концепции праздника. Создание общей теории праздника было впервые предпринято группой ученых, представлявших мифологическое направление в фольклористике. В эту группу входили А. Н. Афанасьев, Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня. Сторонники мифологического направления на базе "солярной" концепции пытались по-своему типологизировать празднества в соответствии с теоретическим предположением о взгляде людей на природу как борьбу лета и зимы. По этой типологии своеобразие народных праздников и праздничной обрядности подчиняется делению 13 года на летний и зимний циклы, причем весна предстает преддверием лета, а осень - зимы.

Порядок праздников в продолжение года протекает в виде восходящей кривой от Рождества к Ивану Купале и нисходящей - от Ивана Купалы к Рождеству. Эти кривые образуют не четырех, как полагал Снегирев, а двуцикловой праздничный календарь года, в котором опорными пунктами являются летний и зимний солнцевороты. Этим самым сторонники мифологического направления признавали определенную миросозерцательную самостоятельность праздника как явления духовной культуры, его относительную независимость от процесса труда. Они зафиксировали не просто связь этого явления с жизнью природы, но и указали на привязанность праздничных дней к переломным, кризисным моментам природы. Представители последующего направления в фольклористике, так называемой школы заимствования, которую представляли Е. В. Аничков, А. Н. Веселовский, В. Ф. Миллер вывели изучение русских народных празднеств из рамок национальной замкнутости, показали сходство античных, византийских, славянских и румынских обрядово-зрелищных форм. Из этого сходства, на наш взгляд сделаны не совсем верные выводы.

Так, Веселовский полагал, что русские святки не что иное, как римские сатурналии, перешедшие через мифы к скоморохам и переданные через их посредство из Византии румынам и русским. Сторонники данной школы также акцентировали внимание на самых общих, в основном эстетико-культурных особенностях традиционного праздника, высказав по этому поводу ряд интересных идей и наблюдений. В полемике с разнрго рода мифологическими концепциями оформилась так называемая "трудовая" теория праздника, характерная для советской этнографической науки. В ее основе лежит общественно-трудовая деятельность человека, рассматриваемая как основной и 14 единственный источник праздника, его календаря и обрядовых форм. Приверженцем этой теории является В. И. Чичеров, для которого связь праздника с трудом является определяющей. В труде "Зимний период русского земледельческого календаря XVI - XIX вв." автор анализирует многие содержательные аспекты русского аграрного праздника. Слабым местом этой концепции является то, что все остальные типы празднеств оказываются за пределами данной теории.

Разновидностью "трудовой" теории является концепция В. Я. Проппа, согласно которой: 1) в основе народных праздников лежит мифология; 2) обрядово-зрелищным формам праздника свойственно магическое содержание; 3) праздничные обряды, развлечения и игры - это своего рода модель повседневного крестьянского труда, праздник является своеобразным продолжением труда, вольным повторением сложившихся в труде навыков, обычаев, отношений. "Трудовая" теория праздника во многом сходна с рекреативной концепцией, которая объясняет происхождение, календарь и содержание праздников как чередование ритмов труда и отдыха, как ответ на потребность в отдыхе (Н. О. Мизов, С. Т. Токарев). Концептуально наиболее четко на сегодняшний день представлена теория М. М. Бахтина, изложенная в книге "Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса". Согласно этой теории, праздник не просто дублирует труд, подводя итоги трудового цикла и подготавливая участников праздника к новой фазе трудовой жизни, но и что особенно важно, постоянно провозглашает народный идеал жизни, с которым он связан изначально.

Праздник, по Бахтину, не просто художественное воспроизведение или отражение жизни, а сама жизнь, оформленная игровым способом и, следовательно, связанная с человеческой культурой. Но праздник представляет и воплощает ее совсем 15 иначе, чем это делает труд, производящий материальные вещи, или художественная деятельность, ориентированная на создание произведений искусства. Не отрицая связи праздника ни с трудовой деятельностью, ни с искусством, данная концепция направляет внимание на особую социально-художественную специфику этого феномена, находящегося на границе искусства и реальной действительности. Бахтин дает также образец конкретно-исторического толкования карнавала как праздника: во-первых, как проявления двумирности средневековой жизни (официальной и народной); во-вторых, как "второй жизни народа", как ситуации снятия запретов, временного выхода за пределы обычного строя жизни; в-третьих, как особого идеально-реального типа общения между людьми; в-четвертых, как момента временной, но от этого не менее значимой победы "смеха и материально-телесного низа"; в-пятых, "неофициальной народной правды" над официальной высокой возвышенной, но сверхкорыстной и односторонней идеей "верха". Бахтин по сути заложил основу для рассмотрения праздника как культурологического явления, выделил наиболее устойчивые признаки и категории этого многоликого феномена ("праздничное время", "праздничное пространство", "праздничное мироощущение", "праздничная свобода", "праздничный смех"). Под влиянием этой концепции построено немало интересных работ, посвященных изучению праздничной культуры: А. А. Белкин "Русские скоморохи" (1975); Д. С. Лихачев, А. М. Панченко "Смеховой мир" Древней Руси (1976); В. Я. Пропп "Проблемы комизма и смеха" (1976) и ряд других. Особой популярностью в отечественной науке пользуется "игровая" концепция праздника, изложенная И. Хейзинги в книге "Человек играющий" (1938), в которой праздник рассматривается в связи с 16 игрой. Согласно Хейзинги исторический процесс в плане эволюции культуры - это постепенное, но неуклонное вытеснение из нее игрового элемента, начавшееся с XIX в.

Поскольку праздник всегда был связан с игрой, то утрата им игрового элемента или превращение его в "фальшивую игру" самым ущербным образом сказывается на содержании праздника. Кризис праздника и праздничности, возникший в Европе тем не менее в XIX в., продолжается до сих пор. Рассмотренные работы и представленные концепции праздника позволяют судить о широте проводимых исследований праздничной культуры. И все-таки эти, и другие наблюдения, многократно зафиксированные в научной литературе, не исчерпывают всей сущности, социальной значимости, места и роли праздника в развитии культуры и жизни людей. Они лишь могут служить основанием для постановки общих вопросов праздника как феномена культуры. То обстоятельство, что проблема праздника рассматривалась в рамках специальных наук, обусловило отсутствие целостного определения праздника. Этимологически само слово "праздник" заимствовано из церковнославянского и восходит к древнерусскому "порожънь", что означает "порожний, то есть свободный, незанятый, иными словами праздный". У В. И. Даля этимологический ряд выглядит следующим образом: "праздный, о месте, просторе, незанятый, пустопорожний; праздновать, быть праздным, или не делать, не работать". Сам праздник Даль трактует как "день посвященный отдыху, не деловой, не работный, противоположное будень, день празднуемый по уставу церкви или же по случаю, относящемуся до местности, до лица".

Таким образом, слово "праздник" означает определенный период времени, когда не занимаются делами. Оно характеризует такое свободное время, когда что-то отмечают, к примеру, определенное событие, которое необходимо выделить из потока других событий. Последнее достигается в праздничном обряде, ритуале, т. е. в определенном символическом действии. В русской науке такое толкование праздника восходит к Снегиреву. "Само слово праздник, - писал он, - выражает упразднение, свободу от будничных трудов, соединенную с весельем и радостью. Праздник есть свободное время, обряд - знаменательное действие, принятый способ совершения торжественных действий; последний содержится в первом" (85.5). Бахтин дает наиболее емкое понятие праздника. "Празднество (всякое) - это очень важная первичная форма человеческой культуры. Ее нельзя вывести и объяснить из практических условий и целей общественного труда или еще более вульгарная форма объяснения - из биологической (физиологической) потребности в периодическом отдыхе. Празднество всегда имело существенное и глубокое смысловое миросозерцательное содержание. Никакое "упражнение" в организации и усовершенствовании общественного процесса, никакая "игра в труд" и никакой отдых или передышка в труде сами по себе никогда не могут стать праздничными, к ним должно присоединиться что-то из иной сферы бытия, из сферы духовно идеологической. Они должны получить санкцию не из мира средств и необходимых условий, а из мира высших целей человеческого существования, т. е. из мира идеалов".

В основе данного анализа, проводимого с позиции социологической теории культуры, лежит тезис о постоянном чередовании в общественной и культурной жизни двух фаз: повседневной (будничной) и праздничной. Ритм этого чередования характерен для жизни каждой конкретной человеческой общности, имеющей свою культуру, начиная от малых таежных охотничьих групп и кончая целыми классами, группами единоверцев или многомиллионными народами. При этом следует особо подчеркнуть тот факт, что культура связана с обеими фазами: как с буднями, так и с праздником. Любая теория, ограничивающая сферу культуры только одной, исключительной, праздничной сферой, в которой проявляются феномены культуры, либо приписывающая культурное значение только повседневности, является односторонней и не способна во всей совокупности охватить и объяснить сложные механизмы культурной жизни. Ошибочно также отрывать одну фазу от другой, ибо это приводит к утверждению существования двух культур: будничной и праздничной. В действительности же обе ее фазы тесно связаны между собой и составляют органическую целостность. Все это надо подчеркнуть потому, что праздничная фаза иногда может выглядеть как типично культурная, поскольку она развивается вне повседневных хозяйственных занятий, производства, труда, обязанностей, выглядит красочно, насыщена культурными событиями.

Итак, культурная жизнь охватывает обе фазы общественной динамики, будни и праздники. Рассмотрим более подробно роль праздника в культуре.

Праздник активизирует и интенсифицирует культурную жизнь прежде всего потому, что в это время, свободное от будничных обязанностей, проявляются, актуализируются и открыто утверждаются основные, во всяком случае важные для празднующей группы, ценности, придающие смысл человеческой жизни и характерные для данной культуры и этапа ее развития, исторического бытия.

Всегда актуализируя ценности, применяя их к требованиям времени, праздник является институтом, обеспечивающим необходимую адаптацию ценностей группы, ее культурных традиций к современности. Наблюдение за праздником позволяет утверждать, что преобладает в данный момент в культуре: охранительные, консервативные тенденции или же стремление к переменам; оно позволяет судить, как относится группа к своим традиционным, основным ценностям, которые она считает фундаментом культуры, важнейшими и обязательными для жизни.

Праздник обычно и все чаще служит поводом для осмысления будущего, создания образца идеального общественного состояния, образца, являющегося существенной частью каждой развитой культуры. Эти идеальные образцы организации коллективной жизни, межчеловеческих отношений, личности — важный элемент культуры.

Праздник в своей развлекательной части содержит элементы сатиры, комизма и служит институтом, позволяющим исправлять недостатки людей посредством их публичного осмеяния. Праздничный комизм с общественной точки зрения представляет собой важную форму культурного общежития, порицания людей и явлений, не соответствующих общепринятым, по крайней мере официально, образцам и системам ценностей.

С праздником как фазой культурной жизни связаны культурные явления, в принципе не имеющие места вне праздника. Здесь имеется в виду необычайно широкий круг поступков, вещей, обычаев, знаков, символов, целых комплексов, составляющих ритуал, праздничную церемонию. К таким явлениям относятся также отдельные нормы товарищеского общения, семейной, соседской, вообще публичной жизни, привычки и традиции, словесные формулы и жесты, умение оперировать праздничными символами, знаками и предметами, праздничные магические действа, гадание, игры и забавы. С праздником связана особая сторона материальной культуры данной группы, куда входят костюмы и украшения, декорации и кухня, специальные временные сооружения и снаряжение, символы и формы пожертвований, даров.

С праздником на протяжении тысячелетий связывается значительная часть художественного творчества, для которого он является мощным импульсом, как идейным, так и престижным, создает организационные возможности и материальную заинтересованность. Это творчество охватывает:

а) архитектуру и праздничное оформление театрализованных действий, часто принимавших в прошлом и принимающих в настоящее время монументальные формы;

б) литературу: поэзию и прозу, праздничную драму, праздничную комедию — в формах, специально посвященных данному празднику, и в формах, предназначенных для создания соответствующей празднику атмосферы;

в) музыку и праздничный танец, вокальные и инструментальные произведения, песни, мелодии и хороводы;

г) праздничные зрелища, всякого рода процессии и шествия, мистерии и фарсы, инсценировки, конкурсы и состязания артистов;

д) пластическое искусство: живопись, графику, скульптуру; изготовление фигурок, кукол, масок, костюмов.

Праздник — период массового публичного представления художественного творчества, посвященного ему и создающего дух праздника, период соревнования талантов, завоевания наград, престижа.

Праздник есть время особенно интенсивной культурной инициации и социализации личности, которая именно в этот период получает возможность, открывающуюся для нее еще в детском возрасте, участия как в подготовке, так и в проведении праздника.

Для празднующей группы и ее членов праздник означает также время эмоционального подъема, особого праздничного настроя, атмосферы; участие в культурных событиях праздника вместе со всеми и на виду у всех оказывает более сильное влияние на членов группы и имеет более глубокие последствия для них, чем участие в культурных событиях повседневности.

Исторический анализ праздников, начиная с древнейших праздников Египта, Китая, Греции и Рима, показывает, что существует постоянная связь между характером, богатством, интенсивностью праздничной фазы в данной культуре и ее общим развитием. Можно сказать, что группа, обладающая слабо развитой, бедной или примитивной праздничной фазой, лишена одного из важнейших двигателей культурного развития. Столь же вредной, как учит исторический опыт, оказывается гипертрофия праздничной фазы, искусственно (особенно в жизни эксплуататорских классов) раздутой и потому пустой, поверхностной, декоративно-развлекательной, культурно бесплодной.

