Управление поведением учащихся. Принцип сокрытия педагогического замысла

Антон Семенович Макаренко (1888 – 1939) родился в г. Белополье Харьковской губернии, в рабочей семье. В 1905 г., после окончания Кременчугского городского училища и педагогических курсов при нем, А. С. Макаренко был назначен учителем Крюковского железнодорожного училища. В 1911 г. учительская деятельность А.С. Макаренко в Крюкове была прервана в результате столкновения со школьным начальством. А.С. Макаренко переместили в глухую железнодорожную станцию Долинская учителем железнодорожного начального училища. В 1914 г. А. С. Макаренко удалось осуществить свои планы, он поступил в Полтавский Учительский институт, готовивший преподавателей для высших начальных училищ. В этом институте царила весьма демократичная атмосфера, были сильны традиции К.Д. Ушинского. Сам А.С. Макаренко отмечает огромную роль, которую сыграл этот институт в формировании его как педагога.

В 1917 г. А. С. Макаренко окончил институт с золотой медалью и был назначен на должность инспектора железнодорожного начального училища в Крюкове, где в 1905 г. он начал впервые свою учительскую деятельность. С августа 1919 г. А. С. Макаренко в Полтаве заведовал 2-м городским начальным училищем, 10-й трудовой школой, проводил большую общественную работу среди учителей, организовал школьные учреждения для учащихся. В 1920 г. он был назначен заведующим колонией для несовершеннолетних правонарушителей , впоследствии получившей имя А.М. Горького. Работа А.С. Maкаренко в колонии положила начало его смелого новаторства в теории и практики педагогики. Опыт, накопленный в колонии, был продолжен и углублен в коммуне имени Дзержинского , созданной в 1927 г. в городе Харькове. Под его руководством коммуна стала образцовым учебно-воспитательным учреждением, каким до этого была колония имени А.М. Горького. Работая в колонии и коммуне, А.С. Макаренко занимался литературно-художественной публицистической деятельностью. В 1932 г. вышла его книга «Марш 30-го года», в 1933 г. – первая часть «Педагогической поэмы». 1 апреля 1939 г. А.С. Макаренко скоропостижно скончался. Остались незавершенными многие его замыслы и планы.

Возглавляя сначала Трудовую колонию имени А.М. Горького, позже коммуну имени Ф.Э. Дзержинского, А.С. Макаренко создал новую концепцию воспитания . Базой практической деятельности по перевоспитанию трудных подростков явилось включение их в самостоятельную трудовую деятельность, результаты которой обеспечивали самостоятельность жизни детей и взрослых. Это были общественно-значимые дела в колонии и работа на заводах электросверл и фотоаппаратов ФЭД в коммуне. Дети учились в средней школе, овладевали профессией на курсах, в техникуме, в лаборатории завода. Большое внимание уделялось клубной работе, экскурсиям, летним походам и др. Ключевая воспитательная идея воплощалась в разносторонней многоплановой жизнедеятельности разновозрастного коллектива, внутреннюю сторону которой составлял четкий и целенаправленный педагогический процесс. Главным действующим субъектом этого процесса был коллектив, обеспечивший педагогику индивидуально-параллельного действия в коллективе. Характерной особенностью воспитательного процесса, его целью явилось формирование типа личности, готовой к «борьбе и преодолению», к активной жизни.

По А.С. Макаренко, цель воспитания – воспитание человека с гражданской направленностью, человека общественника, коллективиста. Воспитание осуществляется в коллективной деятельности, в которой формируется личный опыт поведения каждого. Эта коллективная детская деятельность должна как можно полнее отражать жизнь общества, быть частью этой большой жизни. Коллективная деятельность будет иметь большое воспитательное значение, если она вырастает из потребностей жизни данного коллектива (а не из педагогических соображений – в отрыве от жизни). Коллективная деятельность должна быть так организована, чтобы дети чувствовали себя хозяевами и организаторами своей жизни. Воспитанник находится в позиции объекта и субъекта воспитания. А.С. Макаренко продумывал организацию жизни колонии так, чтобы она в первую очередь выступала как творчество самого детского коллектива.

В этих условиях иным должно быть и место воспитателя. Педагогическая поза не должна быть заметна воспитаннику даже в самой малой степени. Способствуя движению коллектива, его развитию, воспитатель тем самым разрешает и стоящие перед ним воспитательные задачи.

В коллективной трудовой деятельности, имеющей свою логику, целенаправленный характер, дети приобретают нравственно-ценный социальный опыт поведения и отношений. Анализируя воспитательные возможности организации трудовой деятельности, А.С. Макаренко отмечал, что труд нейтрален в развитии личности, если он не отвечает двум условиям: хорошая организация и социальная мотивированность. Имеются в виду нравственно ценные мотивы личной и коллективной ответственности, трудовой дисциплины, взаимного уважения, внутренней свободы и удовлетворенности.

Ключевая идея воспитания по А.С. Макаренко – «воспитание в коллективе, для коллектива, через коллектив». Коллектив – это социальный живой организм, в котором дети объединены общей целью, общим трудом и общей организацией труда. Коллектив имеет свои органы управления, свою структуру, полномочия, ответственность. На первых шагах организации коллектива трудовая деятельность должна соответствовать интересам ребят и приводить к быстрым и реально ощутимым результатам. Так, для создания первичного коллектива А.С. Макаренко организовал охрану государственного леса. Эта работа нравилась детям и воспринималась ими как общественная деятельность. У А.С. Макаренко в колонии и коммуне каждая задача, поставленная перед коллективом, звучала как острая политическая задача (работа на заводе, организация ликбеза, создание на селе библиотеки, участие в собраниях и т.д.).

Выдвигая деятельность, как основное средство для организации коллектива, А.С. Макаренко доказал, что нужна целая система дел. Коллектив не должен останавливаться в своем развитии. Остановка в движении – смерть для коллектива. В 1926 г. колония им. Горького, разрешив все свои хозяйственные вопросы, вдруг оказалась лишенной той цели, которая объединяла усилия уже слаженного дружного коллектива. Переезд в Куряж не только возродил, но и чрезвычайно усилил напряжение общей коллективной воли.

Обобщая опыт работы, А.С. Макаренко намечает стадии развития коллектива.

1. Руководитель предъявляет требования к еще неорганизованной группе детей. Эти требования просты, логичны. В выполнении этих требований появляются ростки коллектива. Данная стадия самая напряженная для руководителя. А.С. Макаренко рекомендует не задерживаться на ней.

2. Руководителя начинает поддерживать группа воспитанников, принимает его требования и активно помогает их реализовать. Вокруг руководителя начинает сплачиваться актив, как главная реально-действенная сила коллектива.

3. Активную позицию в коллективе постепенно занимает каждый его член. Совместная деятельность, ориентация на успех, традиции, перспективы движения делают коллектив единым организмом.

4. Воспитание коллектива срастается с самовоспитанием, когда каждый воспитанник предъявляет повышенные требования к самому себе, к своему будущему, строит жизненные планы, дорожит нравственными идеалами и ценностями.

Процесс развития коллектива – это постоянное движение вперед в соответствии с четко определенными целями – перспективными линиями (близкие перспективы – завтрашняя радость; средняя и дальняя перспективы). Достижение целей – рождает новые перспективы.

Заслуживает внимания не только внутренняя, но и внешняя сторона жизни воспитанников. Все члены коллектива делились на воспитанников и колонистов. К званию колониста представлял первичный коллектив – отряд. Оно присуждалось на общем собрании. В результате длительной работы А.С. Макаренко пришел к выводу, что легче будет сделать первичный отряд частью общего коллектива, если в него будут входить школьники разных классов, члены разных производственных бригад. То есть был создан разновозрастной первичный коллектив. Воспитание через коллектив имело педагогический эффект: одновременно воспитывался и коллектив и личность.

Параллельное воздействие – главный метод воспитания в коллективе. Методику параллельного действия на личность А.С. Макаренко пропагандировал как новый метод воспитания личности.

Численность первичного коллектива от 7 до 15 человек. В командиры вначале выбирался наиболее волевой мальчик, умеющий держать всех в руках. «В последние годы, – пишет А.С. Макаренко, – я достиг такого счастья, что мог любого коммунара в коллективе назначить старшим».

Помогла А.С. Макаренко в этом организация сводных отрядов. Сводный отряд создавался обычно для выполнения какой-либо краткосрочной работы, после выполнения задания сводный отряд распадался. Командиром выступал рядовой член коллектива, командир постоянного отряда выступал рядовым членом. Таким образом, А.С. Макаренко упражнял всех в умении руководить и подчиняться.

Главным органом самоуправления являлось общее собрание всех воспитанников. В течение 20 – 30 минут решались сложнейшие вопросы. Такое проведение собрания было традицией.

Совет командиров – центральный орган самоуправления организовывал всю текущую работу в коллективе. В него входили все командиры, руководители комиссий, помощник по учебно-воспитательной работе, врач, заведующий школой. А.С. Макаренко считал, что такой состав удобен для работы. Такой состав (актив) совета командиров позволяет: 1) представлять интересы всех первичных коллективов; 2) быстро решать вопросы, касающиеся первичных коллективов; 3) оперативно доводить до исполнителей; 4) командирам чувствовать себя уполномоченными своих отрядов; 5) совету быть компетентным по всем отраслям производства. Совет командиров был оперативным органом. Без него Макаренко ничего в хозяйстве не предпринимал. Через этот орган ребята чувствовали себя хозяевами коллектива. Большое место в жизни коллектива занимали санитарная и хозяйственная комиссии, которые выбирались на общем собрании. Большую роль играл дежурный командир. Он назначался на один день, имел большие права. С ним никто не имел права спорить, разговаривать сидя, рапорт дежурного командира никогда не проверялся. Беспрекословно подчиняясь ему, колонисты упражнялись в умении подчиняться интересам коллектива.

