К делу дрейфуса. К делу дрейфуса Сообщение о деле дрейфуса кратко

Дело Дрейфуса

Д.Е. Крайнова

12 июля 2006 г. президент Франции Ж. Ширак возглавил официальную памятную церемонию в честь капитана артиллерии Альфреда Дрейфуса. Она прошла в здании военной академии - в том самом месте, где 5 января 1895 г. под выкрики "Смерть евреям!" Дрейфус был разжалован. Церемония прошла через 100 лет после приговора кассационного суда, который 12 июля 1906 г. объявил Дрейфуса невиновным.

"Дело Дрейфуса" взорвало французское общество, получило широкий резонанс в мире, в частности в России . В Петербурге был издан перевод книги Дрейфуса "Пять лет моей жизни", которая вышла в свет во Франции в 1898 г. .

Самым известным документом по "делу Дрейфуса" считается письмо писателя Э. Золя президенту Франции Ф. Фору "Я обвиняю". Золя ставил в вину правительству и военному руководству Франции то, что они скрывают доказательства невиновности Дрейфуса и, следовательно, причастны "к одной из самых больших несправедливостей века" .

Существуют и иные исторические источники, в частности документы французской контрразведки (IV отдела генштаба), свидетельствующие о деятельности германской разведки во Франции на рубеже XIX-XX вв. Интересно отметить, что брошюра о немецком "шпионстве" во Франции была издана в России, связанной с Францией "Сердечным согласием" (Антантой) . Важным источником являются материалы германской военной разведки, в особенности записки германского военного атташе в Париже полковника Шварцкоппена .

В чем состояло "дело Дрейфуса"?

Осенью 1894 г. французской контрразведкой было обнаружено письмо, написанное французским офицером и адресованное Шварцкоппену. Письмо содержало бордеро - список секретных документов, которые предлагались германской разведке. Подозрение в шпионаже пало на молодого офицера генштаба Альфреда Дрейфуса - еврея по происхождению , католика, урожденного эльзасца, свободно говорившего по-немецки.

Во время расследования французской контрразведкой был перехвачен пакет, посланный Шварцкоппеном итальянскому военному атташе Папиццарди . В пакете была записка: "Посылаю вам 12 планов Ниццы, которые мне передал для вас этот мерзавец Д.". Эта записка сыграла в "деле Дрейфуса" роль чуть ли не главного доказательства. Как свидетельствует Шварцкоппен, "мерзавец Д." - это некий г-н Дюбуа, агент германской и итальянской разведок, который стал водить своих хозяев за нос, чем и заслужил у Шварцкоппена эпитет "мерзавец" .

В газете "Либр Пароль" было напечатано анонимное сообщение об "измене французского офицера-еврея". Автором сообщения, как впоследствии выяснилось, оказался инициатор обвинения Дрейфуса в шпионаже полковник генштаба Д. де Клам.

Дрейфус был предан военному суду, который 22 декабря 1894 г. вынес вердикт: Дрейфуса признать виновным в шпионаже в пользу Германии и приговорить к пожизненному заключению на Чёртовом острове близ Французской Гвианы.

В июне 1895 г. начальником отдела контрразведки французского генштаба был назначен полковник Ж. Пикар, который обнаружил связь германского военного атташе с другим французским офицером - майором генштаба Ф. Вальсеном-Эстергази . Убедившись, что автором бордеро был не Дрейфус, а Эстергази, Пикар в сентябре 1896 г. указал своему начальству - начальнику генштаба генералу Ш. Буадефру и его заместителю генералу Ш.А. Гонсу на необходимость пересмотра "дела Дрейфуса". Однако Буадефр и Гоне запретили Пикару заниматься дальнейшим расследованием. Пикар был отстранен от должности и отправлен в опасную военную экспедицию в Тунис.

Бордеро - единственный документ, на котором основывалось обвинение против Дрейфуса, опубликовала газета "Матэн". Дрейфус был признан виновным на основании мнения трех из пяти экспертов, констатировавших сходство почерка автора письма с почерком Дрейфуса. Однако общественности стало известно, что кро/ме описи документов, якобы составленной Дрейфусом, судьям втайне от защиты и обвиняемого были показаны и другие материалы. Действительно, в совещательную комнату судьям приносили расшифрованную контрразведкой телеграмму, посланную в Рим итальянским военным атташе, якобы о том, что Дрейфус арестован, в связи с чем нужно принять необходимые меры. На самом деле текст телеграммы был иным: "Если капитан Дрейфус не поддерживал с вами (генштабом Италии) сношений, было бы хорошо дать официальное опровержение, чтобы избежать комментариев прессы" .

В 1897 г. газеты заговорили о необходимости пересмотра "дела Дрейфуса". Активную роль в этой кампании играли Ж. Клемансо, Ф. Пресансе, И. Гюйо и Ж. Рейнак.

В "дело Дрейфуса" официально включился Германский рейх. Немецкий посол в Париже доказывал французскому министру иностранных дел и даже президенту Франции, что Дрейфус не был агентом германской разведки, но, естественно, посол не называл имя настоящего немецкого шпиона: оправдать Дрейфуса - значило обвинить Эстергази.

Матьё Дрейфус, брат Альфреда Дрейфуса, обвинил Эстергази в том, что именно он написал бордеро. Но военный суд в январе 1898 г. "дерзнул оправдать Эстергази и дал самую сильную пощечину всякой истине, всякой справедливости" .

Через два дня после оправдания Эстергази в газете "Зоря" появилось потрясшее всю Европу письмо Золя, начинавшееся словами: "Я обвиняю..." Золя обвинял полковника де Клама в том, что он "дьявольское орудие судебной ошибки"; военного министра О. Мерсье - в том, что он стал соучастником "этого преступления против человечества и против правосудия"; генерала Ж.-Б. Бийо - в том, что он, "имея в руках прочные доказательства невиновности Дрейфуса, скрыл их"; генералов Гонса и Буадефра - в том, что они также "были причастны к этому преступлению"; военное руководство - в том, что оно "руководило газетной кампанией против пересмотра, чтобы сбить с толку общественное мнение и скрыть свою ошибку"; военный суд над Дрейфусом - в том, что он нарушил закон, утаив от защиты и обвиняемого часть документов; военный суд над Эстергази - в том, что он "сознательно оправдал преступника" .

Правительство решило привлечь Золя к суду. Палата депутатов, которую Ж. Жорес обвинил в готовности "предать республику генералам" , спокойно отнеслась к этому решению. Жорес был приговорен к году тюрьмы и, не дожидаясь ареста, уехал в Англию. Приговор Жоресу был триумфом шовинистов и клерикалов. Но эти события были лишь началом конфликта, расколовшего Францию на два враждебных лагеря - сторонников Дрейфуса ("дрейфусаров") и его противников ("антидрейфусаров").

"Дрейфусарство" победило благодаря "идее принципиального нонконформизма" и "идее политического выступления в обход официальных политических каналов" . За пересмотр "дела Дрейфуса" выступали Золя, Клемансо, Жорес, Франс. Среди "дрейфусаров" были интеллектуалы , антиклерикалы, старые республиканцы умеренного и радикального типа, анархисты. Против пересмотра "дела Дрейфуса" боролись националисты, высшие военные чины, бывшие буланжисты , антисемиты, называвшие себя "патриотами" , клерикалы, многие простые буржуа. Социалисты раскололись: часть "независимых" во главе с Жоресом активно боролась за Дрейфуса, большинство же, в том числе гедисты и бланкисты (хотя Гед одним из первых поддержал требование Жореса о пересмотре дела), хотели сохранить нейтралитет. Выпущенный 19 января 1898 г. депутатами-социалистами манифест отмечал "антисемитскую двусмысленность" и наглость генерального штаба, "вербуемого иезуитами". В то же время социалисты подчеркивали, что Дрейфус принадлежит к "враждебному капиталистическому классу". Разделились мнения и в германской социал-демократии. Если К. Либкнехт утверждал, что партия, вставшая на сторону Дрейфуса, несомненно потерпит поражение, то А. Бебель присоединился к "дрейфусарам" и считал, что на их стороне большинство германских социал-демократов.

