Главная Маникюр, педикюр На всякого мудреца довольно простоты выражение. "На всякого мудреца довольно простоты": описание и анализ пьесы из энциклопедии

На всякого мудреца довольно простоты выражение. "На всякого мудреца довольно простоты": описание и анализ пьесы из энциклопедии

Александр Николаевич Островский

«На всякого мудреца довольно простоты»

Действие происходит в Москве, в первое десятилетие реформ Александра II. Первый акт пьесы — в квартире, где с матерью-вдовой живёт молодой человек Егор Дмитриевич Глумов. В ней, по ремарке автора, чистая, хорошо меблированная комната.

В комнату входят, продолжая начатый разговор, Глумов с матерью. Глумов говорит ей: «Я весь в вас — умён, зол и завистлив» и заявляет, что отныне будет делать карьеру через знакомства в свете: «Эпиграммы в сторону! Этот род поэзии, кроме вреда, ничего не приносит автору. Примемся за панегирики!» Теперь Глумов для себя будет вести дневник и в нем писать откровенно, что думает о людях, расположения которых добивается.

Приходят гусар Курчаев, знакомый Глумова, с ним Голутвин, человек, не имеющий занятий. Они собрались издавать журнал и просят у Глумова его эпиграммы или дневник, о котором уже что-то слышали. Глумов отказывает. Курчаев, дальняя родня Глумову через сановника Нила Федосеевича Мамаева, рассказывает Глумову о привычке Мамаева смотреть попусту сдаваемые внаём квартиры и при этом поучать всех и каждого, и за разговором набрасывает на Мамаева карикатуру, приписав «новейший самоучитель». Ее хочет взять Голутвин. Курчаев не даёт: «Все-таки дядя». Она остаётся Глумову. Курчаев сообщает Глумову, что жена Мамаева «влюблена, как кошка» в Глумова. Курчаев и Голутвин уходят.

В последующем разговоре Глумова с матерью выясняется, что Глумов уже подкупил слугу Мамаева, и Мамаев сейчас прибудет смотреть якобы сдаваемую внаём квартиру Глумовых.

Является слуга, за ним сам Мамаев. Мамаев пеняет слуге: зачем тот привёз его в жилую квартиру. Глумов объясняет, что, нуждаясь в деньгах, хочет из этой квартиры переехать в большую, и на недоуменные вопросы Мамаева заявляет: «Я глуп». Тот сперва ошарашен, но быстро начинает верить, что перед ним молодой человек, жаждущий советов, поучений и наставлений.

Глумова показывает Мамаеву карикатуру Курчаева. Мамаев уходит. Приходит Манефа, «женщина, занимающаяся гаданием и предсказанием». Глумов принимает её с деланным почтением, даёт пятнадцать рублей, отсылает угощаться чаем и кофе, записывает в дневник расходы: на Манефу и три рубля слуге Мамаева. Внезапно возвращается Курчаев, которому встретившийся по дороге Мамаев не велел показываться на глаза. Курчаев подозревает Глумова в интриганстве и говорит ему об этом. Они ссорятся. Курчаев уходит. «Дядя его прогнал. Первый шаг сделан». Этими словами Глумова заканчивается первое действие комедии.

В доме Мамаева хозяин и Крутицкий — «старик, очень важный господин», сетуют на пагубность реформ и перемен и на своё неумение владеть пером и «современным слогом». У Крутицкого готов труд, написанный стилем, «близким к стилю великого Ломоносова», и Мамаев предлагает дать его Глумову в обработку. Оба уходят. Появляются Мамаева и Глумова. Глумова жалуется на недостаток средств. Мамаева её подбадривает, суля Глумову своё покровительство. Вошедшему Мамаеву Глумова расписывает восхищение своего сына его умом. Мамаев, уходя, обещает Глумовой дать «не денег, а лучше денег: совет, как распорядиться бюджетом». Мамаевой же Глумова принимается рассказывать о том, как влюблён в неё Глумов. Глумова уходит. Мамаева кокетничает с вошедшим Глумовым.

Приезжает Городулин, «молодой важный господин». Мамаева просит для Глумова место, «разумеется, хорошее», зовёт Глумова и оставляет его с Городулиным. Глумов заявляет себя либералом и демонстрирует речистость, восхищающую Городулина, который тут же просит помочь ему приготовить спич. Глумов готов написать.

Городулина сменяет Мамаев, который принимается учить Глумова ухаживать за своей женой. Глумов остаётся с Мамаевой, объясняется ей в любви и уходит.

