Тема произведения акулья клетка.

Джеймс Олдридж

Акулья клетка

(Последний дюйм-2)

Потерять руку или ногу - значит мельком заглянуть в глаза смерти.

Представьте себе, что рука, на которой вы носили браслет с часами, где-то превращается в прах, а нога с родными и привычными желваками сгорает дотла… Всему, что осталось от вашего тела, нестерпимо с этим мириться.

Бен Амино потерял левую руку - от самого локтя: ее сожрала акула. Акула кинулась на него в далекой египетской бухте Красного моря, где он снимал под водой фильм для американской кинокомпании, и превратила Бена в кровавое месиво. Чудом удалось ему выбраться на гребень кораллового рифа. Но еще большее чудо совершил его сын Дэви: он долетел с потерявшим сознание отцом до Каира на маленьком самолете «Остер».

Мало того, что он переволновался по дороге в больницу за раненого отца, - десятилетний мальчик пережил немало страшных минут, первый раз в жизни ведя самолет.

Бедный малыш!

Бен, сжав зубы, твердил эти слова, хотя ни разу не произнес их вслух в присутствии сына.

Человек он был резкий, да к тому же и не слишком хорошо понимал ребенка; только в больнице, после того, как Бен пришел в сознание, до него дошло, какую выдержку проявил мальчик, благополучно доставив его в Каир. А Дэви стоял возле постели Бена и злился, что отец заставил его перенести такое испытание.

Здорово все это у тебя получилось! - слабым голосом произнес Бен, поглядывая на сына с какой-то робкой надеждой.

Дэви ничего не ответил. Бен понял, что ему нелегко будет сломать преграду, отделяющую его от сына, и стать признательным, ищущим привязанности ребенка отцом вместо того равнодушного, отчужденного и вспыльчивого человека, каким его привык видеть мальчик.

На этот раз, - сказал Бен мальчику, - я построю акулью клетку.

Какую? - неприязненно переспросил Дэви, не показывая, как он относится к намерению отца вернуться в Акулью бухту.

Конечно, железную! - как всегда нетерпеливо, огрызнулся Бен.

Но он тут же постарался это загладить. Ему надо научиться разговаривать другим тоном, хотя сорокалетнему человеку и нелегко вдруг заговорить ласково, если он никогда этого не умел.

Клетка маленькая, такая, чтобы человек мог встать во весь рост под водой и без всякой опасности снимать оттуда акул, - объяснил он. - Ты внутри, а они снаружи. Такую клетку имел на своем судне Кусто. Но моя должна быть много меньше и легче: ведь ее придется перевозить на небольшом самолете.

А как же ты будешь летать с одной рукой? - спросил Дэви.

Отрезали ведь мне левую руку, - сказал ему Бен. - А для «Остера» она не нужна. Управлять я могу и правой. Это - самое главное…

Кто же тебе позволит летать с одной рукой?

Никто не знает, - сказал Бен. - Ведь прошло уже восемь месяцев. А с самолетом тогда ничего не случилось. Почем им знать, что я потерял руку? Следующий медицинский осмотр только в ноябре, а к тому времени нас уже давно не будет в Египте. Самолет я могу достать, даже если у меня протез… Никто ничего и не подумает…

Он делал вид, будто все пойдет как по маслу, и вдруг понял: Дэви, наоборот, старается уверить его, что им придется туго.

Дэви не хотел возвращаться в Акулью бухту. Он боялся, что снова увидит, как отец, искалеченный и весь в крови, поднимается из моря. Он не хотел вспоминать, до чего страшно тащить отца в самолет, запускать машину, поднимать ее в воздух, вести по курсу, отыскивать аэродром и, наконец, сажать самолет среди огромных воздушных кораблей, стараясь не разбиться в щепки.

На этот раз, - заверил его Бен, терпеливо превозмогая попытку Дэви уйти в свою скорлупу, - несчастного случая быть не может. Обещаю тебе…

Как можно было это обещать? Но что же ему оставалось делать?

Бену и самому еще не было ясно, что он будет делать. Когда Бен в последний раз снимал под водой фильм об акулах для компании «Коммершл филм», он надеялся, что на заработанные деньги сумеет увезти мальчика домой и устроить его там в приличную школу или нанять кого-нибудь, кто сможет за ним присматривать. Но восемь месяцев, проведенных в больнице, врачи и плата за квартиру, пока он болел, съели все его сбережения. У него не осталось денег даже на проезд в Нью-Йорк или Бостон, где им с мальчиком надо прожить несколько месяцев, пока не найдется работа для бывшего летчика с одной рукой, но зато без жены.