Платформой, на которой сошлись монархисты, клерикалы, милитаристы и шовинисты, был антисемитизм. В 1898 г. общественное возбуждение во Франции в связи с "делом Дрейфуса" достигло высочайшего накала. Толпы людей, поддерживавших обвинения против Дрейфуса, вышли на улицы с криками: "Франция для французов!" , "Смерть Золя!", "Смерть евреям!", "Да здравствует армия!". В Париже, Нанте, Нанси, Ренне, Бордо, Монпелье, Тулузе, Марселе, Безансоне и других городах прокатились еврейские погромы. Антисемитские выступления охватили Алжир. Во главе "антидрейфусаров" выступили "Лига французского отечества" и возродившаяся "Лига патриотов", часть католического духовенства. Тираж антисемитских листовок 1898 г. достиг 130 млн. экземпляров. Органом погромщиков была боевая газета "Крест".

Майские парламентские выборы 1898 г., на которых победили "антидрейфусары", прошли под знаком шовинизма и антисемитизма. Выступая 7 июля 1898 г. в новой палате депутатов, военный министр генерал Г. Кавеньяк сообщил о трех секретных документах, в частности о письме Папиццарди, в которых о Дрейфусе "упоминалось в выражениях, не оставлявших сомнения в его вине". Но через три дня Пикар обратился с письмом к премьер-министру Э.А. Бриссону, в нем заявлялось, что два из этих документов не имеют никакого отношения к Дрейфусу, а третий - подложен. В ответ последовал арест Пикара. Однако через некоторое время полковник Ю.-Ж. Анри, преемник Пикара в генштабе и друг Эстергази, признался, что компрометирующие Дрейфуса документы сочинил он, Анри. Анри был арестован и помещен в парижскую тюрьму Мон-Валерьен, но в тюрьме он совершил самоубийство. После этого Эстергази бежал в Лондон, где признался журналистам в том, что автором тайного донесения, легшего в основу "дела Дрейфуса", был он . Связь Эстергази с германским военным атташе впоследствии подтвердила и германская сторона.

Французское правительство вынуждено было пойти на пересмотр "дела Дрейфуса", хотя генералы и грозили отставкой всего генштаба. Круговая порука высшего офицерства создавала для сторонников пересмотра "дела Дрейфуса" почти непреодолимый барьер. В феврале 1899 г. внезапно умер президент Фор, поддерживавший "антидрейфусаров". Попытка реакционной "Лиги патриотов" совершить государственный переворот в день его похорон еще ярче показала остроту ситуации и привела к консолидации республиканских элементов. Выборы нового президента шли под знаком отчаянной борьбы сторонников и противников Дрейфуса.

7 августа 1899 г. в цитадели "антидрейфусаров" г. Ренне военный суд начал процесс по пересмотру "дела Дрейфуса". Суд протекал в атмосфере чрезвычайного напряжения. Через неделю после начала суда было предпринято покушение на защитника Дрейфуса Ф. Лабори. Вопреки всякой логике, но к великому торжеству клерикалов, реакционеров и антисемитов, присяжные пятью голосами против двух признали Дрейфуса виновным. С учетом смягчающих обстоятельств суд приговорил его к 10 годам заключения.

Образованное в июне 1899 г. правительство П.М. Вальдека-Руссо, стремясь к стабилизации внутриполитической обстановки, пошло на урегулирование "дела Дрейфуса". 19 сентября 1899 г. новый президент Франции Э. Лубе по предложению правительства помиловал Дрейфуса. 14 декабря 1900 г. Вальдек-Руссо провел через парламент закон об амнистии всех причастных к этому делу.

Лишь в июле 1906 г., после политического поражения клерикалов и иезуитов, кассационный суд Франции отменил приговор военного суда, вынесенный в 1899 г. в отношении Дрейфуса. Дрейфус наконец был признан невиновным и восстановлен в воинском звании. В том же месте, где в 1894 г. проходила процедура разжалования, Дрейфусу торжественно вручили высшую награду Франции орден Почетного легиона.

"Дрейфусары" победили. Армия окончательно перешла под контроль республиканцев; антисемиты и воинствующие клерикалы были посрамлены. Было официально признано, что нерушимость прав человека и гражданина является высшим принципом Французской республики; этот принцип должен соблюдаться повсюду, в частности в армии. Провозглашалось, что "защита прав человека стоит впереди государственных интересов, что правда и справедливость являются абсолютными приоритетами, которые не сможет отодвинуть на второй план никакой приказ, с какой бы высокой инстанции он ни исходил" .

Список литературы

1 В новом сборнике материалов помещены статьи, воспоминания, речи судебных ораторов, карикатуры по этому делу. - Дело Дрейфуса и Россия. М., 2006.

2 Дрейфус А. Пять лет моей жизни (1894-1899). СПб., 1901.

3 Zola E. J"accuse. - Lettre a m. Felix Faure. Le verite en marche. Paris, 1969, p. 123.

4 Лянуар П. Немецкое шпионство во Франции. СПб, 1910.

5 "Записки полковника Шварцкоппена" были опубликованы во французской газете "Л"Эвр" в июне 1930 г. Шварцкоппен доказывает, что Дрейфус не был германским агентом. 20 июля 1894 г. в германское посольство в Париже явился майор французского генштаба Ф. Вальсен-Эстергази, который и предложил Шварцкоппену свои услуги. Эстергази доставил Шварцкоппену несколько мобилизационных документов французских воинских частей. В сентябре 1894 г. он принес в германское посольство список секретных документов генштаба Франции, которые он может достать. Но германского военного атташе в тот момент в посольстве не оказалось. Тогда Эстергази оставил пакет у привратницы. Последняя же, вместо того, чтобы вручить пакет Шварцкоппену, доставила его во французскую контрразведку. - Звонарев К.К. Агентурная разведка. Архив контрразведки, кн. 2. М., 2003, с. 27.

6 Опись документов или ценных бумаг.

7 Еврейкой была бабушка Дрейфуса.

8 Военные агенты союзных держав - Германии, Австро-Венгрии и Италии - координировали свои действия и обменивались разведывательной информацией. - Звонарев К.К. Указ. соч., с. 26.

9 Там же, с. 27.

10 Libre parole, 01.XI.1894.

11 Эстергази жил на широкую ногу и всегда нуждался в деньгах. Женившись на богатой аристократке, он промотал все ее состояние. Затем стал владельцем фешенебельного дома терпимости. Но, так как этого было недостаточно, чтобы вести роскошный образ жизни, он решил заработать на продаже германскому генеральному штабу французских военных секретов.

12 Звонарев К.К. Указ. соч., с. 28.

13 Zola E. Op.cit.,p. 121.

14 Ibid., p. 121-124.

15 Всемирная история, т. 7. М., 1960, с. 100.

16 Шарль К. Интеллектуалы во Франции: вторая половина XIX в. М., 2005, с. 328.

17 Слово "интеллектуал" вошло во французский, а затем и другие языки в связи с "делом Дрейфуса": один из главных "антидрейфусаров" М. Баррес иронически назвал солидарных с Золя ученых, литераторов, художников, написавших в защиту Дрейфуса статью под названием "Протест", "Протестом интеллектуалов". Слово "интеллектуалы", прозвучавшее из уст противника фактически как оскорбление, "дрейфусары" приняли в качестве своего имени.

18 Буланжисты - сторонники реваншистско-антиреспубликанского движения, получившего название по имени своего лидера генерала Буланже.

19 "Антисемиты, называвшие себя патриотами, ввели в употребление новый вид национального чувства, который состоит в полном обелении собственного народа и в огульном охаивании всех прочих". - Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996, с. 157.

20 “Новый лозунг антисемитов - «Франция для французов» - казался магическим паролем, способным «согласовать», наконец, массы с правительством Третьей республики”. - Хейфец М. Ханна Арендт судит XX век. История Дрейфуса. - Еврейская Старина, 2004, № 19.

