Льюис кэрролл - история с узелками. Льюис кэрролл история с узелками История с узелками
Моей любимой ученице
Друг мой! Знаешь ты уже
Вычитанье и сложе-,
Умноже-нье и деленье
Просто всем на удивленье.
Так дерзай! Пусть славы эхо
О твоих гремит успехах.
Станешь ты, хоть скромен вид,
Знаменитей, чем Евклид!
ПО ГОРАМ И ПО ДОЛАМ
Злой гном, веди их по горам то вверх, то вниз.
Угрюмые ночные тени уже начали сменять румяное зарево заката, когда вдали показались два путника, быстро - со скоростью 6 миль в час - спускавшиеся по густо усеянному валунами склону горы. Молодой путник с ловкостью оленя перепрыгивал с камня на камень. Путник постарше, с трудом переставляя натруженные ноги, еле поспевал за ним, сгибаясь под тяжестью лат и кольчуги - обычного для тех мест одеяния туристов.
Как всегда бывает в подобных случаях, первым нарушил молчание молодой рыцарь.
Неплохо идем! - воскликнул он. - Взбирались на гору мы куда медленней!
Идем мы действительно неплохо, - со стоном отозвался его спутник, - а на гору мы поднимались со скоростью 3 мили в час.
Не скажешь ли ты, с какой скоростью мы идем по ровному месту? - спросил молодой рыцарь. Он не был силен в арифметике и имел обыкновение оставлять соображения такого рода на долю своего компаньона.
Со скоростью 4 мили в час, - устало ответил другой рыцарь и добавил со свойственной старческому возрасту любовью к метафорам: - Ровно 4 мили в час, ни на унцию больше и ни на фартинг меньше!
Мы вышли из гостиницы ровно в 3 часа пополудни, - задумчиво заметил молодой человек, - и, конечно, опоздаем к ужину. Хозяин может нам ничего не оставить!
Да еще станет бранить нас за опоздание, - уныло подхватил старик, - но получит достойный отпор!
Браво! Зададим ему перцу! - воскликнул юноша с веселым смехом. - Но боюсь, нам придется совсем не сладко, если мы решимся попросить у него хотя бы сладкое.
К третьему блюду мы и так успеем, - вздохнул рыцарь постарше, не понимавший шуток и несколько раздосадованный неуместным с его точки зрения легкомыслием своего молодого друга.
А сколько?! Сколько?! - нетерпеливо воскликнул юноша, не упускавший случая расширить свои познания.
Старик помолчал.
Лишь стон, вырвавшийся из уст молодого человека, был ему ответом. Искаженное страданием мужественное лицо и глубокие морщины, избороздившие широкий лоб юноши, свидетельствовали о глубине арифметической агонии, в которую вверг беднягу случайно заданный вопрос.
КОМНАТЫ СО ВСЕМИ УДОБСТВАМИ
Ступайте прямо по кривому переулку, а потом по замкнутому квадрату.
Спросим у Бальбуса, - сказал Хью.
Идет! - согласился Ламберт.
Уж он-то что-нибудь придумает, - сказал Хью.
Еще как! - воскликнул Ламберт.
Больше не было сказано ни слова: два брата прекрасно понимали друг друга.
Бальбус ожидал их в гостинице. Дорога, по его словам, была несколько утомительной, поэтому два юных воспитанника и отправились бродить по курортному местечку в поисках пансиона без своего престарелого наставника - с самого раннего детства неразлучного компаньона обоих братьев. Бальбусом братья прозвали его в честь героя одной книги - сборника упражнений по латинскому языку, который им приходилось штудировать. Сборник этот содержал невероятное количество историй о похождениях неутомимого героя - историй, в которых недостаток достоверных фактов с лихвой восполнялся блестящей манерой изложения. Против истории под названием «Как Бальбус одолел всех своих врагов» наставник сделал на полях пометку: «Доблесть, увенчанная победой». Он был искренне уверен, что подобные сентенции помогут его воспитанникам извлечь мораль из каждой истории. Порой эти пометки носили назидательный характер (так, против истории «Как Бальбус похитил здоровенного дракона и что из этого вышло» мудрый наставник начертал на полях: «Опрометчивость поступков»), порой - одобрительный (ибо что, кроме одобрения, звучит в словах «Совместные усилия как следствие взаимопонимания», украсивших поля страниц, на которых излагалась история «Как Бальбус помог своей теще убедить дракона»), а иногда сводились к одному-единственному слову (так, мораль, которую почтенный наставник юношества извлек из трогательной истории «Как Бальбус отрубил хвост дракону и ретировался», вылилась в лаконичную надпись: «Благоразумие»).