Праздник является чутким индикатором культурных изменений, идет ли речь о высших, основополагающих для культуры ценностях или же о вторичных, производных ценностях, всякого рода образцах. В праздновании утверждаются новые культурные элементы, когда они получают явное общественное одобрение. Изменение человеком среды его обитания также обычно приводит к принятию новых образцов празднования.

Праздник фиксирует кризисные явления в культуре данной группы. Они выражаются в отходе от давних ценностей или их отбрасывании, когда праздник превращается в собрание устарелых, архаичных обычаев, пустых условностей, никому не нужных ритуалов. В период кризиса центр тяжести празднования сдвигается в сторону развлекательных, художественных и заполняющих досуг элементов праздника, которые начинают трактоваться как автономная культурная ценность.

Принимая во внимание как исторический опыт, так и состояние современной человеческой культуры, праздник с момента его возникновения можно признать постоянным и исключительно важным источником каждой конкретной культуры, носителем которой является устойчивая группа. Есть все основания утверждать, что периодические кризисы тех или иных форм, типов праздников и празднования, органически связанные с периодическими кризисами ценностей, вокруг которых организовано коллективное бытие людей, нисколько не уменьшают ни общественной потребности в празднике, ни его культурной роли. Эта роль огромна. Более того, культура праздника систематически обогащает некоторыми своими элементами культуру обыденную, в первую очередь сферу материальной культуры. Многие предметы, вещи, некогда употреблявшиеся только во время праздников, затем вошли в повседневный быт; многие виды действий, мероприятий, зрелищ, некогда исключительно праздничных, затем укоренились в фазе будней и в их художественной культуре.

Некоторые элементы материальной культуры прошли обратный путь: из повседневной жизни они были включены в празднование. Многие символические действия, совершаемые во время праздников, являются всего лишь церемониальным повторением обычных действий с целью почитания, придания им особого значения, проявления ценностей, воплощаемых в них.

Фаза праздника и фаза будней, несмотря на такое их взаимопроникновение, остаются и, можно утверждать, останутся культурно различными; ведь праздник призван удовлетворять особые, отличные от будничных культурные потребности, что и совершается в исключительной, неповторимой праздничной обстановке.

2 Русские праздники: история и современность

2.1 Пасха

"Праздников праздник, торжество из торжеств" — так издревле называли на Руси Пасху. В наше время трудно себе представить, как звенели и сияли эти дни (Пасха — название всей недели). Трудно, но можно. Источника два: первый — биографические материалы, воспоминания и второй — собственная духовная интуиция. Основания для обращения к своей духовной интуиции простые и ясные — праздник реально происходит каждый год. Каждый год собирается множество людей, как верующих, так и просто любопытных, в храмы и ожидают события. Событие заключается не в красоте убранства, не в прекрасном пении, а в том улавливаемом духовной интуицией особом состоянии, особом ощущении, которое охватывает всех в переживании чувства единения друг с другом в радости повторяемого на разные мелодии возгласа: " Христос воскрес! "...

Однако результаты наблюдений, сделанных нами в ходе проведения исследования, обнаружили, что для тех из наших современников, которым мы предлагали ответить на вопросы нашей анкеты, с Пасхой редко связаны какие-то сильные впечатления. Мы встретили буквально лишь пару рассказов. Один из них принадлежит женщине средних лет, которая впервые зашла в храм на Пасху. Увиденное и услышанное потрясло ее, но чем именно, она объяснить не смогла. Другое воспоминание принадлежит человеку пожилому. Он-то рассказал о своих детских впечатлениях, в которые входили все моменты подготовки к празднику. Запомнил он ограничения в еде, одежде, играх и тот момент, когда ограничения сразу сменялись обилием всего. Постная еда менялась на "скоромную", одевалась новая рубаха, можно было играть. Одна из любимых пасхальных детских игр — это катание раскрашенных яиц. Но современные дети, да и взрослые о такой игре не вспоминают.

У каждого праздника свой ритм, свой оттенок. Пасха — Воскресение Христа — средоточие всех ритмов, всех красок. Ритмы Пасхи похожи на внезапный прорыв ликующей радости из мира иного. Эта радость такой силы, что не будь всей предшествующей празднику подготовки, человеку ее трудно вместить.

Пасха в России всегда была самым любимым праздником. Пасхальные ритмы во многом определили черты русского характера в том виде, как он складывался веками: такое его качество как потребность в громогласной открытости миру в радости —"звонить на всю Ивановскую". "3a окнами перезвон веселый, ликует Пасха. Трезвонит у Казанской, у Ивана Воина, дальше где-то... — тоненький такой звон. Теперь уж по всей Москве, всех пускают звонить на колокольни, такой обычай — в Пасху поликовать. Василь Василич все вчера руки отмотал, звонивши, к вечеру заслабел, свалился". В русском языке существует выражение "пасхальная радость". Наши предки знали, чувствовали, что оно означает.

Время праздника не уходит сразу. Пасха — это вся неделя — Святая неделя. "В субботу на Святой монахини из Страстного монастыря привозят в бархатной сумочке небольшой пакетец: в белой писчей бумаге, запечатанный красным сургучом, — ломтик святого Артоса. Его вкушают в болезни и получают облегчение. Артос хранится у нас в киоте, со святой водой, с крещенскими и венчальными свечами. После светлой обедни, с последним пасхальным крестным ходом, трезвон кончается — до будущего года. Иду ко всенощной и вижу с грустью, что Царские Врата закрыты. "Христoc Воскресе "еще поют, светится еще в сердце радость, но Пасха уже прошла: Царские Врата закрылись".

Ныне праздник Пасхи в такой глубине, красочности оттенков и протяженности во времени (и вне всякого времени) мало кому знаком. То, что это забвение произошло не без воздействия причин, внешних празднику, очевидно. В советское время Пасху "отмечать" запрещали почти всем, кроме "несознательных старушек". Даже обнаружение крашеных пасхальных яиц могло стоить партбилета либо "запрета на профессию" (например, учителя или "идеологического работника"). Не говоря уже о невозможности проникнуть через ряды милицейского ограждения на Пасхальный крестный ход. Наши корреспонденты сообщают, что даже в середине 80-х годов ХХ века на Пасхальную службу с ребенком не пропускали (милиционеры ссылались на инструкцию). Откуда же в таком случае взяться детским воспоминаниям о Пасхе?

О том, что причины видимого ослабления присутствия праздника в сознании и опыте людей — внешние, косвенно свидетельствует и тот факт, что, например, в Болгарии Пасха до сих пор самый почитаемый праздник. Правда, получены эти современные данные в болгарской "глубинке".

2.2 Рождество

В Советской России были попытки также расправиться и с Рождеством. Но любимейший праздник детей всего крещеного мира устоял. В нашей стране он сохранился, конечно, в измененном, иногда трудно узнаваемом виде. Как показывают наши многолетние исследования, похоже, что именно праздник Нового года вместил в себя не только что-то от праздника Рождества, но стал на время прототипом (образцом) праздника как такового.

Однако хочется увидеть Рождество в "неизмененном" виде. Как переживали рождественские дни, весь период Святок и те времена общих для всех праздничных ритмов? Что особенного, отличного от других, было в ритмах Светлой седмицы? Какое место тогда занимал Новый год?

Одна из особенностей восприятия ребенка - способность видеть одну и ту же местность, дом, улицу каждый раз как иные, в преломлении времени года, настроения и др. Так "наблюдатель" у Шмелева чаще всего находится, видимо, у одного из окон своего дома в Замоскворечье. А вот напротив этого окна "Барминихин сад" всякий раз разный. Над этим садом играет солнце" на Благовещенье и на Пасху, восходит Рождественская звезда и разгорается морозное Рождественское утро. "Синеватый рассвет белеет. Снежное кружево деревьев легко, как воздух. Плавает гул церковный, в этом морозном гуле шаром всплывает солнце. Пламенное оно, густое, больше обыкновенного: солнце на Рождество. Выплывает огнем за садом. Сад — в глубоком снегу, светлеет, голубеет. Вот оно, утро Праздника — Рождество. В детстве таким явилось — и осталось".

Ритм, который приносит этот праздник, другой — широкий, торжественный. Гул колокола далеко разносится в морозном воздухе. В мороз звук проникает дальше, чем обычно, наполняя «всю вселенную». Ритм Рождества — это ритм могучего, всепроникающего, вселенского торжества: "Христос рождается — славите! Христос с небес — срящите!" (т.е. "встречайте"!). Это праздник Дня рождения Спасителя.

Празднику предшествует продолжительный, но не такой строгий как Великий, Филипповский пост. Накануне Рождества — сочельник. "В сочельник, под Рождество, — бывало, до звезды не ели. Кутью варили из пшеницы, с медом; взвар — из чернослива, груши, шепталы... Ставили под образа, на сено. Почему?.. А будто — дар Христу. Ну... будто, Он на сене, в яслях". Слышатся разговорные интонации, — это опять взрослый рассказывает, а ребенок переспрашивает. Рассказывает взрослый Иван Шмелев маленькому племяннику Иву, полуфранцузу, никогда не бывавшему в России. Теперь он может увидеть "русское Рождество" таким, как оно отпечаталось в детской памяти: "Бывало, ждешь звезды, протрешь все стекла. Ноготком протрешь — звезды не видно? Видно! Первая звезда, а вон — другая... Стекла засинелись. И звон услышишь. И будто это звезды — звон-то! Морозный, гулкий, прямо серебро. В Кремле ударят — древний звон, степенный, с глухотцой. А то — тугое серебро, как бархат звонный. И все запело, тысяча церквей играет. Не Пасха, перезвону нет, а стелет звоном, кроет серебром, как пенье, без конца-начала... гул и гул".

Много радостей несли Святки детям. А взрослые сами на время могли стать как дети. Елка, подарки, катанья, представленья, коледования. Даже гадания, обычно считающиеся большим грехом, допускались в эти дни. Причина "послабления" — в словах мудрого старичка Горкина: "На то и Святки. Нынче не грех гадать. И волхвы гадатели ко Христу были допущены. Так и установлено, чтобы один раз в году судьба открывалась. А нонче Христос родился, и вся нечистая сила хвост поджала, крутится без толку, повредить не может". Сам Горкин, правда, лишь "играет" в гаданье, используя традицию в "педагогических" целях — он каждому из присутствующих подбирает полезное изречение "царя Соломона" незаметно для взрослых (но ребенок замечает все!).

Однако главное, к чему открыта душа ребенка, — это духовная сторона праздника. Душа ребенка активно ищет святое, свет. Она должна питаться светом, чтобы потом, во взрослой жизни уметь отличать свет от тьмы, доброе — от злого. А родившийся на земле Спаситель - это Свет, родившийся в мир: "В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков; и свет во тьме светит, и тьма не объяла его".

Слово "святое" одно из самых часто встречаемых в книге Шмелева. В том-то и смысл "лета Господня", чтобы через праздничные ритмы найти, увидеть, почувствовать духовный лик людей, событий, явлений: "Идешь из церкви. Все — другое. Снег — святой. И звезды— святые, новые, рождественские звезды. Рождество! Посмотришь в небо. Где она, та давняя звезда, которая волхвам явилась? Вон она: над Барминихиным садом, низко. Она голубая, святая. Бывало, думал: "Если к ней идти — придешь туда. Вот прийти бы... и поклониться вместе с пастухами Рождеству! Он — в яслях, в маленькой кормушке, как в конюшне... Ты видишь, Ивушка? А ты зажмурься... Видишь — кормушка с сеном, светлый-светлый мальчик.... "

Рождество дети проживали, проигрывали, они участвовали в этом празднике, он становился частью их опыта, их жизни. Детские спектакли на Рождественские сюжеты были повсеместны. Ходили дети (и взрослые) по домам "Христа славить" — колядовать.

2.3 Новый год

До Петра I на Руси летоисчисление строилось "от сотворения мира" и нумерация годов значительно отличалась от принятой на Западе. Смена года происходила 1 сентября, До сих пор новолетие по церковному календарю празднуется 1 (14 по новому стилю) сентября. При Петре I стали, как и весь западный мир, строить летоисчисление от Рождества Христова. Нумерация лет сделалась такой же, как в Европе. И порядок праздников первоначально был таким же. Сначала Рождество, а через неделю — Новый год. При послереволюционной смене календаря ситуация с Новым годом стала несколько парадоксальной. Сначала страна отмечала Новый год, а через неделю... следовало Рождество. Потом, через неделю - еще один Новый год, получивший название Старый.

Еще несколько десятилетий назад празднование Старого Нового года было верным признаком "отсталости". Например, в одном из популярных фильмов 50-х годов отрицательные герои праздновали Старый Новый год, а положительные — нет.

Был небольшой период времени, когда и сам Новый год было запрещено праздновать. Пожилые люди рассказывали, как в 30-е годы у них дома приходилось затемнять окна, чтобы с улицы не заметили огоньки на елке. Но запрет продержался недолго. Слишком необходимым оказался этот праздник. В чем его сила и поразительная живучесть?