На даче Турусиной, «богатой вдовы, барыни из купчих», окружённой приживалками, гадальщицами, странницами, Турусина, только что выехавшая было в город, но приказавшая поворотить экипаж из-за плохой приметы, выговаривает своей спутнице, племяннице Машеньке, за «вольнодумство» и симпатию к Курчаеву. К тому же она получила два анонимных письма, предостерегающих от знакомства с Курчаевым. Машенька отвечает, что она «московская барышня» и спорить не станет, но пусть тогда тётя и подыщет сама ей жениха. Машенька уходит. В гости заходит живущий по соседству Крутицкий. Турусина делится с Крутицким заботами: как подыскать Машеньке хорошего жениха. Крутицкий рекомендует Глумова и уходит. Приезжает Городулин. Как и Крутицкий, он высмеивает пристрастие Турусиной к странникам и приживалкам и сообщает: одна из таких знакомых Турусиной осуждена за мошенничество и отравление богатого купца. С Городулиным повторяется тот же разговор с тем же результатом. Городулин всячески рекомендует Турусиной Глумова. И наконец, взамен Городулина появляется Манефа. Она тут желанная гостья. Ее принимают с почётом и речам её внимают с трепетом. Она вещает, приживалки поддакивают. Все хором предвещают Глумова как что-то уже почти сверхъестественное. Появлением Глумова с Мамаевым и обещанием Турусиной полюбить его, как родного сына, действие заканчивается.

Глумов приносит Крутицкому «Трактат о вреде реформ вообще» — обработку мыслей Крутицкого. Крутицкий доволен. «Трактат» — острая пародия на ретроградство. Глумов просит Крутицкого быть посажёным отцом на свадьбе и несколько перебирает в угодничестве, что и отмечает Крутицкий по его уходе.

Приходит Клеопатра Львовна Мамаева дополнительно замолвить словечко за Глумова. Взбодрившийся после ухода Глумова старик обрушивает на неё архаические цитаты из любимых с юности трагедий, видя в стареющей Мамаевой чуть не ровесницу. Но куда неприятней для неё обронённое Крутицким известие о сватовстве Глумова к Машеньке по любви. «Что её кольнуло. Поди вот с бабами. Хуже, чем дивизией командовать», — недоумевает Крутицкий, глядя ей вслед.

Глумов дома записывает в дневник расходы и впечатления и учит мать, уходящую к Турусиной, как задабривать и задаривать её приживалок. Внезапно является Мамаева. Это необычно, и Глумов настораживается. Последующий разговор с ней то подтверждает, то успокаивает опасения Глумова. Он принимается объясняться Мамаевой в своих чувствах, несколько злоупотребляя красноречием, но та прерывает его вопросом: «Вы женитесь?» Глумов сбивается, пускается в объяснения и, как ему кажется, более или менее успокаивает Мамаеву. Звонок у двери. Глумов уходит.

Пришёл Голутвин. Глумов, спрятав Мамаеву в соседней комнате, принимает его. Оказывается, тот, выражаясь современным языком, собрал на Глумова материал и шантажирует его: если Глумов не заплатит, Голутвин напечатает пасквиль. Решительным тоном отказывая Голутвину, Глумов на деле колеблется, не желая неприятностей ввиду выгодной женитьбы на Машеньке. Голутвин лезет в соседнюю комнату, допытывается, кто там. Глумов еле выпроваживает его, но затем решает догнать и все-таки заплатить. В комнату входит Мамаева, замечает дневник, читает о себе самой что-то, что приводит её в ярость, и уносит.

Сперва Глумову кажется, что он «все уладил». Но убедившись, что дневник взят, он приходит в отчаяние, бранит себя: «Глупую злобу тешил. Вот и предоставил публике „Записки подлеца“ им самим написанные».

На даче, где собралось все общество, Курчаев, беседуя с Машенькой о невиданных добродетелях и успехах Глумова, говорит: «Ещё с кем-нибудь другим я бы поспорил, а перед добродетельным человеком я пас никогда этим не занимался». Между добродетельными беседами с будущей женой и тёщей Глумов договаривается с Городулиным «отделать хорошенько» трактат Крутицкого (т.е. Глумова же) под подписью Городулина и убеждает Мамаеву, что женится по расчёту. Слуга приносит переданный кем-то пакет. В нем напечатанная статья «Как выходят в люди» с портретом Глумова и пропавший дневник. Мамаев читает записи вслух, справки о расходах на приживалок «за то, что видели меня во сне», острые характеристики Крутицкого, Манефы, Турусиной (Турусина тут же говорит «всех прогоню» и предоставляет Машеньке полную свободу выбора; судя по всему, её выбор — Курчаев). Появляется Глумов. Ему отдают дневник и предлагают «удалиться незаметно». Но Глумову уже терять нечего. «Почему же незаметно», — отвечает он и принимается обличать присутствующих уже устно. Суть обличений: в напечатанной статье нет ничего для них нового. Не настолько на самом деле глупы Крутицкий и Мамаев, чтоб и впрямь не чувствовать фальши в угодничестве Глумова: просто оно им удобно и приятно. То же и с Мамаевой, и с Городулиным. Но и та и другой неожиданно останавливают глумовское красноречие, начиная сразу же с ним соглашаться. Глумов уходит. После паузы все сходятся на том, что, спустя время, надо опять его «приласкать». «А уж это я беру на себя» — финальная реплика Мамаевой.