Чем короче мораль, тем сильнее нравилась она братьям, ибо тем больше места оставалось на полях для иллюстраций. В последнем примере им понадобилось все пустое пространство, чтобы должным образом изобразить поспешность, с которой герой оставил поле битвы.
Вернувшись в гостиницу, Ламберт и Хью не смогли сообщить своему наставнику ничего утешительного. Модный курорт Литтл-Мендип, куда они прибыли на воды, по выражению братьев, «кишмя кишел» отдыхающими. Все же на одной площади, имевшей форму квадрата, братьям удалось заметить на дверях не менее четырех домов карточки, на которых огромными буквами значилось: «Сдаются комнаты со всеми удобствами».
Выбор у нас, во всяком случае, большой, - подвел итог своим наблюдениям Хью, взявший на себя роль докладчика.
Из сказанного тобой этого отнюдь не следует, - возразил Бальбус, поднимаясь с шаткого стульчика, на котором он сладко дремал над местной газетой. - В каждом доме может сдаваться лишь одна комната, а нам желательно снять три спальни и одну гостиную в одном доме, но взглянуть все же не мешает. Кстати, я буду рад немного поразмять ноги, а то здесь их просто негде вытянуть.
В ответ на последнее замечание непредвзято настроенный наблюдатель мог бы возразить, что вытягивать и без того длинные ноги - операция совершенно излишняя и что внешность тощего существа, высказавшего его, во многом бы выиграла, будь его нижние конечности покороче. Но, разумеется, любящим воспитанникам подобная мысль даже не могла прийти в голову. Пристроившись с флангов к своему наставнику, братья изо всех сил старались не отставать. Бальбус гигантскими шагами несся по улице. Хью на бегу не переставал бормотать фразу из письма, только что полученного от отца из-за границы. Фраза эта не давала покоя ни ему, ни Ламберту.
Он пишет, что его друг - губернатор… Ламберт, как называется то место?
Кговджни, - подсказал Ламберт.
Ах да! Так вот. Губернатор этого самого… ну, как его?.. хочет устроить званый обед в очень тесном кругу и намеревается пригласить шурина своего отца, тестя своего брата, брата своего тестя и отца своего шурина. Отец хочет, чтобы мы отгадали, сколько гостей соберется у губернатора.
После легкого замешательства Бальбус наконец спросил:
А отец не пишет, каких размеров пудинг собираются подавать на званом обеде? Если объем пудинга разделить на объем порции, которую может съесть один гость, то частное будет как раз равно…
Льюис Кэрролл
ИСТОРИЯ С УЗЕЛКАМИ
Моей любимой ученице
Друг мой! Знаешь ты уже
Вычитанье и сложе-,
Умноже-нье и деленье
Просто всем на удивленье.
Так дерзай! Пусть славы эхо
О твоих гремит успехах.
Станешь ты, хоть скромен вид,
Знаменитей, чем Евклид!
ПО ГОРАМ И ПО ДОЛАМ
Злой гном, веди их по горам то вверх, то вниз.
Угрюмые ночные тени уже начали сменять румяное зарево заката, когда вдали показались два путника, быстро - со скоростью 6 миль в час - спускавшиеся по густо усеянному валунами склону горы. Молодой путник с ловкостью оленя перепрыгивал с камня на камень. Путник постарше, с трудом переставляя натруженные ноги, еле поспевал за ним, сгибаясь под тяжестью лат и кольчуги - обычного для тех мест одеяния туристов.
Как всегда бывает в подобных случаях, первым нарушил молчание молодой рыцарь.
Неплохо идем! - воскликнул он. - Взбирались на гору мы куда медленней!
Идем мы действительно неплохо, - со стоном отозвался его спутник, - а на гору мы поднимались со скоростью 3 мили в час.
Не скажешь ли ты, с какой скоростью мы идем по ровному месту? - спросил молодой рыцарь. Он не был силен в арифметике и имел обыкновение оставлять соображения такого рода на долю своего компаньона.
Со скоростью 4 мили в час, - устало ответил другой рыцарь и добавил со свойственной старческому возрасту любовью к метафорам: - Ровно 4 мили в час, ни на унцию больше и ни на фартинг меньше!
Мы вышли из гостиницы ровно в 3 часа пополудни, - задумчиво заметил молодой человек, - и, конечно, опоздаем к ужину. Хозяин может нам ничего не оставить!