Нам представляется, что здесь несколько причин, главная из которых, если проанализировать внимательно рассказы наших корреспондентов, состоит в том, что Новый год как бы вобрал в себя образы всех самых настоящих праздников и прежде всего — Рождества.

В современном обществе сохранилось не много праздников, которые бы объединили различные его слои в ритуальном действии, форма которого относительно стабильна на протяжении десятилетий. Современное рациональное мышление, урбанизация исключают ритуал как сценарий человеческой жизни. И Новый Год фактически остался единственным календарным праздником, не утратившим отдельных черт ритуала (вместе с не календарными свадьбой и похоронами).

Смысл и значение Новогодних ритуальных действий современным человеком уже давно забыты, поэтому их можно отнести к «пережиткам» нашего общества. «Пережитки», по определению Тейлора, это механическое воспроизведение некогда магически значимых действий.

Так зачем же современному урбанизированному человеку «пережитки» Нового года? Многие исследователи полагают, что это характеризуется «недостатком» ритуалов в городском обществе. Современное урбанизированное общество заменяет традиции модой. Мода - это не просто приоритеты сегодняшнего дня, это такие приоритеты, о которых точно известно, что завтра они быть таковыми перестанут. Поэтому за модой надо гнаться.

И эта постоянная гонка за модой выматывает городского жителя. Это в свою очередь приводит к психологическому кризису. В городе почти каждая ценность является модной, т.е. не просто изменяющейся, а заведомо изменяющейся. Отсюда наша ностальгия по ритуалу, т.к. он обладает огромным психотерапевтическим воздействием, будучи веками отработанным сценарием выхода из кризисной эмоциональной ситуации. Таким образом, психологическое назначение ритуала - воспроизвести однажды уже испытанный эмоциональный подъём.

Так почему же именно Новый год сохранил свои ритуальные черты, а ни какой-нибудь другой календарный праздник?

Для того чтобы ответить на этот вопрос нужно окунуться в историю этого праздника. Традиции отмечать начало нового года пошла ещё с древнейших времён. Для архаического человека рождение чего-то нового непременно должно сопровождать гибель старого, т.е. чтобы родился новый год, старый должен умереть. Смерть года есть обрыв в бытие мироздания, т.е. с концом года мир гибнет и рождается новый мир. Ежегодное крушение и создание мира - вот, что в основе представляет собой любой новогодний ритуал. Причём строгое соблюдение новогодних ритуалов для архаического человека являлось залогом сохранения неизменности миропорядка (т.е. перемены идут, но по постоянному, уже проверенному циклу). Они создавали препятствие для проникновения в мир стихийных, хаотических сил, способных нарушить привычный ритм жизни.

Исходя из этого, неудивительно, что такой важный для наших предков ритуал до сих пор не утратил силу своих традиций до конца.

Рассмотрим что же из себя представляет современный ритуал Нового года. Для начала отметим основные черты присущие этому празднику:

Во-первых, Новый год, как и любой ритуал, явление массовое, коллективное. Причём, это торжество одновременно и семейное, и всеобщее.

Во-вторых, он растянут во времени: празднование краткосрочного момента перехода из одного года в другой растягивается на две и даже более недели.

В-третьих, праздник несёт за собой строго установленную эмоциональную окраску. Новому году нужно обязательно радоваться, только тогда он принесёт тебе удачу.

И ко всему прочему, ритуал Нового года поглощает само событие. Большинству из людей трудно представить этот праздник вне его привычных форм. Нам кажется неправильным, если человек хотя бы как-нибудь не отпраздновал Новый год.

Перейдём же к самому ритуалу встречи Нового года в нашей стране. Само новогоднее торжество довольно хорошо регламентировано. Т.о. большинство семей РФ из года в год повторяют одни и те же действия (наряжают ёлку, пьют шампанское, запускают фейерверки и т.п.) В чём же смысл этих действий? Что они символизируют? И откуда берутся корни этой символики?

Чтобы понять всё это мы последовательно рассмотрим наиболее распространённые традиции, составляющие новогодний праздник. Сначала идёт подготовка к торжеству. Квартира тщательно убирается, сам хозяин в предновогодний день моется. К Новому году обязательно должна быть поставлена и наряжена ёлка. Традиция наряжать на Новый год ёлку пришла в Россию при Петре I из Европы, она имеет немецкое происхождение. Однако, почитание ели как священного дерева изначально не германское, а кельтское. В культуре Галлов ель была воплощением Дерева Жизни (Мирового дерева) благодаря своим вечно зелёным ветвям. А в народной славянской культуре ёлка была связана с миром мёртвых, поэтому обычай ставить ёлку под Новый год в народной среде приживался вплоть до революции.

Каждый вид украшений ёлки мифологичен. Но это не означает, что их символика прошла сквозь столетия в неизменном состоянии. Люди, создавая игрушки, шарики и блёстки, неосознанно обращались к архетипам и мифологемам, как обычно бывает с подавляющим большинством случаев.

На верхушке ёлки горит звезда. Глубинное значение этой звезды - вершина Мировой Оси (Мирового дерева), т.е. точка соприкосновения земного и небесного миров, откуда высшие силы посылают нам всяческое благо.

Но помимо звезды ёлку ещё украшают шариками и игрушками. Шарики - это современный вариант яблок и мандаринов, которыми наряжали рождественскую ель. Они символизируют плоды Дерева Жизни, дающие здоровье и долголетие (вспомним молодильные яблоки из русских народных сказок). Что же касается игрушек, то они, возникнув в советскую эпоху, недолго пробыли в изображении лётчиков и моряков. Вскоре их заменили образ различных животных и сказочных героев. Сказочность этих существ для нас очень важна - она означает, что перед нами образы существ из потустороннего мира, причём эти игрушки сакрализованые, они могут присутствовать только на ритуальном объекте (т.е. новогодней ёлке). Всё это связывает ёлочные игрушки с фигурками благих духов, к которым архаический человек обращался за помощью.

Ни одна современная ёлка не обходится без гирлянды лампочек и блёсток, т.е. множества мерцающих огоньков: горящих или отражённых. Именно так в мифологи представляется присутствие сомна духов (души умерших предков или сверхъестественные существа)

Последнее украшение на ёлке - серебряный дождик, спускающийся от её макушки до основания. В мифологической картине мира это образ вечно струящейся воды, соединяющей небесный, земной и подземный миры. Она выступает в роли своеобразной стены, защиты мироздания от внешнего хаоса. Помимо ёлки новогодним «дождиков» украшаются дверные проёмы, окна - весь периметр жизненного пространства.

Под ёлку часто ставят фигурку Деда Мороза. Там же 1 января появятся подарки для детей. Причём дети прекрасно понимают, что под ёлкой лишь изображение Деда Мороза, т.о. фигура под ёлкой, необходимая для прихода в дом иномирного существа, является аналогом языческого идола.

Итак кто же такой Дед Мороз и почему его образ неотрывно связан с временем Нового года?

Имя Дед Мороз содержит две его важнейшие характеристики: он стар, а следовательно мудр и он связан со стихией холода. Перед нами одно из ипостасей владыки Нижнего мира, мира мертвых. Но для архаического человека мир мёртвых не ад, и не кошмар, которым его себе представляет современный человек. Мир смерти - это обитель ушедших родственников, с которым архаический человек постоянно контактирует. Такой мир представляется подобием мира живых или миром изобилия. Его владыка властвует над несметными богатствами, которые раздаривает в мире живых (отсюда бесчисленные подарки Деда Мороза)

И вот наступает новогодняя ночь. Вся семья собирается у накрытого обильными угощениями стола. Финальное событие уходящего года - обращение президента к народу. Почему в эти минуты к нам обращается именно наш вождь? В мифологическом сознании вождь - посредник между миром людей и миром богов. И что же мы хотим услышать от высших сил? То, что нам скажет президент: «Этот год был тяжёлым, но следующий будем лучше» - чисто ритуальная речь.

Бьют куранты, а вслед их последнему удару звучит гимн. Все поднимают бокалы с шампанским, громко чокаются и кричат «Ура!» или «С Новым годом!». Именно звуки сопровождают переход из одного года в другой. И в мифе, и в ритуале музыка является средством открытия врат между мирами. Бой курантов и звон бокалов символически открывают дверь наступающему году.

Затем все выходят на улицу и запускают фейерверки. Это тоже символично: почти во всех мифологических системах творение мира есть творение света и огня.

Таким образом, способ праздновать наступление нового года является «современным» ритуалом. Составляющие его традиции своими корнями уходят глубоко в древность. Но в то время производимые действия имели какой-то смысл для архаического общества. На сегодняшний день этот смысл утерян. Ритуал перешёл в обычай или даже в ряд действий, совершаемых в силу привычки, в силу традиций.

2.4 День Победы

Для многих людей пожилого возраста, запомнилось само событие, в честь которого был учрежден государственный праздник. Это 9 мая 1945 года — День Победы. Война для всех была временем страданий и предельного напряжения сил. Ее переживали и те, кто воевал непосредственно на полях сражений, и те, кто был в тылу. Радость от победы была огромной силы. Люди, испытавшие ее, сохранили память об этом дне на всю жизнь.

День Победы до сих пор остается одним из любимых и общим для разных регионов и даже для разных возрастных групп праздником. В чем причина такой значимости события?

Великая Отечественная война отстоит от нашего времени почти на шестьдесят лет. Популярность праздника победы в той войне, конечно, связана и с тем, что праздновался он по-особенному. В конце 70-х годов 9 мая стало нерабочим днем. Повсюду проходили парады, народные гуляния, встречи ветеранов. Но и это не объясняет популярности праздника. Для того чтобы стать "настоящим праздником", он должен был укорениться в народной памяти и передаваться от поколения к поколению как важное событие. Сейчас, когда произошли другие войны, и есть совсем молодые ветераны этих других войн, нужно постараться понять, что связано с тем давним днем 9 мая 1945 года.

Великая Отечественная война была событием, коснувшимся всего народа, населявшего бывший Советский Союз. В далекой Бурятии, отстоящей на тысячи километров от военных действий, победе радовались так же, как и в Москве, и в Казани, и в разрушенном войной Смоленске.

Вспоминает 70-летняя тамбовчанка: "Я была вечером на полевом стане.... И вдруг приехал бригадир и объявил, что кончилась война.... Какое это счастье — жить без войны! Нас было два повара, и мы танцевали, кричали, обнимались.... И этот праздник — День Победы — останется в наших сердцах до конца дней".

Это событие запомнилось особенно ярко тем людям, чей возраст к моменту победы приходился либо на детские годы — 6-8 лет, либо на время ранней юности — 16-20 лет. Запомнились какие-то детали, другие события тех дней. 70-летняя москвичка вспоминает: " 8 мая 1945 г. в Тбилиси, в школе, в которой я училась, прошел слух, что закончилась война. На радостях мы всем классом ушли с занятий гулять. Ночью я не могла заснуть и думала, что если не закончилась война, то придется предстать пред "оком" директора школы. В 4 часа утра я услышала шум на улице с ликованием по поводу окончания войны, что было двойной радостью для меня. (Чем запомнилось?) — Вместе с радостью и ликованием народа в это же время было много горя. (Сколько Вам было лет?) — 16".

В воспоминаниях иногда используются слова из популярных песен о войне и победе, но это не сказывается на искреннем тоне рассказчика. 76-летняя москвичка вспоминает: "Самый замечательный праздник был 9 мая 1945 года. ВОВ (то есть Великая Отечественная война) закончилась героической победой нашего народа над фашизмом. Праздничный салют, всенародное ликование, люди от мала до велика, военные и штатские, женщины, мужчины и дети поздравляли друг друга, целовались и плакали. Это радость со слезами на глазах. Это радость с сединою на висках. Среди моих родственников Родину защищали мой отец, два двоюродных брата и два дяди, один из них погиб. (Чем запомнилось?) — Единением народа и верой, что война не должна повториться. Очень трогательно встречали солдат и офицеров. (Сколько Вам было лет?) — 20".

75-летний москвич немногословен: "Праздник Победы — 9 мая 1945 года. Хотя он запомнился ярко и навсегда, лучше и полнее, чем это описано за 50 лет, я сказать не сумею. (Чем запомнился?)— Всеобщим ликованием всего народа. (Сколько Вам было лет?) — 19".

Иногда воспоминание относится к неправдоподобно раннему возрасту. Но здесь путаницы быть не может, так как все легко подсчитать. 64-летний житель Москвы вспоминает время, когда ему, как он считает, было 4 года (на самом деле 7-8 лет): "День Победы 9 мая 1945 года. Я был с родителями в Тегеране. Было такое впечатление, что плохого больше никогда в жизни не будет. И все были счастливыми и красивыми. (Чем запомнилось?) — Простым человеческим счастьем".

64-летняя москвичка вспоминает: "День Победы, сколько радости по всей России... Все радостные пели, танцевали, а мама моя плакала во весь голос, так как наш папа погиб в 42 году, и брата убили. И мне это запомнилось на всю жизнь — и радость, и слезы. Но война кончилась, была радость на душе, по всей России".

И совсем краткое: "День Победы. (Чем запомнилось?) — Мой отец после войны остался жив! " (м., 66 лет).

