Главная Косметология Прямое внушение. Внушение и его виды

Прямое внушение. Внушение и его виды

Косвенное внушение осуществляется опосредствованно, через предметы, в виде раскрытия факта (описание какого- либо случая), совершенного другими, в виде намека, примера и т.п.

Бывает целесообразно с помощью примера большой внушающей силы или рассказа повлиять на ученика путем косвенного внушения.

При косвенном внушении цель внушения закрыта от внушаемого. В педагогической практике чаще встречаются ситуации, в которых целесообразнее воздействовать на ученика не разъяснением или категорическим требованием, а применяя косвенное внушение, которое считается более эффективным, чем прямое.

Косвенное внушение в форме намека осуществляется в целях воздействия на эмоции и установку школьника путем шутки, иронии, совета, аналогии.

Ситуация. Таня (6-й класс) – девочка с ленцой, всегда стремится увильнуть от уборки класса и другой общественно полезной работы, которую выполняют подруги. Идет сбор макулатуры. Таня "устроилась" учетчицей. Она записывает, кто сколько принес макулатуры, сама в сборе бумаги участия не принимает.

Как учитель должен намекнуть с иронией, рассчитанной на внушающее воздействие, чтобы Таня испытала стыд?

Решение. Учитель спросил: "Тебя эта работа не утомит?". Вопрос, разумеется, не рассчитан на то, чтобы Таня подумала, утомит или не утомит ее работа.

Ситуация. Миша (6-й класс) на перемене нарисовал на доске мелом женский карикатурный портрет и подписал под ним фамилию учительницы. Сначала она хотела наказать его, но быстро сумела подавить в себе вспышку гнева, вспомнив, что раньше подобные меры никаких результатов не давали.

Как учительница могла отреагировать, применяя метод внушающего косвенного намека?

Решение. Учительница внимательно посмотрела на рисунок. Ученики насторожились и притихли. Она спокойно и неторопливо села за стол. Ничем не выдавая своего волнения и стараясь придать искренность своим словам, сказала: "Неплохо нарисовано! Оказывается, в нашем классе есть настоящие художники. Кто же это у нас так хорошо рисует?!".

Миша, ожидавший упреков и выговора, от такого неожиданного оборота дела совсем растерялся. Испытывая чувство стыда, он в то же время был польщен похвалой. Несколько помолчав, учительница продолжала: "Только вот что, Миша! Чем рисовать карикатуры на свою учительницу, помоги нам для подшефного класса нарисовать картину. Я думаю, ты это сможешь сделать лучше, чем кто- либо другой".

Ситуация. В руках у Толи очень интересная книга. Он ушел с головой в чтение, ничего вокруг не замечает. Если сейчас мать скажет: "Толя, сходи в магазин, принеси хлеб", – неизбежен конфликт. Очень трудно оторваться от книги и выполнить прямое требование матери.

Как с помощью внушающего косвенного намека мама может разрешить данную ситуацию?

Разновидностями косвенного внушения являются: внушение через запрет, внушение через противопоставление и внушение доверием.

Суть внушения через запрет состоит в том, что воспитаннику запрещается совершить какое-либо действие без указания причины запрета. В результате совершается действие, противоположное запрещаемому. Эффективность внушения через запрет зависит от степени негативизма внушаемого.

Например, в одном из романов Веры Кетлинской есть такой эпизод: некий мальчик очень не любил читать, мама его задалась целью сделать так, чтобы он полюбил чтение. Как же действовала мама? Начала она с того, что стала запирать книги в шкаф, а ключ прятать. Сын естественно поинтересовался, почему мама запирает от него книги – ведь он же их не читает.

Мама откровенно заявила сыну, что она ему ни на волос нс верит, что в этом возрасте она сама говорила своей матери, что ничего не читает, а на самом деле читала ночи напролет при свете эмалированной кастрюли. Тут мама непринужденно принялась рассказывать, как ей приходилось прятаться от своих родителей, к каким уловкам прибегать, чтобы они ничего не узнали, какие потрясающе интересные были книги, которые она читала, и т.д.

Естественно, сын заинтересовался всей этой романтикой.

В последующие дни мама придирчиво следила за сыном, чтобы он, не дай бог, не вздумал "заболеть чтением", и время от времени строго напоминала ему, что читать вредно, что от этого "портятся глаза" и что гораздо полезней позаниматься спортом.

Одним словом, все кончилось тем, что в одну прекрасную лунную ночь сын взломал книжный шкаф при помощи обыкновенного гвоздя, выкрал томик Даниэля Дефо и принялся читать. Через некоторое время он сделался прямо- таки книгоманом.

Внушение через противопоставление. Внушаемый противопоставляется другому человеку, с которым он соревнуется в том или ином деле. В формуле воздействия говорится нечто противоположное тому, чего в действительности добивается учитель. Например, Виктору, неуверенному подростку, надо внушить смелость и уверенность для спуска на лыжах с горы. Здесь формула внушения может выглядеть примерно так: "Эта гора не очень высокая... Но у тебя вряд ли хватит смелости, чтобы спуститься... Вот Игорь (с ним наш испытуемый соревнуется) наверняка не побоялся и спустился бы..."

Важно, чтобы внушаемый верил, что значимый человек, с которым соревнуется, действительно может сделать то, о чем говорит учитель.

Внушение доверием. Формула внушения выглядит примерно так: "Я, твой руководитель, и весь наш коллектив доверяем тебе это важное дело. Ты можешь его выполнить, и мы уверены, что выполнишь его успешно...". Реакция внушаемого: "Мне доверяют. Я должен напрячь все силы, чтобы оправдать доверие...".

Внушение доверием успешно использовалось в практике А. С. Макаренко. С. А. Калабалин вспоминал, как А. С. Макаренко доверил ему, воришке, получить продукты для колонии и даже снабдил револьвером: "Это доверие просто перевернуло все у меня внутри. Даже мысли не возникло, чтобы похитить деньги и продукты и сбежать. Я думал только о том, как лучше и быстрее выполнить поручение...".

Внушение доверием возможно при условии высокого авторитета внушающего педагога, а также при наличии чувства чести и долга перед теми людьми, которые оказывают доверие.

Внушающее косвенное одобрение, похвала, как правило, рассчитаны на эмоциональное восприятие, и имеют большую внушающую силу.

Сущность такого косвенного внушения заключается в том, что педагог опосредованно одобряет школьника: "Посмотрите, ребята, как чисто и красиво выполнил свою работу Толя", "Нс знаю, как вам, а мне очень понравился рисунок Тани". Подобные реплики, по существу, рассчитаны на одобрение ученика. Произнося их с яркой эмоциональной окраской, учитель оказывает сильное внушающее воздействие – ученик внутренне утверждается в своих силах и возможностях.