Отношения в коллективе носили характер отношений ответственной зависимости. Личные интересы согласовывались с интересами первичного и общего коллектива, в то же время, это были дружественные отношения. Коллектив украшало чувство ответственности, собственного достоинства, гордости. Сложилась ситуация защищенности каждого члена коллектива. Самый слабый прекрасно сознавал, что он защищен всеми членами коллектива от лишений, самодурства и издевательства.

У А.С. Макаренко в коллективе было до 600 подростков, но никогда не наблюдалось беспорядочной беготни, ссор, небрежного обращения друг к другу. Подростки учились ориентироваться в окружающей среде, осознавать свое место в коллективе и действовать адекватно ситуации. Поддерживался мажорный тон, эмоциональная приподнятость, смех, шутка – все то, что присуще детскому коллективу. Такой тон создавался радостными перспективами. Труд и игра пронизывали всю жизнь коллектива. Мажор укреплялся и вниманием к эстетической стороне жизни коллектива (разведение цветов, чистота в помещениях, сверкающие паркетные полы, белые скатерти, форменная одежда и т.п.).

Но А.С. Макаренко не только внешне украшал коллектив и тем воспитывал эстетический вкус воспитанников, он прививал детям любовь к искусству: литературе, театру, музыке, живописи. В колонии поддерживались традиции праздников. У каждого праздника был ритуал, своя разработанная программа, которая бережно сохранялась и повторялась из года в год.

А.С. Макаренко заботился о педагогическом коллективе. Он не поддерживал учителей-одиночек, которые действуют «от себя лично», не чувствуют своей принадлежности к педагогическому коллективу. По А.С. Макаренко, работа воспитателя – это, прежде всего работа организатора. Он считал, что к воспитательной работе будущего педагога нужно готовить, в педагогических вузах необходимо преподавать педагогическую технику и педагогическое мастерство, учить владению голосом, жестом, мимикой, позой, выражению чувств: гнева, обиды, восторга и т.п.

В педагогической литературе А.С. Макаренко представляется в двух ипостасях: стратегом авторитарной педагогики и заботливым воспитателем, осуществляющим на практике идею воспитания всесторонне развитой личности. Сторонники первой точки зрения подвергают критике методы поощрения и наказания, применяемые А.С. Макаренко, называют его методики «тюремной педагогикой» (так, например, в качестве наказания педагог применял систему штрафов, «арестов», были введены даже «детские суды», которые и выносили наказания). Другие исследователи педагогического наследия А.С. Макаренко считают, что его воспитательная система, основанная на коллективных началах, ни в коей мере не противоречит развитию личностных начал в воспитанниках, более того – культивирует такие качества личности, как самостоятельность, принципиальность, чувство ответственности и инициативность.

Из очерка «Книга для родителей»

…Вечер 7 ноября. Кабинет и столовая в хорошей коммунальной семье. Много книг. На столе сегодня белоснежная скатерть, а из кухни пролезают самые симпатичные запахи. В широкие окна блестящими, яркими глазами смотрит иллюминированный город. Праздник.

На турецком диване девочка лет пятнадцати. Она полулежит в неудобной капризной позе, на худеньком еще кулачке ее кучерявая головка.

Перед девочкой стоит мать:

Верочка, но что же я могу сделать? Надень шерстяное…

Девочка подымает голову с кулачка и говорит матери быстро, быстро:

Отстаньте с вашим шерстяным! Заладили одно и то же! Когда еще… еще в августе говорили: пошьем, пошьем, вот вам пошили, это потому, что модистка дешевая… вам все дешевое нужно!

Мать беспомощно оглядывается на мужа. Муж хмурит брови и продолжает перелистывать фолиант академического «Слова о полку Игореве». Вера вдруг срывается с дивана, ветром вылетает из комнаты, хлопает дверью. Она пошла плакать.

Утром на другой день между родителями разговор. Отец говорит:

Все же это… черт знает что! Что это такое: комсомолка, ученица седьмого класса, не пошла на вечер… посвященный Октябрю, потому что у нее не готово платье! Ты понимаешь, что это такое?

Я понимаю, - говорит мать, - но Вера так любит этот праздник! Конечно, ей обидно.

…Нет, вы обязательно ищете оправдания: то вы очень заняты, вам некогда воспитывать, то во дворе плохие мальчики, то у вас плохие родственники, то вы были больны, то вы часто переезжали с места на место, то заработок недостаточен. Вспоминаете даже «дороговизну продуктов».

Впрочем, иногда вы честно и благородно говорите:

Да, другие умеют воспитывать! Я, может быть, действительно не так делаю. Надо, видите ли, знать, как воспитывать, надо, понимаете, такое средство знать…

Действительно, честно и благородно сказано: в самом деле, все хотят хорошо воспитать своих детей, но «секрет» не всем известен. Кто-то им обладает, кто-то им пользуется, а вы во тьме ходите, вам никто не открыл тайны…

В самом деле: может быть, есть такой «секрет»? Может быть, всем родителям поступить в педагогические вузы или техникумы? Там уже все тайны откроются, и тогда без затруднений можно будет вести правильное и безмятежное воспитание.

Но, товарищи родители, между нами: среди нашей педагогической братии процент семейных бракоделов нисколько не меньше, чем у вас. Очевидно, одного вуза все-таки мало. Остается предположить, что этот «секрет» имеет вид специального бальзама, изготовляемого по рецептам черной и белой магии.

Кажется, аппетитные мысли о педагогическом «секрете» в значительной мере обязаны недавно почившей педологии. Все видели: специалисты-ученые целыми хороводами ходили вокруг наших ребят, орудовали какими-то хитрыми аппаратами, чертежами, таблицами, а после таинственных трудов ставили над душой ребенка такой же таинственный магический знак: iq = 88,5.

Но ЦК нашей партии вразумительно и просто сказал, что вся эта ерунда подлежит решительному изгнанию и что педагогическая работа должна строиться на таком начале, которое как раз не представляет никакого секрета, - на здравом смысле.

Здравый смысл сильно бьет по всем предрассудкам и отговоркам, по всем измышлениям ленивого и халтурного портачества. Включите ваш здравый смысл, товарищи родители, откройте ваши простые советские глаза, и вы сразу увидите, в чем дело.

Воспитательное дело трудное, но это прежде всего дело, деловая работа, доступная каждому взрослому советскому гражданину. Этой работой каждый родитель обязан заниматься и обязан сделать ее хорошо или отлично, как и всякую другую работу. Мало ли у нас трудных дел, однако мы не ищем для их совершения никакие секреты.

Надо до полной глубины продумать идею обязательности воспитательной работы, и тогда все станет ясно. Тогда станет ясно, что без постоянного, ежедневного внимания к делу, без размышления и воли, без сознания ответственности успех воспитания детей невозможен, как невозможен он при таких условиях ни в каком деле. Воспитательный долг родителя требует, чтобы вы не ограничивались одними мечтаниями и желаниями, чтобы вы именно работали, чтобы вы действительно воспитывали ваших детей.

А это значит, что с момента рождения до момента полной гражданской самостоятельности вашего ребенка вы ни на одну минуту не можете, не имеете право остановиться, забыть о вашем деле, что-то выпустить из виду, что-то сделать кое-как, что-то сделать легкомысленно, где-нибудь махнуть рукой и сказать: как-нибудь само сделается!

Это трудно? Это страшно? Это непосильно?

О, нет! Это очень большая радость! Это замечательно глубокое наслаждение!

Когда-то говорили мне некоторые инспектора Губнаробраза:

Это, товарищ, непедагогично!

В то время я с непривычки пугался этого слова. А потом разобрал, что в нем если и есть кое-какое содержание, то исключительно комическое.

Как поступать «педагогично», инспектора, конечно, и сами не знали. Но они исповедовали веру в существование некоторой рецептуры, некоторых золотых приемчиков. А работа воспитателя им представлялась в таком виде: сидит воспитатель и во все глаза смотрит на ребенка. Ребенок шевельнул чем-нибудь, воспитатель должен реагировать, ребенок ударил товарища реагировать, ребенок украл - реагировать, но реагировать непременно «педагогично».

«Педагогично» вовсе не означало «целесообразно», а совсем другое. Это словечко означало, что и сено должно быть цело, и козы целы, и волки сыты, что никто не должен быть в обиде: ни ребенок, ни воспитатель, ни инспектор, что должны остаться в незапятнанном виде все принципы и идеи, что инициатива ребенка не должна быть подавлена, что после реагирования должны царить мир и гладь, и божья благодать. Фактически инспекторов и вообще вдохновителей все этой мистерии интересовали не ребенок, не тем более будущий гражданин, не воспитатель, не даже принципы. Их интересовал исключительно педагогический фокус: сделай вот так, чтобы никто ничего не заметил, а тишь и гладь и прочее чтобы из ничего получились.