Мы привели лишь часть рассказов о Дне Победы, но и из этих небольших отрывков видно, что в своих истоках настоящий праздник— это прежде всего само событие которое могло иметь место и 50, и 100 и тысячи лет назад.

Великая Отечественная война коснулась не только всех граждан нашей страны — и детей, и стариков, и воинов, это была еще и мировая война. В той или иной степени она явилась событием, затронувшим мир — "мир" в двух смыслах этого слова. Среди нас, постаравшихся собрать свидетельства о настоящем празднике и рассказать об опыте других людей, переживших радость Дня Победы, нет никого, кто сам видел своими глазами ликование на площадях в 1945 году, когда незнакомые люди бросались с объятиями друг к другу с криками "Победа!". Но мы можем обратиться к свидетельствам того времени, оставленным участниками. Для того чтобы понять и почувствовать радость Победы, надо прикоснуться и к тому, чем была та война для современников.

Из множества прекрасных книг о войне мы выбрали воспоминания, написанные простым, почти детским языком. Они и относятся ко времени ранней юности, когда молодых девушек, которым не исполнилось еще и двадцати лет, сажали на тихоходные и уязвимые со всех сторон самолеты из фанеры (ПО-2) и бросали в бой. "Опять мне приснился сон. Этот сон мне часто снится. После той ночи, когда я впервые увидела, как в воздухе горит самолет... Начинается он с картины бешено мчащихся всадников. Где-то далеко на горизонте. Силуэты людей и коней ярко-синие, а фон - оранжево-красный. Как зарево. Потом я различаю, что это пожар. Пляшут языки пламени, клубится красная пыль. Кони несутся лавиной. Их много, они приближаются, вырастают в огромные черные фигуры и, сливаясь, сплошь закрывают яркий фон. Я слышу громкий храп и топот копыт и просыпаюсь в ужасе.... " Летчицам не давали парашюты. Эти приспособления, которые могли бы спасти много жизней, они увидели в своем снаряжении только в конце войны. А так десятки их сгорали вместе с самолетами на глазах у подруг. "Истребитель! Фашистский истребитель вышел на охоту за нашими По-2. Так вот почему молчат зенитки! Они боятся поразить свой самолет и отдают По-2 на расправу истребителю. А тот спокойно расстреливает наши тихоходные самолеты, попавшие в лучи: лучшей мишени не придумаешь! ". Война - это и тяжелый труд почти за пределами человеческих возможностей. Девушки-вооруженцы на руках подносят "сотки". Бомбы тяжелые, девушки кряхтят. Подвесить стокилограммовую бомбу нелегко. Но они наловчились: две-три девушки, стоя на корточках, на коленях, быстро поднимают сотку, подводят ее к замку и подвешивают под крыло, закрепляя винтами. Потом другую. Когда бомбы подвешены, они уходят за новыми: уже подруливает следующий самолет". Так каждая из них за ночное время работы поднимает больше двух тонн груза: "И никто из них ни на что не жалуется: война.... "

Война нарушила нормальные ритмы жизни, нормальное распределение работы. Юные девушки не должны поднимать две тонны груза и гореть в самолетах, дети не должны бежать из родного дома и гибнуть под бомбами. Война — это заболевший ритм жизни мира. Однако смысл войны высвечивает победа.

Победа в Великой Отечественной — это событие, многие десятилетия питающее чувство национальной гордости всех народов нашей страны. Празднование Дня Победы сохраняет историческую память и о страшной цене, которой она досталась, и память о том, что это мы выдержали испытание, мы дошли до Берлина, уничтожая врага, грозившего всему миру и всем истинным человеческим ценностям.

Другой военный летчик, в другой стране почувствовал смысл последней мировой войны, когда она только начинала разгораться, переворачивая жизнь в родной Франции. Летчика звали Антуан де Сент-Экзюпери. Он оставил свое потрясающее свидетельство об этом мгновении обретения смысла.

Франция не так велика, как Россия. Пройти ее всю хороша подготовленным вражеским войскам не составляет особого труда. Но страна сопротивляется нашествию, хотя обречена на поражение. Летчиков дальней авиации, к которым принадлежал и писатель, бросают на выполнение бессмысленных, на первый взгляд, заданий. Из одного такого полета Антуан де Сент-Экзюпери приносит осознание всего происходящего такой глубины и силы, которое может даваться, возможно, только "у бездны на краю" (Пушкин).

Самое мощное, самое современное снаряжение не защищает от разрыва снаряда. Человек, летящий в самолете, — это и воин, опасный для врага, и он же особенно уязвим, пока парит в воздухе. Кроме войны между войсками, оснащенными снарядами и техникой, существует также битва между плотью, которая в любой миг может быть лишена жизни, и духом, требующим подчинения ему. "О теле нужно сказать несколько слов. Ведь в повседневной жизни человек слеп к очевидности. Чтобы она стала зримой, необходимы вот такие исключительные обстоятельства. Необходим этот дождь восходящих огней, необходимы эти надвигающиеся на тебя колья, необходимо, наконец, чтобы ты предстал перед трибуналом для Страшного суда. Вот тогда ты поймешь. Снаряжаясь в полет, я спрашивал себя: "Какими они будут, последние мгновения? " Испытание я представлял себе как испытание для моей плоти. Я считал, что риску подвергается прежде всего моя плоть. Точка зрения, на которую я по необходимости становился, была точкой зрения моего тела. Мы так много занимаемся своим телом! Так старательно одеваем его, моем, холим, бреем, поим и кормим. Мы отождествляем себя с этим домашним животным. О нем мы говорим: Это я. И вдруг вся эта иллюзия рушится".

В этом полете Антуан де Сент-Экзюпери обрел понимание сущности того, что происходит с его страной и с миром. Уныние поражения, испытанное им от зрелища бессмысленных, па первый взгляд, потоков беженцев, от умирающих деревень, вытаптываемых полей созревшей пшеницы, от разрушения всех основ жизни, сменяется осознанием силы жертвы, превосходящей силу самого мощного оружия. "Мы видели пылающую Францию. Мы видели сверкающее море. Мы состарились на большой высоте. Мы склонялись над далекой землей, словно над музейной витриной. Мы играли на солнце с пылинками вражеских истребителей. Потом мы опять снизились. Мы бросились в костер. Мы жертвовали всем. И там мы узнали о самих себе больше, чем узнали бы за десять лет размышлений". Это знание о том, что смерти боится только тело, а дух бессмертен, что сущность человека — любовь.

"Но тут речь идет о настоящей любви: о сети связей, которые делают тебя человеком". Это и предчувствие настоящих причин вражеского вторжения: "Мы все, во Франции, чуть не погибли от разума, лишенного сущности". Победивший дух — начало победы в этой войне.

Антуан де Сент-Экзюпери не вернулся из полета 31 июля 1944 года. События его книги "Военный летчик" относятся ко времени, когда в нашей стране еще не помышляли о вторжении, о бомбежках, мобилизации и похоронках. Но в конце той войны ожидание будущей победы объединяло всех людей — и во Франции, и в России, и в Англии, и в Чехословакии... Мир был способен пережить и прочувствовать этот миг будущей радости победы.

Поэтому День Победы — праздник не только для России. Удивительным совпадением оказалось и то, что для многих прошло незаметно. В 1945 году 9 мая приходилось на середину Светлой седмицы, так как Пасха была в воскресенье 6 мая. То есть День Победы в тот год совпал с Пасхальной неделей.

2.5 Семейные праздники

Среди всех семейных праздников традиционным и самым дорогим для каждого члена семьи должен быть день рождения. Именно в этот день проявляется отношение всей семьи к имениннику. В свою очередь и он имеет возможность выразить свою любовь и признательность каждому члену семьи.

Готовиться праздник заранее и принимать участие в нём должен каждый. Необходимо учитывать возрастные особенности детей и чем младше ребёнок, тем должен быть праздник ярче и длительнее - весь день, белее красивым и сказочным. Этот день полон сюрпризов и неожиданностей, подарков. Хорошо если есть возможность сфотографировать, чтобы позже образовалась целая серия разновозрастных фотографий. Все дарственные открытки тоже надо сохранять, потом по текстам этих поздравлений интересно проследить за изменениями характера ребёнка, его увлечений. Текст поздравления составить не просто. Желательно чтобы поздравление было в стихах и относилось именно к этому человеку. Такие стихи лучше сочинять самим и пусть они будут несовершенны, но от души и практика доказывает, что они оказывают очень благотворное влияние на виновника торжества.

В эти дни есть замечательная возможность применить педагогические принципы Антона Семёновича Макаренко, особенно в семьях, где ребёнок растёт не единственным, а в окружении братьев и сестёр, даже если они не родные, а сродные. Коллективная творческая деятельность объединяет малышей, учит взаимопониманию, взаимоуважению. В коллективном труде каждый может ярче проявить свои способности - сочинить стихи, нарисовать газету, оформить коллаж, сделать аппликацию и другое.

Самым волнующим моментом в жизни каждого именинника является получение подарков. В этом случае надо особенно продумать преподнесение подарка. Малышу будет приятно увидеть свой подарок сразу после пробуждения, рядом со своей кроваткой.

Открыв глаза, малыш увидит свои вещи и поймёт, что вырос на целый год. Сразу же эти вещи надевают на именинника, а старые вещи убирают.

Подарки могут ожидать малыша повсюду: под подушкой, под тарелкой, в корзине с игрушками, на его книжной полке. Целый день он встречается с такими сюрпризами, и восторгу нет предела!

Подарки это часть праздника. Ожидание чуда начинается задолго и первые элементы праздника - оформление. Если комната будет не украшена, то праздничное настроение будет недолгим. В оформлении может принимать участие и именинник. Здесь такой простор фантазии! На стенах, покрытых обоями, хорошо крепить всё иголками, а на стенках шкафов с внутренней стороны можно закрепить фотографии клейкой лентой или лейкопластырем. От люстры до карниза можно протянуть гирлянды из бумажных цветов, на которых отдельными буквами написано имя виновника торжества или “Поздравляем”. Потолок можно превратить в лесную полянку закрепив на потолке, как новогодний снег, отдельные цветочки. приятно увидеть в День рождения на зеркале смешную рожицу, которую можно нарисовать подкрашенной зубной пастой.

Именинный торт ждут все. Это может быть фирменный, который любят в этой семье, или новинка. Конечно лучше домашний торт. В приготовление этого сюрприза можно вложить столько любви!

Торт обязательно украшается свечками. Это именинный ритуал - тушение свечей очень нравится всем. Чем больше свеч, тем труднее их погасить и в этом случае снова видно взросление ребёнка.

Во время торжества можно проводить различные игры. Очень просто провести аукцион со словами “День рождения” и другими. Кто последним назовёт песню с этими словами является победителем и награждается памятным сувениром. конкурс на лучший комплимент лучше проводить для подростков. Можно провести беспроигрышную лотерею, для этого могут пригодится различные мелкие предметы - нитки, иголки, ручки, карандаши и т.д. лотерея пожеланий проводится тоже для подростков. пожелания пишутся на отдельных бумажках, сворачиваются, опускаются в шапку и потом каждый берёт себе пожелание. Пожелания шуточные и вызывают всеобщее веселье. Но особенно интересно проводится игра “Что бы это значило?”. На отдельных листах бумаги приклеивается фотография (можно именинника, а можно гостей), которая запечатлела смешную ситуацию.

В праздник можно превратить любое семейное событие. Даже выезд в лес может стать не очередной поездкой. а “встречей с зелёным другом”. Например, поездки за подснежниками. Это всегда большая радость видеть пробуждение природы, мощную силу зелёных росточков, которые преодолев плотность земли, тянутся к солнцу.

Встречи с Природой - это поход в мир красоты и гармонии. Целесообразность в природе удивительна, человеку только надо внимательно вглядываться в этот мир. именно на природных подсказках построена наука бионика. многие чудеса техники мы находим в природе, об этом нам рассказывают родители во время прогулок.

Семейные праздники - это прекрасная традиция. Это надо передавать по наследству, это надо развивать, этому надо учить, особенно молодых родителей. Ребёнок должен жить в счастливой семье и чувствовать любовь родных. Школа даёт знания, а воспитание идёт от семьи, поэтому очень важно учить ребёнка тем принципам и той морали, которая в этой семье. От воспитания в семье зависит, кем и каким будет ребёнок, став взрослым, какая будет его семья. Не надо жалеть на воспитание ребёнка сил, времени, денег.

Это всё только для блага ребёнка, а в этом состоит счастье родителей. Праздник в семье приготовить не сложно, нужно только пофантазировать. Через праздники и традиции можно привить ребёнку хорошие манеры, выработать привычки, научить вести себя за столом. Попадая в другое общество, ребёнок не будет чувствовать неловко себя от того, что он не может вести беседу, участвовать в играх, пользоваться приборами. Если его этому не научили, в том нет его вины, он может всё это освоить сам в более зрелом возрасте. Но лучше, если все хорошие привычки ребёнок закрепляет с детства. Теоретические знания не дают возможности превратится в привычку, если они не закреплялись практически.

Праздник - это своеобразный итог тому, что получил в своём воспитании ребёнок. Хорошо наблюдать ребёнка в гостях, где он должен уметь вести себя достойно и свободно. а это достигается благодаря привычкам. Даже на плохих примерах можно научить как не надо себя вести. хорошо воспитанные сын или дочь - это высшее достижение родителей. Ради этого стоит потрудится и приложить максимум любви, терпения, времени.