Хочешь поехать со мной и поглядеть, как делают клетку? - спросил он сына.

Да, - тихо ответил Дэви.

Ну, пошли! - с наигранной бодростью предложил отец.

Бен набросал чертеж клетки и уговорил местного кузнеца из большой авторемонтной мастерской попытаться ее сделать. Грек-десятник дал разрешение (сунув в карман фунт стерлингов), а кузнец-египтянин со своим помощником - он был моложе Дэви, которому уже стукнуло одиннадцать лет, - стали ковать из углового железа и полос мягкой стали четыре стенки клетки.

Дверь лучше сделать наверху, - сказал кузнец, приваривая стальные полосы к угловому железу на промасленном полу гаража.

В воде у меня может не хватить сил ее открыть, - возразил Бен, подняв над головой свои полторы руки и делая вид, будто толкает ими крышку.

Но эта дверца слишком велика, видите, какая она длинная, - пожал плечами кузнец. - С ней нелегко будет справиться.

Ничего, как-нибудь одолею, - настаивал Бен.

Он попытался объяснить свою затею Дэви, но сын, казалось, слушал его с таким равнодушием, что Бен замолчал и предоставил ему самому смотреть, как идет работа. Бен не раз замечал, что мальчик очень наблюдателен, но терпеть не может, когда его учат.

Сам он внимательно следил за тем, чтобы все было как надо: как кузнец режет металл, сваривает его и просверливает отверстия, - но постепенно летчика стала интересовать не клетка, а совсем другое. Его занимало отношение высокого смуглого кузнеца к десятилетнему мальчишке-арабу, который ему помогал.

Этот маленький оборванный египтянин по имени Махмуд был одет в синюю спецовку, которая так пропиталась железной пылью и маслом, что стала похожа на ржавый панцирь. Ноги его были слишком малы для стоптанных двухпудовых башмаков, в которых он шаркал по кузне; работая, как настоящий мастеровой, он не произносил ни слова.

Подмастерье он был отличный, точно зная, куда и в какую секунду подложить стальную полосу, не дожидаясь, чтобы ее у него попросили; кузнец работал, как хирург, которому прислуживает прекрасно обученный ассистент.

Не так! - прикрикнул кузнец и отбросил в сторону зубило.

Наконец-то мальчик оплошал и подал не то, что надо.

Джеймс Олдридж

Акулья клетка

(Последний дюйм-2)

Потерять руку или ногу - значит мельком заглянуть в глаза смерти.

Представьте себе, что рука, на которой вы носили браслет с часами, где-то превращается в прах, а нога с родными и привычными желваками сгорает дотла… Всему, что осталось от вашего тела, нестерпимо с этим мириться.

Бен Амино потерял левую руку - от самого локтя: ее сожрала акула. Акула кинулась на него в далекой египетской бухте Красного моря, где он снимал под водой фильм для американской кинокомпании, и превратила Бена в кровавое месиво. Чудом удалось ему выбраться на гребень кораллового рифа. Но еще большее чудо совершил его сын Дэви: он долетел с потерявшим сознание отцом до Каира на маленьком самолете «Остер».

Мало того, что он переволновался по дороге в больницу за раненого отца, - десятилетний мальчик пережил немало страшных минут, первый раз в жизни ведя самолет.

Бедный малыш!

Бен, сжав зубы, твердил эти слова, хотя ни разу не произнес их вслух в присутствии сына.

Человек он был резкий, да к тому же и не слишком хорошо понимал ребенка; только в больнице, после того, как Бен пришел в сознание, до него дошло, какую выдержку проявил мальчик, благополучно доставив его в Каир. А Дэви стоял возле постели Бена и злился, что отец заставил его перенести такое испытание.

Здорово все это у тебя получилось! - слабым голосом произнес Бен, поглядывая на сына с какой-то робкой надеждой.

Дэви ничего не ответил. Бен понял, что ему нелегко будет сломать преграду, отделяющую его от сына, и стать признательным, ищущим привязанности ребенка отцом вместо того равнодушного, отчужденного и вспыльчивого человека, каким его привык видеть мальчик.

На этот раз, - сказал Бен мальчику, - я построю акулью клетку.

Какую? - неприязненно переспросил Дэви, не показывая, как он относится к намерению отца вернуться в Акулью бухту.

Конечно, железную! - как всегда нетерпеливо, огрызнулся Бен.

Но он тут же постарался это загладить. Ему надо научиться разговаривать другим тоном, хотя сорокалетнему человеку и нелегко вдруг заговорить ласково, если он никогда этого не умел.