И у многих наших родителей есть такая любовь к педагогическому фокусу. Ребенок в своем поведении ставит, так сказать, перед родителем более или менее коварную задачу, а родитель должен ее «педагогически» разрешить. А после этого ребенок должен быть доволен, и родители, и публика. Для выполнения такого фокуса требуется, конечно, соответствующая поза, и голос подходящий, и выражение лица.

Нет сомнения, дело трудное. Во-первых, фокусник - это все-таки мастер своего искусства: и ловкость рук нужна, и быстрота взгляда, и разные приспособления, а родитель привык поворачиваться довольно медленно. Во-вторых, дети иногда ставят перед родителями такие трудные задачи, что без привлечения консультанта из цирка они вообще неразрешимы. Поэтому фокусы всегда заканчиваются довольно печально. Папаша либо проделывает фокус настолько слабо, что публика требует деньги обратно, либо просто теряет «позу» и хватается за испытанный еще в Спарте педагогический снаряд - брючной ремешок. В последнем случае, разумеется, и родитель недоволен, и ребенок, и вообще получается во всех отношениях «непедагогично». Бывает, конечно, и так, что и фокус проделывается, а после его неудачи и ремешок принимает участие.

…Если даже вы, родители, напутаете, то в подавляющем большинстве случаев наша жизнь, наше движение вперед, наша молодежь выправят. Но не нужно по этому случаю особенно успокаиваться, товарищи родители!

В деле воспитания нет мелочей и нейтральных мест. То, что мельком проскочило сейчас, то, что ответило сегодняшнему дню нечаянной и быстролетной улыбкой, искоркой в глазах, игривой судорогой бровей, смотрите, лет через десять ошеломит вас наглым, назойливым смехом, масляным, пошленьким взглядом, развязкой и приторной мимикой!

В деле воспитания нельзя ни зубоскалить, ни фиглярничать, ни развлекаться. Пусть даже советская жизнь выправить большие и вредные искривления. Ну, а сколько все-таки потеряно, какие возможности брошены, какие силы завяли? Кто подсчитает?

Во многих семьях наше воспитание сильно шагнуло бы вперед, если бы родители взяли на себя труд поразмыслить о том, о сем. Вот просто сесть и подумать. Наш жизненный опыт настолько велик, наш революционный опыт настолько значителен, наша партия, наша печать, наша борьба столько дают нам указаний, что материал для размышления у нас предельно великолепен. Не нужно даже никаких дискуссий и наморщенных лбов. Я решительно отрицаю и проблему советской семьи, и проблему советского воспитания. Нет проблем, и нет темных мест, встречаются только ленивая мысль и непродуманное, случайное действие.

Можно ли нам чему-нибудь поучиться у буржуазной семьи, скажем, у нашей дореволюционной семьи? О, разумеется, многому научиться можно, многие детали старой семьи были сделаны хорошо. Семья эта обладала вековыми традициями, которые въелись в плоть и кровь каждого родителя и на каждом шагу заменяли для него размышление и возню с принципами. Традиции эти поддерживались силой постоянно действующего, придирчивого и безжалостного общественного мнения, настигающего и карающего свои жертвы почти механически.

Нужны ли нам такие традиции, такое всесильное общественное мнение?

Традиции иные, абсолютно новые, абсолютно точно вытекающие из новых форм нашего общества, крайне необходимы для нашей семьи. Но конечно, не для того, чтобы заменять размышления, ибо как раз размышление, сознательное отношение к жизни - само сделалось одной из прекрасных традиций в нашем обществе. Традиции нужны нам для того, чтобы направлять нашу мысль, чтобы она легче проходила по тем каналам, которые проложены великими основателями человеческого советского мира, чтобы самодуры, фокусники и безобразники с первого момента своих чудачеств чувствовали себя несколько связанными.

А общественное мнение у нас давно есть, и оно тем сильнее, чем больше в нашем обществе единства и настоящего советского патриотизма.

Кое-чему можно научиться и у старой семьи, но основная ее философия все же слишком противна нашему веку.

Была и еще одна заповедь, чрезвычайно важная:

«Не пожелай жены искреннего друга твоего, не пожелай дома ближнего твоего, ни села его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всякого, елико суть ближнего твоего».

Хорошо, что заповедь была составлена в старое время, список предметов довольно короток, нет в нем ни тракторов, ни океанских пароходов, ни железных дорог, ни пушечных заводов.

Но заповедь понятная: собственность неприкосновенна. При помощи батюшек, полиции и войск эта заповедь крепко втемяшивалась в головы искренних и ближних и соблюдалась замечательно честно: и волы, и ослы, и рабы сидели на своих местах, там, где было указано в купчих крепостях и других документах.

Несмотря, однако, на такую активную заботу о ближних, все же как-то не получалось, что большинство «ближних» не только волов и ослов не имели, но часто у нас и рубашки на теле не было. Зато у других их девать было некуда.

При помощи какой эквилибристике так получалось, разъяснено давно. Для нас в данный момент важно, что именно эта эквилибристика было моральным и воспитательным кодексом. Семья была ячейкой, в которой этот кодекс прививался детям.

Вспомните разговор детей помещика Затрапезного в «Пошехонской старине» М. Е. Салтыкова-Щедрина:

«- Вот увидите, отвалит она мне вологодскую деревушку в сто душ и скажет: пей, ешь и веселись! И манже, и буар, и сортир - все тут!

А мне в Меленках деревнюшку выбросит! - задумчиво отозвалась сестра Вера. - С таким приданым, кто меня замуж возьмет?

Нет, меленковская деревнюшка Любке, а с тебя и в Ветлужском уезде сорока душ будет».

Благочестивые отцы и любящие матери из кожи лезли, чтобы дети их были с волами и ослами. Для этой цели детям давалось образование, заводились знакомства, стаскивались вещи, копились деньги, изучалась сложнейшая наука властвования и эксплуатации, вообще дети приспосабливались к будущим волам и рабам.

Ну, а большинство оставалось при пиковом интересе, не имело ни сел, ни волов, ни ослов и само обращалось в рабов, переходя таким образом из состояния субъекта в состояние объекта. Для таких объектов, собственно говоря, никакого воспитания не нужно было. Батюшки, правда, кое-что лепетали о покорности и вспоминали по этому случаю некоего Иова, но это было даже и лишнее. Покорность обеспечивалась призраком голодной смерти.

Наш воспитанник не имеет никакого отношения ни к волам, ни к ослам, ни к другим животным. И стихия нашей семьи не содержит в себе и не может содержать ни приготовления к собственности, ни приготовления к покорности. Наша семья не мобилизует ни денег, ни связей, ни скотов. Нам не нужно готовить детей к беспощадной схватке, нашим детям не нужна и бесполезна жадность.

И снова нужно задуматься каждому родителю: а что же нужно нашим детям, какая философия, какие привычки, куда девать этого ближнего с его волами и скотом, чем его заменить?

Вот у вас родился ребенок, допустим, девочка. Назвали вы ее Наташей. Пережили первой восторги и беспокойства: «младенческое», зубки, первые шаги и первые слова. Наигрались с Наташей, нарадовались, походили по магазинам, повозились с игрушками и бантиками. Вот Наташе пять лет, семь, десять, двенадцать…

В течение всего этого времени задумались ли вы хотя бы один раз над вопросом, какого человека вы хотите воспитать из вашей Наташи? Задумались? И не один раз?

В таком случае скажите, какого?

Почему же вы затрудняетесь ответом, больше помалкиваете и переглядываетесь с женой? Ведь оба вы коммунисты, казалось бы…

Да, вы хотите, чтобы ваша дочь выросла новым человеком, коммунистом, чтобы она была преданным большевиком… Чтобы она ненавидела эксплуатацию, была человеком образованным, знающим, квалифицированным…

Вы действительно хотите многого для вашей дочери. Какие же меры принимаются вами для того, чтобы все это было?

Нет, я не удовлетворен вашим ответом: я не склонен преувеличивать ваши заслуги…

Образование Наташе даст школа. Школа даст ей и квалификацию. Та же школа, комсомольская и пионерская организации дадут ей марксистское миросозерцание. Вы говорите, что Наташа активная пионерка. Прекрасно: ваша Наташа уже счастливый человек, все приносят ей, как новорожденной принцессе, богатые подарки: и школа, и комсомол, и пионеры. Кстати, а вы что подарили принцессе?

Нет, питание о одежду и игрушки пока отложим. Это тоже существенно, но все-таки отложим. Подумали ли вы хотя бы однажды о ее характере, о ее привычках, о ее натуре? Я уверен, что натуру можно воспитать, а это чрезвычайно важно. И характер, и привычки. Нет, вы ошибаетесь. Иногда так называемое миросозерцание и миропонимание может быть только словесное, а натура, характер, привычки будут старые. Не может быть?

Бывает. Вот обратите внимание: ваша дочь Наташа за обедом позвала:

Вошла Даша, ваша домработница, почти старушка, которой вы очень довольны и которая у вас живет и работает тринадцать лет. Вот этому самому человеку, вашему другу, как вы говорили, Наташа сказала несколько расслабленным и усталым голосом:

Даша, дайте соль, вы всегда забываете поставить соль…

Вы обратили внимание, как это капризно было сказано, сколько было барского высокомерия в лице и голосе вашей девчонки, из которой вы собираетесь воспитать коммунистку?