В Московской квартире живёт молодой человек Егор Дмитриевич Глумов с матерью-вдовой. Живут они в чистой и хорошо меблированной квартире. В комнату входят мать и сын, который говорит матери, что он такой же умный и злой, как она и будет делать карьеру в свет через знакомых. Он заводит дневник, в котором пишет о людях, у которых добивается расположения. Знакомые приятели Гумова, без определённых занятий, хотят издать журнал и просят у Гумова дневник. Курчатов говорит Глумову, что у Мамаева есть привычка смотреть попусту на сдаваемые квартиры в наём, но при этом поучать всех и каждого. Ещё сообщает, что жена Мамаева страстно влюблена в Глумова. В разговоре с матерью выясняется, что Глумов подкупает слугу Мамаева, требуя осмотреть сдаваемую квартиру Глумовых.

Заходят Мамаев и его слуга в квартиру. Глумов говорит, что из-за отсутствия денег хочет переехать в большую квартиру. Тут Мамаев понял, что Глумову нужен хороший совет и поучение в таком деле.

Приходит гадалка и Глумов принимает её с почтением, заплатив ей 15 рублей, и отправляет пить чай, записывая расходы в дневник. Курчаев говорит Глумову в глаза, что он занимается интригами и они ссорятся.

Старик Крутицкий, важный господин, который находится в доме Мамаева, предлагает Гумову свою статью, написанную под стиль Ломоносова в обработку. Появляются Мамаева и Глумова, где вторая слёзно жалуется на недостаток средств. Мамаева, успокаивая, обещает ей своё покровительство. Глумова говорит Мамаеву о том, что её сын восхищён блистательным умом Мамаева, на что тот обещает ей дать дельный совет, как распорядится бюджетом.

Приезжает Городулин, очень важный господин. Мамаева просит для Глумова «хорошее место» и оставляет их вдвоём. Глумов говорит, что он либерал, а потом произносит речь, которой восхищён Городулин.

Трусина - богатая вдова и купчиха. Она, окружённая вниманием приживалок, выговаривает своей племяннице о симпатии к Курчаеву. По соседству с ней живёт Крутицкий, у которого она просит совета, как найти жениха для Машеньки. Гадалка советует в женихи Глумова.

Глумов записывает в дневник все расходы и как задобрить приживалок. Голутвин, собравший материал, пытается шантажировать Глумова, а тот не хочет терять выгоду из-за сделки с женитьбой. Мамаева узнаёт о содержании в дневнике Глумова и приходит в ужас.

На даче, где собралось всё общество, нахваливают успехи Глумова. В этот момент приносят пакет, где опубликована статья «Как выйти в люди» с портретом Глумова и дневником, в котором острые характеристики Крутицкого и Трусиной. Глумову предлагают уйти, но он в ответ устно обличает всех присутствующих в том, как они глупы и не чувствуют фальшь в угодничестве Глумова.

«На всякого мудреца довольно простоты» — комедия А.Н. Островского. Время создания — сентябрь-октябрь 1868 г. Первая публикация: журнал «Отечественные записки», 1868, №11.

Эту пьесу принято определять как «общественную» комедию, написанную «в щедринской манере», критика оценила ее как «едкую сатиру на отживающее в России поколение», отметив черты новой манеры драматурга: «утрировки», «карикатуры», «шаржа», «фарса». Закономерно, что художественный тип Глумова был подхвачен и развит М.Е. Салтыковым-Щедриным в целом ряде сатирических обозрений: в цикле «В среде умеренности и аккуратности», в «Письмах к тетеньке», в романе «Современная идиллия» и пр. Только там, где у Щедрина доминирует «литературная злость», у Островского возникает лукавая усмешка по поводу «мудрецов» московского общества и ирония, направленная на «мудреца», вздумавшего поиграть в кошки-мышки с каждым из них в отдельности и с обществом в целом.

Особый «московский» колорит комедии «На всякого мудреца довольно простоты» (отзвук грибоедовского «Горя от ума») роднит ее с такими пьесами, как «Бешеные деньги» и «Последняя жертва». Оживленное, шумное, активное разноголосье триптиха московской жизни разительно отличается от стиснутой, сдавленной атмосферы пьес «из жизни захолустья», от содержательной духовности исторических драм, от широты и раздолья «волжского» цикла («Гроза», «Воевода», «Горячее сердце»), от насыщенной религиозности таких пьес, как «Бедность не порок», «Не так живи, как хочется», «Грех да беда на кого не живет».

Давая срез специфично московского общества, способного «заболтать» и окарикатурить любые общественно значимые идеи, Островский раскрывает его интересы, идеалы и возможности. «Идеи, попавшие в общество» (ср. у Достоевского: «идея, попавшая на улицу»), являются в комически-искаженном, смехотворно-сниженном варианте.

В жажде учительства богатого барина Мамаева легко угадываются идеи просвещенного консерватизма; в «прожектах» «очень важного господина» Крутицкого — убежденное, упертое, несгибаемое охранительство; в легковесной суетности «молодого, важного господина» Городулина — общественные воззрения русских либералов; в жалком поденщике бульварной прессы Голутвине — разоблачительный пафос героев «благодетельной гласности». Образ Мамаевой вводит тему типичной «московской тетушки», с помощью связей устраивающей карьеры многочисленных «красавцев-мужчин». Образы «московской барышни» Машеньки Турусиной, лукаво подтрунивающей над «ма тант» («Я буду грешить и буду каяться так, как вы») и светского оболтуса гусара Жоржа Курчаева, желающего жениться на ней, — довершают картину нравов московского общества. Все эти лица и составляют «кружок Турусиной», куда мечтает пробиться ведомый социальной завистью Глумов.