Клетка маленькая, такая, чтобы человек мог встать во весь рост под водой и без всякой опасности снимать оттуда акул, - объяснил он. - Ты внутри, а они снаружи. Такую клетку имел на своем судне Кусто. Но моя должна быть много меньше и легче: ведь ее придется перевозить на небольшом самолете.

А как же ты будешь летать с одной рукой? - спросил Дэви.

Отрезали ведь мне левую руку, - сказал ему Бен. - А для «Остера» она не нужна. Управлять я могу и правой. Это - самое главное…

Кто же тебе позволит летать с одной рукой?

Никто не знает, - сказал Бен. - Ведь прошло уже восемь месяцев. А с самолетом тогда ничего не случилось. Почем им знать, что я потерял руку? Следующий медицинский осмотр только в ноябре, а к тому времени нас уже давно не будет в Египте. Самолет я могу достать, даже если у меня протез… Никто ничего и не подумает…

Он делал вид, будто все пойдет как по маслу, и вдруг понял: Дэви, наоборот, старается уверить его, что им придется туго.

Дэви не хотел возвращаться в Акулью бухту. Он боялся, что снова увидит, как отец, искалеченный и весь в крови, поднимается из моря. Он не хотел вспоминать, до чего страшно тащить отца в самолет, запускать машину, поднимать ее в воздух, вести по курсу, отыскивать аэродром и, наконец, сажать самолет среди огромных воздушных кораблей, стараясь не разбиться в щепки.

На этот раз, - заверил его Бен, терпеливо превозмогая попытку Дэви уйти в свою скорлупу, - несчастного случая быть не может. Обещаю тебе…

Как можно было это обещать? Но что же ему оставалось делать?

Бену и самому еще не было ясно, что он будет делать. Когда Бен в последний раз снимал под водой фильм об акулах для компании «Коммершл филм», он надеялся, что на заработанные деньги сумеет увезти мальчика домой и устроить его там в приличную школу или нанять кого-нибудь, кто сможет за ним присматривать. Но восемь месяцев, проведенных в больнице, врачи и плата за квартиру, пока он болел, съели все его сбережения. У него не осталось денег даже на проезд в Нью-Йорк или Бостон, где им с мальчиком надо прожить несколько месяцев, пока не найдется работа для бывшего летчика с одной рукой, но зато без жены.

Хочешь поехать со мной и поглядеть, как делают клетку? - спросил он сына.

Да, - тихо ответил Дэви.

Ну, пошли! - с наигранной бодростью предложил отец.

Бен набросал чертеж клетки и уговорил местного кузнеца из большой авторемонтной мастерской попытаться ее сделать. Грек-десятник дал разрешение (сунув в карман фунт стерлингов), а кузнец-египтянин со своим помощником - он был моложе Дэви, которому уже стукнуло одиннадцать лет, - стали ковать из углового железа и полос мягкой стали четыре стенки клетки.

Дверь лучше сделать наверху, - сказал кузнец, приваривая стальные полосы к угловому железу на промасленном полу гаража.

В воде у меня может не хватить сил ее открыть, - возразил Бен, подняв над головой свои полторы руки и делая вид, будто толкает ими крышку.

Но эта дверца слишком велика, видите, какая она длинная, - пожал плечами кузнец. - С ней нелегко будет справиться.

Ничего, как-нибудь одолею, - настаивал Бен.

Он попытался объяснить свою затею Дэви, но сын, казалось, слушал его с таким равнодушием, что Бен замолчал и предоставил ему самому смотреть, как идет работа. Бен не раз замечал, что мальчик очень наблюдателен, но терпеть не может, когда его учат.

Сам он внимательно следил за тем, чтобы все было как надо: как кузнец режет металл, сваривает его и просверливает отверстия, - но постепенно летчика стала интересовать не клетка, а совсем другое. Его занимало отношение высокого смуглого кузнеца к десятилетнему мальчишке-арабу, который ему помогал.

Этот маленький оборванный египтянин по имени Махмуд был одет в синюю спецовку, которая так пропиталась железной пылью и маслом, что стала похожа на ржавый панцирь. Ноги его были слишком малы для стоптанных двухпудовых башмаков, в которых он шаркал по кузне; работая, как настоящий мастеровой, он не произносил ни слова.

Подмастерье он был отличный, точно зная, куда и в какую секунду подложить стальную полосу, не дожидаясь, чтобы ее у него попросили; кузнец работал, как хирург, которому прислуживает прекрасно обученный ассистент.

Не так! - прикрикнул кузнец и отбросил в сторону зубило.