Внушающее косвенное осуждение – форма косвенного внушения – обычно немногословна. Важно, чтобы была наиболее полно затронута эмоциональная сфера школьника.

Педагогическая литература, посвященная нравственному воспитанию, дает немало примеров лаконичного, но действенного влияния слова, рассчитанного не на "лобовую атаку". Приведем один из таких примеров.

Ситуация. Миша (7-й класс) во время перемены с криком мчался по коридору, налетел на учительницу и чуть не сбил ее с ног. Все это происходило на глазах директора школы, который видел, как нарушитель дисциплины, вместо того чтобы извиниться перед учительницей, хотел просто убежать.

Как поступил директор?

Решение. Директор остановил Мишу и приказал: "Спустись вниз и подожди меня около дверей моего кабинета".

Возвращаться в кабинет директор умышленно не спешил. Когда он пришел, ему стало ясно, что укорять провинившегося или вести с ним нравоучительную беседу не следует. Весь вид мальчика, слезы на глазах говорили о том, что он искренне раскаивается в случившемся. Директор спросил: "Теперь ты знаешь, что надо делать?". "Да", – ответил Миша. "Иди". Краткость словесного воздействия и его результативность очевидны.

Иногда рассматриваемая форма внушения проводится учителем в виде размышления вслух, в котором он дает оценку самому себе и школьникам: "Неужели я самый плохой учитель и поэтому наш класс и по дежурству, и по спорту, и по художественной самодеятельности на самом последнем месте?".

Разумеется, такой разговор должен быть очень тонко рассчитан. Совершенно недопустима рисовка учителя. Если педагог не авторитетен и ребята его не уважают, то ничего, кроме жалости к себе, он подобными рассуждениями не вызовет.

Педагогическое "плацебо". Термин "плацебо" заимствован из медицинской практики. В психиатрии плацебо- эффект заключается в том, что врач прописывает больному индифферентное средство, но при этом говорит о пользе рекомендуемого лекарства. Психический настрой больного на благоприятное воздействие приписанного лекарства дает положительный результат.

В педагогической практике также встречаются ситуации, когда оправдано применить нечто, напоминающее плацебо- эффект.

Например, пятилетний мальчик упал, разбил коленку и горько плачет. Мать спешит на помощь: "Вовочка, дай я подую на коленку, и все пройдет". Ребенок доверчиво подставляет ножку, мать слегка дует и спрашивает: "Ну, теперь не болит?". "Нет, не болит".

Опытные учителя начальных классов также иногда пользуются подобным приемом.

Ситуация. Коля, ученик 1 -го класса во время перемены вымазал лицо чернилами. Он очень доволен своей проделкой. Весь класс смотрит в его сторону – он герой. Входит учительница. Что делать? Самое простое: приказать выйти из класса и умыться.

Как в этой ситуации воспользоваться методом косвенного внушения?

Решение. Учительница, войдя в класс "не замечает" Колю и начинает урок с чтения сказки. Постепенно класс затихает, внимание завоевано. Внезапно учительница прерывает чтение и, обращаясь к мальчику, у которого на руке чернильное пятнышко, говорит: "Я забыла вас предупредить, что чернила, попадая на руки человека, разъедают кожу и оставляют ранки. Надо быть очень осторожным в обращении с чернилами. Если вы случайно испачкаете пальцы чернилами, обязательно постарайтесь их во время перемены отмыть. Я знаю случай, когда мальчик вымазал всю руку чернилами, сразу нс помыл ее, она покрылась язвочками и очень болела. Пришлось ему в больницу лечь".

Свой рассказ учительница ведет серьезно и эмоционально, обращается ко всему классу, в сторону Коли не смотрит. Но он уже сник. Из глаз по грязному лицу побежали слезы. Он тянет руку: "Татьяна Васильевна, можно выйти из класса?" И тут только учительница "замечает" Колю. "Ну, как же ты так? – укоризненно говорит она. – Конечно, иди, умойся".

Прибегая к "педагогическому плацебо", мы совершаем некоторый обман, но это, как говорят, "святая ложь". В отдельных случаях рассматриваемая форма косвенного внушения оправдана, используется в работе с дошкольниками и младшими школьниками.

Все формы косвенного внушения являются тонкими, тактичными средствами воздействия. Их применение характеризует степень мастерства учителя.

Разве Коля, вымазав лицо чернилами, не понимал, что так нельзя делать? Много ли в подобных коллизиях может дать разъяснительная работа, убеждающее слово учителя, адресованное к сознанию учащихся? Обычно разъяснение принимает форму нудной нотации, поэтому педагогически целесообразно или категорически потребовать от ученика "привести себя в порядок", или сделать косвенное внушение.

Косвенное внушение предпочтительнее прямого внушающего наставления, поскольку никогда не встречает внутреннего сопротивления школьника. Косвенное внушение по форме своею выражения является скрытым, поэтому школьник не замечает, что воздействие противоречит его внутренней установке.

Ценность данного метода заключается также в том, что он эффективно стимулирует всю психическую активность личности. Намек, ирония, косвенное осуждение и другие подобные формы не требуют от школьника поведения на исполнительском уровне.

Воздействие на мотивационную сферу ставит школьника в позицию самооценки собственных поступков. Ученик сам должен принять решение и определить линию поведения. Обычно косвенное внушение школьник воспринимает как отсроченную меру воздействия. Так как содержание косвенного внушения всегда опирается на положительный опыт ученика, у него, как правило, находятся силы и средства для поступков, адекватных сделанному внушению.

Выше уже не раз использовался этот термин. Необходимо поговорить о нем подробнее.

Внушение – это воздействие на человека, а точнее, на его мыслительные процессы и поведение, которое позволяет получить реакцию на стимул, направленный к подсознанию человека.

На успешность внушения влияют настроенность самого внушаемого, характер воздействия, условия, в которых оно было произведено, и другие факторы.

Кроме того, различают две большие группы внушения: вербальные, то есть с участием слов, и невербальные, то есть не содержащие словесного компонента. Рассмотрим обе группы подробнее.

Вербальные внушения

В большой группе вербальных внушений выделяется еще три вида: прямые, косвенные и открытые внушения.

Прямое внушение

При прямых внушениях намерения психотерапевта ясны и не могут быть истолкованы никак иначе.

Явное прямое внушение

Ясные намерения психотерапевта особенно проявляются при явном прямом внушении, когда врач подробно объясняет, что должно произойти и какую он ставит цель.

Наиболее часто явное прямое внушение применяется на операциях для обезболивания.

Закамуфлированное прямое внушение

В этом случае врач не говорит прямо о том, что ожидается в процессе внушения, но все же дает понять, что в какой-то степени результат будет зависеть от самого больного.