Образ «богатой барыни из купчих», начавшей «ханжить» под старость, — олицетворение самой матушки Москвы. Дача Турусиной — с приживалками, лакеями, воспитанницей-племянницей, множеством дальних родственников, приятельниц, знакомых и привечаемых «блаженных», «уродливых», странников («которые скитающие») — типичный уголок московской старины. Ее религиозные чувства — с легкомысленной жаждой пророчеств и «видений», с суеверным разбиранием примет — образец вырождения старорусской святости. В ее высказываниях легко узнается противостояние «старой Москвы» современному «вольнодумству» («Нынче принято ни во что не верить...»).

Глумов — единственный персонаж в драматургии Островского, сознательно избравший своим жизненным кредо философию цинизма. «Маменька, я умен, зол и завистлив», — говорит он, приступая к осуществлению своих планов. Эти «исходные» человеческие данные оказываются «необходимы и достаточны» для его целей. Дар наблюдательности и талант сатирика помогают ему успешно осуществлять «цинизм в действии». Решив выступить автором и режиссёром этой комедии, он набрасывает сценарий, наскоро распределяет роли (себе отводя, разумеется, главную роль) и берется за организацию «случайностей»: заставляет маменьку писать подметные письма, подкупает человека Мамаева ради «нечаянной» встречи с дядей, задаривает приживалок Турусиной, привлекает к заговору «пророчицу» Манефу — и все ради «теплого места и богатой невесты».

Случайность — пружина водевильной интриги, на ней держится весь водевильный механизм действия. Но жизнь оказывается «водевильней» затеянной интриги, неожиданней и «случайней» сочиненного сценария. Она подбрасывает Глумову все новые и новые задания. Мамаеву нужно отвлечь от жены поклонников, и он просит Глумова поухаживать за женой. Мамаевой, в свою очередь, необходим пылкий молодой обожатель, чтобы освежить свои чувства. Крутицкому нужно написать трактат «о вреде реформ вообще», а Городулину — спич о «благодетельности» реформ. Турусиной необходимо какое-нибудь «предзнаменование», без которого она не решается выдать замуж племянницу. Нужно, чтобы Мамаева не узнала о сватовстве к Машеньке, чтобы Жорж Курчаев не вызвал на дуэль (или просто — не побил), чтобы Глутвин прекратил шантажировать... Одно лепится к другому, нагромождается, растет и в любую секунду этот возведенный «на острие игры» замысел Глумова может обвалиться, как карточный домик.

Одной «грубой, беспардонной лести» оказалось недостаточно, чтобы «подделаться к тузам». Глумову пришлось бесстыдно лицедействовать (глумотворствовать, «глум творить»), накапливая вслед за «подлостью в манерах» и «подлость в душе». Изливая в дневник накопившуюся за время общения с «тузами» злобу и желчь, ведя «летопись людской пошлости», Глумов и сам превращается в пошляка. Мгновенная смена личин характеризует Глумова как бессовестного шута, исполняющего лакейскую должность при сильных мира сего. (Шут — лицо, презираемое Островским, изображаемое им в качестве низменного прихлебателя при дворце царя («Василиса Мелентьева»), воеводы («Воевода, или Сон на Волге») или одуревшего от богатства купца («Горячее сердце»).

Желая «использовать» людей («пользоваться их слабостями»), герой очутился в положении человека, которого вовсю использовали те самые люди, которых он презирал и считал дураками. Глумов «перемудрил», и жизнь посмеялась над ним: отомстила руками оскорбленной им женщины, случайно прочитавшей записи в его дневнике. Играя в этой комедии роли «злого умника», «фата», «героя-любовника», «либерала», «консерватора», «жениха», разыгрывая попеременно то Чацкого, то Молчалина, он в итоге оказался водевильным «простаком». «На всякого мудреца довольно простоты», — предупреждает Островский молодых людей, желающих вступить на стезю бессовестной игры с жизнью. Глумова эта игра привела к «достойному» венцу его карьеры: должности «секретаря» при богатой старухе.

Первая общественная комедия Островского — «Доходное место» — предваряла эпоху либеральных реформ, вторая — подводила ее итоги, вылившиеся в «обширную говорильню». На смену герою-идеалисту пришел герой, воплотивший «безыдеальный» дух времени. Живописуя нравы московского общества, Островский показал человеческое преломление общественных идей и убеждений: как «общественный порок», обретая человеческий облик, становится «личным пороком» персонажа.