Вы не обратили на это внимания? А если бы в вашей столовой очутилось какое-нибудь такое «тургеневское» существо, нежное, голубокровное, позвонило бы в колокольчик и попросило бы горничную поднять носовой платок, вы обратили бы внимание?

Никакой нет разницы. Вы только потому не заметили ничего, что это ваша дочь. Ведь вы не заметили того, что Даша, не сходя с места, одной рукой отворила дверцу шкафа и через полсекунды другой рукой подала вашей барышне солонку.

И хотя ваша Наташа пионерка и, как вы говорите, будущая коммунистка, сегодня она вызвала у меня отвращение.

Наташа и ее родители живут в большом приволжском городе. Я иногда бываю там и у них останавливаюсь. Это очень хорошая большевистская семья, пользующаяся заслуженным уважением в городе. Родители уделяют Наташе много любви и заботы, они с замиранием сердца следят за ее ростом и уверены, что из нее вырастет новый человек, полезный член общества.

И они не ошибаются: Наташа уже выросла, она в девятом классе, много читает, много знает, прекрасно разбирается в явлениях политической и общественной жизни.

Но я наблюдал Наташу в домашней обстановке и был ошеломлен и опечален тем тонким и глубоким цинизмом, который каким-то чудом родители воспитали в своей дочери.

Даже и по внешнему виду Наташа производит впечатление двойственное: у нее живые умные карие глазки, но они уже заплыли жидковатым жирком и иногда принимают то интеллектуально-сытое, чуточку мащенное выражение, которое бывало раньше у знаменитых присяжных поверенных. Лицо у Наташи настоящее юное, румяное, но и в румянце просвечивает непрочная, розоватая, излишне акварельная легкость, что-то такое комнатное или даже парниковое.

Наташ глубоко уверена, что она будет юристом.

Во время прогулки я спросил у Наташи:

Все-таки… Почему вы допускаете, чтобы Даша чистила ваши ботинки, убирала утром вашу постель, даже мыла вашу зубную щетку? И я ни разу не слышал, чтобы вы ее поблагодарили.

Наташа удивленно подняла тонкие брови, глянула на меня уверенно иронически и засмеялась:

Ой, какой вы старомодный, ужас! Для чего мне чистить ботинки, ну, скажите?

Я действительно потерялся: старая и новая «моды» вдруг закружились в такой стремительной паре, что и в самом деле трудно различать, где старая мода, а где новая. Я все же постарался оправдаться:

Как для чего чистить ботинки? Для того чтобы они были чистые, надеюсь…

Вот чудак, - сказала Наташа. - Так для этого же и есть домработница. А для чего домработница, по-вашему?

Я начинал нервничать:

Собственно говоря, какое вы имеете отношение к домработнице? Какое? Какое право вы имеете на ее труд?

Как «какое»? Она получает жалованье. За что же она получает жалованье, по-вашему?

Ваши родители очень заняты, они много работают на большой общественной работе. Вполне заслуженно им помогает Даша. А вы при чем? Чем вы заслужили эту помощь?

Наташа даже остановилась в изумлении и сказала мне целую речь:

А я не работаю? Вы думаете, это легко учиться на отлично в девятом классе, и потом всякие нагрузки? И читать сколько нужно! Думаете, мало нужно читать? Если я хочу быть юристом, так я не должна читать, а должна чистить ботинки, да? А разве мне в жизни придется чистить ботинки или застилать там постели? Если бы я ничего не делала, другое дело, а то я целый день работаю и так устаю, вы же не знаете! А что, мои родители не заслужили, чтобы их дочь была юристом, что ли? По-вашему, все вместе: и учиться и ботинки чистить! А где разделение труда? Вот вы учитель, а другой для вас обед готовит. А почему вы сами не готовите себе обед, почему?

Правду нужно сказать, я даже опешил: в самом деле, почему я себе не готовлю обед? Железная логика!

Вечером Наташа лежала на широком диване и читала книжку. Мать вошла в комнату с чайным прибором.

Наташа, я тебе принесла чаю.

Не отрываясь от книжки и даже не повернув головы к матери, Наташа сказала:

Поставь там.

Тебе два или три куска? - спросила мать.

Три, - ответила Наташа, перелистывая страницу и поднимая глаза к первой строчке.

Мать положила в стакан три куска и ушла. По дороге она поймала мой улыбающийся взгляд и отвернулась.

Я отвлекся от размышлений и сказал Наташе:

Вы даже не поблагодарили мать. Даже не посмотрели на нее. Тоже разделение труда?

Наташа оторвалась от книжки и иронически прищурилась:

Конечно, разделение: она - мать, а я - «ребенок». Она и должна обо мне заботиться. Что ж тут такого… Ей даже нравится.

А я после такого вашего… хамства вылил бы чай в умывальник.

Наташа снова обратилась к книжке и сказала спокойно:

Ну, что ж, подумаешь? Это было бы обыкновенное насилие… Это даже хуже хамства!

Еще полсекундочки она посмотрела в книгу и прибавила:

И хорошо… что я не ваша дочь.

На другой день утром я напал на родителей. И ботинки вспомнил, и зубную щетку, и чай. Отец спешил на работу, совал в портфель какие-то папки, искал какое-то письмо. Он пробурчал:

Черт его знает! У нас с этим действительно… что-то такое… не так. Некогда все, черт его знает, из одного дня десять сделал бы. Побриться некогда!

Уже в дверях он обернулся к жене:

А все-таки, Женя, с этим… действительно, подумать… черт знает что! Нельзя же…. понимаешь… барышня, понимаешь! Ох, опаздываю, черт его знает!

Мать послала ему вдогонку сочувственную улыбку, потом посмотрела на меня внимательно, склонила набок голову, поджала губы:

Вы преувеличиваете. Это не так страшно. Наташа много работает, устает страшно. И потом… везде ведь так. Раз есть домработница, что ж…

Я вскочил в гневе:

Как везде? Везде вот такое открыток циничное барство? Рассказать вам, как в настоящей советской семье? Вы разве не видели?

О, нет, вопрос о домработнице, конечно, не отдельный вопрос. Этот вопрос бьет прежде всего по родителям, и в особенности по матери. Именно матери убеждены, что это не так страшно, и матери потом горько расплачиваются за свою смелость. Это происходит потому, что в своей мысли родители не сильно шагают за горизонты сегодняшнего дня, что они не хотят ближе рассмотреть печальные уроки прошлого и сияющие перспективы будущего.

Великий здравый смысл нашей жизни должен быть здравым смыслом не житейского обихода, не здравым смыслом сегодняшнего дня, а регулятором и мерилом большой жизненной философии. «Довлеет дневи злоба его» - не наш лозунг. Все злобы, над чем бы они ни «давлели» над судьбой ли забитых детей, или над страдой матери, - одинаково нам противны. Работа и жизнь наших матерей должна направляться большим устремленным вперед чувством советского гражданина. И такие матери дадут нам счастливых прекрасных людей и сами будут счастливы до конца.

Великое чувство! Его до конца
Мы живо в душе сохраняем.
Мы любим сестру, и жену, и отца,
Но в муках мы мать вспоминаем!

Н. А. Некрасов

Некрасовские матери, «подвижницы», оставляющие после себя у своих детей тягостные ощущения невысказанной любви, неоплаченного долга и неоправданной вины, не наши матери. Их подвиг вызывался к жизни не только их любовью, но главным образом общественным строем, самодурством, насилием, хамством властителей, пассивным и беспросветным рабством женщины. И дети их несли на себе то же проклятие истории, и в этом общем клубке несчастья изувеченная душа матери, беспомощная, горестная ее жизнь находили единственный выход только в подвиге.

Что общего в нашей жизни с этим материнским кошмаром? Наши матери граждане социалистической страны, их жизнь должна быть такой же полноценной и такой же радостной, как и жизнь отцов и детей. Нам не нужны люди, воспитанные на молчаливом подвиге матерей, обкормленные их бесконечным жертвоприношением, развращенные их рабством. Дети, воспитанные на жертве матери, сохранившие на всю жизнь «муку воспоминания», о которой говорит Н. А. Некрасов, могли жить только в обществе эксплуатации. И в этих муках, и во всей своей жизни они продолжали ту же симфонию страдания, о которой мы можем вспоминать только с отвращением.

И поэтому тем более мы должны протестовать против самоущербления (самоуничтожения) некоторых матерей, которое кое-где происходит на каком-то странном историческом разбеге. За неимением подходящих самодуров и поработителей эти наши матери сами их изготовляют из… собственных детей. Этот анахронический стиль в той или иной степени довольно сильно распространен, в особенности в интеллигентных семьях. «Все для детей» понимается здесь в каком-то избыточном формализме. «Все» заменяется «все, что попало»: и ценность материнской жизни, и материнское недомыслие, и материнская слепота. Все это - для детей!

В нашей стране люди не работают только ради денег или ради семейного благополучия. Наши люди работают для дела, а средства к жизни - это у нас производное от нашего участия в общем деле всей страны. У нас трудно представить себе человека, который интересами общественными, интересами своего долга и своего коллектива пожертвовал бы в угоду своему семейному благополучию. Такой человек представляется нам уголовным типом, не больше.