Постгипнотическое прямое внушение

Такого рода внушение используется для провоцирования самогипноза и чтобы побудить пациента забыть о каких-либо негативных событиях.

Посредством постгипнотического прямого внушения психотерапевт программирует сознание пациента на произведение каких-либо действий после сеанса гипноза.

Косвенное внушение

Косвенные внушения отличаются от прямых тем, что у пациента есть выбор: он вправе и не принимать то, что ему внушается. Цели психотерапевта при косвенном внушении непонятны больному. Этот вид внушения применяется для того, чтобы направить пациента в то направление, которого он избегает.

Косвенные также подразделяются на несколько видов.

Последовательность принятия

Врач перечисляет утверждения, с которыми пациент соглашается, а в конце излагает то утверждение, которое больной должен принять.

Импликация

Врач утверждает то, что может произойти, и пациент заранее программируется на неизбежность данной ситуации.

Двойная связка

Это чаще всего используемый прием. Пациент должен выбрать один из двух вариантов, которые в действительности одинаковые.

К приему двойной связки относится, например, такой вопрос: «Вы чувствуете легкость в правой или левой руке?»

Внушение отсутствием упоминания

Если при перечислении возможных ситуаций опускается важный, значимый элемент, его отсутствие акцентирует на нем особое внимание. В результате можно добиться сосредоточенности пациента на важном аспекте.

Существует еще много приемов косвенного внушения; здесь приведены лишь самые распространенные и наиболее известные.

Открытые внушения

Третья группа вербальных внушений. Их общая черта – предоставление пациенту широкого выбора действий.

Мобилизующее внушение

Психотерапевт предлагает больному расплывчатые рамки, которые последний может заполнить по своему усмотрению.

Высказывание «Вы можете работать разными способами» предлагает пациенту избрать один из способов. Это высказывание относится к мобилизующему внушению.

Ограниченное открытое внушение

Пациенту предоставляется множество возможных ответов.

Терапевтическая метафора

Метафорой называют замену названия одной вещи наименованием другой. Такой прием используется достаточно часто и в литературе, и в обычной жизни. Метафора используется для соединения несопоставимых аспектов реальности.

Посредством метафоры люди передают друг другу какую-то информацию.

Широко применяется метафора и в психотерапии. Она образует систему таких основных понятий, как «самость», «тень», «персона», «мышечный панцирь» и многие другие. Метафора, которую используют в сеансе внушения, всегда многоуровневая. Другими словами, каждая фраза, жест, идея не являются однозначными, а имеют два и больше значений. Явное предназначено для сознания пациента, а скрытое обращено к его бессознательному. При этом у внушаемого остается право выбора, то есть он сам решает, принимать или нет второй смысл данного высказывания.

Невербальные внушения

Невербальные, то есть внушения, осуществляемые не словами, а жестами, интонацией, тоном голоса, имеют весьма важное значение в гипнотических манипуляциях. Необходимо сказать, что они могут использоваться не только с какой-то конкретной целью, но и абсолютно бессознательно. Невербальные внушения, в свою очередь, делятся на несколько видов.

Каталепсия

Первый вид невербальных внушений. Это феномен, при котором пациент занимает такое вынужденное положение, которое внушил ему врач. Существуют каталепсии всего тела и какой-то одной его части (например, каталепсия руки). Частое применение этого вида внушения не рекомендуется.

Паузы

Еще одна распространенная форма невербальных внушений. Посредством пауз можно изменять смысл высказываний, которые приобретают вид открытого внушения. То есть пациент самостоятельно заполняет пустоту во фразе своим решением.

Паузой можно выделить основную мысль высказывания.

Левитация

Еще один вид невербальных внушений. Во время левитации не обязательно физическое воздействие гипнотизера: внушаемый самостоятельно осуществляет ее с помощью воображения. Время начала левитации также определяется пациентом. К плюсам этого метода относится также и то, что левитация значительно облегчает процесс погружения в состояние транса, так как, испытав это внушение хотя бы один раз, больной может самостоятельно повторить ее. Поэтому левитацию часто применяют при самогипнозах; во время этого состояния пациент испытывает комфорт, что делает левитацию одним из наиболее распространенных видов невербального внушения.

В ХХ веке неоднократно заходила речь об опасности внушения, или побочных эффектах. Например, у большой части пациентов появлялась сыпь на коже и покраснение. Но это можно объяснить скорее особенностями психики испытуемых: сыпь появлялась у тех, кто испытывал сильное волнение или страх.

Намек - это прием косвенного внушения путем шутки. Он адресуется не к сознанию, не к логике, а к эмоции и внутренним установкам человека. Но опасайтесь раздора. Намеки можно делать, когда у человека создано "концертное настроение" - когда он с доверием относится к собеседнику, находится в расслабленном, рассеянном состоянии, отдыхает.

Косвенное одобрение , рассчитанное на эмоциональное восприятие, имеет большую внушающую силу. Сущность его состоит в том, что человек одобряет собеседника, его деятельность: "Я думаю Ваши заслуги недооценили, Ваше усердие, мне кажется, принесет несомненную пользу". Можно использовать похвалу, восхищение, осыпать объекта благодарностями.

Косвенное осуждение имеет ту же психологическую природу, в этом случае деятельность объекта и сам он порицается. Оно направлено на внушение необходимости коррекции поведения.

Обходной маневр может быть еще назван приемом подведения. Сущность его в том, что объект подводят к убеждению, что предлагаемая ему мысль - это его собственная мысль.

Обманутое ожидание. Этот прием можно применять как при жестком отношении со стороны объекта, так и явно враждебном. Вашей встрече предшествовали события, которые сформировали у человека строго направленный ход мыслей, например, он считает вы в чем-то виноваты, и создается напряженная ситуация, когда он ожидает от вас вполне определенных действий, вы можете поступить следующим образом. Дайте ему обнаружить, что направленность его мыслей несостоятельна. Он ожидает, что вы будете оправдываться и соответствующим образом подготовился, а вы признаете свою вину, даже если ее нет. Человек оказывается в растерянности. Он не ожидал этого и без сопротивления принимает внушенную ему идею.

Метод Сократа известен с древности. Суть его в том, что в ходе рассуждения не дать собеседнику сказать нет, а заставить его все время говорить - да. Внушающее воздействие состоит том, что путем утвердительных ответов на вспомогательные вопросы человек подводится к положительному ответу на главный вопрос.

"Плацебо" как прием внушения впервые стал применяться в медицинской практике. Он заключался в том, что врач давал больному нейтральное средство и утверждал, что оно обладает лечебным эффектом. Психологический настрой больного на эффект лекарства часто дает положительный результат. Все, что в определенной мере связано с обманом, хитростью и "святой ложью" можно отнести к "плацебо". Но пользоваться этим приемом надо осторожно. Если ложь обнаруживается, то у объекта воздействия происходит крушение сформировавшихся установок.