21 Matin, 18.VII.1899.

22 Berstein S., Milza P. Histoire de la France au XX siecle. Paris, 1995, p. 31.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://vivovoco.rsl.ru

Дело Дрейфуса Выполнил: ученик 8 класса МБОУ «Вяткинская СОШ» Минаев Георгий

Дрейфус Альфред Дрейфус родился 9 октября 1859 года в Мюлузе. Учился в Париже в Военной и потом Высшей Политехнической школе. Служил в артиллерии и дослужился до чина капитана. В 1893 году был причислен к Генеральному штабу. Не пользовался симпатией товарищей. Альфред Дрейфус умер 12 июля 1935 года в Париже и был похоронен с национальными почестями.

Дело Дрейфуса процесс (1894-1906) по делу о шпионаже в пользу Германской империи, в котором обвинялся офицер французского генерального штаба, еврей родом из Эльзаса (на тот момент территория Германии) капитан Альфред Дрейфус (1859-1935). Процесс сыграл огромную роль в истории Франции и Европы конца XIX века.

Дрейфусары и антидрейфусары На стороне обвинения оказывается всё военное сословие Франции, в том числе военные министры, весь генеральный штаб, далее, клерикалы, националисты и особенно антисемиты. Франция делится на дрейфусаров и антидрейфусаров, между которыми ведется ожесточенная борьба. Политические партии под влиянием этого дела в 1898-1899 годах перетасовываются заново. Для одних Дрейфус - изменник, враг Франции, а его сторонники - евреи, иностранцы и люди, продавшиеся евреям, чтобы очернить честь французской армии. Для других Дрейфус - отчасти случайная жертва, на которую пало подозрение только потому, что он еврей и человек нелюбимый, отчасти - жертва злобы людей, действовавших сознательно, чтобы выгородить майора Эстерхази и других.

Суд Суд происходил в Париже в декабре 1894 года, при закрытых дверях. На виновности Дрейфуса решительно настаивали начальник генерального штаба генерал Буадефр, его помощник генерал Гонз, Пати де Клам, Анри и другие. Судьи колебались - улик было недостаточно. Тогда с согласия военного министра следователь изготовил фальшивый документ - записку, якобы написанную германским послом и изобличавшую Дрейфуса в сотрудничестве с немцами. Дрейфус был приговорён за шпионаж и государственную измену к разжалованию и пожизненной ссылке в Кайенну и в январе 1895 года препровожден на Чертов остров. Уголовная палата кассационного суда признала доказанную подложность одного документа достаточным «новым фактом» для пересмотра приговора, вошедшего в законную силу. При рассмотрении дела в кассационном суде выяснилось, что в деле Дрейфуса имеется не один, а множество подложных документов.

Выступление Э. Золя 13 января 1898 года, в газете «Аврора» появилось письмо знаменитого писателя Эмиля Золя к президенту республики Феликсу Фору («Я обвиняю»), в котором очень решительно утверждалось, что бордеро сфабриковали Эстерхази и Анри, а генеральный штаб и военное министерство сознательно губили ненавистного им лично Дрейфуса, чтобы выгородить виновного Эстерхази. Письмо Золя произвело во Франции и в Европе потрясающее впечатление. С этого момента дело Дрейфуса захватило общественное внимание Франции и всего мира и приобрело громадное общественное значение.

Вторичный разбор дела военным судом происходил осенью 1899 года в Ренне. Свидетелями обвинения выступили пять бывших военных министров (Мерсье, Бильо, Кавеньяк, Цурлинден и Шануан), генералы Буадефр, Гонз, которые, не приводя доказательств, настаивали на виновности Дрейфуса. Большинством 5 против 2 голосов судей Дрейфус был вновь признан виновным и приговорен к 10 годам заключения.

Окончательный пересмотр. Дрейфус оправдан. В ноябре 1903 года Дрейфус подал новую кассационную жалобу, и дело перешло на новое рассмотрение кассационного суда. В марте 1904 года кассационный суд постановил произвести дополнительное следствие, и 12 июля 1906 года новый процесс признал Дрейфуса полностью невиновным; все обвинения с него были сняты, и он был восстановлен в армии и награждён орденом Почётного легиона.

Спасибо за внимание!

Начало процесса (1894 год)

Осенью 1894 г., когда у власти стоял кабинет Дюпюи, с военным министром генералом Мерсье в генеральном штабе была обнаружена пропажа нескольких секретных документов. Через некоторое время начальник бюро разведки полковник Анри представил в военное министерство препроводительное письмо (бордеро), в котором неизвестный французский офицер сообщал германскому военному атташе в Париже, полковнику фон Шварцкоппену, об отправлении ему секретных военных документов.

Бордеро это было, будто бы, найдено в выброшенных бумагах германского военного агента, полковника Шварцкоппена. На основании некоторого сходства почерка, но главным образом из антиеврейской предвзятости руководители разведки, среди которых особенно выделялся майор Анри, заподозрили в измене Дрейфуса. Несмотря на расхождение во мнениях экспертов-графологов относительно авторства уличающего документа, 15 октября 1894 г. он был арестован и по распоряжению генерала Мерсье предан военному суду.

Министр иностранных дел Ганото не верил этому бордеро и был против возбуждения дела, но не решился настаивать на своем и и поддерживал министерства, враждебные Дрейфусу. Мерсье, побуждаемый полковником Анри и майором Пати де Кламом, решительно высказался за предание Дрейфуса военному суду.

Суд происходил в Париже, при закрытых дверях, но клерикальная и реакционная пресса ежедневно публиковала якобы достоверные сведения о преступлениях единственного офицера-еврея в штабе, распустив даже слух, что он уже давно признал свою вину. Военное министерство оказывало давление на суд и даже передало ему, вопреки принятым в Франции нормам судопроизводства, без ведома обвиняемого и его защитника материалы, якобы доказывающие измену Дрейфуса и не подлежащие оглашению в силу их секретности.

На виновности Дрейфуса решительно настаивали начальник генерального штаба генерал Буадеффр, его помощник генерал Гонз, Пати де Клам, Анри и другие и 22 декабря 1894 г. суд единогласно признал Дрейфуса виновным в шпионаже и государственной измене и приговорил его к лишению чинов и званий и пожизненной ссылке в Кайенну (Французская Гвиана).

5 января 1895 г. на Марсовом поле в Париже Дрейфус был подвергнут унизительной процедуре разжалования, во время которой он непрерывно восклицал: «Я невиновен!». Толпа, находившаяся под влиянием антисемитской прессы, сопровождала церемонию антисемитскими выкриками. Позже Дрейфус был сослан на Чёртов остров, расположенный у северо-восточного побережья Южной Америки. В нарушение закона, его жене не было разрешено последовать за ним.

Сомнения в правильности приговора (1896)

Уже тогда в печати робко высказывались мнения, что вина Дрейфуса не доказана и что он пал жертвой судебной ошибки; в «Matin» было напечатано факсимиле бордеро, которое у многих возбуждало сильное сомнение в принадлежности этого документа руке Дрейфуса. По просьбе брата осужденного, Матье, писатель Бернар Лазар повел борьбу против приговора. В ноябре 1896 г. он опубликовал памфлет «Правда о деле Дрейфуса» и разослал его членам сената и общественным деятелям.

Но еще до этого новый начальник французской разведки, полковник Пикар, ознакомившись с материалами дела, понял, что обвинение и суд по делу Дрейфуса были основаны на сомнительных доказательствах. В марте 1896 г. французская разведка перехватила письмо Шварцкоппена майору Эстергази, из которого явствовало, что последний является немецким агентом. Пикар установил, что документ, на основании которого Дрейфус был предан суду, написан Эстергази.

Решив не допустить пересмотра дела Дрейфуса, помощник Пикара Анри сфабриковал документ, в котором прямо говорилось об измене «еврея». Пикар был смещен и отправлен служить в Африку, но перед отъездом из Парижа он передал сведения об обнаруженных им фактах друзьям. Через них об этих фактах узнал вице-председатель сената Шерер-Кестнер, который заявил в сенате, что Дрейфус невиновен, и открыто обвинил Эстергази, однако премьер-министр Ф. Ж. Мелин отказался принять его заявление и пытался скрыть факты, чтобы не подорвать авторитет армии.