2.6 Влияние праздников на личность человека

До сих пор мы трактовали праздник как повсеместно распространенную, часто регулярную фазу коллективной жизни, цель которой состоит в том, чтобы институциональным образом отдать почести ценностям группы в специально выделенное для этого время. Теперь рассмотрим проблемы праздника в связи с индивидом, отдельной личностью.

Праздник имеет смысл для личности лишь тогда, когда он выводится из ее принадлежности к группе, установившей и соблюдающей этот праздник и данные формы его празднования. Таким образом, праздник оказывается прежде всего родом связи, возникающей из принадлежности к группе, живущей по определенным правилам и по определенному календарю. Участие в празднике входит в комплекс обязанностей, вытекающих из участия в группе, и потому часто принимает форму долга перед группой — религиозного, патриотического, национального, гражданского, классового или политического, а также профессионального, корпоративного, семейного. В качестве выполнения долга это участие обычно имеет принудительный характер — индивид, уклоняющийся от него, подвергается религиозным, юридическим, традиционным санкциям. Человек, принадлежащий к группе единоверцев и не отмечающий ее праздников, обвиняется в отступничестве от принципов веры; гражданин, игнорирующий праздник своего государства, может быть осужден за отсутствие лояльности к нему и его идеалам; член корпорации, уклоняющийся от обязанности общего профессионального праздника, подлежит осуждению в своем кругу. Аналогично член семьи, уклоняющийся от участия в семейном празднике, осуждается за пренебрежение семьей и добрыми обычаями.

Праздник по своей сути является формой обновления и подтверждения ценностей коллективной жизни; индивид может по-разному относиться к ним, что самым очевидным образом влияет и на его отношение к празднику. Если эти ценности для индивида безразличны, если он лишь декларирует или даже симулирует принятие, чтобы не подвергнуться санкциям со стороны своего окружения, вряд ли можно ожидать, что праздничные переживания будут для него чем-то глубоким и существенным. Чем сильнее и глубже вера в ценности, которым посвящен праздник, тем глубже он воспринимается; в религиозной жизни такое переживание может доходить до экстаза, до самозабвения, выражаться в радостном возбуждении или покаянном самоуничижении. В национальной, политической и общественной жизни личность, участвуя в празднике, демонстрирует в этот день свою привязанность, верность, готовность к защите идеалов и прежде всего неразрывную связь с празднующей группой, солидарность с ней. Праздник представляет собой такую фазу коллективной жизни, в которой индивид гораздо интенсивней, чем в обыденной жизни, публично проявляет свое единство с группой и ее ценностями. Участие в праздновании, обрядах, шествиях, надевание праздничных одежд, знаков праздничных отличий, убранство квартиры или дома — это всегда демонстрация, которая в определенных условиях, например, когда празднующая группа подвергается преследованиям, связана с риском для демонстрирующего.

Праздник может служить для вовлеченных в него людей мощным стимулом ко всякого рода творчеству, к активному участию в его художественном оформлении, в придании ему блеска, к созданию произведений пластических видов искусства, литературы, музыки, органически связанных с праздником. История искусства знает огромное количество таких творцов и их произведений — от скромных, безвестных до общепризнанных гениальных художников. Именно эта функция праздника, его роль как стимула специфического творчества личности, может быть также признана критерием общественной жизненности праздника и его идеи. Пока праздник вдохновляет людей творчества, он остается живым.

Праздник играет определенную роль в процессе социализации личности, осознании ею своего места и отношения к социальным группам. Своим эмоциональным климатом, зрелищностью, необычайностью, часто весельем и изобилием, возможностью воспользоваться благами, недоступными в повседневности, подарками, развлечениями и отступлениями от обычных правил, ограничивающих человеческое поведение, праздник на протяжении тысячелетий привлекает детей и молодежь, глубоко западает им в память. Он оказывается прежде всего поводом к самоотождествлению — в дни праздника молодежь часто яснее, чем в других случаях, осознает себя, свое единство с общественной группой. Церемониал, обряд, обычай праздника служат прекрасной школой культурной традиции, к которой молодежь приобщается естественным и достойным образом — через непосредственное участие в торжествах. Знание праздничного ритуала и обычая является, с одной стороны, условием действительного участия в празднике, с другой стороны, чертой принадлежности к определенной группе и ее культуре. Во время праздника в различных формах — зрелищной, вербальной, символической, метафорической или драматической, реалистической — отображается прошлое группы, мифическое и историческое, а также современность, нынешняя ситуация. Поэтому праздник служит и для ориентации молодежи во времени, в котором жила или живет группа, в том числе и каждый представитель молодого поколения, относящий себя к данной группе.

Праздник — это период исполнения особых общественных ролей открытым, публичным, коллективным образом. Независимо от того, проявляется ли публично обычная, нормальная общественная структура с ее иерархией или же на время создается иная, даже обратная структура, праздник всегда выступает периодом, когда подобные роли подчеркиваются, выражаются наиболее четко и недвусмысленно. Король, епископ, президент или ректор появляются во время праздника в соответствующих одеждах и регалиях; как правило, костюм ведущего, руководителя праздничного развлечения, сатирических представлений так же, как и его слова, определяет и подчеркивает его функцию. В праздники люди заслуженные надевают ордена, люди богатые — драгоценности, члены корпораций, профессиональных объединений — специфические формы или знаки отличия, артисты — трагические или комические маски. Общественные и культурные роли обнажаются в это время так, как никогда они не обнажаются в обыденной жизни. Поэтому праздник дает возможность увидеть эти роли в действии (по крайней мере некоторые из них).

Сказанное относится ко всем важным с социологической точки зрения местам проведения праздника от семейного очага, где такие роли, как хозяин, хозяйка, гость, находят свое полное выражение, до центральной площади в столице большого государства, руководители которого появляются в дни годовщин на почетной трибуне, перед глазами многотысячных шествий и миллионов телезрителей.

Праздник для личности сочетается также с расширением ее привычных прав, временным отходом от повседневных норм поведения, даже в таких сферах, которые обычно, связаны со строгими запретами (как, например, в сексуальном поведении). Последнее в особенности касается праздников в русле традиции культа плодородия и эротических культов, оставивших прочные следы во многих культурах.

Часто праздник сочетается с характерными формами развлечений, дающих индивиду возможность разрядки, позволяющих участвовать во всеобщности праздничного смеха, воздействующих на него очищающим образом.

Многие аспекты и функции праздника, разнообразные вторичные (по отношению к основной) ценности, актуализируемые и становящиеся доступными во время празднования, целая гамма событий, каждое из которых может оказаться для человека источником удовлетворения, привлечь его внимание так же, как неповторимое настроение праздника, его атмосфера, красочность и динамизм,— все это способствует тому, что в этот период личность обретает возможность гораздо более полной жизни, чем в будни.

Но было бы ошибкой видеть в празднике и праздновании некое идеальное состояние, только лишь счастливый и радостный фрагмент жизни человека. В действительности все обстоит гораздо сложнее: праздничному периоду сопутствуют типичные трудности, напряженности, конфликты и состояния разочарованности. Праздник — это время, в которое активизируется коллективная деятельность, выявляются связи и групповые принадлежности, общественные роли и положения. Именно праздник своим настроем и всеобщим ожиданием необычного особенно болезненно обнажает неудачи человеческих судеб, трудность положений, в которых оказывается человек по своей и не по своей вине. Одиночество, ощущение покинутости, отсутствие контактов с другими людьми во время праздника причиняют человеку боль сильней, чем когда-либо, и могут даже привести к душевному надлому. Изгнанники, узники, больные, увечные, обездоленные особенно драматически ощущают свою отрешенность от мира или неполноценность своего участия в жизни.

Обнажая истинное положение индивида в обществе, его ранг, богатство или нищету, его возможности, праздник для отдельных людей оказывается временем наибольшего унижения, степень которого возрастает с усилением соперничества между празднующими, а оно, как мы уже говорили, проявляется в самых разнообразных формах. Праздники таят в себе угрозу взрыва конфликтов между людьми, которые должны именно в это время забывать о них, однако на деле выходит иначе: праздник активизирует человеческие столкновения и драматизирует их.

С исчезновением убеждения в ценности праздника, как его идеи, так и самого празднования, с ослаблением связи с празднующей группой индивид начинает тем или иным способом избегать праздник, отходить от него. Когда ослабевают санкции за такое поведение со стороны общности людей, по крайней мере некоторые представители этой общности используют предоставившуюся возможность для духовного или физического (а иногда того и другого вместе) бегства, лишь бы не участвовать в означенный период в коллективной жизни. Иногда отход от какого-то вида праздника является следствием перемен в мировоззрении человека: порывая, например, с религиозным праздником, он в то же время может активно включиться в празднование революционных или национальных годовщин. Современные люди в развитых индустриально-городских обществах, принадлежа к различным социальным группам, часто празднуют по разным календарям: порывая с одним, придерживаются другого.

Еще в XIX в. французский философ П. Ж. Прудон в своем исследовании выходного дня утверждал, что не существует никакого социального равенства по отношению к празднику, так как для образованных и богатых все дни одинаковы, выходных дней у них, в сущности, нет. Поэтому можно предположить, что потребность в празднике всегда будет уменьшаться там, где возрастает богатство и уровень образованности, где человеку не надо много и тяжело трудиться, когда ослабевают его связи, в особенности эмоциональные, с традиционными празднующими группами, к которым он формально принадлежит, когда он не зависит от ритма природы и сам рациональным образом определяет ритм собственной жизни. Потребность в празднике уменьшается с исчезновением метафизических интересов и охлаждением к идеологии, усилением рационализма, прагматизма и культа индивидуализма, выражающегося в желании оградить личную жизнь от посторонних посягательств и в усмотрении в этой личной жизни, в праве на интимность, на изоляцию в собственном кругу основного права современного человека.

Однако исчезает ли при таких условиях потребность в празднике вообще? Думаю, что нет, поскольку исчезновение наиболее глубоких причин для учреждения праздника, дифференциации человеческого времени и исчезновение потребности в публичном проявлении, обновлении и почитании коллективных ценностей, связанных с этим временем,— далеко не одно и то же. Ведь подобные ценности все же необходимы для такой жизни человека, которая бы удовлетворяла его. Поэтому с исчезновением праздника как в общественной жизни, так и в индивидуальной, тоска по празднованию и возникновение различных суррогатов праздника— обычно наблюдаемые явления.

Для того, что бы исследовать отношение к праздникам тамбовчан, мы составили несколько вопросов и провели опрос среди 30 жителей г. Тамбова. (приложение 4).

Среди них мы выделили три группы по возрастному признаку:

1 группа - 14-25 лет;

2 группа - 30-55 лет;

3 группа - 60-75 лет. (диаграмма 1)

Диаграмма 1

Количество респондентов по трем возрастным категориям

Вопросы мы задавали на центральных улицах г. Тамбова и, задав первый вопрос, пришли к выводу, что в основном любимые праздники жителей г. Тамбова - это Новый год, День Рождения и День Святого Валентина (у молодежи), День Победы (у старшего поколения) и Рождество, Пасха (у людей среднего возраста).

По ответам людей было ясно, что:

Жители г. Тамбова в 1 возрастной группе 14 человек (от 14 - до 25 лет) называли любимыми праздниками Новый Год, День Рождения и День Святого Валентина;

2 возрастная группа 7 человек (от 30 - 55 лет) называла в основном такие праздники, как Пасха и Рождество;

3 возрастная группа 9 человек (от 60 - 75 лет) очень часто называла среди любимых праздников - День Победы.

При ответах на второй вопрос, ассоциациях со словом «праздник», тоже прослеживается разделение. В младшей возрастной группе чаще всего - это слово «веселье», а в старшей - «радость», в средней же - и то, и другое слово встречается одинаково часто.

Итак, праздник всегда у людей ассоциируется с хорошим настроением и положительными эмоциями. При чем у старшей возрастной группы очень важный элемент праздника - это общение с близкими и друзьями, которого им так не хватает.

Далее мы просили закончить фразу: «Для меня праздник - это...» При ответах мы увидели, что ассоциации и влияние праздника на жизнь каждого человека, безусловно, положительные и для каждого респондента праздник является положительным моментом в жизни.

Из данного исследования мы можем сделать выводы, что:

В ходе данной дипломной работы мы познакомились с происхождением, функциями, общественным и культурным значением праздника, рассматриваемого как постоянная и широко распространенная фаза в жизни людей с древнейших времен до наших дней. Осознание места, какое праздник занимал и занимает в человеческой культуре, очень важно именно потому, что институт этот во многих странах переживает кризис.

Понимание сущности праздника, разнообразия выполняемых им функций необходимо прежде всего для сохранения способности понимать прошлое собственной социальной группы, собственного общества, народа, а также историю других обществ. Переставая понимать праздник во всех его аспектах, мы утрачиваем ключ к пониманию предыдущих поколений, их жизни и культуры, так органично связанной с праздничными днями. А ведь именно проблема сохранения преемственности, связи с прошлым, проблема исторического сознания, особенно у молодежи, является одной из важных проблем современной культуры в странах, переживающих глубокие перемены, ориентированных на будущее и его созидание.