"Взрыв" В психологии - это явление мгновенной перестройки личности под влиянием сильных эмоциональных переживаний. Так, атеист может превратиться в религиозного фанатика, если в трудную минуту встретит участливое отношение к себе верующих.

Если условия для создания эффекта взрыва создаются искусственно (в целях компрометации отдельных лиц, перевоспитания объекта и т.д.), необходимо, чтобы:

Вводимая информация была значимой для человека;

Она должна быть направлена на формирование противоположных установок;

Информация должна быть подана неожиданно.

В оперативной практике применение "взрыва" требует создания специальной обстановки, в которой возникали бы чувства, способные поразить человека своей неожиданностью и необычностью. Неожиданный раздражитель (зрелище, информация и т.д.) вызывает смятение в системе сложившихся установок, что приводит к коренному изменению взглядов на вещи, события, отдельных людей и даже на мир в целом.

Таблица. Методы и приемы психологического воздействия.

Метод постановки и варьирования мыслительных задач. Воздействие осуществляется не только передачей определенной позитивной информации. Информационное воздействие может иметь место в виде постановки вопроса - мыслительной задачи. Основная его суть сводится к постановке задач с целью развития, направления мыслительных процессов лиц, на которых оказывается воздействие.

Воздействие оказывается: 1) приемами постановки задачи (вопроса); 2) направленностью мыслительных процессов в результате постановки задачи (вопроса); 3) оказанием помощи в решении поставленной мыслительной задачи.

Постановка мыслительной задачи в процессе общения осуществляется при помощи вопросов. Поэтому для достижения целей метода необходимо тщательно изучить особенности, виды вопросов, возможные варианты поведения при их постановке.

Конфликтное состояние в общении усиливает рефлексивную деятельность, а вместе с тем и значимость каждого вопроса. За ним всегда предполагается уже определенное знание той информации, которая ожидается постановкой вопроса. Это усиливает воздействие самого вопроса, существенно активизирует мыслительную деятельность лица, к которому этот вопрос обращен.

Можно не только поставить вопрос, но и выразить в нем свое отношение к определенным фактам. Для этого используются: 1) различные вопросительные частицы; 2) виды речевой интонации; 3) сочетание формы вопроса с мимическими возможностями.

Вопросительные частицы могут выражать сомнение, недоверие или даже убеждение в обратном тому, что заключено в вопросе (частицы «неужели», «разве» и т. д.). Например, вопросы:

«Неужели Евнухов не говорил Вам об этом?», «Разве Вы не были в этом месте?» и т. д. Значимость вопроса очень часто усиливается интонацией. Кроме интонации, этот вопрос может существенно усиливаться и мимикой (ирония, утверждение, опровержение, убеждение и т. д.).

При помощи этого метода реализуется и процесс вспоминания по ассоциации. Путем постановки серии вопросов о развитии определенного события достигают существенного оживления временных связей и восстановления в памяти фактов, событий, развивавшихся параллельно событию, в отношении которого ставились вопросы - мыслительные задачи на вспоминание.

При помощи постановки мыслительных задач возбуждают процесс анализа своих поступков, действий, что является непременным условием для принятия определенных волевых решений, изменения отношения к своему поведению, действиям. Этого нельзя добиться только передачей информации или только убеждением. Надо, чтобы активную переработку всех фактов, всех переданных доводов, произвело лицо, на которое воздействуют. Эту роль и выполняет метод постановки мыслительных задач.

Этот метод находит широкое применение и при разоблачении ложных показаний. Дело в том, что у человека, дающего заведомо ложные показания, обязательно имеются две мысленные модели события, по поводу которого даются показания. Одна модель отражает событие в том виде, как оно имело место в действительности, а другая модель - передаваемую версию: о событии. Наличие этих двух моделей приводит к усложнению мыслительных фильтраций после постановки мыслительной задачи - вопроса. Дающий ложные показания стремится в наибольшем количестве деталей совмещать эти две модели - только тогда ложная версия будет правдоподобна. В условиях такой сложной мыслительной работы при умелой постановке вопросов, варьирования их, при неожиданной постановке вопросов, завуалировании главного вопроса серией мелких, незначительных - наступает момент, когда лицо, на которое воздействуют данным методом, не успевает проконтролировать относимость вопроса к модели настоящего события и сообщает факты, относящиеся именно к этому событию, а не к вымышленному.

Воздействие постановкой мыслительной задачи в ряде случаев объясняется тем, что виновное лицо под доминантным возбуждением в ожидании разоблачения часто воспринимает в вопросе такую информационную нагрузку, которая приводит его к выводу о необходимости признать свою вину, хотя из поставленного вопроса это прямо и не вытекало.

Внушение - это метод психологического воздействия на сознание личности или группы людей, основанный на некритическом (и часто неосознанном) восприятии информации.

При внушении сначала происходит восприятие информации, содержащей готовые выводы, а затем на ее основе формируются мотивы и установки определенного поведения. В процессе внушения интеллектуальная (аналитико-синтезирующая) активность сознания либо отсутствует, либо она значительно ослаблена, а восприятие информации, настроений, чувств, шаблонов поведения базируется на механизмах заражения и подражания.

Внушению должны быть присущи следующие характеристики:

1. Целенаправленность и плановость.

Внушающее воздействие осуществляется на основе конкретных целей и задач, соответствующим планам психологических операций и тем условиям, в которых они проводятся.

2. Конкретность объекта внушения.

Внушающее воздействие эффективно в отношении строго определенных групп населения и военнослужащих противника, при обязательном учете их важнейших социально-психологических, национальных и других особенностей.

3. Некритическое восприятие информации объектом внушения.

Внушающее воздействие предполагает очень низкий уровень критичности и сознательности объекта. В отличие от убеждения, внушение основывается не на логике и разуме человека, а на его способности воспринимать слова другого лица как должное, как инструкцию к действию. Поэтому оно не нуждается ни в системе логических доказательств, ни в активной мыслительной деятельности.

4. Определенность инициируемого поведения.

Конечной целью внушения является провоцирование определенных реакций, определенных поступков объекта воздействия, соответствующих целям психологической операции.