В нашем обществе труд и заработок уже не связаны в замкнутую цепь. Наша золотая цепь развернулась широко, через всю страну, и ее компоненты многочисленны и весьма почетны: революция, строительство социализма, счастье трудящихся, труд, долг, дело чести, доблести и геройства, разумная свободная культурная жизнь, заработок и радость труда и радость творчества…

Вглядитесь в эту существенную разницу между старой трудовой проблемой и новой. И проектируйте ее на вопросы воспитания. Раньше в зажиточных семьях к труду вообще не нужно было готовить, а нужно было готовить к той самой эквилибристике, благодаря которой так удачно обходилась десятая заповедь. В семье пролетарской к труду нужно было готовить как к особого вида проклятию, под черными небесами которого рядом стояли труд, нищета, голод и смерть. Труд был как неизбежное зло, только потому приемлемое, что более «совершенные» формы зла были уже гибельны.

Труд не мог быть тогда моральной категорией; несмотря на весь цинизм Ветхого завета, он все же не решался включить труд в число моральных законов.

В третьей заповеди господь бог беспокоится только об одном: «Пожалуйста, не работайте в субботу. В остальные дни, черт с вами, делайте, что угодно, день же седьмой, суббота, - господу богу твоему; будьте добры, не оскверняйте его вашими трудовыми запахами».

Евангелие еще меньше беспокоится о труде. Иисус недвусмысленно показал на птиц небесных и обращал внимание публики на то обстоятельство, что они не сеют, ни жнут, не собирают в житницы, а в то же время чувствуют себя прекрасно и шикарно одеваются. Всем ближним Иисус предлагал нечто, очень напоминающее украинскую поговорку: «Не трать, кумэ, сылы, та сидай на дно!» Будешь ты, кумэ, работать или не будешь, все равно нищий. А поэтому будем говорить прямо: блаженни нищие, яко для тех есть царство небесное!

Это было настолько неприлично, что батюшки пошли даже на мошенничество: прибавили слово «духом». Рекомендовать ближним нищету оказалось все-таки рискованным: кто же будет работать? Более поздние христианство все-таки приглашало трудиться, но сколько-нибудь серьезно улучшить этот моральный и догматический прорыв оно уже было не в состоянии. Так труд и остался категорией малосвященной, почти греховной, для господа бога малоприятной: «Вьенце смраду, як поцехе» («Больше вони, чем удовольствия»).

И уже совершенно откровенно верующим обещали, что на том свете, в раю, никакого труда не будет: сад, яблоки, бог, полный пансион и ангельские вечера самодеятельности.

Именно отсутствие труда было моральным идеалом и на том свете и на этом.

Иначе и быть не могло. Старый «добрый» бог в своем первом проекте мироздания, как известно, не помышлял даже о труде как необходимом элементе мира, а начал прямо с эдема - человеческое общество в его представлении было обществом нетрудовым. Только после небольшого конфликта с Евой он в припадке раздражения проклял людей, и одним из словес его проклятия был «труд»: в поте лица будешь добывать хлеб.

А вторым словом проклятия были «дети»: в болезнях будешь рожать детей.

Необходимо признать, что в первобытных баснях о мироздании человечество правильно высказалось о подневольном труде, труде исторических эпох эксплуатации.

Когда труд проклятие, когда труд только неизбежное зло, когда труд только средство к существованию, когда лучшей целью человеческой жизни является освобождение от труда и когда на наших глазах сотни и тысячи бездельников живут богаче и счастливее трудящихся, тогда возникает в человеческом обществе идея «беззаботного детства». Правильная идея - пусть хоть дети будут освобождены от проклятия!

Конечно, это только идея. В практике человеческой истории детская беззаботность не исключала и детского голода, и страшной детской смертности, и детской фабричной каторги. Но идея все-таки жила, и рядом с «ангельскими душами» она прекрасно выражала бессильную любовь матерей и лживую надежду проповедников.

Ну, а мы при чем? «Беззаботное детство» в первом государстве трудящихся какие идеи может выражать и какие рисовать перспективы в жизни будущих граждан этого государства?

Нужно прямо сказать: идея «беззаботного детства» чужда нашему обществу и может принести большой вред будущему.

Гражданином Советской страны может быть только трудящийся, в этом его честь, его радость и его человеческое достоинство. Трудовая забота - это не просто дорога к средствам существования, но это еще и этика, это философия нового мира, это мысль о единстве трудящихся, это мысль о новом счастливом человечестве. Как же мы можем воспитать этого будущего гражданина, если с малых лет не дадим ему возможности пережить опыта этой трудовой заботы и в ней выковать свой характер, свое отношение к миру, к людям, т. е. свою социалистическую нравственность?

Говорят: у наших детей должно быть радостное детство! Под «радостным» понимают часто именно «беззаботное».

Маленькая поправка: когда мы это говорим о детях, мы только выделяем эту мысль из общей мысли: наша жизнь - жизнь целиком радостная, счастливы должны быть и дети, и юноши, и взрослые, и старики. Мы не отгораживаем для детей обособленный уютный уголок в общем неуютном мире, да такой уголок и невозможен, мы это знаем по историческому опыту. Наши дети только потому счастливы, что они дети счастливых отцов, никакая иная комбинация невозможна.

И если мы счастливы в нашей трудовой заботе, в наших трудовых победах, в нашем росте и преодолениях, то какое мы имеем право выделять для детей противоположные принципы счастья: безделье, потребление, беззаботность?

Но какая же возможна «радость» на таких основаниях в Советском Союзе?

Счастья, принципиально отличного от нашего, мы не можем желать для наших детей. Мы можем искать отличия только в «технике» трудовой заботы: одна «техника» для нас, другая - для детей. Посильная трудовая нагрузка единственная форма радостного детства.

Трудовое воспитание, отношения, стиль, тон в коллективе

Я не представляю сейчас себе трудового воспитания коммунаров вне условий производства. Вероятно, что такое воспитание также возможно, т. е. воспитание в труде, не имеющем производственного характера. Такое воспитание я пережил сравнительно недолго, в первые годы в колонии им. Горького, когда поневоле из-за отсутствия производственной арены, производственного оборудования мне пришлось довольствоваться, так сказать, производственным самообслуживанием и так называемым производственным процессом. Правда, я никогда не имел хорошо оборудованного учебного производства. Когда я его стал иметь, оно не играло самостоятельной роли, а было подспорьем по отношению к коллективному производству. Во всяком случае, я уверен, что труд, не имеющий в виду создания ценностей, не является положительным элементом воспитания, так что труд, так называемый учебный, и тот должен исходить из представления о ценностях, которые труд может создать.

И все-таки я убедился, что такое строгое разделение труда по отдельным мельчайшим процессам - полезная вещь. Когда смотришь на него в лоб расширенными зрачками, оно производит угнетающее впечатление, а когда рассматриваешь его во времени, оно ничего страшного не представляет. Конечно, каждый отдельный мальчик или девочка в каждый данный момент производит только одну операцию, которая, казалось бы, не дает никакой квалификации, но в течение нескольких лет, которые коммунар проводит в коммуне, он проходит через такое большое количество различных операций, переходя наконец к сложнейшим операциям - сборке и другим, что он действительно делается очень квалифицированным работником, необходимым для широкого общественного производства, а не для кустарного.

В 1931 г. мы построили первый завод, уже основательный завод металлообрабатывающей промышленности, производящий сверлилки - очень сложные машинки, до того времени импортные. Очень быстро освоили, несмотря на то что эта машинка имела свой мотор, 150 деталей, много всяких шестеренок, так что требовались и фрезерные, и зуборезные станки, очень сложная сборка, литье, и все-таки мы имели возможность, пользуясь опытом разделения труда на дереве, очень быстро освоить производство на металле. Эта психология человека, работающего на одной детали, но доводящего этот процесс до совершенства, она пригодилась и на металле. Нам понадобилось месяца полтора, чтобы освоить очень сложные станки, причем на станках стояли коммунары 13-14 лет.

Работа на металлообрабатывающем заводе была настолько успешной, что мы начали строить завод фотоаппаратов. Этот очень сложный завод был построен на собственном оборудовании. Нынешний завод фотоаппаратов коммуны является своим заводом. Там вы можете встретить станки, которые не на всех заводах имеются, причем там очень сложный процесс точности - до микрона, т. е. требующий очень сложных инструментов, подбора инструментария, научно оборудованной и придирчивой техники контроля, вообще сложнейшее производство.

Я убежден, что мы не могли прийти к нему, если бы не начали с производства стульев, с разделения труда. Я понимал, что суть не в том, с чего начинать, а в логике производства, основанного на последних данных, а таковыми являются разделение труда и план.

Для непроизводственника трудно понять, что такое план на производстве. План заключается не только в том, сколько надо сделать столов и стульев. План - это тонкое кружево норм и отношений. Это кружево всяких деталей, это кружево всяких частей, движение от станка к станку. Нужно предусмотреть и приспособление качества материала, подачу материала, выдачу инструмента, его заточку, его пополнение и, наконец, контрольные требования, а в хорошем производстве контроль - это также набор всяких приспособлений, норм и условий. Это - сложнейшее «оборудование» человеческой деятельности. И на таком «оборудовании» нужно воспитывать наших граждан, поскольку они участвуют не в кустарном производстве, а в производстве большого государственного масштаба, организованном по последнему слову техники...

Трудовое воспитание постепенно у нас перешло в производственное воспитание, я не ожидал сам, к чему оно может привести. Но в последние годы я не удивлялся, когда у меня мальчики 13-14 лет управляли группой фрезерных станков, где нужны и математика, и очень тонкое соображение.