Да еще станет бранить нас за опоздание, - уныло подхватил старик, - но получит достойный отпор!
Браво! Зададим ему перцу! - воскликнул юноша с веселым смехом. - Но боюсь, нам придется совсем не сладко, если мы решимся попросить у него хотя бы сладкое.
К третьему блюду мы и так успеем, - вздохнул рыцарь постарше, не понимавший шуток и несколько раздосадованный неуместным с его точки зрения легкомыслием своего молодого друга.
А сколько?! Сколько?! - нетерпеливо воскликнул юноша, не упускавший случая расширить свои познания.
Старик помолчал.
Лишь стон, вырвавшийся из уст молодого человека, был ему ответом. Искаженное страданием мужественное лицо и глубокие морщины, избороздившие широкий лоб юноши, свидетельствовали о глубине арифметической агонии, в которую вверг беднягу случайно заданный вопрос.
КОМНАТЫ СО ВСЕМИ УДОБСТВАМИ
Ступайте прямо по кривому переулку, а потом по замкнутому квадрату.
Спросим у Бальбуса, - сказал Хью.
Идет! - согласился Ламберт.
Уж он-то что-нибудь придумает, - сказал Хью.
Еще как! - воскликнул Ламберт.
Больше не было сказано ни слова: два брата прекрасно понимали друг друга.
Бальбус ожидал их в гостинице. Дорога, по его словам, была несколько утомительной, поэтому два юных воспитанника и отправились бродить по курортному местечку в поисках пансиона без своего престарелого наставника - с самого раннего детства неразлучного компаньона обоих братьев. Бальбусом братья прозвали его в честь героя одной книги - сборника упражнений по латинскому языку, который им приходилось штудировать. Сборник этот содержал невероятное количество историй о похождениях неутомимого героя - историй, в которых недостаток достоверных фактов с лихвой восполнялся блестящей манерой изложения. Против истории под названием «Как Бальбус одолел всех своих врагов» наставник сделал на полях пометку: «Доблесть, увенчанная победой». Он был искренне уверен, что подобные сентенции помогут его воспитанникам извлечь мораль из каждой истории. Порой эти пометки носили назидательный характер (так, против истории «Как Бальбус похитил здоровенного дракона и что из этого вышло» мудрый наставник начертал на полях: «Опрометчивость поступков»), порой - одобрительный (ибо что, кроме одобрения, звучит в словах «Совместные усилия как следствие взаимопонимания», украсивших поля страниц, на которых излагалась история «Как Бальбус помог своей теще убедить дракона»), а иногда сводились к одному-единственному слову (так, мораль, которую почтенный наставник юношества извлек из трогательной истории «Как Бальбус отрубил хвост дракону и ретировался», вылилась в лаконичную надпись: «Благоразумие»).
Моей любимой ученице
Друг мой! Знаешь ты уже
Вычитанье и сложе-,
Умноже-нье и деленье
Просто всем на удивленье.
Так дерзай! Пусть славы эхо
О твоих гремит успехах.
Станешь ты, хоть скромен вид,
Знаменитей, чем Евклид!
ПО ГОРАМ И ПО ДОЛАМ
Злой гном, веди их по горам то вверх, то вниз.
Угрюмые ночные тени уже начали сменять румяное зарево заката, когда вдали показались два путника, быстро - со скоростью 6 миль в час - спускавшиеся по густо усеянному валунами склону горы. Молодой путник с ловкостью оленя перепрыгивал с камня на камень. Путник постарше, с трудом переставляя натруженные ноги, еле поспевал за ним, сгибаясь под тяжестью лат и кольчуги - обычного для тех мест одеяния туристов.
Как всегда бывает в подобных случаях, первым нарушил молчание молодой рыцарь.
Неплохо идем! - воскликнул он. - Взбирались на гору мы куда медленней!
Идем мы действительно неплохо, - со стоном отозвался его спутник, - а на гору мы поднимались со скоростью 3 мили в час.
Не скажешь ли ты, с какой скоростью мы идем по ровному месту? - спросил молодой рыцарь. Он не был силен в арифметике и имел обыкновение оставлять соображения такого рода на долю своего компаньона.
Со скоростью 4 мили в час, - устало ответил другой рыцарь и добавил со свойственной старческому возрасту любовью к метафорам: - Ровно 4 мили в час, ни на унцию больше и ни на фартинг меньше!
Мы вышли из гостиницы ровно в 3 часа пополудни, - задумчиво заметил молодой человек, - и, конечно, опоздаем к ужину. Хозяин может нам ничего не оставить!