Эффективность внушающего воздействия обычно зависит от:

а) способностей субъекта к внушению, связанных с такими его качествами как:
- · интеллект и находчивость;
- · воля и уверенность в себе;
- · кругозор и компетентность;
- · доброжелательность к объекту;
- · собственная убежденность в том, что внушается.
б) содержания внушения, зависящем от:
- · характера внушаемой информации;
- · ее места в информационном потоке (если внушаемая информация расположена в его начале, то восприимчивость к внушению условно можно оценить в 50%, в середине - в 30%, в конце - в 70%).
в) внушаемости объекта воздействия, связанной с отношением объекта к субъекту. Объект внушения всегда изучает субъект (большей частью неосознанно), причем в следующей последовательности:
- · сначала происходит оценка тех качеств субъекта, которые определяют его способность внушать (т.е. его интеллекта, компетентности, находчивости, воли, доброжелательности, убежденности), на основе которой устанавливается мера «доверия-недоверия» к нему;
- · затем объект как бы выясняет для себя, имеет ли субъект психологическое превосходство над ним (установлено, что при общем положительном отношении к субъекту объект может приписывать ему даже такие психологические качества, которыми тот в действительности не обладает, а при общем отрицательном отношении объект «лишает» субъекта и тех качеств, которыми ему действительно присущи).

Внушение можно классифицировать по различным основаниям:

· по способу внушающего воздействия;
· по средствам воздействия;
· по интервалу времени между воздействием и ответной реакцией;
· по длительности эффекта воздействия;
· по содержанию воздействия.
1. По способу воздействия внушение бывает открытым или закрытым.

Открытое (прямое) внушение - это внушение с конкретной, четко обозначенной целью. Например, людей призывают к совершению определенных действий. Открытое внушение отличается прямой направленностью на конкретный объект воздействия.

Закрытое (косвенное) внушение характеризуется замаскированностью цели, либо оно не имеет прямой направленности на того, кто является истинным объектом воздействия.

2. По средствам воздействия внушение может быть контактным или дистанционным.

Контактное воздействие осуществляется в условиях непосредственного общения с объектом.

Дистанционное воздействие осуществляется с помощью средств массовой информации. В этом случае обратная связь между субъектом и объектом внушающего воздействия исключена.

3. По интервалу времени между внушающим воздействием и ответной реакцией объекта различают непосредственное и отсроченное внушение.

При «непосредственном» внушении ответная реакция объекта происходит сразу после восприятия внушающего воздействия.

При «отсроченном» внушении между воздействием и ответной реакцией объекта существует тот или иной временной разрыв (создается установка на срабатывание внушения в будущем).

4. По длительности внушающее воздействие может быть кратковременным и длительным.

Кратковременное внушение характеризуется небольшим периодом эффективности воздействия.

Длительное внушение характеризуется сохранением воздействия в течение достаточно продолжительного временного промежутка.

Специфическое - это внушение объекту определенных, весьма конкретных идей, установок, мотивов с целью замещения ими существующих и провоцирования у него определенной поведенческой реакции.

Под неспецифическим внушением понимается провоцирование у объекта определенных психических состояний.

Методы убеждения и внушения не исчерпывают весь арсенал способов и приемов психологического воздействия, но в их эффективности не приходится сомневаться.

Milton H. Erickson, Ernest L. Rossi, Sheila I. Rossi

HYPNOTIC REALITIES

The Introduction of Clinical Hypnosis and Forms of Indirect Suggestion

Irvington Publishers, Inc. New York

Перевод с английского М.А. Якушиной под редакцией М.Р. Гинзбурга

Москва Независимая фирма "Класс" 1999

УДК 615.8 ББК 53.57 Э 77

Эриксон М., Росси Э., Роси Ш. Э77 Гипнотические реальности: Наведение клинического гипноза и формы косвенного внушения/Пер. с англ. М.А. Якушиной. - М.: Независимая фирма "Класс", 1999. - 352 с. - (Библиотека психологии и психотерапии).

ISBN 5-86375-113-4 (РФ)

Перед вами - одна из лучших книг, обучающих искусству эриксоновского гипноза. Она представляет уникальные демонстрации наведения клинического гипноза самим Милтоном Эриксоном и подробнейший анализ базовых аспектов его работы. В ней рассказано не только о косвенных формах гипнотического внушения, но гораздо шире - о процессе обучения и открытия нового, о доверии к своему бессознательному и его неисчерпаемых возможностях.

Книга адресована прежде всего психологам и психотерапевтам, однако будет полезна всем, кто обучает и обучается - и хочет делать это эффективно.

Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль

Научный консультант серии Е.Л. Михайлова

Публикуется на русском языке с разрешения издательства Irvington Publishers и его представителя Марка Патерсона

www.kroll.igisp.ru Купи книгу "У КРОЛЯ"

Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству

"Независимая фирма "Класс". Выпуск произведения или его фрагментов без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.

О реальности гипнотического. Предисловие М.Р. Гинзбурга 5

Предисловие Андре М. Вайценхоффера 8

Введение 17

1. РАЗГОВОРНОЕ НАВЕДЕНИЕ: СОВОКУПНОСТЬ

РАННЕГО НАУЧЕНИЯ 21

Наблюдение и базовый подход Эриксона 31

Сознательное и бессознательное в клиническом гипнозе 34

Утилизационная теория гипнотического внушения 36

Трюизмы, использующие психические механизмы 39

Трюизмы, использующие время 41

Неделание, незнание 42

2. КОСВЕННОЕ НАВЕДЕНИЕ РЕКАПИТУЛЯЦИЕЙ 45

Последовательность принятия 75

Психологическая импликация 77

Терапевтические связки и двойные связки 80

Открытые внушения 99

Внушения, охватывающие все возможности в рамках одного

класса реакций 101

Идеомоторный сигналинг 103

3. НАВЕДЕНИЕ РУКОПОЖАТИЕМ 108

Замешательство в динамике наведения транса 130

Динамика наведения рукопожатием 133

Составные внушения 138

Составные утверждения 141

Обусловленные внушения и ассоциативные сети 144

Многосоставные задания и серийные внушения 150

4. ВЗАИМНОЕ НАВЕДЕНИЕ ТРАНСА 153

Сюрприз - неожиданность 167

Метод замешательства - переструктурирования 171

Терапевтический транс как состояние активного

бессознательного обучения 174

5. ОБУЧЕНИЕ ТРАНСУ ПО АССОЦИАЦИИ 176

Подразумеваемая директива 214

Вопросы, которые фокусируют, внушают и подкрепляют 218

Вопросы для косвенного наведения транса 221

Фрагментарное развитие транса 222

Депотенциализация сознательных психических установок: замешательство, поток мысли и креативность 223

6. СОЗДАНИЕ УСЛОВИЙ ДЛЯ ГИПНОТИЧЕСКОГО ОБУЧЕНИЯ 232

Замещение и разряжение сопротивления 246

Множественные уровни коммуникации: аналогии, каламбур, метафора, шутка и народные присказки 250

Микродинамика внушения 253

7. НАВЕДЕНИЕ ЧЕРЕЗ КОСВЕННО ОБУСЛОВЛЕННОЕ

ЗАКРЫТИЕ ГЛАЗ 259

Трансовое обучение и утилизация 291

Косвенное обусловливание транса 295

Контекстуальные сигналы и косвенные внушения 300

Право- и левополушарное функционирование в трансе 303

8. БЕСКОНЕЧНЫЕ ЦЕПОЧКИ ОБУЧЕНИЯ:

ДВА ГОДА СПУСТЯ 308

Бесконечные возможности креативности, исцеления

и обучения 322

9. ЗАКЛЮЧЕНИЕ 323

Природа терапевтического транса 323

Клинические подходы к гипнотическому наведению 329

Формы гипнотического внушения 338

Расширение человеческих возможностей 343

Литература 344

О РЕАЛЬНОСТИ ГИПНОТИЧЕСКОГО

Перед вами первая книга знаменитой "триады" Милтона Эрик-сона и Эрнеста Росси: "Гипнотические реальности", "Гипнотерапия" и "Переживание гипноза". На одном из семинаров Э. Росси рассказывал историю появления этих книг. Молодым человеком он мечтал обучаться у Милтона Эриксона, но не знал, как к этому подступиться. Когда у него открылась язва желудка, он страшно обрадовался и записался к Эриксону на прием. После каждого сеанса он стремглав несся в машину и записывал все, что говорил Эриксон, боясь пропустить хоть слово. На третьем или четвертом сеансе Эриксон пристально посмотрел на него и сказал: "Ты пришел не лечиться. Ты пришел учиться гипнозу". Росси согласился, что это действительно так; кроме того, он признался, что мечтает написать три книги о методе Милтона Эриксона. "Рассказывай, что это будут за книги", - потребовал Эриксон. Внимательно выслушав Росси, он сказал: "Хорошо. Ты можешь писать эти книги. Но на обложке будут стоять два имени - мое и твое. И мое будет стоять первым, потому что я старше".

Эти три книги были написаны. И на них стоят два имени - Милтона Эриксона и Эрнеста Росси. И имя Эриксона стоит первым- потому что он старше.

О самом Милтоне Эриксоне и его методе уже написано очень много, но совместные работы М. Эриксона и Э. Росси, в том числе "Гипнотические реальности", которая впервые переведена на русский язык, остаются - и, скорее всего, навсегда останутся - лучшим введением в эриксоновский гипноз.

Книга, которую вы открываете, принадлежит к особому жанру. В ней шаг за шагом прослеживается увлекательный процесс того, как мастер передает свое искусство подмастерью: М. Эрик-сон обучает супругов Росси искусству гипноза. И мы имеем уникальную возможность вместе с Росси удивляться, восхищаться, ошибаться, не понимать, а затем приходить к пониманию - и в результате обучаться самому эффективному психотерапевтическому методу ХХ и, по всей видимости, XXI столетия.

Эрнест Росси, однако, не только ученик - он еще и соавтор, и его имя по праву стоит на обложке книги. Он не просто учится; пытаясь понять и овладеть тонкими, необычными техниками Мил-тона Эриксона, он анализирует, классифицирует, каталогизирует их - словом, проводит ту работу, которую и должен осуществлять ученый, изучающий новую для него действительность. При этом он использует весь свой обширный теоретический багаж, вплоть до ссылок на работы А.Р. Лурия. Именно Эрнесту Росси мы обязаны подробной классификацией косвенных внушений, разработанных Милтоном Эриксоном, а также наименованием многих их них.

Огромным достоинством этой книги является то, что все это обучение осуществляется на живой ткани эриксоновских сеансов. Перед нами - непосредственная работа самого Милтона Эриксо-на, его собственная речь. Мы можем овладевать этими приемами, изучать эту работу и увидеть в ней то, что увидел Эрнест Росси, - а может быть, и больше.

М.Р. Гинзбург

Посвящается постоянно растущему пониманию целостного функционирования индивидуума в рамках своего "я" и в то же время в отношениях со своими собратьями и со средой в целом.

Посвящается тем клиницистам и исследователям, которые продолжат изучение описанных здесь различных подходов к развитию человеческого потенциала.

Посвящается всем людям, обучающимся с помощью гипнотерапии ради личностного роста и профессионального развития.

Мы хотели бы выразить благодарность за полученную помощь следующим друзьям и коллегам: Роксане Эриксон, Кристе Эрик-сон, Джону Хеденбергу, Джеку А. Оливеру, Роберту Пирсону и Кейт Томпсон.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Для многих, кому не довелось и уже не доведется попасть на семинары Милтона Эриксона, эта книга послужит бесценным подспорьем. Психотерапевты, так же как и гипнотерапевты, найдут в ней немало полезного, потому что Эриксон прежде всего был психотерапевтом, и его modus operandi выходит за рамки клинического гипноза. Что касается тех, кто занят преподавательской или исследовательской работой, полагаю, они тоже найдут здесь достаточно пищи для размышления и исследований.

Моя первая встреча с Милтоном Эриксоном состоялась в 1954 или 1955 году, на заседании Общества клинического и экспериментального гипноза в Чикаго. Когда я его увидел, он беседовал с небольшой группой коллег в холле отеля. Я никогда не встречал ни его самого, ни его фотографий. Однако странным образом, как мне тогда показалось, я увидел его на некотором расстоянии и еще не мог слышать, но уже знал, что это Милтон Эриксон. Я не раз вспоминал этот случай. Вероятно, я слышал где-то, что у него был полиомиелит, и тот факт, что он опирался на палку, возможно, оказался подсказкой для меня. Я не уверен, но полагаю, что сигналы были более тонкими. К этому времени я, некоторым образом, уже познакомился с Милтоном - через его работы, которые я изучал очень тщательно. Из них я понял, насколько он уникален. Полагаю, что некоторые из качеств, сделавшие его тем, чем он был, передались мне через эти работы, и я ощутил их непосредственно, когда увидел, как он воздействует на окружающих.

В последующие годы у меня были возможности (к сожалению для меня, чересчур редкие) встретиться с ним, понаблюдать его демонстрации, посмотреть, как он ведет терапию и послушать, как он говорит о гипнозе и о других предметах. Точнее, у меня была возможность увидеть, почему с течением лет он превратился в полулегендарную фигуру, которую однажды нарекли "мистер Гипноз". Я также имел случай видеть в работе таких знаменитых сценических гипнотизеров 40-х и 50-х гг., как Ральф Слейтер, Франц Польгар и другие, многие из которых писали о себе на афишах "первый гипнотизер Америки", "быстрейший гипнотизер мира" и восхваляли свои фантастические успехи ad nauseam. Конечно, они были хороши в шоу-бизнесе. Как гипнотизеры, однако, они занимают жалкое место по сравнению с Милтоном Эриксоном, и, тем не менее, никогда не бывало человека более скромного и непритязательного, чем он.