Но знание и понимание праздника как явления прошлого — это только часть проблемы. Главный вопрос связан с современной и будущей ролью праздника, с его местом в культуре, которую в настоящее время мы стремимся творить и развивать. Признавая праздник институтом, непосредственно связанным с ценностями общественной жизни, мы должны также признать его необходимым звеном в неустанных усилиях по сохранению и распространению этих ценностей. Культура не возрождается сама, мир человеческих ценностей должен возобновляться и перестраиваться постоянными усилиями людей. Поэтому важны и механизмы, которые служат этому обновлению, напоминанию, осознанию ценностей, интеграции вокруг них членов сообщества посредством коллективного действия. Утопичной является точка зрения, что эта цель может быть достигнута с тем же успехом в обычные, будничные дни. Ибо праздник является также выражением отношения людей к времени, к его периодам, проявлением осознания различий во времени: ведь время историческое, общественное, культурное всегда различается. Можно отказаться или отречься от тех или иных способов его различения, отбросить значение мифического или легендарного времени — трудно отказаться от различения времени вообще. Общественная жизнь заменилась бы тогда монотонным и прагматичным, рационально повторяющимся циклом производства и потребления, периодами труда и отдыха, циклом, в котором не было бы места для отдельных дат и годовщин, для традиционных, узловых моментов совместной жизни, для необычных дней. Издавна многие такие дни тесно связаны с цикличными переломными моментами жизни природы, окружающего нас мира. Одной из многих проблем современной культуры являются последствия загрязнения природной среды в результате деятельности человека, оторванность от природы, частью которой мы все являемся. А праздник часто является формой связи с природой, способом коллективного осознания ее жизни, ритма. Уничтожая традиции и потребность в празднике, мы ослабляем наши связи не только с историей и ее ритмом, но также и с ритмом природы.

В прошлом праздник был одним из главных источников творчества, двигателем развития культуры. Будний день, даже при наилучшей его организации, вряд ли может вполне заменить эту творческую функцию праздника. Отмирание праздника в обществе обедняет значительную часть той почвы, на которой тысячелетиями расцветала культура.

Наконец, с точки зрения развития личности, опыт участия в празднике является чем-то уникальным, неповторимым. С угасанием праздников сокращается возможность такого опыта, обедняется жизнь, уменьшаются культурные шансы человека.

Все данные, которыми мы ныне располагаем, свидетельствуют, что праздник находит свое место в современной культуре. Древний институт приспосабливается к требованиям эпохи и ее условиям.

Какова же перспектива праздника в культуре России? Можно сделать вывод, что наряду с традиционными праздниками, жизненность которых в нашей стране оказалась большей, нежели во многих других обществах, будут развиваться и укореняться религиозный праздники (Пасха, Рождество и др), которые возрождаются после долгого забвения и из которых черпает свои соки культура русского народа.

Заключение

В ходе дипломной работы мы рассмотрели праздник, как исторически возникший и развивающийся элемент современной культуры ипришли к следующим выводам:

Праздник активизирует и интенсифицирует культурную жизнь, прежде всего потому, что в это время, свободное от будничных обязанностей, проявляются, актуализируются и открыто утверждаются основные, во всяком случае важные для празднующей группы, ценности, придающие смысл человеческой жизни и характерные для данной культуры и этапа ее развития, исторического бытия.

Праздник через обновление ценностей, напоминание важных событий, связанных с ним, выполняет роль мощного механизма передачи культурных традиций из поколения в поколение, позволяет людям осуществлять свою культурную самоидентификацию.

Праздник играет определенную роль в процессе социализации личности, осознании ею своего места и отношения к социальным группам. Своим эмоциональным климатом, зрелищностью, необычайностью, часто весельем и изобилием, возможностью воспользоваться благами, недоступными в повседневности, подарками, развлечениями и отступлениями от обычных правил, ограничивающих человеческое поведение, праздник на протяжении тысячелетий привлекает детей и молодежь, глубоко западает им в память. Он оказывается, прежде всего, поводом к самоотождествлению — в дни праздника молодежь часто яснее, чем в других случаях, осознает себя, свое единство с общественной группой. Церемониал, обряд, обычай праздника служат прекрасной школой культурной традиции, к которой молодежь приобщается естественным и достойным образом — через непосредственное участие в торжествах. Знание праздничного ритуала и обычая является, с одной стороны, условием действительного участия в празднике, с другой стороны, чертой принадлежности к определенной группе и ее культуре. Во время праздника в различных формах — зрелищной, вербальной, символической, метафорической или драматической, реалистической — отображается прошлое группы, мифическое и историческое, а также современность, нынешняя ситуация. Поэтому праздник служит и для ориентации молодежи во времени, в котором жила или живет группа, в том числе и каждый представитель молодого поколения, относящий себя к данной группе.

Потребность в празднике и праздновании — это не только естественная, но и культурная потребность, и потому она должна вновь возрождаться в каждом новом поколении. Отношение человека к празднику определяется прежде всего ранними периодами его жизни и социализации, детством и юностью, когда в процессе воспитания он воспринимает культурные нормы, обычаи и, главное, ценности старшего поколения. Участие индивида в праздновании является важным доказательством его устойчивой связи с группой, отмечающей праздник, показателем усвоения ее культурных ценностей. Этот довод особенно важен тогда, когда ослабевают механизмы контроля и принуждения в праздновании, когда празднование все чаще становится — как тому свидетельствует современный мир — добровольным делом человека, проявляющего таким образом свое стремление к участию в коллективной жизни и свое отношение к ее ценностям.

В ходе данной дипломной работы мы провели исследование роли праздника в жизни тамбовских людей.

Для того, что бы исследовать отношение к праздникам тамбовчан, мы составили несколько вопросов и провели опрос среди 30 жителей г. Тамбова. Среди них мы выделили 3 группы по возрастному признаку:

1 группа - 14-25 лет;

2 группа - 30-55 лет;

3 группа - 60-75 лет.

Следующие три вопроса мы задавали всем респондентам:

Какой Ваш самый любимый праздник?
Назовите слова, которые приходят Вам в голову в связи со словом «праздник».
Закончите предложение: «Для меня праздник это...»

Из данного исследования мы сделали выводы, что:

Не зависимо от возраста праздник вызывает только положительные эмоции.
У молодежи праздник ассоциируется с весельем, подарками, гуляньями.
У людей пожилого возраста праздник превращается в день общения с родственниками и друзьями.
У людей среднего возраста различные точки зрения на праздник, тем не менее радость, веселье и общение очень часто назывались ими как атрибуты культуры.

Итак, наряду с традиционными праздниками, жизненность которых в нашей стране оказалась большей, нежели во многих других обществах, будут развиваться и укореняться религиозный праздники (Пасха, Рождество и др), которые возрождаются после долгого забвения и из которых черпает свои соки культура русского народа.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Асов А.И. Звездная книга Коляды/М: Наука и религия, 1996. - 432с.
Бердяев Н. А. Философия творчества, культуры и искусства. В 2-х т. - М.: Искусство, 1994. - 523с.
Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. - 256с.
Богданов В.В. Этническая и эволюционная история Руси. М., 2001. - 534с.
Бондаренко Э.О. Праздники христианской Руси. Калининград: Кн. изд- во, 1993. - 412с.
Быстрова А.Н. Мир культуры (основы культурологии): Учебное пособие. - М: Изд-во Ф.Конюхова; Новосибирск: ООО «Издательство» ЮКЭА, 2002.
Введение в культурологию: Учебное пособие для Вузов/под ред. Е.В. Попова. - М.: Владос, 1996. - 336с.
Велецкая Н.Н. Языческая символика древних архаических ритуалов/М.: Наука, 1978. - 247 с.
Веселовский А. Н., Опыты по истории развития христианской легенды // Журнал Министерства народного просвещения. 1876, №5. - с. 17-23.
Виноградова Л. Н., Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян: Генезис и типология колядования. М. 1982 — 324с.
Воловикова М.И, Тихомирова С.В., Борисова А.М. Психология и праздник: Праздник в жизни человека.— М.: ПEP СЭ, 2003. - 143 с.
Власов В.Г. Формирование календаря славян//Календарь в культуре народов мира.М.: Мысль, 1993.
Герасимова Н. М., Фигура медиации в русской волшебной сказке //Кунсткамера: Этнографические тетради. СПб. Вып. 8. 1995 - 324с.
Гуревич П.С. Культурология. - М.: Гардарика, 2000. - 280 с.
Духовная культура Северного Белозерья: Этнодиалектный словарь / Сост. И. А. Морозов и др. М. 1993. - 423с.
Жигульский К. Праздник и культура, Пер. с польск.- М.: Прогресс, 1985. - 336 с.
Забыин И.И. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М. 1990. - 265с.
Задорожная М.Я. народные и православно-христианские праздники. М, 1991.
Зеленин Д. К., Избранные труды: Статьи по духовной культуре. М, 1994 — 312с.
Зуев Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для высших учеб. заведений. - 5-е изд. - М.: Флинта, 2003.
Извекова Н.А., Латов Н.В. Праздник в семье М.: Педагогика, 1986. - 328с.
Капица Ф.С. Славянские традиционные верования, празники и ритуалы. Справочник. - М.: 2001.
Культурология. История мировой культуры: Учеб.пособие для Вузов/А.Н. Макарова, Л.Я.Никитич, Н.С. Кривцова и др.М.: Культура и спорт, Юнити, 1995. - с. 184-198.
Круглый год. Русский земледельческий кулендарь/сост. А.Ф. Некрыловой. - М.: Правда, 1001. - 469с.
Лихачев Д.С. Русская культура. - М.: Искусство, 2000, - 52-64с.
Локалова М.С. Праздник в подарок/Ярославль: Академия развития: Академия, К; Академия холдинг, 2003. - 336 с.
Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление. М.: Наука, 1978. - 235с.
Макаренко А. А., Сибирский народный календарь. Новосибирск. - 1993. - 156с.
Макашина Т. С., Ильин день и Илья-пророк в народных представлениях и фольклоре восточных славян // Обряды и обрядовый фольклор. М. - 1989. - 145с.
Невский А. А., Будни и праздники старой России. Л. - 1985. - 412с.
Некрылова А. Ф., Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец XVIII — начало ХХ века. Л. - - 216с.
Немиро О.В. Праздничный город. Искусство оформления праздников. История и современность.- Л.: Художник РСФСР, 1987.- 232 с., ил.
Неуступов А, Д., Святочные обычаи в Кадниковском уезде // Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. 1993. № 1. - с. 21-27.
Полищук В.И. Культурология: Учеб. пособие. М.: Гарадарики, 1999
Праздники и знаменательные даты..., Праздники и знаменательные даты православного и народного календаря. Жизнеописания святых. Обычаи, гадания, поверья, приметы. СПб. 1993. - 339с.
Пропп В. Я., Русские аграрные праздники (Опыт историко-этнографического исследования). СПб. - 1995. - 216с.
Степанов Н. П., Народные праздники на Святой Руси. СПб. - 1988. - 231с.
Терещенко А.В. Быт русского народа. - М.: Молодая гвардия, 1989.
Праздники, обряды, традиции. М.: Молодая гвардия, 1976. - 128 с.

Праздник как явление духовной жизни, как фактор семейной, дружеской, профессиональной, религиозной и социальной интеграции, как форма выражения национально-культурных традиций веками привлекал внимание специалистов в области истории, этнографии, философии, религиоведения, социальной психологии, искусствознания, режиссуры, педагогики и других направлений гуманитарного знания. Научная литература сформировала достаточно огромную определительную базу этого феномена культуры.

Первоначальное название праздника в древнееврейском языке было «хаг» от глагола «хагаг» - танцевать. Специалисты связывают его происхождение с праздничной церемонией, совершаемой в плясовом ритме вокруг алтаря. Последующее древнееврейское название праздника звучало «мо эд» - урочный час; лишь позднее установилось и вошло в канонические книги иудаизма употребляемое и ныне название праздника «йом-тов».

В латинском языке для нас важны два термина: «feriae», который в классических текстах обычно встречается в форме множественного числа и означает праздничные дни, дни отдыха, каникулы, а также «festum» - праздник, торжество, праздничный день. Современные лингвисты термин «feriare» выводят от слова «fanum», означающего освященное место, а термин «festum» от санскритского корня «бхас» - блестеть. Предполагается, что этот термин связан с обычаем устраивать торжественный прием в праздничные дни.

Из народной латыни от слова «festa», являющегося сокращением термина «festa dies», произошел в свою очередь французский термин «fete». В современном французском языке это слово имеет три значения: особый день, посвященный культу религиозных церемоний, которые в этот день совершаются; публичные развлечения, устраиваемые по какому-либо чрезвычайному поводу, вовсе не имеющие религиозного характера, например национальные праздники; удовольствия, житейские радости, счастье .

В «Социологическом словаре», выпущенном в ФРГ в конце 60-х годов XX века, празднику соответствует два термина - «Fest» (собственно праздник) и «Feier» (торжество). «Новый лексикон», изданный в Германии в 1969 г., дает такое определение праздника - это изъятые из повседневности, учрежденные, согласно правилам, общественные события торжественного характера в свободное от работы время, первоначально тесно связанные с культом; часть и выражение организованной и институциализированной жизни общества, классов, групп и слоев, зависящей от способа производства» .