Я уже не говорю, что здесь надо знать и качество материала, и качество резца, уметь читать чертежи и т. д. Рядом с мальчиком 14-15 лет, который уже сам прекрасный фрезеровщик и руководит группой фрезеровщиков, вы видите мальчика лет 16-17- начальника цеха, правда, может быть, цеха более простого, а уже в 19 лет юноша руководит сложным цехом. Вот Володька Козырь, бывший мой связист, который умел только побежать и найти товарища, руководил сложным механическим цехом.

Этот путь, который для взрослого человека, может быть, потребует десяти лет, для мальчика на производстве потребует одного-двух лет. Этот путь, к которому я перешел, не так легок, и сразу трудно поверить, что мальчики и девочки на своем производстве достигают такой большой квалификации. По отношению к девочкам надо сделать такую поправку: они также быстро достигают стахановских норм выработки, только не в металлообрабатывающем производстве, а в процессе сборки, монтажа, в производстве с легкой физической работой, в особенности в производстве оптическом: в производстве линз, где больше требуется чистоты и внешней точности; в части точных движений и внимательности они мальчиков обгоняли. Мальчики преобладали своими способностями конструкторов, а девочки - своими способностями к точности и организованности в сложных и ответственных процессах. Мальчики не могли справиться с производством линз, и все это производство было передано девочкам. В процессе сборки тончайших узлов, где нужны не только точность движения рук и точность глаза, но еще очень строгое точное расположение частей на столе, там тоже девочки мальчиков обгоняли не только в производстве, но и в организации производства...

Если рассматривать этот труд с точки зрения обычного понимания педагогического процесса, т. е. вот отдельный человек - воспитанник, а вот его воспитатель, то, пожалуй, производство может показаться неправильно оборудованным педагогическим процессом, но если его рассматривать в коллективе и во времени, то оно окажется очень притягательным.

Всякое сложное производство уже тем хорошо, что оно дает простор для удовлетворения вкусов и наклонностей...

Я вижу полезность этого процесса производства в каждом отдельном его пункте для воспитания характера человека, вышедшего из коммуны. У меня бывают часто коммунары, вышедшие из коммуны, учащиеся в вузах и приезжающие из города меня навестить. Это все люди, получающие или получившие высшее образование. Там есть и историки, и геологи, и врачи, и инженеры, и конструкторы и т. д. Но у всех в характере есть особая черта широты и разносторонности взглядов, привычек, точек зрения и т. д.

Недавно приезжал ко мне врач. Я помню, что он у нас работал шлифовальщиком на большом шлифовальном станке, где деталь доводится до последней степени точности, до сотой миллиметра. Он работал так. Ему мастер говорит:

Пожалуйста, сними на сотую миллиметра - на «сотку».

Он устанавливает на станке деталь и, не производя никакой проверки, не работая никакими измерительными приборами, говорит:

Пожалуйста, вот «сотка».

Глаз, рука и станок у него были так сработаны, что он работал не проверяя. Чуткость его к станку была совершенна. Этот прекрасный шлифовальщик теперь врач, но в его философии и сейчас я чувствую страшное уважение к точности. И, наблюдая коммунаров, я вижу сейчас отражение тех навыков, которые приобрели они на всяких пройденных ими организационных и производственных работах.

Коллектив, имеющий у себя завод и отвечающий за завод, много приобретает навыков организаторских, т. е. тех навыков, которые, может быть, наиболее нужны для гражданина Советского Союза. На каждом общем собрании, на каждом производственном совещании командиров, просто на сборах и группах, в цехе, во время будничного разговора всегда упражняется эта организаторская способность, и всегда коллектив привыкает требовать ответственности не только от каждого отдельного рабочего, но и от каждого коммунара как организатора. Если вы должны представлять себе всю сложность производства, то вы должны представить и всю сложность отношений человека к производству. На общем собрании, где сидят ученики и механического цеха, и оптического, и сборочного одного, и сборочного другого, и инструментального, кто-нибудь поднимает вопрос о недостаче какой-нибудь детали, и высказывается сборочный цех, прося высказаться людей, которые никакого отношения к сборочному цеху не имеют, и эти люди высказываются, т. е. они понимают, чего там не хватает, они высказываются как организаторы. Еще большее упражнение организаторских способностей происходит в самом цехе во время работы. То же самое руководство группой фрезерных станков требует умения организатора-единоначальника.

Я понимаю, что не так легко организовать такое производство, но нельзя же говорить только о легких вещах. И для меня организовать такое производство стоило 16 лет труда, 16 лет нужды и борьбы. Ну что же, я уверен, что и любой детский коллектив, если бы он захотел перейти на серьезное производство, тоже истратит не меньше 10 лет и, конечно, первые поколения, которые будут бороться за это производство, уйдут, не испытав еще всех благ. Следующие испытают.

Не надо думать, что первые поколения уйдут обиженные. Ведь бороться за цели, поставленные на будущие годы,- это уже стоит многого в смысле квалификации и воспитания. Может быть, во всем этом процессе главным является эта коллективная борьба, это устремление вперед, марш к ясно поставленным целям.

Я счастлив, что мой коллектив всегда имел перед собой ясно поставленные трудные цели и шел к ним, и не просто передвигался в пространстве, но преодолевал трудности, даже нищету и трения внутри своего коллектива. И когда есть марш к ясно поставленным целям, если поставить эти слова сознательно, именно «движение к ясно поставленным целям», тогда вопрос о заработной плате не имеет уже такого принципиального значения. В хозяйственном коллективе, где слишком явны достижения труда, где слишком явное благополучие, где каждый рубль накопления сулит что-то на завтра, там уже не нужно стимулировать каждого человека его личной заработной платой.

Заработная плата у меня была потом введена, но мне удалось сохранить и коллективный тон, и нивелировать тот вред, который могла бы принести заработная плата в младшем возрасте. Зарплата у взрослого человека, у которого есть семья, ответственность перед семьей, детьми,- это одно. В детском коллективе я разорвусь на части, чтобы он был одет. Я отвечаю за то, чтобы он был одет, за то, чтобы он был в тепле, за его школу. Поэтому зарплата все-таки является некоторым дополнительным удовлетворением, а это достигается и без заработной платы в хорошем коллективе. Я добился того, что вся заработная плата поступала в мое распоряжение. Это - постановление общего собрания. И коммунары интересовались не столько получением денег на руки, сколько уже накоплением их в сберкассе на будущую жизнь.

Последние нормы в этом отношении были такие. Во-первых, каждый коммунар из своего заработка 10 процентов отчислял в фонд совета командиров. Это не пустяки: 10 процентов заработной платы - это очень большая сумма.

И таким образом у нас образовался большой фонд очень быстро. Этим фондом распоряжался уже совет командиров, фонд не считался принадлежащим отдельным коммунарам. Фонд предназначался главным образом на усиление культурной работы, на помощь бывшим коммунарам.

Вы себе представить не можете, что это такое, когда совет командиров постановляет:

Вот Ваня Волченко обладает большими музыкальными способностями - командировать его в консерваторию и выдавать дополнительно, до окончания консерватории, 100 рублей в месяц.

И таких стипендиатов в коммуне им. Дзержинского несколько десятков. В тот год, когда я оставил коммуну, до 100 человек получали стипендии. Стипендия, получаемая студентом в вузе, вполне достаточна, если человек связан с семьей, с отцом, с матерью. Но если он одиночка, она не удовлетворяет всех его потребностей. В коммуне, давая 50-100 рублей в месяц стипендии в зависимости от успеваемости и от курса, совершали большое, полезное человеческое дело.

Из этого же фонда дается помощь также оказавшимся в нужде коммунарам, если видно, что эта нужда произошла из действительных причин, а не из простой лени. И такой фонд позволяет коммуне держать в своих руках судьбу всех своих воспитанников до того момента, пока они окончательно не вступят в жизнь.

А это заработок коммунаров. Ни один коммунар за все годы, проведенные мною с ним, ни разу не выразил неудовольствия ни в скрытой, ни в явной форме, что 10 процентов его заработка идут в фонд командиров. Имейте в виду, что из этого фонда каждому коммунару, выпускаемому из коммуны, дается «приданое» - кровать, одеяло, пальто, полдюжины белья, костюм, то, что дает каждая семья своему сыну, когда он уходит от нее. Этот фонд позволял руководить жизнью коммунаров, а такой фонд дороже стоит, чем тысяча наших педагогических аргументов, не проверенных в опыте.

Остальная часть заработной платы коммунаров обычно шла в сберегательную кассу, и считалось, что каждый коммунар, выходя из коммуны, должен иметь в сберегательной кассе не меньше тысячи рублей. Этих денег он не мог получить в коммуне, и вообще они не могли быть выданы ему без моей подписи. Были коммунары, которые получали по 2000-2500 рублей,- это те накопления, которые производились за пять-шесть лет жизни в коммуне; и наконец, небольшая часть денег выдавалась на руки как карманные деньги. Мы каждый год совершали походы. Я им придавал большое значение, и не просто походы, а очень большие мероприятия. В коммуне мы совершили шесть походов. Эти походы мы совершали так. Под походом разумелось: поездка по железной дороге, обязательно пеший марш на расстояние не меньше 80-100 километров, лагерь, обратный марш и снова железная дорога. Такие походы назначались с осени. Для меня этот поход был важен как летняя перспектива, та же самая, которую вы имеете перед собой, думая, куда вы поедете в отпуск летом, мечтаете и готовитесь. Так и коллектив готовился к походам...