Неудивительно, что многие профессионалы пытались ему подражать. До сих пор никому не удалось добиться полного успеха, хотя некоторые сумели подойти к нему довольно близко. Частично причины этого станут ясны, когда вы будете читать эту книгу. Некоторые из них так и останутся неясными. Если авторам не удалось изложить их по мере важности, то только потому, что это на самом деле не совсем те материи, которым можно адекватно научить при помощи одного лишь письменного слова. Возможно, причина также в том, что им нельзя научить вовсе, и я подозреваю некоторое нежелание авторов признаться в этом перед собой и читателем.

Как самым ясным образом демонстрирует эта книга, крайне важными факторами в эффективном использовании гипноза является не только то, что говорится пациенту и субъекту, но и то, как это говорится, когда говорится и где, в особенности в клинической, терапевтической ситуации. Становится также ясно, что необходимо рассматривать психотерапевтическое взаимодействие в целом, а не по частям, и пойти еще на шаг дальше, рассматривая его во всей полноте его применения. Это выводит употребление внушений и - в более широком смысле - гипноза из области использования простых магических формул и помещает его в ранг науки о личностном взаимодействии и коммуникациях.

Эриксон, однако, не просто мастер вербальной коммуникации, как это ясно из книги. Он в равной степени знаток невербальной коммуникации, что является одним из аспектов, которые эта книга не излагает и не может изложить достаточно адекватным образом. Это печально, но неизбежно и, конечно, не является просчетом со стороны авторов. Одна из самых памятных демонстраций его талантов в области невербальных коммуникаций - это эпизод в его карьере в Мехико-Сити в 1959 году, когда он гипнотизировал и демонстрировал различные гипнотические явления с субъектом, с которым вербальная коммуникация была невозможна. Он не говорил по-испански, а субъект не говорил по-английски. От начала до конца коммуникация выполнялась полностью невербально, путем пантомимы.

Я могу засвидетельствовать эффективность его невербальных коммуникаций из собственного опыта взаимодействия с Милтоном Эриксоном лет 15-16 тому назад. Здесь, я думаю, мне следует пояснить, что, насколько мне известно, он никогда меня не гипнотизировал, по крайней мере, формально. Наша группа встретилась с Милтоном в Филадельфии, на специальном семинаре, целью которого было в какой-то мере понять его modus operandi. Тем утром мы были с ним одни и сидели за завтраком. Стул стоял немного левее от него, под углом, насколько я помню, говорил в основном я. Продолжая фразу, отчасти погруженный в свои мысли, я вдруг смутно заметил периферийным зрением, что Милтон делает странные повторяющиеся жесты одной рукой. Какое-то мгновение я никак не реагировал на это, затем воздействие усилилось, и в быстрой последовательности произошли две вещи: моя правая рука выдвинулась как-то неожиданно, взяла кофейник со стола и начала его поднимать. В этот момент на меня вдруг накатило понимание, что Милтон хочет кофе. Тут, используя терминологию этой книги, мой "сознательный разум" подключился, и я завершил действие, теперь уже понимая, что жесты Милтона совершенно отчетливо выражали невербальную просьбу налить ему кофе в чашку. Подобные вещи, как я со временем понял, - один из его любимых способов учить или отвечать на вопрос, связанный с темой. Это также его способ тонкого тестирования внушаемости или гипнабельности человека. Таким образом он, к тому же, поддерживал свою форму. Я уже сказал, что Милтон Эриксон никогда не гипнотизировал меня "формально". Это верно, если под "формальным наведением" мы понимаем использование какого-либо из классических или полуклассических методов, описываемых вновь и вновь в различных текстах по гипнозу. По причинам, которые сейчас делаются яснее и, во всяком случае, станут ясными после прочтения книги, я уверен, авторы сказали бы, что Мил-тон на самом деле гипнотизировал меня, по крайней мере, в этом конкретном случае.

Есть, конечно, значительно более эффективные вербальные коммуникации, чем произнесение слов согласно известным синтаксическим и прочим лингвистическим правилам, или введение правильных невербальных элементов в нужное время и в нужном месте. В ходе моих встреч с Милтоном Эриксоном я обнаружил, что его контроль над такими вещами, как интонация и модуляция голоса, говоря только об этих двух аспектах, - неотделимая часть его подхода к гипнозу. Нужно слышать и наблюдать Эриксона, чтобы полностью вкусить его манеру речи. Сказать, что он говорит мягко и в то же время точно, медленно, спокойно, тихо, ясно и тщательно артикулируя каждое слово, иногда каждый слог, все вместе в определенном ритме, - значит дать лишь самое общее представление об этом процессе. К сожалению, нет способа передать читателю такую информацию, которая позволила бы ему повторить эти характеристики. Однако можно привлечь внимание к этому так, чтобы после изучения книги, если читатель обнаружит, что работает несколько менее эффективно, чем Эриксон, несмотря на свои усилия делать все точно по книге, он не сделал бы неправильных выводов.

Другой элемент, который, как мне кажется, характеризует эффективность Милтона и который, по моему мнению, эта книга недостаточно демонстрирует - это спокойная уверенность и (как ни странно, учитывая его недирективный подход) авторитетность, которую он излучает. Его голос и действия выражают убеждение, что все так или все будет так, как он говорит. Возможно, часть этой убежденности коренится в другой характеристике взаимодействия Эриксона со своими субъектами и пациентами. Когда наблюдаешь за ним, очень ясно видишь его способность сообщать субъекту и пациенту, что он отчасти участвует в их переживаниях и разделяет их с ними. Это особенно заметно, когда он вызывает галлюцинаторные явления. Когда смотришь на то, как Милтон Эриксон говорит субъекту про лыжника, "там за окном", на дальнем, покрытом снегом склоне, который он описывает достаточно подробно, или о кролике "вот здесь, возле ваших ног - так какого он цвета?", часто появляется странноватое ощущение, что он тоже видит лыжника, склон, снег и кролика. Так как же может после этого субъект не увидеть их тоже? На самом ли деле разделяет Милтон субъективные переживания пациента или нет, но пациенту вербально и невербально передается впечатление, что разделяет. По моему мнению, это мощное подспорье его усилиям вызвать желаемые реакции.

Я хочу предостеречь читателей, которые могут ожидать от данной книги большего, чем это возможно в пределах разумного: по моему мнению, существуют важные элементы, используемые Милтоном Эриксоном в создании и утилизации гипноза, которым уделено не так много внимания, как они того заслуживают. Это говорится не в осуждение, что в предисловии едва ли было бы уместно. Аспект наведения и утилизации гипноза, на котором авторы решили сосредоточиться, достаточно сложен и важен, чтобы оправдать отсутствие определенного материала, особенно такого, с которым в письменной форме крайне сложно было бы работать.