Военный министр Бильо (кабинета Медина) утверждал, что Дрейфус несомненно виновен; на том же решительно настаивали бывший военный министр Мерсье и вся партия генерального штаба, с Буадеффром и Гонзом во главе. Интерпелляция Шерера-Кестнера не имела прямых результатов; министр колоний Лебон сделал даже распоряжение об увеличении строгости по отношению к Дрейфусу.

В общественном мнении господствовали антиеврейские настроения. Антисемиты проводили демонстрации с криками «да здравствует армия», «долой жидов». По стране прокатилась волна антисемитских беспорядков. В Алжире они приняли кровавый характер. Представший перед судом Эстергази был объявлен жертвой еврейских происков; 11 января 1898 г. суд единогласно оправдал его. Полковник Пикар был вынужден подать в отставку; он был обвинен в клевете и заключен в тюрьму на двухмесячный срок.

Письмо Золя

В ноябре 1897 г. брат Дрейфуса, Матье Дрейфус, заявил формальное обвинение против майора Эстергази, как автора бордеро. 11 января 1898 г. Эстергази оправдан военным судом. Причём было сделано все возможное, чтобы добиться этого оправдания; у подсудимого не было даже произведено обыска, и военные власти прямо давили на суд в желательном для них направлении. Предвзятость судей и произвол военного ведомства были настолько неприкрытыми, что вызвали возмущение многих здравомыслящих граждан.

Через 2 дня, 13 января 1898 г. , в газете «L’Aurore» («Аврора») Жоржа Клемансо появилось открытое письмо знаменитого писателя Эмиля Золя к президенту республики Феликсу Фору под заголовком « » («J’accuse»). Золя обвинял министров, Генеральный штаб, ряд высокопоставленных военных лиц и, наконец, оба военных суда в том, что они сознательно шли на фальсификации, чтобы выгородить изменника Эстергази. Письмо произвело сильное впечатление: в одном Париже было продано двести тысяч экземпляров газеты.

Противники Дрейфуса выдвинули против Золя обвинение в оскорблении французской армии и военного суда. В феврале 1898 г. суд присяжных признал Золя виновным в клевете и приговорил его к году тюрьмы и штрафу в три тысячи франков. После кассации приговора Золя снова был признан виновным и вынужден эмигрировать в Англию.

С этого момента дело Дрейфуса захватывает общественное внимание Франции и всего мира и приобретает громадное общественное значение.

Раскол общества

На стороне обвинения оказывается всё военное сословие Франции, в том числе военные министры, весь генеральный штаб, далее, клерикалы, националисты и особенно антисемиты . Радикалы и социалисты в подавляющем большинстве становятся на сторону Дрейфуса, но не все. Рошфор, у которого, несмотря на его социализм, всегда чувствовался оттенок антисемитизма, высказывается решительно против Дрейфуса, вступает в близкие отношения с его врагами, подчиняется их влиянию и наконец решительно переходит в лагерь националистов-антисемитов, в котором встречается со своим недавним (в процессе 1889 г.) прокурором, умеренным республиканцем Кене де Борепэром.

Различие во взглядах на дело Дрейфуса разводит вчерашних друзей и единомышленников, вносит раздор в семьи. Для одних Дрейфус - изменник, враг Франции, а его сторонники - евреи, иностранцы и люди, продавшиеся евреям, чтобы очернить честь французской армии; утверждать, что французский офицер (Эстергази) занимался таким грязным делом, как шпионаж, значит клеветать на французское офицерство. Для других Дрейфус - отчасти случайная жертва, на которую пало подозрение только потому, что он еврей и человек нелюбимый, отчасти - жертва злобы людей, действовавших сознательно, чтобы выгородить Эстергази и других.

Вся Франция делится на дрейфусаров и антидрейфусаров, между которыми ведется ожесточенная борьба. Первые образовали «Лигу прав человека»; лидер социалистов Ж. Л. Жорес, Ж. Клемансо и Э. Золя возглавили борьбу за реабилитацию Дрейфуса. Клерикально-реакционные круги создали антисемитскую «Лигу французского отечества». Клерикально-монархические силы в союзе с военщиной угрожали самому существованию Французской республики. Политические партии под влиянием этого дела в 1898-99 г перетасовываются заново.

В общем, разделение было похоже на то, которое за 10 лет перед тем было между буланжистами и антибуланжистами, причём в большинстве буланжисты оказались антидрейфусарами, и наоборот. Своеобразную позицию занял социал-демократ Жюль Гед. По его мнению, дело Дрейфуса - внутреннее дело буржуазии; пусть она в нём и разбирается, а рабочих оно не касается. Поддержанный из-за границы В. Либкнехтом, Гэд по этому вопросу нашёл мало сочувствия в рядах собственной партии; напротив, Жан Жорес, выступивший решительным борцом за Дрейфуса, создал себе этим славу и значительно усилил значение социалистов.

Фальшивка против Дрейфуса. Самоубийство и признание

На разбирательстве дела Золя генерал Пелье представил новое доказательство виновности Дрейфуса, именно, перехваченное письмо Шварцкоппена к итальянскому военному агенту Паницарди, в котором говорилось об «этом еврее» (названа только первая буква Д.). В двух других так же перехваченных письмах говорилось об «этой каналье Дрейфусе». На эти письма сослался как на «абсолютное доказательство виновности Дрейфуса» Кавеньяк, военный министр в кабинете Бриссона, в речи, произнесенной им в палате депутатов 7 июля 1898 г., в ответ на интерпелляцию. Речь Кавеньяка произвела сильнейшее впечатление; по предложению социалиста Мирмана, принятому подавляющим большинством голосов, она была расклеена во всех коммунах Франции.

Общественное мнение явно и, казалось, бесповоротно, склонилось на сторону осуждения Дрейфуса. Между тем, подложность документов была ясна уже из того, что их составитель, считая Шварцкоппена немцем, заставил его сделать несколько грубых ошибок против правил французского языка, тогда как Шварцкоппен - уроженец Эльзаса и прекрасно владеет французским языком. Полковник Пикар высказал публично, что этот документ (известный под именем faux Henry) подделан Анри; за это Пикар был арестован.

Через несколько недель у самого Кавеньяка возникло сомнение: 30 августа он допросил Анри и принудил его сознаться в подлоге. Анри был арестован и лишил себя жизни в тюрьме на следующий день. Виновность Дрейфуса ставилась этим под сильное сомнение; однако, вся военная партия, все антисемиты решительно настаивали на своем, утверждая, что Анри совершил подлог лишь для того, чтобы прекратить позорящую честь французской армии агитацию. На этой почве стоял и Кавеньяк. Под влиянием общественного настроения оказался возможным даже сбор денег на памятник на могиле Анри. Бриссон, до тех пор веривший в виновность Дрейфуса, высказался за пересмотр дела. Кавеньяк вышел в отставку; занявший его место генерал Цурлинден противодействовал пересмотру и должен был тоже выйти в отставку.

26 сентября министерство единогласно высказалось за допущение пересмотра дела Дрейфуса, причём за это решение высказался и третий военный министр в том же кабинете, генерал Шануан; но 25 октября в палате депутатов он неожиданно для своих товарищей по кабинету высказал убеждение в виновности Дрейфуса и заявил о своем выходе в отставку, вопреки всем обычаям не предупредив об этом премьера. Это был сильный удар кабинету, который должен был уйти в отставку. Его место занял кабинет Дюпюи, с Фрейсине на посту военного министра.

Новым фактом явился отъезд Эстергази за границу и признание в авторстве бордеро; этому заявлению антидрейфусары не желали верить, уверяя, что сделано оно за деньги. Уголовная палата кассационного суда признала доказанную подложность одного документа достаточным «новым фактом» для пересмотра приговора, вошедшего в законную силу.