Первая постановка пьесы состоялась 1 ноября 1868 г. на сцене Александринского театра (Петербург); премьера в Малом театре (Москва) — 6 ноября 1868 г. В XX веке пьесу ставили многие режиссеры: В.И. Немирович-Данченко (1910 г., МХТ), С.М. Эйзенштейн (1923 г., Первый Рабочий Театр Пролеткульта, Москва), А.М. Лобанов (1958 г., театр Сатиры, Москва), А.И. Ремизова (1968 г., театр имени Е. Вахтангова, Москва), Г.А. Товстоногов (1985 г., БДТ имени М. Горького), М.А. Захаров (1989 г., театр имени Ленинского комсомола, Москва). Зарубежные постановки: театр «Юнити» (1945 г., Кардифф), спектакль А. Кука (1956 г., Нью-Йорк; под названием — «Дневник подлеца»), театр «Феникс» (1963 г., Лондон).

Егор Дмитрич Глумов , молодой человек.
Глафира Климовна Глумова , его мать.
Нил Федосеич Мамаев , богатый барин, дальний родственник Глумова.
Егор Васильич Курчаев , гусар.
Голутвин , человек, не имеющий занятий.
Манефа , женщина, занимающаяся гаданьем и предсказаньем.
Человек Мамаева.

Сюжет

Действие происходит в Москве, в первое десятилетие реформ Александра II . Егор Дмитриевич Глумов говорит своей матери, что отныне будет делать карьеру через знакомства в свете. Теперь Глумов для себя будет вести дневник и в нём писать откровенно, что думает о людях, расположения которых добивается .

Постановки

1 ноября - Александринский театр .(бенефис Ф. А. Бурдина. Мамаев - Бурдин, Глумов - Н. Самойлов, Глумова - Линская, Мамаева - Читау, Крутицкий - П. Васильев, Городулин - В. Самойлов, Турусина - Жулева , Манефа - Громова, Голутвин - П. Степанов). В других составах были заняты И. Киселевский , К. Варламов, Уралов (Крутицкий), В. Далматов, А. П. Ленский, Аполлонский, Юрьев (Глумов), Давыдов (Мамаев), Глебова, Савина, Тираспольская (Мамаева), Чарский, Далматов, Корвин-Круковский (Городулин), Стрельская (Глумова), С. Яковлев (Голутвин), Чижевская (Манефа).

6 ноября - Малый театр (бенефис Н. Е. Вильде, Глумов - Вильде, Глумова - Таланова , Мамаев - П. М. Садовский , Мамаева - Е. Н. Васильева , Крутицкий - С. Шумский, Городулин - Самарин, Турусина - Н. Медведева, Машенька - Федотова, Манефа - Акимова). Ролью Глумова в Малом театре дебютировал В 1876 году А. П. Ленский (впервые играл эту роль в 1869 году в провинции). До 1917 года в спектале были заняты О. О. Садовская (Глумова), Греков, Парамонов, А. Ленский (Мамаев), Никулина, Лешковская , А. А. Яблочкина (Мамаева), Музиль, Падарин, К. Н. Рыбаков , Правдин (Крутицкий), Южин (Городулин), Рыкалова, Массалитинова (Манефа), М. П. Садовский (Голутвин), П. Садовский (Глумов), Грибунина, Никулина (Турусина), Музиль (Машенька), А. А. Остужев (Курчаев).

1885 - Театр Корша (Глумов - Солонин, Крутицкий - И. П. Киселевский).

1910 - Московский художественный театр . Реж. В. И. Немирович-Данченко , В. В. Лужский, худ. Симов, Сапунов; Глумов - В. И. Качалов , Мамаев - В. В. Лужский, Мамаева - М. Н. Германова, Крутицкий - Станиславский , Городулин - Л. М. Леонидов , Турусина - М. Г. Савицкая, Манефа - Н. С. Бутова, Голутвин - И. М. Москвин , Григорий - А. Р. Артем. Возобновлен в 1925 году. Исполнители ролей в МХТ (по хронологии) - О. Л. Книппер-Чехова (Мамаева), В. Ф. Грибунин (Крутицкий), Н. О. Массалитинов , В. Ф. Грибунин (Городулин), Е. П. Муратова, М. П. Лилина , Бирман , Книппер-Чехова , Соколовская (Турусина), А. Г. Коонен , Гиацинтова, А. К. Тарасова (Машенька), Берсенев , Вербицкий, Б. Н. Ливанов (Курчаев), Дейкун, Соколовская, Дмоховская (Манефа).

В провинциальных постановках наиболее известны были Глумов - Рощин-Инсаров, Городулин - Неделин .

Постановки в СССР

1923 - Малый театр (реж. И. С. Платон; Глумов - П. М. Садовский , Глумова - В. Н. Рыжова , Мамаев - Костромской, Крутицкий - А. И. Южин , Городулин - Климов, Турусина - Е. К. Лешковская, Машенька - Белевцева, Курчаев - М. Ф. Ленин , Голутвин - Н. Яковлев).

1935 - Малый театр (реж. П. М. Садовский, худ. Меныпутин). Исполнители этой и последующей (1943) пост. Малого театра: П. М. Садовский, Мейер, Аксенов, М. И. Царев (Глумов), Е. Д. Турчанинова (Глумова), В. Н. Давыдов , Головин, К. Яковлев, Владиславский (Мамаев), Шатрова (Мамаева), Айдаров, Рыжов, Зражевский , Старковский (Крутицкий), К. А. Зубов , Н. Яковлев, Рыбников (Городулин), Турчанинова , А А. Яблочкина , Борская (Турусина), Васенин , Лебедев, Сашин-Никольский (Голутвин).