Да еще станет бранить нас за опоздание, - уныло подхватил старик, - но получит достойный отпор!
Браво! Зададим ему перцу! - воскликнул юноша с веселым смехом. - Но боюсь, нам придется совсем не сладко, если мы решимся попросить у него хотя бы сладкое.
К третьему блюду мы и так успеем, - вздохнул рыцарь постарше, не понимавший шуток и несколько раздосадованный неуместным с его точки зрения легкомыслием своего молодого друга.
А сколько?! Сколько?! - нетерпеливо воскликнул юноша, не упускавший случая расширить свои познания.
Старик помолчал.
Лишь стон, вырвавшийся из уст молодого человека, был ему ответом. Искаженное страданием мужественное лицо и глубокие морщины, избороздившие широкий лоб юноши, свидетельствовали о глубине арифметической агонии, в которую вверг беднягу случайно заданный вопрос.
КОМНАТЫ СО ВСЕМИ УДОБСТВАМИ
Ступайте прямо по кривому переулку, а потом по замкнутому квадрату.
Спросим у Бальбуса, - сказал Хью.
Идет! - согласился Ламберт.
Уж он-то что-нибудь придумает, - сказал Хью.
Еще как! - воскликнул Ламберт.
Больше не было сказано ни слова: два брата прекрасно понимали друг друга.
Бальбус ожидал их в гостинице. Дорога, по его словам, была несколько утомительной, поэтому два юных воспитанника и отправились бродить по курортному местечку в поисках пансиона без своего престарелого наставника - с самого раннего детства неразлучного компаньона обоих братьев. Бальбусом братья прозвали его в честь героя одной книги - сборника упражнений по латинскому языку, который им приходилось штудировать. Сборник этот содержал невероятное количество историй о похождениях неутомимого героя - историй, в которых недостаток достоверных фактов с лихвой восполнялся блестящей манерой изложения. Против истории под названием «Как Бальбус одолел всех своих врагов» наставник сделал на полях пометку: «Доблесть, увенчанная победой». Он был искренне уверен, что подобные сентенции помогут его воспитанникам извлечь мораль из каждой истории. Порой эти пометки носили назидательный характер (так, против истории «Как Бальбус похитил здоровенного дракона и что из этого вышло» мудрый наставник начертал на полях: «Опрометчивость поступков»), порой - одобрительный (ибо что, кроме одобрения, звучит в словах «Совместные усилия как следствие взаимопонимания», украсивших поля страниц, на которых излагалась история «Как Бальбус помог своей теще убедить дракона»), а иногда сводились к одному-единственному слову (так, мораль, которую почтенный наставник юношества извлек из трогательной истории «Как Бальбус отрубил хвост дракону и ретировался», вылилась в лаконичную надпись: «Благоразумие»).
Чем короче мораль, тем сильнее нравилась она братьям, ибо тем больше места оставалось на полях для иллюстраций. В последнем примере им понадобилось все пустое пространство, чтобы должным образом изобразить поспешность, с которой герой оставил поле битвы.
Вернувшись в гостиницу, Ламберт и Хью не смогли сообщить своему наставнику ничего утешительного. Модный курорт Литтл-Мендип, куда они прибыли на воды, по выражению братьев, «кишмя кишел» отдыхающими. Все же на одной площади, имевшей форму квадрата, братьям удалось заметить на дверях не менее четырех домов карточки, на которых огромными буквами значилось: «Сдаются комнаты со всеми удобствами».
Выбор у нас, во всяком случае, большой, - подвел итог своим наблюдениям Хью, взявший на себя роль докладчика.
Из сказанного тобой этого отнюдь не следует, - возразил Бальбус, поднимаясь с шаткого стульчика, на котором он сладко дремал над местной газетой. - В каждом доме может сдаваться лишь одна комната, а нам желательно снять три спальни и одну гостиную в одном доме, но взглянуть все же не мешает. Кстати, я буду рад немного поразмять ноги, а то здесь их просто негде вытянуть.
В ответ на последнее замечание непредвзято настроенный наблюдатель мог бы возразить, что вытягивать и без того длинные ноги - операция совершенно излишняя и что внешность тощего существа, высказавшего его, во многом бы выиграла, будь его нижние конечности покороче. Но, разумеется, любящим воспитанникам подобная мысль даже не могла прийти в голову. Пристроившись с флангов к своему наставнику, братья изо всех сил старались не отставать. Бальбус гигантскими шагами несся по улице. Хью на бегу не переставал бормотать фразу из письма, только что полученного от отца из-за границы. Фраза эта не давала покоя ни ему, ни Ламберту.