Наконец-то мальчик оплошал и подал не то, что надо.

Кузнец разразился длинной бранью, что очень не понравилось Бену. Но мальчик терпеливо смолчал и кинулся к раковине, чтобы налить воды в жестянку, куда кузнец окунул горячие сверла. На обратном пути он споткнулся и облил кузнеца грязной водой; тот повернулся и дал ему подзатыльник.

Ну-ка, потише!.. - сказал Бен.

Кузнец взглянул на Бена. Ростом он был вдвое выше летчика и ничуть не испугался сердитого окрика. Он засмеялся.

Парень-то ведь лентяй, - сказал он по-английски.

Мальчишка осклабился. Кузнец уронил тяжелую руку ему на плечо и, подержав ее там, легонько подтолкнул мальца вперед, приказывая ему вынуть тупое сверло из дрели и заменить его новым.

Бен все понял и быстро взглянул на своего сына, чтобы проверить, понял ли тот. Но Дэви был скрытным парнишкой и редко показывал, что у него на душе, кроме, пожалуй, тех случаев, когда его обуревал страх.

Ну, как тебе нравится клетка? - спросил его Бен.

А ты сможешь поставить ее под водой?

Подвешу груз к полу и привяжу боковые стенки к кораллу, - ответил Бен.

Кузнец с треском сломал сверло и, пока искал другое в ящике с инструментом, приказал Махмуду приварить прутья дверцы. Бен и Дэви смотрели, как мальчик зажигает ацетиленовую лампу, раздувая синее пламя, и, надев потрескавшиеся очки, приваривает крест-накрест полоски стали к дверной раме.

Сваривай получше! - попросил мальчика Бен.

Jowa, ya Bey, - сказал он.

Бен все-таки не спускал с него глаз, наблюдая за тем, чтобы прутья были приварены прочно. Он стоял возле маленького египтянина, но вдруг заметил, что Дэви демонстративно отошел в сторону. Поглядев на спину сына, Бен понял, что тот хочет выразить свою солидарность с маленьким арабом, который отлично мог приварить прутья и без указки старших.

Когда клетка была готова, ее осталось только перевезти на маленьком наемном самолете, не напугав при этом его владельцев. Чем меньше они будут знать об этой странной железной клетке, тем лучше. Даже в разобранном виде она была слишком громоздкой, чтобы уместиться в фюзеляже «Остера».

Единственным способом было привязать ее снаружи, вдоль всего фюзеляжа. Но это надо было сделать очень аккуратно, не то клетка могла сместиться во время полета и вызвать аварию.

Повесть «Акулья клетка» Джеймса Олдриджа нередко печатается с подзаголовком «Последний дюйм-2». Она является продолжением одного из самых известных произведений писателя «Последний дюйм». Олдридж возвращается к главным героям, покинутым в палате египетской больницы, и рассказывает, как сложилась дальнейшая судьба летчика Бена и его сына Дэйви.

Повесть «Акулья клетка» – это сюжетное продолжение «Последнего дюйма». Несмотря на то что автор дает небольшие пояснения, отсылающие к событиям первой книги, для понимания проблематики произведения читать повести следует в хронологической последовательности.

Напомним, что в «Последнем дюйме» рассказывается история опытного летчика Бена и его десятилетнего сына Дэйви. Проведя всю жизнь в полетах, Бен так и не успел узнать собственного сына. По характеру Бен человек вспыльчивый и раздражительный, а потому даже те редкие дни, проведенные с семьей, не приносили радости никому из домочадцев. В результате – жена уехала в родной Миннеаполис, а мальчик вырос замкнутым и отстраненным.

Совместный полет в Акулью бухту, где Бен должен был делать подводную съемку по заказу кинокомпании, кардинально изменил вектор в отношениях отца и сына. Во время погружения Бена истерзала акула. Умирая под палящим солнцем египетской пустыни, он изо всех сил цеплялся за жизнь только ради Дэйви. В свою очередь Дэйви проявил настоящее мужество и сумел долететь с истекающим кровью отцом в кабине до Каира.

Невероятно, но после всех злоключений летчик Бен выжил! Судьба подарила ему второй шанс, чтобы начать жизнь заново и найти путь к сердцу сына. Воспользуется ли им Бен?

Бен Амарито потерял левую руку. Теперь на ее месте осталась только уродливая культя. «Потерять руку или ногу, – рассуждает Бен, – значит мельком заглянуть в глаза смерти. Представьте себе, что рука, на которой вы носили браслет с часами, где-то превращается в прах…» Такие мысли нередко посещают больного во время восьмимесячной реабилитации в больнице Каира. Однако чаще он думает о другом – как наладить отношения с сыном.