1923 - 1-й Рабочий театр Пролеткульта (Москва). Композиция «Мудрец» по пьесе Островского. Автор композиции и режиссёр С. М. Эйзенштейн ; Глумов (в композиции - Рыжий клоун Жорж) - Г. В. Александров .
1928 - Проф-клубная мастерская в Москве (реж. Волконский, Глумов - Канцель, Крутицкий - Абдулов)
1937 - Харьковский русский театр (реж. и Крутицкий - А. Г. Крамов)
1943 - Ленинградский театр им. Ленинского Комсомола (премьера в г. Серове)
1943 - ЦТКА (реж. Тункель, худ. Федотов; Глумов - Хованский, Мамаев - Хохлов)
1944 - Театр им. Ш. Руставели (Тбилиси; реж. Алексидзе)
1945 - Воронежский театр (реж. Энгелькрон)
1945 - Казанский русский театр (реж. Ардаров; Глумов - Гусев, Глумова - Жилина, Мамаев - Якушенко)
1946 - Ленинградский театр Комедии (реж. Зон, худ. Н. П. Акимов)
1950 - Театр драмы Латвийской ССР (реж. Балюна; Глумов - Видениек, Глумова - Румниеце)
1951 - Театр им. Леси Украинки (Киев; реж. Нелли; Глумов - Белоусов)
1954 - Горьковский театр (реж. Покровский, худ. К. Иванов; Глумов - Ушаков, Крутицкий - Левкоев)
1958 - Московский театр Сатиры (реж. Лобанов)
1968 - Театр им. Евг. Вахтангова . Реж. А. Ремизова, худ. Н. П. Акимов .

Кроме того пьесу ставили Костромской (1934, 1947), Смоленский (1934), Таганрогский (1936) театры, Тбилисский театр им. А. С. Грибоедова (1940), Воронежский театр (1941), Одесский русский театр им. Иванова (1947), Саратовский театр им. К. Маркса (1948) , Театр им. Я. Купалы (Минск ; 1962), Бакинский театр (1963) и др.

Современные постановки

1984 - Малый театр. Реж.-пост. И. В. Ильинский, реж. В. Я. Мартенс, худ. С. М. Бархин.
1997 - Театр-студия п/р О. Табакова. Реж.-пост. О. П. Табаков , худ.-пост. Д. Л. Боровский .
2002 - Малый театр. Реж.-пост. В. Бейлис, худ.-пост. - Э. Стенберг. В ролях: Э. Быстрицкая, И. Муравьёва, А. Потапов, Т. Панкова, А. Ермаков.
- Алтайский краевой театр драмы имени В. М. Шукшина (реж. В. Золотарь)

За рубежом

Примечания

Литература

текст пьесы
первая публикация - «Отечественные записки », 1868, № 11.

Арбажин К. (Впечатления сезона), «ЕИТ». Сезон 1909, вып. 4.
Кугель А. Театральные заметки // Театр и искусство. 1910, № 18.
Дурылин С. Н. «На всякого мудреца довольно простоты» на сцене Московского Малого театра. М.-Л., 1940.
Новицкий П. Образы актёров. М., 1941.
«На всякого мудреца довольно простоты». Сб. статей, М.-Л., 1948 (А. Н. Островский на сцене Малого театра).
3ограф Н. Александр Павлович Ленский. М., 1955.

Пьесы Александра Остовского

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "На всякого мудреца довольно простоты (пьеса)" в других словарях:

У этого термина существуют и другие значения, см. Бешеные деньги. Бешеные деньги Жанр: пьеса

У этого термина существуют и другие значения, см. Снегурочка (значения). Снегурочка Жанр: пьеса

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Егор Дмитрич Глумов, молодой человек.

Глафира Климовна Глумова, его мать.

Нил Федосеич Мамаев, богатый барин, дальний родственник Глумова.

Егор Васильич Курчаев, гусар.

Голутвин, человек, не имеющий занятий.

Манефа, женщина, занимающаяся гаданьем и предсказаньем.

Человек Мамаева.

Чистая, хорошо меблированная комната, письменный стол, зеркало; одна дверь во внутренние комнаты, на правой стороне другая - входная.

Явление первое

Глумов и Глафира Климовна за сценой.

Глумов (за сценой) . Вот еще! Очень нужно! Идти напролом, да и кончено дело. (Выходя из боковой двери.) Делайте, что вам говорят, и не рассуждайте!

Глумова (выходя из боковой двери) . Зачем ты заставляешь меня писать эти письма! Право, мне тяжело.

Глумов . Пишите, пишите!

Глумова . Да что толку? Ведь за тебя не отдадут. У Турусиной тысяч двести приданого, родство, знакомство, она княжеская невеста или генеральская. И за Курчаева не отдадут; за что я взвожу на него, на бедного, разные клеветы и небывальщины!

Глумов . Кого вам больше жаль: меня или гусара Курчаева? На что ему деньги? Он все равно их в карты проиграет. А еще хнычете: я тебя носила под сердцем.