Он пишет, что его друг - губернатор… Ламберт, как называется то место?
Кговджни, - подсказал Ламберт.
Ах да! Так вот. Губернатор этого самого… ну, как его?.. хочет устроить званый обед в очень тесном кругу и намеревается пригласить шурина своего отца, тестя своего брата, брата своего тестя и отца своего шурина. Отец хочет, чтобы мы отгадали, сколько гостей соберется у губернатора.
После легкого замешательства Бальбус наконец спросил:
А отец не пишет, каких размеров пудинг собираются подавать на званом обеде? Если объем пудинга разделить на объем порции, которую может съесть один гость, то частное будет как раз равно…
Льюис Кэрролл
ИСТОРИЯ С УЗЕЛКАМИ
Моей любимой ученице
Друг мой! Знаешь ты уже
Вычитанье и сложе-,
Умноже-нье и деленье
Просто всем на удивленье.
Так дерзай! Пусть славы эхо
О твоих гремит успехах.
Станешь ты, хоть скромен вид,
Знаменитей, чем Евклид!
ПО ГОРАМ И ПО ДОЛАМ
Злой гном, веди их по горам то вверх, то вниз.
Угрюмые ночные тени уже начали сменять румяное зарево заката, когда вдали показались два путника, быстро - со скоростью 6 миль в час - спускавшиеся по густо усеянному валунами склону горы. Молодой путник с ловкостью оленя перепрыгивал с камня на камень. Путник постарше, с трудом переставляя натруженные ноги, еле поспевал за ним, сгибаясь под тяжестью лат и кольчуги - обычного для тех мест одеяния туристов.
Как всегда бывает в подобных случаях, первым нарушил молчание молодой рыцарь.
Неплохо идем! - воскликнул он. - Взбирались на гору мы куда медленней!
Идем мы действительно неплохо, - со стоном отозвался его спутник, - а на гору мы поднимались со скоростью 3 мили в час.
Не скажешь ли ты, с какой скоростью мы идем по ровному месту? - спросил молодой рыцарь. Он не был силен в арифметике и имел обыкновение оставлять соображения такого рода на долю своего компаньона.
Со скоростью 4 мили в час, - устало ответил другой рыцарь и добавил со свойственной старческому возрасту любовью к метафорам: - Ровно 4 мили в час, ни на унцию больше и ни на фартинг меньше!
Мы вышли из гостиницы ровно в 3 часа пополудни, - задумчиво заметил молодой человек, - и, конечно, опоздаем к ужину. Хозяин может нам ничего не оставить!
Да еще станет бранить нас за опоздание, - уныло подхватил старик, - но получит достойный отпор!
Браво! Зададим ему перцу! - воскликнул юноша с веселым смехом. - Но боюсь, нам придется совсем не сладко, если мы решимся попросить у него хотя бы сладкое.
К третьему блюду мы и так успеем, - вздохнул рыцарь постарше, не понимавший шуток и несколько раздосадованный неуместным с его точки зрения легкомыслием своего молодого друга.
А сколько?! Сколько?! - нетерпеливо воскликнул юноша, не упускавший случая расширить свои познания.
Старик помолчал.
Лишь стон, вырвавшийся из уст молодого человека, был ему ответом. Искаженное страданием мужественное лицо и глубокие морщины, избороздившие широкий лоб юноши, свидетельствовали о глубине арифметической агонии, в которую вверг беднягу случайно заданный вопрос.
КОМНАТЫ СО ВСЕМИ УДОБСТВАМИ
Ступайте прямо по кривому переулку, а потом по замкнутому квадрату.
Спросим у Бальбуса, - сказал Хью.
Идет! - согласился Ламберт.
Уж он-то что-нибудь придумает, - сказал Хью.
Еще как! - воскликнул Ламберт.
Больше не было сказано ни слова: два брата прекрасно понимали друг друга.