Трагедия, случившаяся с Беном в Акульей бухте, и чудесное спасение, ставшее реальным благодаря недетской выдержке его маленького сына, заставила летчика кардинально пересмотреть систему жизненных ценностей. Все, что раньше казалось второстепенным, несвоевременным, скучным обрело особенный смысл. Экстремальная ситуация сдвинула отношения с сыном с мертвой точки, однако говорить о дружбе и сердечной привязанности было еще слишком рано. Дэйви по-прежнему оставался молчалив и угрюм.

Бен храбрился, заверял мальчика, что все у них будет хорошо, хотя, по правде, будущее рисовало не самые радужные перспективы. Сбережения Бена пошли на лечение, последний фильм так и не доснят, а о работе летчика можно было вообще забыть.

И тут Бена посещает гениальная идея – построить металлическую акулью клетку, как у Жака Кусто, вернуться в Акулью бухту и доснять ленту. На вырученные деньги можно будет уехать из Египта, снять жилье и заняться поисками работы в соответствии с его новым положением. А еще он обязательно возьмет с собой в путешествие мальчика. Эта поездка пойдет им обоим на пользу.

Возвращение в Акулью бухту

Дэйви оптимистичная идея с клеткой совершенно не радует. Он не хочет вновь возвращаться в бухту, вновь подниматься в небо и бояться за отца. Однако все уже решено – клетка готова и даже самолет нашелся. До медосмотра еще далеко, о травме Бена никто не знает, а при помощи протеза он скроет увечье – не отличишь от настоящей руки.

Египтянин, который сваривает акулью клетку, уверяет, что с таким грузом на легком «Остере» не долетишь. Зато в ангаре стоит старенький, но более габаритный «Бичкрафт». Он потянет клетку и двух пилотов.

Только в небе Бен осознал, насколько авантюрной была его затея. Протез впивался в живую плоть, причиняя летчику сильную боль. Ему казалось будто он несет машину на одной вытянутой руке. Когда на рубашке проступили пятна крови, Дэйви побледнел. Неужели отец снова потеряет сознание и бросит его один на один с этим огромным небом и самолетом. Но Бен подбадривает сына – пустяки! Совсем не болит!

При посадке клетка срезает кусок коралла. К счастью, коралл лишь повредил фузеляж. Уже через несколько часов поломка исправлена. Правда, рука кровоточит, во время аварийной посадки протез вконец истерзал ее. Бену приходится его снять. «Так удобнее», – успокаивает отец сына, умалчивая о том, что ему никак не надеть протез на открытую рану.

Сегодня Бен подготовился к путешествию основательно – взял лимонад, компот, печенье для сына, а не одно лишь пиво, как в прошлый раз. Во время импровизированного пикника Бен рассказывает мальчику о созвездиях. Тот, по обыкновению, молчит, но слушает с интересом, что не без радости отмечает отец.

Пришло время погружаться под воду. Бен надевает акваланг, фиксирует клетку веревками и залазит внутрь. Теперь он надежно защищен от акул, даже их мощные челюсти не смогут перегрызть прутья клетки. Разместив в качестве приманки сырое мясо, Бен готов к приходу подводных «гостей». Те не заставляют себя долго ждать – на запах крови тут же приплывает несколько акул, с ними акула-кошка. Это ее «родственница» лишила Бена руки.

«В последний раз, – мысленно повторял мужчина, – Сорву эту ставку и больше не играю. Нужно подумать о мальчике». Нельзя постоянно рисковать своей жизнью, он не имеет такой привилегии. Он прежде всего отец. За этими мыслями Бен успешно провел съемку. Акулы доели мясо и спустились дремать на дно.

Дэйви, по приказу отца, уже укладывал багаж в самолет, когда на морском горизонте появился огромный скат. Такой кадр нельзя пропустить! За него можно просить поднять ставку. Кажется, скат был ранен или слеп, потому что двигался напролом, сбивая своими могучими плавниками куски подводных скал. Бен слишком поздно сообразил, что таким же образом этот гигант может зацепить и его клетку.

Он постучал камерой по прутьям, чтобы спугнуть животное, но это не помогло. Скат зацепил веревку и клетка перевернулась. К несчастью Бена, дверь оказалась прижатой ко дну. Он оказался в подводной тюрьме. От удара прутья искорежились. Бен едва мог пошевелиться. Он чувствовал себя рыбешкой в аквариуме. Кислорода оставалось не больше, чем на двадцать минут. «Каюк» – сказал себе Бен и приготовился умирать.