Глумова . Да если бы польза была!

Глумов . Уж это мое дело.

Глумова . Имеешь ли ты хоть какую-нибудь надежду?

Глумов . Имею. Маменька, вы знаете меня: я умен, зол и завистлив, весь в вас. Что я делал до сих пор? Я только злился и писал эпиграммы на всю Москву, а сам баклуши бил. Нет, довольно. Над глупыми людьми не надо смеяться, надо уметь пользоваться их слабостями. Конечно, здесь карьеры не составишь - карьеру составляют и дело делают в Петербурге, а здесь только говорят. Но и здесь можно добиться теплого места и богатой невесты - с меня и довольно. Чем в люди выходят? Не все делами, чаще разговором. Мы в Москве любим поговорить. И чтоб в этой обширной говорильне я не имел успеха! Не может быть! Я сумею подделаться и к тузам и найду себе покровительство, вот вы увидите. Глупо их раздражать - им надо льстить грубо, беспардонно. Вот и весь секрет успеха. Я начну с неважных лиц, с кружка Турусиной, выжму из него все, что нужно, а потом заберусь и повыше. Подите, пишите! Мы еще с вами потолкуем.

Глумова . Помоги тебе бог! (Уходит.)

Глумов (садится к столу) . Эпиграммы в сторону! Этот род поэзии, кроме вреда, ничего не приносит автору. Примемся за панегирики. (Вынимает из кармана тетрадь.) Всю желчь, которая будет накипать в душе, я буду сбывать в этот дневник, а на устах останется только мед. Один, в ночной тиши, я буду вести летопись людской пошлости. Эта рукопись не предназначается для публики, я один буду и автором и читателем. Разве со временем, когда укреплюсь на прочном фундаменте, сделаю из нее извлечение.

Входят Курчаев и Голутвин; Глумов встает и прячет тетрадь в карман.

Явление второе

Глумов, Курчаев и Голутвин.

Курчаев . Bonjour!

Глумов . Очень рад; чему обязан?

Курчаев (садясь к столу на место Глумова) . Мы за делом. (Указывает на Голутвина.) Вот, рекомендую.

Глумов . Да я его знаю давно. Что вы его рекомендуете?

Голутвин . Тон мне ваш что-то не нравится. Да-с.

Глумов . Это как вам угодно. Вы, верно, господа, порядочно позавтракали?

Курчаев . Малым делом. (Берет карандаш и бумагу и чертит что-то.)

Глумов . То-то, оно и видно. У меня, господа, времени свободного немного. В чем дело? (Садится, Голутвин тоже.)

Курчаев . Нет ли у вас стихов?

Глумов . Каких стихов? Вы, верно, не туда зашли.

Голутвин . Нет, туда.

Глумов (Курчаеву) . Не марайте, пожалуйста, бумагу!

Курчаев . Нам эпиграмм нужно. Я знаю, что у вас есть.

Глумов . Никаких нет.

Курчаев . Ну, полно вам! Все знают. У вас на весь город написаны. Вон он хочет сотрудником быть в юмористических газетах.

Глумов (Голутвину) . Вот как! Вы писали прежде?

Голутвин . Писал.

Глумов . Что?

Голутвин . Все: романы, повести, драмы, комедии.

Глумов . Ну, и что же?

Голутвин . Ну, и не печатают нигде, ни за что; сколько ни просил, и даром не хотят. Хочу за скандальчики приняться.

Глумов . Опять не напечатают.

Голутвин . Попытаюсь.

Глумов . Да ведь опасно.

Голутвин . Опасно? А что, прибьют?

Глумов . Пожалуй.

Голутвин . Да говорят, что в других местах бьют, а у нас что-то не слыхать.

Глумов . Так пишите!

Голутвин . С кого мне писать-то, я никого не знаю.

Курчаев . У вас, говорят, дневник какой-то есть, где вы всех по косточке разобрали.

Голутвин . Ну, вот и давайте, давайте его сюда!

Глумов . Ну да, как же не дать!

Голутвин . А уж мы бы их распечатали.

Глумов . И дневника никакого у меня нет.

Курчаев . Разговаривайте! Видели его у вас.

Голутвин . Ишь как прикидывается; а тоже ведь наш брат, Исакий.

Глумов . Не брат я вам, и не Исакий.

Голутвин . А какие бы мы деньги за него взяли…

Курчаев . Да, в самом деле, ему деньги нужны. «Будет, говорит, на чужой счет пить; трудиться хочу». Это он называет трудиться. Скажите пожалуйста!

Глумов . Слышу, слышу.

Голутвин . Материалов нет.

Курчаев . Вон, видите, у него материалов нет. Дайте ему материал, пусть его трудится.

Глумов (вставая) . Да не марайте же бумагу!

На всякого мудреца довольно простоты - что означает эта пословица?

Пословица о мудрецах и простоте ни в коем случае не умаляет мудрость, как одно из самых положительных и самых жизненно важных человеческих качеств. По всей видимости, под мудрецом здесь подразумевается не самый рассудительный человек, а самый хитроватый, мудрствующий лукаво, способный сам себя перемудрить.