Кассационный суд (1899)

При рассмотрении дела в кассационном суде выяснилось, что в деле Дрейфуса имеется не один, а множество подложных документов, и что первый обвинительный приговор был вынесен на основании данных, сообщенных судьям в их совещательной комнате и не предъявленных ни обвиняемому, ни его защитнику. Резолюция кассационного суда почти предрешала оправдание.

Вторичный разбор дела военным судом происходил осенью 1899 г. в Ренне. Общественное возбуждение и напряжение страстей достигли крайних пределов - во время процесса было сделано даже покушение на жизнь защитника Дрейфуса, Лабори, который отделался легкой раной. Свидетелями обвинения выступили, между прочим, пять бывших военных министров (Мерсье, Бильо, Кавеньяк, Цурлинден и Шануан), Буадеффр, Гонз, которые, не приводя доказательств, настаивали на виновности Дрейфуса. Защита настаивала на вызове Шварцкоппена и Паницарди, но в этом ей было отказано. Шварцкоппен сделал заявление через печать, что документы им получены от Эстергази, а германское правительство напечатало в «Reichsanzeiger» официальное заявление, что с Дрейфусом оно никогда не имело дела.

Процесс тянулся с 7 августа по 9 сентября 1899 г. Большинством 5 против 2 голосов судей Дрейфус был вновь признан виновным, но, ввиду «смягчающих обстоятельств» приговорен к 10 годам заключения, 5 из которых он уже отбыл.

Приговор этот произвёл на сторонников Дрейфуса тягостное впечатление - указывалось на то, что если Дрейфус виновен, то ничто вины его не смягчает, и следовательно, приговор свидетельствует о неискренности судей, которые хотели угодить военному сословию и, в то же время, смягчающими обстоятельствами примириться со своей совестью. Те дрейфусары, для которых дело Дрейфуса носило политический характер, настаивали на подаче апелляции, в то время как сам Дрейфус и его семья были заинтересованы лишь в скорейшем освобождении.

Президент Лубе по предложению министерства (Вальдека-Руссо) помиловал Дрейфуса, который помилование принял, чем возбудил против себя многих из своих сторонников, в том числе своего адвоката Лабори. Сторонники Дрейфуса хотели продолжать борьбу, настаивая на предании суду Мерсье и других лиц, но министерство Вальдека-Руссо, чтобы покончить с делом навсегда, внесло проект общей амнистии для преступлений, совершенных в связи или по поводу дела Дрейфуса; проект был принят обеими палатами (декабрь 1900).

Под амнистию сам Дрейфус, однако, не подошёл, так как его дело было рассмотрено судом; право требовать пересмотра за ним таким образом осталось (помилование этому не препятствует). После этого в деле Дрейфуса наступило временное затишье.

Окончательный пересмотр дела

В апреле 1903 г. Жорес прочитал в палате депутатов попавшее ему в руки письмо генерала Пелье к Кавеньяку, написанное 31 августа 1898 г., то есть после самоубийства Анри, в котором Пелье говорил о бесчестных обманах в деле Дрейфуса. С этого началась новая кампания.

Бриссон резко заявил о недобросовестном поведении во всей этой истории Кавеньяка, который утаил от него, премьера, это письмо Пелье, как он утаивал многое другое и в том числе свои сомнения в подлинности письма Шварцкоппена, возникшие у него, как это теперь известно, не позже 14 августа 1898 г., тогда как допрос Анри произведён только 30 августа. В 1903 г. военный министр в кабинете Комба, генерал Андре, ознакомился с делом Дрейфуса и склонился к мнению о необходимости его пересмотра.

В ноябре 1903 г . Дрейфус подал новую кассационную жалобу, и дело перешло на новое рассмотрение кассационного суда. В марте 1904 г. кассационный суд постановил произвести дополнительное следствие, и в июле 1906 г. новый процесс признал Дрейфуса полностью невиновным; все обвинения с него были сняты, и он был восстановлен в армии и награждён орденом Почётного легиона.

Альфред Дрейфус вернулся в армию, получил звание майора, но вскоре подал в отставку. В 1908 г., во время перенесения праха Э. Золя в Пантеон, был ранен выстрелами журналиста-антидрейфусара.

Значение Дела Дрейфуса

Евреи всего мира были потрясены тем, что подобное могло иметь место во Франции - родине свободы и демократии, что ненависть к евреям все еще определяла поведение значительной части французского общества. Дрейфус был полностью ассимилированным евреем, однако дело Дрейфуса показало, что ассимиляция не является защитой от антисемитизма.

Дело Дрейфуса было одним из важнейших факторов, которые привели к сионизму Т. Герцля и других, лично удостоверившихся в извращении правосудия, когда в деле замешан еврей, а также в антисемитизме не только черни, но и просвещенных классов культурного и прогрессивного народа. Дело Дрейфуса послужило катализатором поляризации политических сил во Франции.

Республиканско-радикальный лагерь превратился в решающий фактор политической жизни, и как результат этого во Франции был принят закон об отделении церкви от государства (1905).

Ссылки

Литература

Литература о деле Дрейфуса громадна; брошюра Paul Desachy, «Bibliographie de l’affaire D.» (П., 1903) перечисляет более 600 названий отдельно изданных книг и брошюр о деле Дрейфуса.

• Книга самого Дрейфуса: «Cinq années de ma vie 1894-99» (Пар., 1899; есть несколько русских переводов) представляет живой рассказ не столько о самом деле, сколько о жизни в ссылке, в которой Дрейфус подвергался мучениям и преследованиям, часто совершенно противозаконным.
• Другая его книга: «Lettres d’un innocent» (П., 1898) - его письма к жене из ссылки.
• Эмиль Золя: «La venté en marche» (П., 1901) - ряд статей о деле Дрейфуса
• Наиболее ценный фактический материал собран в стенографических отчетах о процессах Золя, Эстергази, Дрейфус в Ренне («Le procès D. devant le conseil de guerre de Rennes 1899», П., 1900, и «Index alphabétique» к нему, П., 1903), вдовы полковника Анри против Рейнаха по обвинению в оклеветании памяти её мужа («Affaire Henry - Reinach, Cours d’assises de la Seine»).
• Лучшую сводку представляет объёмистая книга J. Reinach, «Histoire de l’affaire D.». Вышли первые 4 т.: I. «Le procès de 1894», II. «Esterhazy», III. «La crise», IV. «Cavaignac et F. Faure» (П., 1901-04). Эта книга представляет из себя как бы историю Франции в конце XIX века в связи с делом Дрейфуса.

Уведомление : Предварительной основой данной статьи была статья

(L"Affaire de Dreyfus), судебное дело французского офицера Альфреда Дрейфуса, спровоцировавшее политический кризис во Франции 1898–1899; связано с подъемом антисемитизма после Панамского скандала 1892.

24 сентября 1894 французская разведка перехватила сопроводительное письмо (бордеро), адресованное военному атташе Германии фон Шарцкоппену, в котором неизвестное лицо сообщало об отправке ему пяти секретных документов Генерального штаба (о французской артиллерии, войсках прикрытия, положении на Мадагаскаре). Воспользовавшись этим, антисемитски настроенные круги Генштаба сфабриковать дело решили против стажера при Генштабе капитана А.Дрейфуса (1859–1935), еврея по национальности. Ссылаясь на сходство почерка, помощник начальника разведки майор Ю.-Ж.Анри обвинил его в шпионаже в пользу Германии. Внутреннее разбирательство было поручено майору Дюпати де Кламу, который пытался оказать давление на подозреваемого. Эксперт военного министерства А.Бертийон подтвердил идентичность почерков, и начальник Генштаба генерал Ш. де Буадефр отдал приказ об аресте. 1 ноября националистическая газета «Либр пароль» сообщила об измене А.Дрейфуса, инициировав антисемитскую кампанию в прессе. 2 ноября правительство Ш.Дюпюи по докладу военного министра О.Мерсье постановило начать судебное расследование. В ходе следствия А.Дрейфус категорически отрицал свою вину. 19 декабря он предстал перед Парижским военным трибуналом; слушание проходило при закрытых дверях. Хотя мнения экспертов-графологов разделились, судьи, после того как О.Мерсье ознакомил их (втайне от защиты) с неким «секретным досье», вынесли 22 декабря единогласное решение о виновности А.Дрейфуса и приговорили его к лишению всех воинских чинов и пожизненному заключению. 31 декабря Кассационный суд отверг апелляцию осужденного. 5 января 1895 он был подвергнут процедуре разжалования перед слушателями Военной школы, а 21 февраля отправлен на Чертов остров во Французскую Гвиану.