Однако умирать было нельзя. Дэйви никогда не справиться с тяжелым старым «Бичкрафтом». В бухте его станут искать не скоро. Малыша ждет страшная смерть от голода и жажды. Однако на этот раз спасение не зависело от силы воли Бена, вызволить его из подводной тюрьмы могло разве что чудо.

В следующий миг он увидел лицо Дэйви в маске. Он смотрел на отца сквозь толщу воды. Мальчик спустил гаечный ключ, чтобы Бен смог открутить болты клетки. Однако этот план провалился. Затем Дэйви решил поднять клетку при помощи самолета, но и это не удалось.

Вдыхая последние остатки кислорода, Бен увидел, как мальчик спускается к нему. Дэйви умел пользоваться аквалангом и был знаком с практикой погружения, но здесь его поджидала опасность – акулы, дремавшие на дне. В любой момент хищницы могли проснуться и наброситься на малыша. Рискуя жизнью, мальчик передал отцу трубку с кислородом, а сам обвязал веревку вокруг скалы. Он хотел использовать ее как блок.

Победа! Бен, наконец, свободен. Методично выдыхая, чтобы не разорвало легкие, он поднялся на поверхность. Изможденный, он хотел растянуться на воде и больше никогда не открывать глаза. Из прострации ее вырвал крик «Акула!» Это Дэйви заметил с берега плавник хищницы. Холодящий ужас пронесся по всему телу Бена. Он вспомнил нападение восемь месяцев назад и почувствовал адскую боль в руке в том месте, где ее уже нет. Силы нахлынули волной вперемешку со страхом и воспоминаниями. Бен отчаянно забил руками и ногами и вылетел на гряду кораллов, словно на крыльях. Спасен! Снова спасен!

Дивное спасение омрачал тот факт, что камера с кадрами осталась на дне. Можно было взять новый акваланг, снова спуститься и поискать камеру. Бен непременно бы так сделал раньше, но не сейчас. Судьба щадила его уж слишком много раз. Она давала ему красноречивые знаки и всегда вытаскивала из передряги в последний момент. Но нет гарантии, что она вновь позволит себя испытывать.

Повесть Джеймса Олдриджа «Акулья клетка», краткое содержание

5 (100%) 3 votes

Джеймс Олдридж

Акулья клетка

(Последний дюйм-2)

Потерять руку или ногу - значит мельком заглянуть в глаза смерти.

Представьте себе, что рука, на которой вы носили браслет с часами, где-то превращается в прах, а нога с родными и привычными желваками сгорает дотла… Всему, что осталось от вашего тела, нестерпимо с этим мириться.

Бен Амино потерял левую руку - от самого локтя: ее сожрала акула. Акула кинулась на него в далекой египетской бухте Красного моря, где он снимал под водой фильм для американской кинокомпании, и превратила Бена в кровавое месиво. Чудом удалось ему выбраться на гребень кораллового рифа. Но еще большее чудо совершил его сын Дэви: он долетел с потерявшим сознание отцом до Каира на маленьком самолете «Остер».

Мало того, что он переволновался по дороге в больницу за раненого отца, - десятилетний мальчик пережил немало страшных минут, первый раз в жизни ведя самолет.

Бедный малыш!

Бен, сжав зубы, твердил эти слова, хотя ни разу не произнес их вслух в присутствии сына.

Человек он был резкий, да к тому же и не слишком хорошо понимал ребенка; только в больнице, после того, как Бен пришел в сознание, до него дошло, какую выдержку проявил мальчик, благополучно доставив его в Каир. А Дэви стоял возле постели Бена и злился, что отец заставил его перенести такое испытание.

Здорово все это у тебя получилось! - слабым голосом произнес Бен, поглядывая на сына с какой-то робкой надеждой.

Дэви ничего не ответил. Бен понял, что ему нелегко будет сломать преграду, отделяющую его от сына, и стать признательным, ищущим привязанности ребенка отцом вместо того равнодушного, отчужденного и вспыльчивого человека, каким его привык видеть мальчик.

На этот раз, - сказал Бен мальчику, - я построю акулью клетку.

Какую? - неприязненно переспросил Дэви, не показывая, как он относится к намерению отца вернуться в Акулью бухту.

Конечно, железную! - как всегда нетерпеливо, огрызнулся Бен.

Но он тут же постарался это загладить. Ему надо научиться разговаривать другим тоном, хотя сорокалетнему человеку и нелегко вдруг заговорить ласково, если он никогда этого не умел.