Бальбус ожидал их в гостинице. Дорога, по его словам, была несколько утомительной, поэтому два юных воспитанника и отправились бродить по курортному местечку в поисках пансиона без своего престарелого наставника - с самого раннего детства неразлучного компаньона обоих братьев. Бальбусом братья прозвали его в честь героя одной книги - сборника упражнений по латинскому языку, который им приходилось штудировать. Сборник этот содержал невероятное количество историй о похождениях неутомимого героя - историй, в которых недостаток достоверных фактов с лихвой восполнялся блестящей манерой изложения. Против истории под названием «Как Бальбус одолел всех своих врагов» наставник сделал на полях пометку: «Доблесть, увенчанная победой». Он был искренне уверен, что подобные сентенции помогут его воспитанникам извлечь мораль из каждой истории. Порой эти пометки носили назидательный характер (так, против истории «Как Бальбус похитил здоровенного дракона и что из этого вышло» мудрый наставник начертал на полях: «Опрометчивость поступков»), порой - одобрительный (ибо что, кроме одобрения, звучит в словах «Совместные усилия как следствие взаимопонимания», украсивших поля страниц, на которых излагалась история «Как Бальбус помог своей теще убедить дракона»), а иногда сводились к одному-единственному слову (так, мораль, которую почтенный наставник юношества извлек из трогательной истории «Как Бальбус отрубил хвост дракону и ретировался», вылилась в лаконичную надпись: «Благоразумие»).
Чем короче мораль, тем сильнее нравилась она братьям, ибо тем больше места оставалось на полях для иллюстраций. В последнем примере им понадобилось все пустое пространство, чтобы должным образом изобразить поспешность, с которой герой оставил поле битвы.
Вернувшись в гостиницу, Ламберт и Хью не смогли сообщить своему наставнику ничего утешительного. Модный курорт Литтл-Мендип, куда они прибыли на воды, по выражению братьев, «кишмя кишел» отдыхающими. Все же на одной площади, имевшей форму квадрата, братьям удалось заметить на дверях не менее четырех домов карточки, на которых огромными буквами значилось: «Сдаются комнаты со всеми удобствами».
Выбор у нас, во всяком случае, большой, - подвел итог своим наблюдениям Хью, взявший на себя роль докладчика.
Из сказанного тобой этого отнюдь не следует, - возразил Бальбус, поднимаясь с шаткого стульчика, на котором он сладко дремал над местной газетой. - В каждом доме может сдаваться лишь одна комната, а нам желательно снять три спальни и одну гостиную в одном доме, но взглянуть все же не мешает. Кстати, я буду рад немного поразмять ноги, а то здесь их просто негде вытянуть.
В ответ на последнее замечание непредвзято настроенный наблюдатель мог бы возразить, что вытягивать и без того длинные ноги - операция совершенно излишняя и что внешность тощего существа, высказавшего его, во многом бы выиграла, будь его нижние конечности покороче. Но, разумеется, любящим воспитанникам подобная мысль даже не могла прийти в голову. Пристроившись с флангов к своему наставнику, братья изо всех сил старались не отставать. Бальбус гигантскими шагами несся по улице. Хью на бегу не переставал бормотать фразу из письма, только что полученного от отца из-за границы. Фраза эта не давала покоя ни ему, ни Ламберту.
Он пишет, что его друг - губернатор… Ламберт, как называется то место?
Кговджни, - подсказал Ламберт.
Ах да! Так вот. Губернатор этого самого… ну, как его?.. хочет устроить званый обед в очень тесном кругу и намеревается пригласить шурина своего отца, тестя своего брата, брата своего тестя и отца своего шурина. Отец хочет, чтобы мы отгадали, сколько гостей соберется у губернатора.
После легкого замешательства Бальбус наконец спросил:
А отец не пишет, каких размеров пудинг собираются подавать на званом обеде? Если объем пудинга разделить на объем порции, которую может съесть один гость, то частное будет как раз равно…
Нет, о пудинге в письме не говорится ни слова, - ответил Хью. - А вот и та самая квадратная площадь, о которой я говорил.
С этими словами вся троица свернула за угол, и взорам запыхавшихся путников открылся вид на площадь, где сдавались комнаты «со всеми удобствами».
Да она и в самом деле имеет форму квадрата! - с восторгом воскликнул Бальбус, оглядевшись вокруг. - Потрясающе! Великолепно! Все стороны равны и даже углы прямые!
Мальчики озирали площадь с меньшим энтузиазмом.
Первое объявление о сдаче комнаты висит на доме номер 9, - заметил чуждый поэзии Ламберт; но заставить охваченного экстазом Бальбуса спуститься на землю было не так-то просто.
Да вы только посмотрите! - кричал он в упоении. - Вдоль каждой из сторон по двадцать дверей! Какая симметрия! Каждая сторона разделена на двадцать одну равную часть! Просто чудо!
Мне как, стучать или звонить? - спросил Хью, озадаченно глядя на квадратную медную табличку с лаконичной надписью «Звонить тоже».