В начале марта 1896 разведка установила факт переписки между Шварцкоппеном и майором Ф.Вальсеном-Эстергази. Ее глава (с июля 1895) полковник Ж.Пикар, обнаружив идентичность почерка Ф.Эстергази и почерка автора бордеро, пытался убедить руководство Генштаба в невиновности А.Дрейфуса и виновности Ф.Эстергази, однако натолкнулся на глухое, но упорное противодействие Ш. де Буадефра и его заместителя Ш.А.Гонса, озабоченных сохранением «чести мундира» (сентябрь); чтобы заставить Ж.Пикара замолчать, военный министр генерал Ж.-Б.Бийо перевел его в Тунис. Новый начальник разведки Ю.-Ж.Анри представил руководству Генштаба еще один документ («Александрина»), будто бы найденный в немецком посольстве, – письмо Шварцкоппену от итальянского военного атташе Паниццарди, в котором прямо называлось имя А.Дрейфуса.

Воспользовавшись сообщением газеты «Эклер» 9 и 14 сентября о существовании «секретного досье», скрытого от защиты, жена осужденного обратилась 18 сентября к Палате депутатов с ходатайством о пересмотре дела. 6 ноября 1896 журналист Б.Лазар издал брошюру Судебная ошибка. Правда о Деле Дрейфуса (Une erreur judicière. La vérité sur l"Affaire Dreyfus ), однако ему не удалось организовать движение за пересмотр приговора. В июне 1897 Ж.Пикар сообщил о невиновности А.Дрейфуса своему адвокату и другу Л.Леблуа, передав ему письма Ш.А.Гонса, в которых говорилось о возможности судебной ошибки. 13 июля Л.Леблуа информировал об этом вице-председателя Сената О.Шерера-Кестнера, который в августе-сентябре предпринял ряд шагов в защиту А.Дрейфуса в прессе и политических кругах. Но его обращения к президенту Ф.Фору, премьер-министру Ж.Мелину, военному министру Ж.-Б.Бийо и министру юстиции Ж.Б.Дарлану оказались безрезультатными (октябрь-ноябрь). Против О.Шерера-Кестнера была развязана газетная травля, инспирированная Генштабом. В то же время образовалась группа сторонников А.Дрейфуса (дрейфусары); ее возглавили О.Шерер-Кестнер, писатель Э.Золя и журналист Э.Арен. 13–14 ноября они начали кампанию в печати за пересмотр дела; сначала их рупором была газета «Фигаро», затем «Орор». 15 ноября брат А.Дрейфуса Матье публично назвал Ф.Эстергази автором бордеро. Военному ведомству пришлось провести формальное расследование этих обвинений. Судебный процесс над Ф.Эстергази 4 декабря 1897 – 11 января 1898 закончился его оправданием. Ж.Пикар был обвинен в клевете и заключен на два месяца в тюрьму. 13 января 1898 антидрейфусары провалили О.Шерера-Кестнера на перевыборах руководства Сената.

В тот же день «Орор» опубликовала открытое письмо Э.Золя президенту Ф.Фору под заголовком Я обвиняю (J"accuse ), в котором были поименно названы высокопоставленные виновники юридического беззакония – генералы О.Мерсье, Ж.-Б.Бийо, Ш.де Буадефр и Ш.А.Гонс. Оно имело огромный резонанс; дело приобрело общественное и политическое значение. Вопрос о судьбе А.Дрейфуса превратился в вопрос о судьбе Третьей республики и важнейших ее институтов – армии и правосудия. Франция раскололась на два лагеря. Антидрейфусары опирались на поддержку католической церкви, военных кругов, монархистов, националистов, большинства умеренных республиканцев, Академии. В рядах дрейфусаров находились многие представители интеллектуальной элиты – А.Франс, Р.Роллан, Ш.Пеги, Э.Ростан, О.Мирбо, Ж.Ренар, П. де Мопассан, М.Пруст, К.Моне, Ф.Бюиссон – и часть левых политиков (А.Ранк, Ж. Клемансо, Ж.Жорес, Ж.Гед и др.).

В первой половине 1898 общественные симпатии были на стороне антидрейфусаров. Президент, правительство и большинство парламентариев решительно выступали против пересмотра приговора 1894. После выхода статьи Я обвиняю Палата депутатов проголосовала за предание суду Э.Золя и редактора «Орор» Перро. 18 января депутаты-социалисты заявили о своей незаинтересованности в судьбе А.Дрейфуса. По всей Франции прошли антисемитские манифестации. Военный министр инициировал судебный процесс (7 февраля 1898) против Э.Золя и Перро; 23 февраля за оскорбление военного правосудия Э.Золя был приговорен к одному году, а Перро к четырем месяцам тюремного заключения; на обоих наложили штраф в 3 тыс. франков. В ответ Л.Трарье основал Лигу прав человека, ставшую организационным центром дрейфусаров. 24 февраля премьер Ж.Мелин заявил в парламенте об исчерпанности дела А.Дрейфуса, Э.Золя и Ж.Пикара, обрушившись с угрозами на их защитников. 26 февраля Ж.Пикар был уволен из армии. 8 апреля военный трибунал потребовал лишить Э.Золя ордена Почетного легиона. 10 апреля националистически настроенная толпа совершила нападение на его дом в Медане.

Вокруг дела А.Дрейфуса сконцентрировалась вся политическая жизнь Франции. Оно оказалось в фокусе парламентских выборов 8 и 22 мая, которые, несмотря на поражение ряда дрейфусаров-социалистов (Ж.Жорес, Ж.Гед), продемонстрировали сильный сдвиг влево; значительное число мест получили радикалы. 15 июня пал кабинет ярого антидрейфусара Ж.Мелина; 28 июня к власти пришло правительство радикала А.Бриссона, в котором пост военного министра занял антидрейфусар Г.Кавеньяк. 5 июля жена А.Дрейфуса вновь обратилась с просьбой о пересмотре дела. 7 июля Г.Кавеньяк огласил в парламенте содержание трех документов из «секретного досье», в том числе «Александрины». 8 июля Ж.Пикар в газете «Тан» назвал «Александрину» фальшивкой, а два других документа – не имеющими отношения к А.Дрейфусу. 11 июля кузен Ф.Эстергази Кристиан обвинил своего родственника в сговоре с Ю.-Ж.Анри и Дюпати де Кламом. 12 июля военные власти возбудили расследование против Ж.Пикара и Л.Леблуа за передачу гражданским лицам сведений, имеющих оборонное значение. 13 июля Ж.Пикар был вновь арестован. 18 июля суд департамента Сены-и-Уазы подтвердил приговор, вынесенный Э.Золя 23 февраля и отмененный Кассационным судом 2 апреля. Чтобы избежать тюрьмы, писатель уехал в Англию. 26 июля его временно лишили ордена Почетного легиона. 10 августа Ж.Жорес начал публикацию серии статей в газете «Малая республика», оспаривая подлинность представленных Г.Кавеньяком документов. 11 августа Г.Кавеньяк предложил правительству предать всех дрейфусаров Верховному суда. Однако 13 августа в результате внутреннего расследования в военном министерстве выяснилось, что «Александрина» – подделка; 30 августа Ю.-Ж.Анри признался Г.Кавеньяку, что ее изготовили по его приказу. В тот же день он был арестован, а 31 августа покончил с собой.