Клетка маленькая, такая, чтобы человек мог встать во весь рост под водой и без всякой опасности снимать оттуда акул, - объяснил он. - Ты внутри, а они снаружи. Такую клетку имел на своем судне Кусто. Но моя должна быть много меньше и легче: ведь ее придется перевозить на небольшом самолете.

А как же ты будешь летать с одной рукой? - спросил Дэви.

Отрезали ведь мне левую руку, - сказал ему Бен. - А для «Остера» она не нужна. Управлять я могу и правой. Это - самое главное…

Кто же тебе позволит летать с одной рукой?

Никто не знает, - сказал Бен. - Ведь прошло уже восемь месяцев. А с самолетом тогда ничего не случилось. Почем им знать, что я потерял руку? Следующий медицинский осмотр только в ноябре, а к тому времени нас уже давно не будет в Египте. Самолет я могу достать, даже если у меня протез… Никто ничего и не подумает…

Он делал вид, будто все пойдет как по маслу, и вдруг понял: Дэви, наоборот, старается уверить его, что им придется туго.

Дэви не хотел возвращаться в Акулью бухту. Он боялся, что снова увидит, как отец, искалеченный и весь в крови, поднимается из моря. Он не хотел вспоминать, до чего страшно тащить отца в самолет, запускать машину, поднимать ее в воздух, вести по курсу, отыскивать аэродром и, наконец, сажать самолет среди огромных воздушных кораблей, стараясь не разбиться в щепки.

На этот раз, - заверил его Бен, терпеливо превозмогая попытку Дэви уйти в свою скорлупу, - несчастного случая быть не может. Обещаю тебе…

Как можно было это обещать? Но что же ему оставалось делать?

Бену и самому еще не было ясно, что он будет делать. Когда Бен в последний раз снимал под водой фильм об акулах для компании «Коммершл филм», он надеялся, что на заработанные деньги сумеет увезти мальчика домой и устроить его там в приличную школу или нанять кого-нибудь, кто сможет за ним присматривать. Но восемь месяцев, проведенных в больнице, врачи и плата за квартиру, пока он болел, съели все его сбережения. У него не осталось денег даже на проезд в Нью-Йорк или Бостон, где им с мальчиком надо прожить несколько месяцев, пока не найдется работа для бывшего летчика с одной рукой, но зато без жены.

Хочешь поехать со мной и поглядеть, как делают клетку? - спросил он сына.

Да, - тихо ответил Дэви.

Ну, пошли! - с наигранной бодростью предложил отец.

Бен набросал чертеж клетки и уговорил местного кузнеца из большой авторемонтной мастерской попытаться ее сделать. Грек-десятник дал разрешение (сунув в карман фунт стерлингов), а кузнец-египтянин со своим помощником - он был моложе Дэви, которому уже стукнуло одиннадцать лет, - стали ковать из углового железа и полос мягкой стали четыре стенки клетки.

Дверь лучше сделать наверху, - сказал кузнец, приваривая стальные полосы к угловому железу на промасленном полу гаража.

В воде у меня может не хватить сил ее открыть, - возразил Бен, подняв над головой свои полторы руки и делая вид, будто толкает ими крышку.

Но эта дверца слишком велика, видите, какая она длинная, - пожал плечами кузнец. - С ней нелегко будет справиться.

Ничего, как-нибудь одолею, - настаивал Бен.

Он попытался объяснить свою затею Дэви, но сын, казалось, слушал его с таким равнодушием, что Бен замолчал и предоставил ему самому смотреть, как идет работа. Бен не раз замечал, что мальчик очень наблюдателен, но терпеть не может, когда его учат.

Сам он внимательно следил за тем, чтобы все было как надо: как кузнец режет металл, сваривает его и просверливает отверстия, - но постепенно летчика стала интересовать не клетка, а совсем другое. Его занимало отношение высокого смуглого кузнеца к десятилетнему мальчишке-арабу, который ему помогал.

Этот маленький оборванный египтянин по имени Махмуд был одет в синюю спецовку, которая так пропиталась железной пылью и маслом, что стала похожа на ржавый панцирь. Ноги его были слишком малы для стоптанных двухпудовых башмаков, в которых он шаркал по кузне; работая, как настоящий мастеровой, он не произносил ни слова.

Подмастерье он был отличный, точно зная, куда и в какую секунду подложить стальную полосу, не дожидаясь, чтобы ее у него попросили; кузнец работал, как хирург, которому прислуживает прекрасно обученный ассистент.

Не так! - прикрикнул кузнец и отбросил в сторону зубило.

Наконец-то мальчик оплошал и подал не то, что надо.