И то и другое, - ответил Бальбус. - Это, мой мальчик, так называемый эллипс. Разве тебе прежде не приходилось встречать эллипс?
Льюис Кэрролл История с узелками
Узелок VII Мелкие расходы
— Тетя Математильда!
— Что, милая?
— Не могли бы вы записать расходы сразу? Если вы их сейчас не запишите, я непременно забуду.
— Подожди хотя бы, пока кэб остановится. Не могу же я писать, когда так трясет!
— Ну, тетя, пожалуйста! А то я действительно забуду.
В голосе Клары зазвучали просительные нотки, против которых тетушка не могла устоять. Достав со вздохом свой блокнот – несколько табличек небольшого формата из слоновой кости, — она приготовилась внести в него те суммы, которые Клара только что израсходовала в кондитерской. Платила за все разумеется, тетушка, но бедная девочка отлично знала, что рано или поздно Безумная Математильда потребует от нее подробный отчет о каждом израсходованном пенсе, и поэтому сейчас с плохо скрываемым нетерпением ждала, пока тетушка найдет среди своих табличек ту, которая была озаглавлена «Мелкие расходы».
— Вот она, — сказала наконец тетушка. – Последняя запись относится к вчерашнему завтраку. Один стакан лимонада (Почему ты не можешь пить простую воду, как я?), три бутерброда (Горчицы в них нет и в помине. Я прямо так и сказала девушке за прилавком, а она в ответ лишь вздернула подбородок. Удивительная дерзость!) и семь бисквитов. Того 1 шиллинг и 2 пенса. Итак, что ты заказывала сегодня?
— Один стакан лимонада… — начала было перечислять Клара, но тут кэб неожиданно остановился, и стоявший у входа в вокзал швейцар с отменными манерами помог растерявшейся девочке выйти из экипажа прежде, чем она успела закончить фразу.
Тетушка немедленно захлопнула свой блокнот.
— Дело прежде всего, — сказала она. – Удовольствия (а деньги на мелкие расходы, что бы ты там ни говорила, — всего лишь одна из разновидностей удовольствий) могут подождать.
И Безумная Математильда начала рассчитываться с кэбмэном, отдавать подробнейшие и пространившие распоряжения относительно багажа, не обращая никакого внимания на мольбы несчастной племянницы записать и остальную часть расходов на завтрак.
— Милая моя, да тебе и впрямь следует развивать свою память, чтобы она стал более емкой, — таково было единственное изречение, которым тетушка соблаговолила утешить свою племянницу. – Неужели скрижали твоей памяти недостаточно широки для того, чтобы удержать расходы на один-единственный завтрак?
— Конечно, недостаточно! И вполовину не так широки, как надо бы! – послышался возмущенный ответ.
Слова вполне подходили по смыслу, но произнесший их голос не был голосом Клары, и тетя и племянница в удивлении обернулись, чтобы посмотреть, кто это внезапно вмешался в их разговор.
Толстенькая старушка суетилась у дверцы, помогая кэбмену извлечь из глубины экипажа свою точную копию. Решить, кто из двух старушек полнее и добродушнее, было не так-то просто.
— Говорю вам: эта дверь и вполовину не так широка, как должна была бы быть! – повторила старушка, когда ее сестра была наконец извлечена из кэба (совместными усилиями кэбмэна и старушки племянница вылетала из места своего невольного заточения, как пробка из духового ружья).
— Не правда ли, девочка? – обратилась она за поддержкой к Кларе, тщетно пытаясь грозно нахмуриться.
— Некоторые пассажиры слишком широки для кэба, — проворчал возница.
— Не выводите меня из себя! – воскликнула старушка, охваченная тем, что у нее должно было означать приступ ярости. – Еще одно слово, и я привлеку вас к ответственности за нарушение закона о не прикосновении личности.
Кэбмэн прикоснулся к шляпе и отошел улыбаясь.
— Чтобы поставить на место зарвавшегося грубияна, моя милая, лучше всего сослаться на какой-нибудь пусть даже плохонький закон, — доверительно заметила старушка, обращаясь к Кларе. – Ты видела, как он сразу струсил, когда я упомянула закон о неприкосновенности личности. Хотя я и не имею ни малейшего понятия о том, что это значит, но звучит все равно здорово, правда?
— Мне как-то не по себе от этого закона, — несколько туманно возразила Клара.
— Еще бы, — воскликнула старушка. – Нас и вывели из себя, не так ли, сестрица?