Каждый коммунар собирал себе на поход, откладывал карманные деньги, потому что предполагалось, что в походе много других драгоценностей, которые можно будет купить. Обычно получалось так, что никаких особых драгоценностей не было, покупали бумажники, кошельки, пили ситро, ели конфеты - все то, что можно было купить и в Харькове. Но конфеты, съеденные в Ульяновске, кажутся вкуснее, чем те, которые можно съесть в Харькове.

И каждый коммунар откладывал деньги не у себя, а у меня в кассе. И я всегда в поход возил целый чемодан денег: 50-60 тысяч.

Так что все эти приспособления позволяли уменьшить ту жадность на деньги, на заработок, которая в коллективе, совершенно обеспеченном, могла бы быть очень тяжелой, неприятной прибавкой в воспитательном процессе...

Теперь перехожу к заключительной части моего доклада - это об основном виде и характере личности, которая должна выработаться в воспитательном коллективе. Я считаю, что в этом пункте мы, педагоги, еще не все додумали до конца. Я глубоко убежден, что качества нашей советской личности принципиально отличаются от качеств личности в буржуазном обществе, и поэтому и наше воспитание должно быть также принципиально отличным.

Воспитание в буржуазном обществе - это воспитание отдельной личности, приспособление ее к борьбе за существование. И совершенно естественно, что такой личности должны сообщаться качества, необходимые в такой борьбе: качество хитроумия и жизненной дипломатии и качество обособленной борьбы, обособленного борца за самого себя.

И совершенно естественно, в старой школе и во всякой буржуазной школе и воспитывается этот комплекс зависимостей человека, которые необходимы в буржуазном обществе...

Наш воспитанник тоже готовится к определенной системе зависимостей. Страшное заблуждение - полагать, что, освободившие от системы зависимостей буржуазного общества, т. е. от эксплуатации и неравномерного распределения жизненных благ, воспитанник вообще свободен от всякой цепи зависимостей. В советском обществе существует иная цепь зависимостей - это зависимость членов общества, находящихся не в простой толпе, а в организованной жизни, стремящихся к определенной цели. И в этой нашей организованности есть процессы и явления, которые определяют и нравственность нашего советского человека, и его поведение.

И все мы по мере того, как живем в советском обществе, растем, мы растем как члены коллектива, т. е. как люди, находящиеся в определенной системе зависимостей. Я не знаю, до конца ли я дошел в своей работе в этом отношении, но эта суть воспитания меня всегда интересовала больше всего...

Для того чтобы яснее представить себе эту проблему, посмотрим коллектив в действии, именно коллектив, а не толпу, т. е. коллектив, имеющий перед собой определенные общие цели. В этом коллективе зависимости очень сложные, каждая отдельная личность должна согласовать свои личные стремления со стремлениями других: во-первых, целого коллектива, во-вторых, своего первичного коллектива - ближайшей группы, должна согласовать так, чтобы личные цели не делались антагонистичными по отношению к общим целям. Следовательно, общие цели должны определять и мои личные цели. Эта гармония общих и личных целей является характером советского общества. Для меня общие цели являются не только главными, доминирующими, но и связанными с моими личными целями. Очевидно, детский коллектив только так может быть построен. Если он построен не так, я утверждаю - это не советское воспитание.

В практике коллектива на каждом шагу возникают вопросы противоположения личных и коллективных целей и вопросы гармонизирования этих целей. Если в коллективе чувствуется это противоречие между целями общими и частными, личными, значит, коллектив не советский, значит, он организован неправильно. И только там, где личные и общие цели совпадают, где нет никакой дисгармонии, там коллектив советский.

Но разрешить этот вопрос нельзя, если отойти от практических будничных деталей каждого сегодняшнего дня. Этот вопрос может разрешаться только на практике каждого отдельного коммунара и каждого отдельного коллектива. Практика - это то, что я называю стилем работы. Я считаю, что вопрос о стиле педагогической работы должен быть сочтен достойным иметь отдельные монографии, настолько важен этот вопрос.

Возьмем такую деталь, как отношения коммунаров между собой, отношения товарища к товарищу. Как будто вопрос не новый, а между тем он слабо у нас разрешается в нашей педагогической теории. Этот вопрос почти не мог существовать в дореволюционной педагогике. В дореволюционной педагогике, как и в дореволюционном обществе, отношения человека к человеку разрешались как отношения индивида к индивиду, т. е. отношения двух свободных самостоятельных миров, и можно было говорить о воспитании хорошего человека, о воспитании доброго человека, о воспитании такого-сякого человека.

В нашей педагогике можно говорить о воспитании товарища, об отношении члена одного коллектива к члену другого коллектива, которые не свободны, которые не вращаются в пустом пространстве, а которые связаны своими обязательствами или отношениями с коллективом, своим долгом по отношению к коллективу, своей честью по отношению к коллективу, своими движениями по отношению к коллективу. Это организованное отношение членов одного коллектива к членам другого коллектива должно являться решающим в постановке воспитания.

Что такое коллектив? Это не просто собрание, не просто группа взаимодействующих индивидов, как учили педологи. Коллектив - это есть целеустремленный комплекс личностей, организованных, обладающих органами коллектива. А там, где есть организация коллектива, там есть органы коллектива, там есть организация уполномоченных лиц, доверенных коллектива, и вопрос отношения товарища к товарищу - это не вопрос дружбы, не вопрос любви, не вопрос соседства, а это вопрос ответственной зависимости. Даже если товарищи находятся в равных условиях, идут рядом в одной шеренге, исполняя приблизительно одинаковые функции, связываются не просто дружбой, а связываются общей ответственностью в работе, общим участием в работе коллектива.

А в особенности интересными являются отношения таких товарищей, которые идут не рядом в одной шеренге, а в разных шеренгах, и особенно интересны отношения тех товарищей, где зависимость не равная, где один товарищ подчиняется другому товарищу. В этом наибольшая хитрость в детском коллективе, наибольшая трудность - создать отношения подчинения, а не равностояния. Это то, чего больше всего боятся наши педагоги. Товарищ должен уметь подчиняться товарищу, не просто подчиняться, а уметь подчиняться.

И товарищ должен уметь приказать товарищу, т. е. поручить ему и потребовать от него определенных функций и ответственности.

Такое умение подчиняться товарищу, причем это не подчинение богатству, и не подчинение силе, и не подчинение в порядке милостыни или подачки, а подчинение равноправных членов коллектива,- это чрезвычайно трудная задача не только для детского общества, но и для взрослых. Если еще остались пережитки старого, то

все они умещаются в этом самом месте. И в особенности трудно приказать равному себе только потому, что меня уполномочил коллектив. Здесь чрезвычайно сложный комплекс. Я только тогда сумею приказать товарищу, поручить ему, пробудить его к действию, отвечать за него, когда я чувствую ответственность перед коллективом и когда я знаю, что, приказывая, я выполняю волю коллектива. Если я этого не чувствую, то у меня остается только простор для личного преобладания, для властолюбия, для честолюбия, для всех иных чувств и тенденций не нашего порядка.

Я в особенности много обращал внимания на эту сторону дела. Я поэтому шел на очень сложный принцип зависимостей и подчинений в коллективе. К примеру, вот этот самый мальчик, дежурный командир, который сегодня руководит коллективом, а завтра уже подчиняется новому руководителю, он как раз является прекрасным примером такого воспитания.

Я уходил еще дальше в этом отношении, я старался как можно больше переплести зависимости отдельных уполномоченных коллектива друг с другом, так чтобы подчинения и приказания как можно чаще встречались... Вот почему я так настаивал на некоторой военизации и... строил систему первичных коллективов, причем на правах единоначалия, которые я давал своему командиру. Я старался дробить коллектив на отряды по 10 человек, чтобы число уполномоченных было как можно больше, я старался создавать как можно больше разных комиссий, а в последнее время пришел к такой форме - поручения отдельному лицу...

Я наблюдал, как в некоторых детских домах заботятся о такой организации работы, но не позаботятся о точности и строгой ответственности. А без ответственности не может быть настоящей работы. В то же самое время очень важно, чтобы ответственность требовалась и на производстве, и в классе, и в школе, в сводной бригаде. Даже в таком случае, как баня,- значит, сегодня должен быть ответственный по бане. Эта ответственность должна сливаться с единством ответственности всего коллектива. Если такого единства ответственности нет, если нет полной гармонии ответственных лиц, то может получиться игра, а не серьезное дело.

Из всех этих поручений, из всех этих приемов и создается стиль работы, стиль коллектива. Я уже сказал, что об этом стиле нужно писать монографии.

Отличительными признаками стиля советского детского коллектива я считаю следующие.

Во-первых, мажор. Я ставлю во главу угла это качество. Постоянная бодрость, никаких сумрачных лиц, никаких кислых выражений, постоянная готовность к действию, радужное настроение, именно мажорное, веселое, бодрое настроение, но вовсе не истеричность. Готовность к полезным действиям, к действиям интересным, к действиям с содержанием, со смыслом, но ни в коем случае не к бестолочи, визгу, крику, не к бестолковым зоологическим действиям.