Кузнец разразился длинной бранью, что очень не понравилось Бену. Но мальчик терпеливо смолчал и кинулся к раковине, чтобы налить воды в жестянку, куда кузнец окунул горячие сверла. На обратном пути он споткнулся и облил кузнеца грязной водой; тот повернулся и дал ему подзатыльник.

Ну-ка, потише!.. - сказал Бен.

Кузнец взглянул на Бена. Ростом он был вдвое выше летчика и ничуть не испугался сердитого окрика. Он засмеялся.

Парень-то ведь лентяй, - сказал он по-английски.

Мальчишка осклабился. Кузнец уронил тяжелую руку ему на плечо и, подержав ее там, легонько подтолкнул мальца вперед, приказывая ему вынуть тупое сверло из дрели и заменить его новым.

Бен все понял и быстро взглянул на своего сына, чтобы проверить, понял ли тот. Но Дэви был скрытным парнишкой и редко показывал, что у него на душе, кроме, пожалуй, тех случаев, когда его обуревал страх.

Очень кратко После потери руки в схватке с акулой, пилот снова решает заработать денег съёмкой морских хищниц, опять подвергает сына, спасшего его в прошлый раз, новым испытаниям и сам при этом едва не погибает.

«Акулья клетка» является продолжением рассказа Джеймса Олдриджа « ».

Пережив нападение акул, пилот Бен Амино теряет левую руку от самого локтя. Ему чудом удаётся спастись, но ещё большее чудо совершает его сын Дэви - мальчик с потерявшим сознанием отцом долетает до Каира на маленьком самолёте «Остер», впервые в жизни управляя им.

Потерять руку или ногу - значит мельком заглянуть в глаза смерти.

Только в больнице, придя в сознание, Бен понимает, какую выдержку пришлось проявить десятилетнему мальчику. Мужчина хочет сломать стену непонимания, всегда стоявшую между ними, но знает, что это будет непросто.

Нуждаясь в деньгах, Бен собирается вернуться туда, где потерял руку - в Акулью бухту. Кинокомпания платит хорошие деньги за кадры с акулами и гигантскими скатами, поэтому Бен ни на секунду не сомневается в необходимости съёмок фильма, но Дэви боится перенести это испытание ещё раз. Отец его успокаивает и обещает, что в этот раз всё будет по-другому.

Выйдя через восемь месяцев из больницы, Бен Амино заказывает у кузнеца клетку по своим чертежам. Конструкция выходит слишком громоздкой, и даже в разобранном виде не умещается в самолёт. Единственный выход - привязать вдоль фюзеляжа. Знакомый египтянин-механик говорит Бену, что это слишком опасно, и предлагает совершить перевозку на другом самолёте «Бичкрафт». Бен с сыном совершают непростой полёт с очень сложной, но благополучной посадкой.

Но, прочтя в глазах у мальчика памятный ему ужас, он спросил себя, верно ли поступил, потащив ребёнка туда, где тот уж раз натерпелся столько страху.

Утром, при помощи сына, Бен сталкивает клетку, собранную накануне, в воду и погружается. Мальчик тем временем читает книгу из школьной библиотеки про приключения лётчика, дравшегося с арабами в Северной Африке.

Приманка из ослиного мяса, которую Бен предусмот­рительно захватил с собой, делает своё дело - акулы появляются внезапно. В клетке мужчина чувствует себя в безопасности. Он снимает, пока в камере не заканчивается плёнка.

Вынырнув на поверхность, Бен велит сыну собираться, а сам ныряет ещё раз - последний. Напоследок он решает поснимать ещё и ската. Действительно, удача улыбается ему - его взору предстаёт скат чудовищных размеров. Он проплывает очень близко от человека в клетке и обрывает верёвку. Бен опасается, что скат утащит клетку в открытый океан, но скат освобождается от верёвки и уплывает.

Опрокинутая клетка прижимается дверцей ко дну, и Бен не может выбраться. Все попытки не дают результатов. Воздуха у него остаётся на двадцать минут. Отвинтить болты, скреплявшие клетку, не удаётся. Попытка поднять клетку при помощи самолёта также оказывается провальной. Тогда Дейви, несмотря на дремлющих на дне акул, спускается с аквалангом под воду, и ему удаётся открыть клетку, используя скалу как блок. Чудом избежав смерти от акульих зубов, Бен оказывается на безопасном берегу вместе с сыном.

Камеру он оставил на дне. Ему хватило бы пороху вернуться за ней, но на другой чаше весов лежит слишком многое - Бен понимает, что больше никогда не станет подвергать сына таким чудовищным испытаниям.