Разразился грандиозный скандал. Ш. де Буадефр и Г.Кавеньяк подали в отставку. 3 сентября Ф.Эстергази был уволен из армии, 4 сентября он бежал из Франции. Общественное мнение стало склоняться на сторону дрейфусаров. 17 сентября правительство высказалось за пересмотр дела; 26 сентября министр юстиции Ф.Сарьен дал ход прошению жены А.Дрейфуса. 25 октября, однако, правым удалось свергнуть кабинет А.Бриссона. 24 ноября Ж.Пикар предстал перед военным трибуналом. 31 декабря антидрейфусары создали антисемитскую Лигу французских патриотов во главе с П.Деруледом.

К началу 1899 дрейфусары уже имели перевес над своими противниками. 18 февраля, после смерти антидрейфусара Ф.Фора, президентом был избран дрейфусар Э.Лубе. 23 февраля провалилась попытка государственного переворота, предпринятая Лигой французских патриотов при тайной поддержке высшего офицерства. 3 июня Кассационный суд принял решение о пересмотре дела. 5 июня Э.Золя вернулся во Францию. 13 июня следствие над Ж.Пикаром и Л.Леблуа было прекращено за отсутствием состава преступления. 26 июня к власти пришел кабинет П.Вальдека-Руссо, который уволил всех генералов, противодействовавших возобновлению дела А.Дрейфуса. 18 июля в газете «Матен» появилось заявление Ф.Эстергази о том, что он написал бордеро по приказу начальства. Однако 9 сентября суд в Ренне снова признал А.Дрейфуса виновным, правда «со смягчающими обстоятельствами», и приговорил его к десяти годам каторжных работ. Ситуация накалилась до предела; Франция оказалась на грани гражданской войны; ее захлестнула волна демонстраций за и против приговора. Стремясь прекратить конфликт, президент 19 сентября помиловал А.Дрейфуса под предлогом плохого состояния здоровья. 14 декабря 1900 П.Вальдек-Руссо провел через парламент закон об амнистии всех причастных к этому делу.

5 марта 1904 Кассационный суд по просьбе самого А.Дрейфуса инициировал новое расследование, а 12 июля 1906 отменил Реннский приговор и полностью его реабилитировал. 13 июля А.Дрейфус и Ж.Пикар были восстановлены на военной службе; первому присвоили чин майора, второму – чин бригадного генерала. 20 июля А.Дрейфус получил звание кавалера Почетного легиона.

Дело А.Дрейфуса имело важные политические последствия для Третьей республики. Оно значительно ослабило позиции консервативных сил французского общества – монархистов, клерикалов, умеренных республиканцев; снизился авторитет церкви и армии. В то же время окончательно утвердился республиканский строй; возросло политическое значение демократических сил; на авансцену политической жизни вышли партии радикалов и социалистов. Дело оказалось также серьезным нравственным испытанием для французской нации, которая в своем большинстве смогла преодолеть укоренившиеся предрассудки ради принципа справедливости. Борьба против милитаризма, национализма и антисемитизма способствовала оздоровлению общественной атмосферы во Франции, формированию активного гражданского и правового сознания. Дело имело огромный международный резонанс, став символом защиты отдельной личности от беззакония и произвола государственных институтов. В России в поддержку А.Дрейфуса выступили А.П.Чехов, Л.Н.Толстой, А.М.Горький.

Иван Кривушин

Прайсман Л. Дело Дрейфуса. Таллинн, 1992
Winock M. L"affaire Dreyfus . Paris, 1998
Birnbaum P. Le moment antisémite: un tour de la France en 1898. Paris, 1998
Derfler L. The Dreyfus affair . Westport (Conn.), 2002
Forth Ch. The Dreyfus affair and the crisis of French manhood. Baltimore, 2004

В 1894 г. офицер (капитан) французского генерального штаба, еврей Дрейфус, был обвинён в шпионаже в пользу Германии и в 1896 г. приговорён к пожизненной каторге на Чёртовом острове во Французской Гвиане. Истинным изменником был свой в доску аристократ Эстергази, которого позднее также судили и, конечно же, оправдали, он же быстренько сбежал в Англию.

В 1899 г. Военный суд подтвердил приговор Дрейфусу, и в том же году кассационный суд снова признал Дрейфуса виновным, хоть и установил десятилетний срок заключения.

Дело Дрейфуса всколыхнуло всю страну. Вздыбился антисемитизм, который существовал в Европе более тысячи лет, но, с другой стороны, накапливались свидетельства невиновности Дрейфуса. Страна раскололась, и президент Франции почти сразу же помиловал Дрейфуса, которому, ввиду перенесённых страданий пришлось согласиться с помилованием.

Заметим в скобках, что по российскому законодательству помиловать можно только сознавшегося преступника, Дрейфус же не признал себя виновным. В 1903 г. он подал новую кассационную жалобу, и в 1906 г. был объявлен невиновным. Он мог продолжать военную службу, притом уже не капитаном, а майором, но очень скоро ушёл в отставку.

И вот эпилог: Дрейфус участвовал в первой мировой войне и заслужил звание подполковника и орден Почётного легиона.

Дело Дрейфуса – позорная страница в истории Франции. О нём написано достаточно книг и статей, и уже в начале 1898 г. появилось знаменитое письмо Эмиля Золя президенту страны, названное Я обвиняю. Доказательств невиновности Дрейфуса там нет, но автор кратко и чётко описал его дело и поимённо назвал тех мерзавцев, которые осудили его вопреки известным им фактам.

Мы подчеркнём роль почерковедов в этом деле, поскольку всё в нём свелось к установлению авторства одного-единственного документа, бордеро (сопроводительного письма), но в конце заметки упомянем исключительно важные и, видимо, малоизвестные факты, касающиеся Герцля, Менахима Бегина, и установления еврейского государства.

Полагаем, что в нынешнее время, когда во Франции вновь вздыбился антисемитизм, весьма уместно вспомнить Дрейфуса. Мусульман, т. е. своих будущих властителей, французы в упор не видят, но евреев беспощадно преследуют, и не появился у них новый Золя.

Израиль, если не ошибаемся, помалкивает, ожидая наплыва французских евреев. Молчит и нынешний папа римский. Он, правда, заявил, что евреи навеки останутся народом божьим, и что христиане не могут (точнее, не должны) быть антисемитами, но практические выводы не последовали. Испугался раскола католичества?

В соответствии с нашей целью нас будут особо интересовать Альфонс Бертильон и Анри Пуанкаре, и мы прежде всего скажем о них несколько слов.

Бертильон был начальником Бюро судебной идентификации (установления личности) парижской префектуры. Выработал систему идентификации (бертильонаж), в которой большую роль играли антропометрические данные, и, возможно по этой причине, на 20 лет задержал во Франции внедрение идентификации по отпечаткам пальцев. В частном порядке заявил, что автором бордеро был Эстергази (Thalheimer 1958, с. 69), в судах же указывал на Дрейфуса. Быть может не вполне осознанно запутывал суды своими длинными рассуждениями (иногда и сам запутывался), суды же довольствовались его окончательным мнением. В семье считался паршивой овцой, был закоренелым антисемитом. Всё это указал Halasz (1955).

Вот утверждения Thalheimer (1958, с. 69):

Бертильон не был разумным почерковедом […]. Его вторжение в эту область было одним из самых худших и в то же время самых причудливых примеров усердия в преследовании [невиновного]. Его система, которую здравый смысл отказывался принять, позволила приписать Дрейфусу авторство бордеро, притом даже после того, как [было установлено авторство Эстергази]. […]

Бертильон был своего рода фанатиком, посвятившим себя с неизлечимым рвением фальшивому обвинению.

Анри Пуанкаре, великий учёный, был в то же время автором нелепых и иногда ошибочных высказываний. Толком не изучив теории вероятностей, он опубликовал в 1896 г. трактат о ней (переизданный в 1912 г. и несколько раз позже, переведенный в 1999 г. на русский язык), в котором ухитрился сослаться только на полную вздорных высказываний книгу Бертрана, но ни на Лапласа, ни на Пуассона (о Маркове быть может и не знал), см. Шейнин (1991; 1994). Оправдывая Дрейфуса, он попутно, вопреки Лапласу и Пуассону, ошибочно ограничивал возможности математики.