Если так, то мы видим в изречении ярко выраженное противопоставление: мудрец - простак . Где простачок (наподобие Иванушки-дурачка) способен показать на деле намного бОльшую смекалку.

Вторая версия смысла - это когда настоящий мудрец попадается в сети простоватого негодяя.

В том и в другом случае мудрость не приравнивается к глупости, конечно. Да и не низвергается. Просто подвергается сомнениям е полная непобедимость.

Смысл этой пословицы прост. И заключается он в том, что каждый человек, даже очень умный, мудрый, иногда может поступать наивно, простодушно, например, поверив какому-то гаданию или предсказанию.

И хоть у человека, как говорится, целая палата ума, а он совершает по своему простодушию всем очевидные глупые, нелепые поступки. Ну бывает так, что тут поделаешь?

Вот и говорят про такого человека **на всякого мудреца довольно простоты.

Эта пословица имеет значение перемудрил сам себя, так говорят об умном человеке, который поступает наивно или совершает явную глупость. В какие-то моменты мы не сразу понимаем что происходит, ответ на вопрос или явление может быть прост и лежать на поверхности, а мы предполагаем что-то излишне сложное и попадем впросак.

Здесь говорится что мудрость не освобождает от обмана, и в обычной жизни часто мудрецы как раз очень уязвимы, вспомните великих ученых - об все анекдоты ходят об их неприспособленности в быту, даже в литературе и кино устойчивый образ сумасшедшего профессора. А еще другая поговорка есть

На любого умника найдется другой умник, т.е. иными словами каждый человек легко может понять любого мудреца, поскольку за его мудростью скрываются простые человеческие понятия.

Есть на земле много мудрых людей и они тоже могут ошибаться. И данная пословица и говорит о том, что никогда не нужно взноситься выше небес и говорить,что ты больше всех знаешь.

Любой человек не обладает всеми знаниями мира и может как заблуждаться, так и ошибаться. И такая ситуация должна быть человеком принята и он не должен заноситься никогда.

Потому что каким бы мудрым он не был, все равно учится всю жизнь и обретает жизненный опыт год от года.И это всегда похвально.

А есть люди очень хитрые и они любят обводить вокруг пальца простаков, так вот им тоже в пословице намек, что всегда могут вывести любого на чистую воду.

Даже у трижды мудрого человека бывают ситуации в жизни где бы он не умудрился)

То есть у всех, даже у мудрых, бывают осечки и промашки. Кичится мудростью своею не следует - жизнь не преминет испытать вашу мудрость.

Конечно же мне тоже сразу вспомнилась пьеса Островского с этим названием. Я думаю, что на самом деле так и есть и даже на самого изворотливого,хитрого,наглого, проводного, которого в обществе часто считают мудрецом,найдется тот,кто обезоружит этого самого мудреца-хитреца, любого человека можно поймать на удочку и тогда его лживая песенка спета.Есть такие люди,которые вдалбливают всем, что они мудры и умны.Но на чем построен их ум?На лжи,хитрости,лукавство,которому рано или поздно приходит конец. Поэтому, считаю,что таких людей обязательно нужно выводить на воду чистую, чтобы знали,что люди не дураки.

Суть в том, что люди - не идеальны.

Будь ты хоть трижды академиком, Нобелевским лауреатом или просто Очень Опытным Человеком, вс равно найдтся область жизни или ситуация, в которой можешь ошибиться.

И это нормально! Мы обучаемся в процессе жизни и процесс этот никогда не останавливается, сам метод проб и ошибок - это точно такой же этап развития личности, как и все остальные. Зачастую, ошибка может натолкнуть на нестандартное решение вопроса и - вуаля - совершенно случайно перед человеком раскрывается новая область, в которой он может многого достичь.

Смысл таков: как бы мудр и прозорлив не был человек, и его можно обмануть. Т.е. На всякого мудреца найдется (область его собственной) простоты, (в которой он ничего не смыслит).

Пословица говорит о том, что, даже, самый умный человек не застрахован от ошибок. Особенно, это вероятно в том случае, когда умник абсолютно уверен в своей непогрешимости. Пьеса А.Н.Островского, хотя и носит такое же название На всякого мудреца довольно простоты, но по моему мнению не очень показательна для литературной иллюстрации этой пословицы. Более точно отражает смысл пословицы забавный рассказ О.Генри Развлечения современной деревни. Успешный фермер, приобщившийся ко всем благам цивилизации и уверенный в том, что обвести вокруг пальца его никто не в состоянии, оказался одураченным ловким жуликом Энди Таккером.

Чем мудрее человек, тем больше он отдаляется от простых бытовых вопросов, и любой простак с его точки зрения может посадить в лужу мудреца.

У меня была приятельница, очень умная, воспитанная родителями как положено воспитывать детей. На 2 курсе МГУ ее курсовая работа уже тянула на диссертацию, но при этом в самых простых бытовых вопросах была совершенно наивна. К ней могла подойти старушка (бедно одетая девушка, внешне несчастный ребенок) и попросить денег, та отдавала все свои деньги, и сама оставалась без денег вообще.