— Никогда в жизни я не была так выведена из себя! – подтвердила, лучезарно улыбаясь, более толстая сестра.
Только теперь Клара узнала о сестрах старушках, с которыми познакомилась в картинной галерее. Отведя в сторону тетушку, она торопливо прошептала ей на ухо:
— Я впервые встретилась с ними в Королевской академии изобразительных искусств. Они были так любезны со мной, а сегодня они завтракали за соседним столом. Они пытались помочь мне найти картину, которую я искала. По-моему, они очень симпатичные старушки!
— Так ты говоришь, что это твои друзья? – переспросила Безумная Математильда. – Ну что ж, они производят приятное впечатление. Можешь побеседовать с ними, пока я куплю билеты. Постарайся только следить за своей речью и располагать мысли в более строгом хронологическом порядке!
Вскоре все четверо – две сестры и тетушка с племянницей – сидели на одной скамейке и в ожидании поезда вели непринужденный разговор, словно уже давно знали друг друга.
— Какое замечательное совпадение! – воскликнула та из сестер, что была поменьше ростом и поразговорчивей (именно ее познания в юриспруденции обратили в бегство кэбмэна). – Мы не только ждем один и тот же поезд на одном и том же вокзале – что достаточно любопытно само по себе, — но ждем в один и тот же день и в один и тот же час! Это меня особенно поражает!!
Она взглянула на свою более толстую и более молчаливую сестру, основное предназначение которой в жизни состояло в том, чтобы поддерживать единство семейного мнения. Сестра тотчас же смиренно откликнулась:
— Меня тоже, сестрица!
— Эти совпадения не являются независимыми, — начала было Безумная Математильда, но Клара рискнула прервать ее.
— Здесь не трясет, — умоляюще сказала она. – Может быть, мы запишем расходы?
Таблички слоновой кости снова были извлечены на свет.
— Итак, что мы заказывали? – спросила тетушка.
— Стакан лимонада, один бутерброд, один бисквит. Ой, что же мне делать? – с отчаянием в голосе вдруг воскликнула Клара.
— У тебя что, зубы разболелись? – спокойно спросила тетушка, записывая названное Кларой меню. Обе сестры тотчас же открыли сумочки и достали два различных болеутоляющих лекарства (на каждой коробочке было написано: «Самое лучшее»).
— Нет! – удрученно сказала Клара. – Просто я не могу вспомнить, сколько истратила на завтрак.
— Постарайся вычислить, если не помнишь, — предложила тетушка. – Что ты заказывала на завтрак вчера, тебе известно. А вот запись о том, что ты заказывала позавчера – в первый день, когда мы отправились завтракать в кондитерскую: один стакан лимонада, четыре бутерброда, десять бисквитов. Итого 1 шиллинг и 5 пенсов.
С этими словами тетушка передала свои таблички Кларе. С этими словами тетушка передала свои таблички Кларе. сквозь слезы Клара даже не сразу разглядела, что держит таблички вверх ногами.
Две сестры с глубочайшим интересом прислушивались к разговору между тетей и племянницей. Видя, что Клара очень расстроена, меньшая из сестер ласково положила ей руку на плечо.
— Знаешь, деточка, — сказала она успокаивающе, — мы с сестрой находимся в таком же затруднительном положении! Ну, просто точь-в-точь таком же! Правда, сестрица?
— В совершенно и абсолютно та… — начала более полная старушка, но масштабы задуманного ею предложения были слишком грандиозны, а ее сестре поменьше ростом некогда было ждать, пока она кончит.
— Дело в том деточка, — продолжала меньшая из сестер, — что мы сегодня завтракали вы с тетей, и заказали два стакана лимонада, три бутерброда и пять бисквитов, но ни одна из на не имеет ни малейшего понятия о том, сколько мы заплатили. Правда, сестрица?
— Совершенно и аболютно… — пробормотала вторая старушка, очевидно полагая, что она отстала ровно на одно предложение, и считая необходимым выполнить уже взятое обязательство, прежде чем брать на себя новое. Но тут первая старушка вновь прервала ее, и вторая старушка, потерпев в разговоре сокрушительное фиаско, смолкла.
— Ты сосчитаешь для нас, сколько мы заплатили? – попросила Клару первая старушка.
— Надеюсь, ты не забыла арифметику? – с легким беспокойством спросила тетушка. Клара рассеяно перебирала таблички, тщетно пытаясь собраться с мыслями. В голове у нее было пусто. Лицо быстро утрачивало осмысленное выражение.
Наступило угрюмое молчание.
,