Первому суду над Дрейфусом предшествовало исследование бордеро и эксперт Гобер заявил, что написал его не Дрейфус. Этот вывод не устраивал военное ведомство, и второе исследование было поручено Бертильону. Он и выдал желаемое решение, и Дрейфус был арестован и предан суду. Вот что (Thalheimer 1958, с. 69) после десятичасового сравнения бордеро с частными письмами Дрейфуса заявил Бертильон:

Если исключить гипотезу о документе, подделанном [кем-то] с величайшей тщательностью, то все переданные отрывки [письма] и обвиняющий документ явно написал один и тот же человек.

На самом суде бордеро исследовало пять экспертов, – снова Гобер и Бертильон и трое других. Двое из них, в том числе Гобер, заявили, что Дрейфус не является автором бордеро, остальные трое (включая, конечно же, Бертильона), пришли к противоположному мнению. Дрейфус был признан виновным,

Thalheimer (с. 70) же разумно заметил (фактически), что презумпция невиновности должна была придать бОльший вес отрицательным мнениям. Добавим, что при соотношении голосов 3:2 вероятность вины следует считать равной 70 – 75%, т. е. слишком низкой. Мы не указали 60%, потому что при соотношении голосов 4:1 вероятность вины следовало бы, наверное, считать равной примерно 90%.

Наконец, в 1904 г. один из этих троих, Charavay, ознакомился с почерком Эстергази, понял свою ошибку 1894 г. и извинился (Whyte 2005, с. 269).

Но интересно, что сообщал в своей позднейшей статье сам Бертильон (1897 – 1898) об установлении авторства документов. Он привёл различные соображения по этому поводу, сослался на примеры из судебной практики, но показательно, что ни словом не упомянул дело Дрейфуса. Вот его отдельные высказывания.

1897,с. 771, правый столбец. Бертильон положительно отзывается об остальных четырёх экспертах (см. выше), но, повторяем, дела Дрейфуса не упоминает. Неудобно ведь было признать, что их мнения разошлись!

1897, с. 773, левый столбец. Во Франции нет научной системы исследования почерка, нет и устной традиции.

1897, с. 775, левый столбец. Точное копирование документа почти невозможно.

1897, с. 776, левый столбец. Существует обширное поле для научных споров.

1898, с. 7, левый столбец. Без дополнительных данных наверняка определять авторство документа невозможно. Существенное заявление!

1898, с. 9, правый столбец. Основная цель этой статьи состоит в том, чтобы точно отделить то, что можно логически требовать от экспертизы почерка. Недавно кассационный суд заявил, что это [эта экспертиза] является предположительной наукой. Не заходя так далеко, мы полагаем, что её результаты всегда (явно или неявно) условны. Без формальных ограничений небольшие улучшения (améliorations) вносят риск в графические исследования, поскольку внушают ложную надёжность, намного более опасную, нежели полезную.

Можно заключить, что Бертильон так и не сообщил почти ничего определённого кроме отрицательных выводов и некоторых разумных замечаний (например, о необходимости учитывать качество бумаги, на которой был написан исследуемый документ).

В 1899 г., на очередном суде, Пенлеве, выдающийся математик и, позднее, крупный государственный деятель, отрицал притязания Бертильона на внедрение математической достоверности в вопросы, которые никак не допускают этого. Он кроме того утверждал, что Пуанкаре и вообще все математики согласны с этим. Наконец, с разрешения суда он зачитал письмо, которое ему написал Пуанкаре, видимо, в том же 1899 г. Пуанкаре заявил, что вероятностное рассуждение Бертильона ложно и закончил своё письмо следующим образом:

Приложение исчисления вероятностей к моральным наукам является, не помню, кто это сказал [Дж. С. Милль в 1843 г.], позором математики, потому что Лаплас и Кондорсе, которые хорошо вычисляли, вывели результаты, лишённые здравого смысла. Во всём этом нет ничего научного, и я не могу понять Ваше беспокойство. Я не знаю, будет ли обвиняемый осуждён, но если будет, то ввиду других доводов. Подобной аргументацией невозможно впечатлять беспристрастных и основательно научно образованных людей.

Кратко скажем, что уже Лаплас призывал применять теорию вероятностей к моральным наукам, что Кондорсе вычислял отвратительно, что Пуассона Пуанкаре позабыл, и что результаты Лапласа и Пуассона не были лишены здравого смысла.

Впрочем, на том же суде C.-M. Bernard и M. G. Paraf-Javal также заявили, что исчисление вероятностей не следует применять к моральным наукам.

Вот, наконец, мнение троих математиков, Пуанкаре, Аппеля и Дарбу на суде 2 августа 1904 г. (Thalheimer, 1958, с. 70):

Абсурдность системы Бертильона настолько очевидна, что лишь с трудом понимаешь длительность дискуссии. Хотели бы вообще отрицать её необходимость, но история дела свежа в памяти. Когда эта система впервые стала известна общественности, разразился всеобщий продолжительный хохот. Узнали, что бордеро не было только делом естественных сил […].

Но спустя какое-то время некоторые умелые люди поняли, какую выгоду можно извлечь из этого ценного и неиссякаемого источника смутной неопределённости. Они знали, что смеющиеся устанут, а вот верующие – никогда. Они также знали, что многие не понимают ценности доводов и слышат лишь тон, в котором эти доводы приводятся. И они начали защищать Бертильона ревностным прославлением и утверждениями, которые не терпели никаких возражений. […] Бертильон многое выгадывал и в остальном. Смутность его системы защищала его от критики подобно каракатицам, которые защищаются, ускользая от своих врагов в облаке. […] Никакие системы Бертильона и его прихвостней не представляют никакой научной ценности […]. Одним словом, они бессмысленны, потому что их изобретатели пришли к ложным соображениям, исходившим из ложных оснований.

Снова обратимся к книге Whyte (2005), а точнее, теперь к одному из её многих документальных приложений (с. 370 – 371).

В 1897 г. Париж посетил Теодор Герцль и в том же году, 24 декабря, опубликовал письмо в базельской газете Die Welt. Вот отрывок из этого письма в английском переводе Уайта:

The Dreyfus affair revealed […] such an accumulation of hatred against the Jews that one could not divine an opinion who bore responsibilities for it. […] Do people really believe that the devourers of Jews will be content with a single victim? They have acquired a taste for blood and will ask for more.

(Дело Дрейфуса выявило […] такой сгусток ненависти к евреям, что нельзя даже пытаться понять, кто несёт ответственность за неё […]. Неужели можно поверить, что пожиратели евреев насытятся одной-единственной жертвой? Они прочувствовали вкус крови и потребуют продолжения).

Ответственность в первую очередь несла католическая, да и протестантская церковь.

4 марта 1982 г. о впечатлениях Герцля вспомнил премьер-министр Израиля Менахим Бегин. В своём выступлении в Кнессете, в присутствии прибывшего в страну президента Франции Франсуа Миттерана, он заявил:

Herzl […] watched the Dreyfus case and came to the conclusion that a Jewish state had to be established in the National Historical homeland of our people.

(Герцль […] наблюдал за процессом Дрейфуса и понял, что было необходимо установить еврейское государство на национальной исторической родине нашего народа).

Мучения Дрейфуса оказались не напрасными.

Библиография

1. Энциклопедия (1908 – 1913), Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона.

2. Bertillon A. (1897 – 1898), La comparaison des écritures et l’identification graphique. Rev. Scientifique, sér. 4, t. 8, No. 25, pp. 769 – 783; t. 9, No. 1, pp. 1 – 10.

3. Halasz N. (1955), Captain Dreyfus. NewYork.
Sheynin O. (1991), Poincaré’s work in probability. Arch. Hist. Ex. Sci., vol. 42, pp. 137 – 171.

4. --- (1994), Bertrand’s work on probability. Там же, vol. 48, pp. 155 – 199.
Thalheimer S. (1958), Macht und Gerechtighkeit. München.
Whyte G. R. (2005), The Dreyfus Affair. A Chronological History. Pelgrave Macmillan.