Во французском «Словаре гуманитарных наук» (1972 г.) дается следующее истолкование термина «праздник»: «Момент социокультурной динамики, когда сообщество развлекательным (игровым) способом подтверждает свойственные ему общественные и культурные отношения. Праздник - это главным образом символическая игра, которая реориентирует практику в направлении мифа, придающего ей смысл. Праздник ценен постольку, поскольку для группы имеют ценность, применяемая в этом случае символика и вызванный ею миф .

Рассмотрим определение праздника в толковых словарях.

Энциклопедический словарь русского библиографического общества «Гаранат» (1897 г.) дает определение только в связи с религиозными мотивами . Ф.А. Брокгауз и А.И. Ефрон уже различали религиозные и светские праздники (1898 г.) . У В.И. Даля этимологический ряд выглядит следующим образом: «праздный, о месте, просторе, незанятый, пустопорожний; праздновать, быть праздным, или не делать, не работать». Сам праздник Даль трактует как «день, посвященный отдыху, не деловой, не работный, противоположное будням, день празднуемый по уставу церкви или же по случаю, относящемуся до местности, до лица» . А.В. Семенов считает, что этимологически само слово «праздник» заимствовано из исконно древнеславянского «праздь», означающего безделье, отдых. Но в современном языке смысловое значение понятия «праздник» отделилось от понятия «праздный», которое многие авторы толкуют как бесцельный, бессодержательный. Таким образом, слово «праздник» означает определенный период времени, когда не занимаются делами. Оно характеризует такое свободное время, когда что-то отмечают, к примеру, определенное событие, которое необходимо выделить из потока других событий .

СИ. Ожегов и Н.Ю. Шведова гораздо шире понимают функционирование праздников, однако и они связывают праздники с определенными днями . Л.В. Успенский в этимологическом словаре «Почему не иначе» определяет праздник в соответствии со старославянским «праздный» в значении порожний, «пустой» от работ, ничем не заполненный, кроме отдыха. Энциклопедия «Мифы народов мира» - как временный отрезок, обладающий особой связью со сферой сакрального, предполагающий максимальную причастность к этой сфере всех участвующих в празднике и отмечаемый как некое институциализированное действо» .

В русской науке такое толкование праздника восходит к Снегиреву. «Само слово праздник, - писал он, - выражает упразднение, свободу от будничных трудов, соединенную с весельем и радостью. Праздник есть свободное время, обряд - знаменательное действие, принятый способ совершения торжественных действий. Праздник есть антитеза будней с их трудом и заботами; это проявление особой, празднично - свободной жизни, отличной от жизни будничной, каждодневной...» .

М.М. Бахтин (1965 г.) дает наиболее емкое понятие праздника. «Празднество (всякое) - это очень важная первичная форма человеческой культуры. Ее нельзя вывести и объяснить из практических условий и целей общественного труда или еще более вульгарная форма объяснения - из биологической (физиологической) потребности в периодическом отдыхе. Празднество всегда имело существенное и глубокое смысловое миросозерцательное содержание» . Д.М. Генкин говорит о том, что «Праздник - это гибкая педагогическая система, позволяющая наблюдать процесс педагогического воздействия» . Л.С. Лаптева: «Праздник - это традиционная народная форма отдыха; это удовлетворение естественной для человека потребности в массовом общении, причем в обстановке, отличительной чертой которой является мажорность; это вид народного творчества, в котором перекликаются и сочетаются в новом художественном и смысловом качестве все виды и жанры искусства» . А.И. Мазаев: «Праздник есть свободная жизнедеятельность, протекающая в чувственно-обозримых границах места и времени и посредством живого контакта людей, собравшихся добровольно» .

По мнению известного польского исследователя праздника как социального института К. Жигульского (1985 г.): «...праздник всегда организуется вокруг определенной ценности, добра, лишь выраженных с помощью символа, а иногда - с помощью игры или мифа, но, тем не менее, с ними не тождественного» . Двойственную природу праздника также подчеркивает в своем определении исследователь, русской традиционной культуры А.Ф. Некрылова: «Праздник - социальное и культурное явление, в нем соединены две тенденции: возврата, неподвижности и обновления, динамики. В этом его исконная связь с традицией. Утверждая социальные порядки, нормы, художественные и нравственные идеалы, праздник тем самым приобщает общество к традиции» . А.В. Бенифанд: «Праздник связан с обществом в целом, с его социальными, политическими и духовными процессами... Типу способа производства в обществе соответствует определенный исторический тип праздника. Смена типа праздника определяется сменой способа производства» . Л.Н. Лазарева (2003 г.): «Праздник - это духовно-практическая деятельность, опирающаяся на систему ценностей, апробированных межпоколенным общением людей и протекающая в сакральном времени и пространстве, свободно, в соответствии с регламентом праздничного кодекса» .

Таким образом, можно констатировать, что праздник - это многогранное общественное явление, отражающее жизнь каждого человека и общества в целом. Для каждого человека праздник связан с особым праздничным состоянием, которое побуждает его к участию в том или ином действии. Ощущение праздничности - это ощущение радости, бодрости, приподнятости духа.

Праздники всегда связаны с переломными, этапными моментами в жизни природы, общества, человека. Чем значительнее событие, лежащее в основе праздника, тем больше потребности у человека ощутить свою причастность к нему, выразить свое отношение, объединить свои чувства с чувствами других людей, своего народа.

Любой праздник - это социальное явление, это своеобразная, специфическая жизнедеятельность людей, призванная обеспечивать в широком смысле одно из направлений развития культуры. Праздники - это не бесполезное времяпрепровождение, как считают многие обыватели, а самобытная форма культурного развития. Всеобщность праздников, начиная с эпохи каменного века, позволяет считать их постоянным элементом человеческой культуры, а их соблюдение является одной из основных форм коллективного поведения людей. Так было на протяжении всей истории. Праздник - явление всеобщее и постоянное именно в социально-культурной жизни народа, так как он возникает только там, где существуют духовные связи между людьми, и, порожденный ими, в свою очередь укрепляет эти связи, демонстрируя свои общечеловеческие социально-культурные качества.

Проходят года, столетия, но роль русского народного праздника и по сей день занимает огромное значение в жизни народа. Все исконно старинное, русское переходит через рубежи столетий и остается в богатой копилке багажа духовных ценностей.

Праздник - это многофункциональное и достаточно сложное социально-художественное явление, активно действующее на воспитание эстетической культуры на всех этапах его развития многих категорий и слоев современного общества. Такое определение дал празднику И.Г. Шароев.

«Праздничное общение - это наивысшая степень в культуре общения.

Праздничное настроение снимает прошлые обиды и огорчения, ибо в праздник сознание личности раскрыто для восприятия и положительных эмоций» - такое определение дает А.А. Конович. Конович А.А. Театрализованные праздники и обряды СССР. - М.: «Высшая школа», 1990. С. 126.

Вот как представляет праздность К. Раирберти. «Праздность не есть мать всех пороков, как это утверждает ходячая мораль, нет, праздность - дочь всех добродетелей, награда за почтенные труды, а также и за не совсем почтенные, непрестанное вожделение и мечта бедноты, надежды и стремление всех работающих в поте лица». Голицын Ф. Праздник - время празднования. //Знание - сила. - 2004. - № 12.

Еще можно много встретить высказываний о празднике. Каждый из них выдвигает свои требования, трактует свои понятия. Это А. Шабалков, В. Белов, П.М. Керженцев, Жан Жак Руссо, Ромен Роллан.

«Неизвестно каков будет человек через тысячу лет, но если отнять у современного человека этот нажитой и доставшийся ему в наследство скарб праздников, обрядов - тогда он все забудет, всему разучится, и должен будет все начать сначала». В.О. Ключевский.

Сам же праздник, скорее всего, существует столь же долго, как и человек, если не дольше. Как пишет В.Н. Топоров, Шангина И.И. Русский народ. Будни и праздники. - СПб.: Азбука-Классика, 2003. С. 220. само «понятие Homo feriens», человек «празднующий» отмечает важную стадию в развитии человеческой культуры и поднимает проблему реконструкции праздника в палеолите и поиска того, что могло соответствовать празднику на еще более ранних стадиях. Во всяком случае, предпосылки древнейшего праздника можно увидеть в некоторых массовых ритуалах, наблюдаемых в обезьяньих сообществах. Как бы то ни было, праздник, видимо, присутствовал в жизни человеческих коллективов еще до того, как получил ту или иную культурную интерпретацию. К тому же, энергетическая модель праздника как эмоциональная разрядка накопившегося в сообществе напряжения позволяет отодвинуть его в достаточно древние времена. Праздник не вводится, а присутствует изначально, поэтому он и служит часто основой для толкования начала.

Таким образом, во время праздника нас посещают гости из начала века, - гостем из еще более древних, доначальных времен оказывается сам праздник.

Поклонение высшим силам

Языческая религия славян не является цельным, гармоническим образованием. Она распадается на пласты различной степени древности, которые причудливо переплетаются между собой. Древний пласт - культ Рожениц, Матери и Дочери, родивших все живое на Земле. Кое-где их изображали в виде лосих (архаичные изображения такого рода до сих пор можно видеть в мотивах русской вышивки). Позднее к ним присоединился род, олицетворяющий населенную Вселенную. Род не является верховным божеством. Верховное божество правит миром, а Род есть мир.

Третий пласт - верховное божество. Оно у славян было триединым. Верховное божество так и звалось - Триглав, и олицетворяет древнюю триаду: Сотворение - Жизнь - Разрушение. Каждая из трех ликов Триглава было самостоятельным богом.

Сворог - Творец. Бог небесного огня, так же, как Сварожич - бог огня земного. Изображался в виде седого старика с посохом и чашей с неугасимым огнем. Одно из его воплощений - Стрибог, повелитель ветра. По преданию, небесный свод он выковал в кузне вместе со звездами. Покровитель кузнецов и ремесленников вообще.

Даждьбог - Бог жизни и света. Изображался в виде человека средних лет с круглой чашей - щитом, символизировавшей солнце и дождь. Ликом Даждьбога славяне называли солнце, ему молились о ниспослании урожая. Он покровитель земледельцев.

Перун - Бог грозы. Разрушитель. Изображался в виде мужчины с черными волосами, густой бородой и усами огненного или серебряного цвета, с пучком молний в руке. Оружием Перуна считались меч и топор. Покровитель воинов.

Несколько особицей от Триглава стоит Велес. Он земной бог, если можно так выразиться, и не всегда в ладах с небесной троицей. Бог мертвых, повелитель зверей, покровитель мудрости, волшебства, искусств и торговли. Наименее «определенное» существо. Часто представлял собой крылатого змея с человеческим лицом, либо помесь человека с медведем. Моисеенко Н.А. Живая старина: Будни и праздники сибирской деревни в XVIII - первой половине XIX в. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. С. 45.

Языческие праздники плотно переплелись с христианскими праздниками, но люди и по сей день знают языческих богов и прославляют их на своих праздниках. Примером тому служит «Новый год», Масленица», «Иван Купала», «Ильин день».

Связь с природой

На земле живет пахарь, землею кормится, с ее дыханием каждый вздох его сливается. Думает - гадает он о хлебе - урожае и теплой весной, и знойным летом, и ненастной осенью нет ему покоя от этой думы и в студеную зимнюю пору, когда дремлет зябкое зерно в закованной морозом земле.

Вековечна дума крестьянина об урожае, вот и присматривался он к природе, к ее замиранию и пробуждению, следил за движением солнца, появлением месяца, сиянием звезд - ведь во многом от этого зависела погода, урожайный или неурожайный год. Так возник земледельческий календарь, вобравший в себя приметы, наблюдения, открытия труженика-земледельца.

«Кормилицей» зовет хлебороб землю, сторицей возвращающую ему засеянное в добрый час зерна. Величает также землю «матушкой родимой». Говорит о ней в своих пословицах: «Добра мать до своих детей, а земля - до всех людей», «Мать - сыра земля всех кормит, всех поит, всех одевает, всех своим теплом пригревает». «Хлеб - дар матушки земли», - говорит русский народ и относится с благоговением к этому бесценному дару, его главному богатству. Жигульский. Праздник и история. Праздник и культура. - М., 1985.

Взращивая на земле хлеб, думает земледелец и о небесном мире. Небо в народных сказаниях - светлый прабог, отец и полновластный владыка вселенной, а земля праматерь. В этом их великая связь. Светила же небесные - солнце, месяц, сверкающая звездная россыпь - считались их детьми.

Пресветлое солнце, согревающее все живое лучами, приобщающее землю к небесному свету, русский народ величал самыми родными именами. Оно является для него добрым и многомилостивым, праведным. Посылая тепло и свет, осыпая мир щедрыми дарами, оплодотворяя не только землю, но и недра земные, он в то же время и грозный судья, и каратель всякой темной силы - нечисти.

Самые большие праздники в календаре и сейчас связаны с движением солнца. Первым отмечают зимнее солнцестояние - это дни пробуждения солнца. Это время в народе называют «перезимье», его отмечают в конце декабря и начале января. На «перезимье» существует обычай зимнего обхода дворов - «коляды». Вторым идет весеннее равноденствие - время преобладания дня над ночью, приближение весенне-полевых работ; первый праздник, приходившийся на это время - Масленица.