В конце концов, каждый современный преподаватель знает три основных способа коммуникации: аудиальный, визуальный и письменный, все вносят свой уникальный вклад в единый процесс образования и ни один не может заменить остальные. В плане письменной коммуникации данная книга великолепно разъясняет сложности подхода Эриксона к клиническому гипнозу. То, что лучше всего может быть сделано только письменным словом, она выполняет превосходно.

Все это подводит меня к последнему утверждению, которое мне хотелось бы сделать для всех тех читателей, мечтающих стать новыми Милтонами Эриксонами. Книга научит их некоторым из "секретов" Милтона Эриксона, которые на самом деле никогда не были секретами. То, что он делал и все еще делает, так очевидно и естественно для него, что он полагает, будто все понимают, что происходит. Будет ли достаточным просто знать эти секреты, вопрос бессмысленный. Милтон не стал "мистером Гипнозом" за одну ночь. Много событий и переживаний предшествовали этому в течение пятидесяти лет его жизни, и особенно за те годы, которые он работает с гипнозом. Много других событий наполняли эти пятьдесят лет. Трудно сказать, какие из них внесли существенный вклад в то, чтобы сделать его тем человеком, гипнотизером и клиницистом, которым он стал. Никто не может ответить на этот вопрос, даже сам Милтон. На что-то можно указать, что-то можно повторить, а что-то нельзя, а кое-что едва ли захочется повторять. Широкий опыт феноменологии гипноза, особенно в естественных условиях, обширный и длительный опыт преподавания, применения, демонстрации и экспериментов с гипнозом - все это, несомненно, внесло существенный вклад в колоссальный успех Милто-на Эриксона. Это повторить можно. Не исключено, что возможно, путем намеренного заражения, повторить заболевание полиомиелитом, которое дважды перенес Милтон Эриксон, но вряд ли кто-нибудь захочет это проверить. Конечно, невозможно подражать ему в том, что он родился лишенным цветового зрения и звукового слуха. Эриксон приписывает значительную долю своей повышенной чувствительности к кинестетическим сигналам, динамике тела и измененным способам сенсорно-перцептивного функционирования своей пожизненной борьбе с врожденными и обретенными увечьями. Изучая эти проблемы и пытаясь с ними справиться, он обрел личное осознание измененных паттернов функционирования, которое в течение всей жизни применял в работе целителя. Помимо этого, Эриксон внес в дело своей жизни замечательное воображение и креативность, высокую степень чувствительности и интуиции, талант тонкого наблюдателя, могучую память на факты и события и особую способность организовывать то, что он переживает, на основании текущего мгновения. Не так уж много из этого можно повторить по желанию.

Если маловероятно когда-нибудь превратиться во второго Мил-тона Эриксона, можно, по крайней мере, узнать что-то о его modus operandi и использовать его так полно, как только возможно, в рамках собственных ограниченных способностей и на основе своей личной системы ценностей. Если данная книга поможет читателю сделать это, ее появление уже будет оправдано.

В своем подходе к этой книге читатель должен помнить, что это продукт работы прагматиков и что книга написана конкретно о терапевтическом и клиническом гипнозе, а не о гипнозе экспериментальном или теоретическом. Читателю лучше сразу знать, что он не найдет в этой книге никаких хорошо сформулированных и отработанных теорий, никакой солидной научной документации по многим фактам. Совершенно ясно, что авторы занимают определенные теоретические позиции относительно природы гипноза, гипнотических явлений, внушения и внушенного поведения. Можно соглашаться или не соглашаться с ними, читателю придут на ум многие альтернативные объяснения, по мере того как он будет следовать за объяснениями авторов, что именно происходит, когда Эриксон проводит ту или иную интервенцию или предпринимает какой-то шаг. Однако, чтобы извлечь из этой книги как можно больше, необходимо помнить, что она сконцентрирована не столько на развитии научной теории, сколько на прояснении того, каким образом Милтон Эриксон получает те результаты, которые он получает; результаты эти, как большинство согласится, предполагают поведение, которое можно назвать "внушаемым" и/или "гипнотическим". С практической, прагматической точки зрения сравнительно неважно, являются ли эти вызванные формы поведения "соответствующими реальности", "ролевой игрой", "продуктом когнитивного реструктурирования", включают ли они какого-то рода "диссоциативный процесс" или являются следствием процесса "формирования" и т.д. Конечно, "истинный" ученый хочет знать, что есть что. Авторы понимают это и часто указывают на области для дальнейшего исследования и предлагают провести определенные эксперименты. Но занятой клиницист и страдающий пациент интересуются только результатами, и как можно более быстрыми. Речь идет об эффективности. По этой причине эффективные гипнотерапевты, какими являются наши три автора, не ограничиваются собственно гипнотической процедурой. Напротив, как очевидно из книги и из других работ Эриксона и Росси, эффективная гипнотерапия постоянно переплетается с использованием гипнотических и негипнотических поведенческих процессов. Возьмем только один маленький пример использования "двойной связки". Понимать ли его как Бейтсон или в особом значении, в котором его используют авторы, - она не является сама по себе гипнотической техникой или подходом, не требует процесса гипноза или внушения, но может быть использована как специфический инструмент для наведения гипноз и/или вызывания в дальнейшем тех или иных форм поведения от гипнотизируемого индивидуума.

Хотя теория не является ни основным моментом, ни сильной стороной данной книги, modus operandi Эриксона отражает определенную теоретическую позицию или, по крайней мере, руководствуется ею. Традиционно и до сих пор широко принято рассматривать гипнотическое поведение как поведение, вызванное "внушениями", данными, пока субъект находится в состоянии "гипноза". Однако еще до Бернгейма широко признавалось также, что внушения, ведущие к формам поведения, которые демонстрируют гипнотизируемые субъекты, могут столь же эффективно использоваться и в отсутствии всякого наведения гипноза. То есть они могут быть эффективны с людьми, которые предположительно не были загипнотизированы. Одно из объяснений этого факта, с которым согласно небольшое количество современных исследований, состоит в том, что гипноз не только не является необходимым для того, чтобы создать гипнотическое поведение, но, фактически, есть вообще ненужное понятие. Эта интерпретация ведет к той точке зрения, что гипноза как состояния не существует. Однако есть несколько иных объяснений, в частности, то, которое принимают авторы: любые bona fide реакции на внушение связаны, ipso facto, с гипнотическим или трансовым состоянием. С этой точки зрения не существует более никакого различия между внушениями в состоянии "бодрствования" и "гипноза" или, если угодно, между экстра- и интрагипнотическими внушениями. Адекватно реагировать на внушения означает быть загипнотизированным. По мнению авторов, невозможно адекватно реагировать на внушение, если перед этим (или одновременно с этим) не войти в гипнотический транс. Эта конкретная точка зрения на ситуацию имеет двойственный