Следующим праздником отмечается летнее солнцестояние - эти дни называют «зеленые святки». Они приходятся на конец мая начало июня, чествуют возрождение земли, покрывшейся к этому времени пышной растительностью. Этот праздник сейчас называется «Ярилин день».

И, наконец, осеннее равноденствие - это праздник урожая, первых плодов. На этом празднике чествуют людей, плодотворно работавших на полях, чтобы получить богатый урожай для благополучия своей жизни и родины.

Тесная связь народных праздников с природой, с земледельческим и скотоводческим календарем, в целом с историей и культурой народов повлияла на жизнестойкость этих праздников, придала им особую привлекательность как праздников, отразивших условия жизни и быта народов, и составивших часть национальной культуры.

Любовь к природе, никогда не меркнущее чувство родного края - это вечно живущие нравственные ценности, сложившиеся в глубинах народного духа, народной психологии, исконных представлений о нравственном долге, о любви к Отечеству. И, как у искусной мастерицы, вынувшей канву из рукоделия, заиграл красками узор, так веками из старых праздников обветшавшие магикорелигиозные нити, а осталось то рациональное, из чего складывается фонд духовной культуры народа. И уже дело наших рук - как обогатить старый праздник.

Единение и групповое сплочение

В эпоху феодализма труд отдельной крестьянской семьи на ее земельном участке носил, как правило, изолированный характер, что порождало замкнутость сельского семейного быта, хозяйственную разобщенность дворов. Вместе с тем сама жизнь властно диктовала необходимость объединения крестьянских семей в семейную организацию под названием община.

Распределение «увеселений» во времени определялось, в первую очередь, календарем сельскохозяйственных работ. В середине сентября в Сибири завершалась в основном уборка урожая, и именно тогда открывался «веселый сезон». Начинали устраивать вечорки, явившихся одной из излюбленных форм досуга. Ни территориальных, ни сословных ограничений круга присутствующих на вечорке не существовало: приходить на нее могли званые и незваные. Обычно подобные собрания молодежи приурочивались к праздникам, однако они были и в будние дни. На будничные вечорки молодые парни являлись далеко не всегда: девицы же отправлялись на них «с работой, чаще всего с пряслицей или шитьем». Советские традиции, праздники и обряды: опыт, проблемы. - М.: Профиздат, 1986. С. 104. Собравшись, пели протяжные, проголосные песни, заключающие в себе большей частью рассказ девушки, женщины или молодца о горькой доле жизни своей. Мотивы проголосных песен такие же грустные.

Праздничной вечорке могли предшествовать длительные приготовления. Организаторы, особенно бойкие и ловкие молодцы, с полудня обходили избы, в которых были незамужние дочери, и приглашали на предстоящее «увеселение». После этого приглашатели запрягали в сани лошадь и ездили по деревне «с песнями и игрой в гармошку», оповещая таким образом о своей затее остальных односельчан. Иногда организаторами празднеств были девушки. Точно так же, как и в наше время, молодежь любила поиграть в игры. Наблюдателей поражало разнообразие крестьянских игр на вечорке.

Для замужних женщин специфическими общественными формами досуга в свободное от полевых работ время служили капустники, супрядки, колотухи и посиделки. На эти мероприятия собирались по инициативе какой-либо домохозяйки, нуждавшейся в рабочей помощи односельчан. Собрания обязательно завершались угощением всех приглашенных.

Наиболее многолюдными были супрядки, на них приглашалось до 50 человек в один дом. Хозяйка заранее раздавала супрядницам сырье для пряжи, а затем созывала их в один из осенних дней к себе на угощение, куда гости являлись в лучших своих нарядах с готовыми мотками пряжи.

Гостьба по праздникам - в период с октября по начало марта - была важнейшим развлечением для всех жителей, а особенно для людей среднего и старшего возраста.

«Большие» праздники в пределах волости праздновали по очереди во всех деревнях: в «очередную» деревню «на веселие» съезжалась масса окрестного люда (отсюда название - съезжий праздник).

В Бурлинской волости на Алтае съезжие праздники бывали в Николин день, Михайлов день, Филиппово заговенье, на Рождество, крещение и покров.

В Ялуторовском округе в 40-х годах XIX века приезжих гостей встречали на крыльце или у ворот. Встречали низким поклоном, говоря: «Милости просим к нашему убожеству хлеба- соли кушать!» Встречаемые благодарили. А в ответ слышали от хозяев: «Не согрешайте, пожалуйста!» С этими словами вводили гостей в горницу и усаживали за стол. Молодежь сразу же после угощения в первом доме покидала гостевые собрания. Поскольку съезд крестьян часто сопровождался ярмаркой, парни и девушки сначала посещали ее, а затем, если погода благоприятствовала, гуляли до позднего времени «на улицах», либо посещали вечорки. В это время и заводились между молодыми людьми задушевные связи, оканчивающиеся браком. Между тем, старшие в своих компаниях «забавлялись» беседами, песнями, плясками, играми. Иванов Ю. Эх, загулял…//Родина. - 2005. - № 2.

Широкая представительность праздничных собраний способствовала тому, что на них происходил активный обмен информацией, знаниями, слухами, социально-значимым опытом. Источником информации могли быть и книги, и периодические издания.

Ряженье и разыгрываемые на рождественских праздниках ряженые сценки являлись важнейшими элементами народной «карнавальной» культуры. Во время святок во всех сибирских деревнях шел «пир горой», «наблюдалось веселое движение в домах и улицах: самые древние старухи слезали с печей и полатей и около них образовывались кружки, где люди тешились старушечьими рассказами. Молодежь играла в «имальцы» или «жмурки», затем появлялись ряженые.

Празднование Рождества и Нового года включало и другие забавы. Собиралось восемь человек, и устраивали большую разноцветную звезду, которая имела аршина полтора в поперечнике. Ходили после заутрени до обеда по всему селу и славили Христа, причем вращали звезду вокруг своей оси. Говорили: «Аз, маленький хлопчик, скакал на стульчике, в дудочку играл, Христа прославлял; здравствуй хозяин с хозяюшкой на многие лета!»

Особенно много разного рода «увеселений» было в сибирской деревне на Масленицу. Помимо обычного праздничного развлечения - бесед, угощений и пр. - устраивался уличный карнавал, центральным событием которого было появление «госпожи Масленицы».

Сам сценарий масленичного шествия был в основных чертах тщательно разработан - какие-то его элементы шли от прежних времен, какие-то оказались изобретением первой половины XIX столетия. В этом сценарии реализовался драматургический талант нескольких поколений. Вместе с тем, он оставлял широкие возможности для импровизации, для участия всех желающих в творческом художественном действии.

В программу праздника входило взятие Снежного городка. Стены его украшались вылепленными из снега фигурками собаки, кошки, зайца и пр.

К числу масленичных забав относились также катание на лошадях по деревне и на санках с ледяных гор. Праздничные «дурачества» и «шалости», праздничный смех были необходимы народу. Это являлось проявлением протеста против угнетающей аскетической морали и несвободы, налагаемых церковью и всей совокупностью социального строя.

С наступлением весеннего тепла молодежью на пасху устраивались на козлах или огородных воротах веревочные качели. Это было одно из самых любимых развлечений молодежи. На пасхальной неделе носят в дома иконы воскресенья, распятия и божьей матери. При этом иконы устанавливаются в зерновом хлебе, насыпанном в сито, а стол изобилует разного рода пирожным и яйцами. Христосуются в доме все от мала до велика.

В вербное воскресение приготавливают вербы в каждом доме и украшают иконы.

Троица отмечалась всеми. В некоторых селениях бывали съезжие праздники. «Развеселившись» пивом и вином, мужчины и парни обращались к «гимнастическим забавам»: боролись, перетягивались на палках. Распространенной формой молодежного гуляния были хороводы. Они водились либо за деревней - в поле, на лугах, за околицей, либо на особом «свободном» месте. Хороводных игр было много: их отличало искреннее веселье, отсутствие принужденности, чопорности и натянутости.

В летние праздники молодежь находила и другие развлечения. Были распространены «скакули», чехарда, свайку и другие игры.

В настоящее время народные празднества не потеряли своего значения, они и поныне радуют нас разнообразием своих форм. Содержание праздников остается прежним. Советские праздники и обряды - не просто «материализованные символы», отражающие жизнедеятельность людей нашей эпохи, они важные компоненты социокультурной жизни общества. Специфика традиций, обычаев и обрядов является закономерным отражением особенностей духовной жизни, национальной психологии и культуры каждого народа. Поэтому без внимательного отношения к обрядово-праздничному опыту предшествующих поколений трудно рассчитывать на жизненность новых праздников и обрядов.

Во все времена у разных народов праздник был особым событием, его выделяли среди остальных будних дней и он имел особое значение в жизни семьи, всего общества, страны. На протяжении долгих лет в праздничной культуре сохранилось множество памятных дат, и появилось немало способов отмечать ту или иную дату. Не смотря на то, что все праздники в какой-то мере разнообразны, многие из них имеют между собой нечто общее.

Праздники всегда существовали в культуре разных народов, а ныне существуют в культуре разных стран. Каждый день на нашей планете гремит какой-нибудь праздник. К праздникам готовятся, о них помнят и не забывают. Они создают праздничную атмосферу и собирают людей вместе.

Известный русский учёный И. Снегирёв писал о понятии «праздник» так: «Само слово праздник выражает упразднение, свободу от будничных трудов, соединённую с весельем и радостью. Праздник есть свободное время, – знаменательное действие, принятый способ совершения торжественных действий; последний содержится в первом». Существует такое понятие, как «воспитательное значение народных праздников».

В работе о творчестве Ф. Рабле М. Бахтин отметил: «Праздник – первичная и неуничтожимая категория человеческой культуры. В праздник двери дома открыты для гостей в пределе – для всех, для всего мира, в праздник всё изобилие (праздничная еда, одежда, убранство помещения) сохраняются, конечно, и праздничные пожелания всех благ (но почти с полной утратой амбивалентности), праздничные тосты, праздничные игры и ряжение, праздничный весёлый смех, шутки, танцы и т.д. Праздник не поддаётся никакому утилитарному осмыслению (как отдых, разрядка и пр.). Праздник как раз и освобождает от всякой утилитарности и практицизма; это временный выход в утопический мир. Нельзя оторвать праздник от жизни тела, земли, природы, космоса. В праздник и «солнце играет на небе», как бы «особая праздничная погода»…

Переодевание, ряжение, маскировка являются необходимым элементом любого праздника, т. к. обеспечивают анонимность участия в праздничном действе, помогают снимать социальные и психологические барьеры. В «Словаре античности» слово праздник происходит от латинских «dies festus», «fesia / feria», что означает «день, свободный от работы».

С древнейших времён считалось, что задача праздника – «восстановить нарушенную гармонию между людьми и природой и устранить отчуждение людей от природы и общества». Первый этап любого праздника – счастливое ожидание, подготовка к нему. Затем приходит сам праздник и, «увы» – завершение праздника. Впечатления от праздника долго хранятся в душе человека, являясь для него источником «душевных сил».

Одной из основных причин, по которой мы празднуем какие-либо события, заключается в том, чтобы вспомнить наших предков и черты прошлых времен. Празднуя что-либо мы показываем свое уважение к людям, игравшим роль в историческом процессе страны. Мы обогащаем наши знания, узнаем много нового из истории и культуры страны. Молодежь внимательно слушает рассказы старших о том, что и как праздновали в их времена, ведь традициям свойственно меняться в некоторых случаях. Внося что-то новое в празднование какой-либо памятной даты или заимствуя какую-либо традицию у других народов, мы объединяем людей между собой. Таким образом, другие культуры приобщаются к культуре той страны, в которой живут, не забывая и о своих собственных культурных традициях.

Рождение русского импрессионизма
Совершенно особенное положение с импрессионизмом сложилось в России. Попутно, не углубляясь в русский материал, наметим эту перспективу оценок, крайне полезную в общей панораме. Можно сказать, что импрессионизм с неизбежностью рождался ру...

Музыка
Разделенные в XIV веке, музыка и поэзия начинают сближаться в XV веке благодаря расцвету песни при дворе герцогов Бургундских, ставшем одним из европейских музыкальных центров. Сложившаяся здесь франко-фламандская школа полифонистов повли...

Язычество и христианство в период становления белорусской культуры
Язычество и культура. На качество и уровень культуры населения белорусских земель в дохристианский период значительное воздействие оказывало язычество, которое наложило неизгладимую печать на миропредставление наших предков. Древняя религ...

Историко-культурные особенности праздника. Праздничная культура

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Подобные документы

1 История и возникновение праздников

1.1 Происхождение и сущность праздников

1.2 Классификация и типология праздников

1.3 Роль и место праздника в динамике общественной и культурной жизни

2 Русские праздники: история и современность

2.1 Пасха

2.2 Рождество

2.3 Новый год

2.4 День Победы

2.5 Семейные праздники

2.6 Влияние праздников на личность человека

Рекомендуем другие статьи

Какой дизайн ногтей выбрать этим летом: фото новинки Бабочки и стрекозы – всегда актуально

Серьги из бисера - как сделать своими руками по схемам для начинающих с фото и видео #7 Новогодняя поделка из бисера: схема снежинки своими руками