Такие зоологические действия - крик, визг, беготню - я решительно отрицаю. И в коммуне им. Дзержинского, где жило 500 мальчиков и девочек, вы никогда не услышали бы визга и крика. И в то же время вы видите постоянно бодрость и уверенность в своей жизни, в своем настроении.

Этот мажор не может, конечно, создаваться специальными методами, это результат всей работы коллектива, всего того, о чем я говорил.

Следующий признак стиля - ощущение собственного достоинства. Это, конечно, нельзя сделать в один день. Эта уверенность в своем собственном лице вытекает из представления о ценности своего коллектива, из гордости за свой коллектив.

Если вы приезжаете в коммуну, вас очень вежливо, очень приветливо встретят, никогда не бывало, чтобы прошли и вас не заметили. Первый, кого вы встретили, обязательно вам поклонится, скажет:

Здравствуйте! Пожалуйста, что вы хотите? И каждый насторожен.

А кто вы такой, а что вам угодно?

Никто не станет вам жаловаться на коммуну. Я наблюдал поразительное явление среди коммунаров. Вот его только что взгрели, человек расстроен до последней степени. И вдруг он оказался лицом к лицу с приехавшим, посторонним человеком. Он весь изменился, он приветлив, радостен, он проводит вас, куда можно; если нельзя, он скажет:

Пойдемте, возьмем разрешение.

Он занят своим несчастьем, своей ошибкой, но он бросит все и ни за что не покажет, что он только что пережил что-то. А если его спросят:

Как живете? Он скажет:

Прекрасно живем.

Он это делает вовсе не потому, что он хочет кому-то понравиться, а потому, что он чувствует свою ответственность за коллектив, гордится своим коллективом, даже I наказанный.

Вот какого-нибудь пацана за вредные действия только что взгрели, вот приехала экскурсия:

Какой хороший мальчик! Как он у вас?

Никто ни слова не скажет, что он нагрешил и наказан. Это считается дурным тоном, это дело наше, а по отношению к другому мы его не выдадим.

Вот этот тон достоинства очень трудно воспитывается, для него нужны, конечно, годы. Вежливость к каждому гостю, к каждому товарищу должна быть доведена, конечно, до совершенства. Но эта вежливость должна сопровождаться постоянным сопротивлением проникновению в коммуну, в коллектив каких-то посторонних, праздно шатающихся элементов, а тем более врагов. И поэтому в коммуне очень вежливо встретят и проводят, но первым долгом спросят:

Кто вы такой? Зачем пришли?

И если увидят, что, собственно, никакого дела нет, то очень вежливо скажут:

Нет, мы не можем вас принять; если у вас будет дело какое-нибудь - пожалуйста.

А охотников пошляться, поглазеть на коммуну было всегда очень много. Вот эта вежливость вытекает из очень важной способности, которую надо воспитывать нам у каждого гражданина. Эта способность - ориентировка. Вы, наверное, видели, как очень часто в детском коллективе или в толпе нет этой способности ориентироваться. Человек видит то, что у него перед глазами, а то, что за затылком, не видит.

Эта способность чувствовать, что находится вокруг тебя, кем ты окружен, эта способность чувствовать также все то, чего ты не видишь, что делается в других комнатах, чувствовать тон жизни, тон дня - эта способность ориентироваться - она воспитывается с очень большим трудом.

И нужно прилагать очень большие усилия и постоянно помнить, чтобы эту способность к ориентировке воспитать. Тот визг и крик, который часто бывает в детском коллективе,- это прежде всего полное отсутствие ориентировки, ощущение только себя и своего движения. Нет ощущения окружающего. А настоящий советский гражданин должен всеми своими нервами почти бессознательно ощущать, что кругом происходит. Одно дело, когда ты находишься среди своих друзей. Тогда ты можешь себя вести таким-то образом. Другое дело, когда ты находишься среди новичков-коммунаров, когда ты видишь, что тут есть пацаны, которые только вчера прибыли. Если коммунар видит это, он не скажет того, что не должен услышать такой пацан. Одно дело, когда он видит, что женщина или девочка проходит мимо. Она ему не нужна, но он должен изменить поведение. Если я нахожусь около, он должен и обязан знать и ощущать, что я - центр коллектива - нахожусь близко. Или если это другой педагог, инструктор, инженер, представитель центра, по отношению к каждому человеку должна быть ориентировка.

Это не значит приспособляться и подделываться. Это значит - ощущать, в каком месте коллектива ты находишься и какие твои обязанности по отношению к поведению из этого вытекают.

Мне приходилось видеть, что большей частью воспитанники детских домов и колоний очень несимпатичный тон принимают по отношению к тем, кто к ним приезжает. Они, кто бы ни вошел, начинают жаловаться и на воспитателей, и на завхоза, и друг на друга, не зная, кто я такой. Я добивался, чтобы коммунары с такими жалобами к посторонним лицам не обращались. Самокритика - это одно дело, а «слезливость», способность, как говорят коммунары, «канючить», «пищать» в присутствии кого угодно - это недопустимо.

Очень часто коммунары были недовольны то одним, то другим, то третьим. Об этом они говорили на совете командиров, но никогда не позволяли себе жаловаться и «пищать» в присутствии других лиц, по отношению к которым коллектив являлся целым. Стремление жаловаться - это не самокритика. Это состояние лица, чувствующего себя несчастным в коллективе, это слезливость коллектива и слезливость отдельных лиц. Идея защищенности должна особенно присутствовать в коллективе и украшать его стиль. Она должна быть создана там, где есть гордость коллектива, где есть требование к каждой личности, т. е. где каждая личность чувствует себя защищенной от насилия и самодурства, от издевательства.

И эта защищенность вытекает из опыта. Я добился, что самые маленькие, самые нежные мальчики и девочки 10-12 лет не чувствовали себя младшими членами коллектива. В работе - да, в деле - да, но в самочувствии, в уверенности в себе они чувствовали себя прекрасно защищенными, так как они чувствовали, что никто не сможет их обидеть, так как каждый обиженный будет защищен не только своим отрядом, бригадой, мною, а более того - первым встречным товарищем.

Очевидно, что такая идея защищенности все же сама не придет, ее тоже надо создавать и над ней работать. Создавая в этом стиле постоянный мажор, способность к движению, к энергии, к действию, надо одновременно создавать и способность к торможению. Как раз это то, что сравнительно редко удается обычному воспитателю. Тормозить себя - это очень трудное дело, особенно в детстве, оно не приходит от простой биологии, оно может быть только воспитано. И если воспитатель не позаботился о воспитании торможения, то оно не получается. Тормозить себя нужно на каждом шагу, и это должно превратиться в привычку. И коммунары прекрасно знают, что человек без тормоза - это испорченная машина. Это торможение выражается в каждом физическом и психическом движении, в особенности оно проявляется в спорах и ссорах. Как часто ссорятся дети потому, что у них нет способности торможения.

Воспитать привычку уступить товарищу - это очень трудное дело. Я добился этой уступчивости исключительно из соображений коллективной пользы. Я добился того, что раньше, чем дети перессорятся,- стоп, тормоз, и уже ссора не происходит. Поэтому я добился того, что в коммуне по целым месяцам не было ссор между товарищами, а тем более драк, сплетен, интриг друг против друга. И я добился этого не упором на то, кто прав, кто виноват, а исключительно умением тормозить себя.

Каждый из вас понимает прекрасно, каких случаев жизни это касается и к чему это может привести. Конечно, все эти признаки стиля, его особенности воспитываются во всех решительно отделах жизни коллектива, но они воспитываются и в правилах и нормах внешнего поведения - то, над чем многие смеялись, рассматривая мою работу, и не могли примириться,- это внешние нормы поведения.

Я до сих пор считаю чрезвычайно важным условием то, что коммунар не должен держаться за перила лестницы, не должен прислоняться к стене, вот так со мной и другими разговаривать (показывает), то, что он всегда должен надеяться на свою талию, и для этого она крепко стянута у него ремнем; то, что он мне, командиру, обязан на всякое приказание ответить: «Есть», и, пока он этого не сказал, считается, что он не понял приказания.

Все это имеет очень большое значение. Так у нас было принято. Сегодня Землянский назначен командиром домашних работ. И он говорит:

Николай, пойди принеси мне бумагу и карандаш. И если тот побежал, он скажет:

Ты как идешь?

Есть, принести бумагу!

Эта внешняя подтянутость, чувство формы, оно определяет и внутреннее содержание поведения. Тот же Землянский и Николай могли потом целый день играть в лапту, в футбол, но здесь он командир над своим товарищем. И должна быть определенная внешняя форма их отношений.

И если я накладываю взыскание, я не считаю, что его приняли, если мне не скажут:

Эта установленная форма вежливости в деловых отношениях чрезвычайно полезна, она мобилизует волю, она заставляет человека себя чувствовать собранным, она подчеркивает тип деловых отношений, она учит человека различать: это дружба, это соседство, это любовь, это приятельство, а вот это - дела. И это вызывает особое уважение к делу.

Я считаю, что, может быть, без этого можно обойтись, конечно, но это наиболее экономная форма делового воспитания, внешняя форма деловых отношений. А внешняя форма часто определяет и самую сущность...

Вот эти нормы внешнего поведения не имеют смысла, если нет и не воспитывается общий определенный стиль. И там, где захотели бы ввести такую внешность, не воспитывая ни способности ориентироваться, ни способности торможения, ни ответственности, ни четкости в работе, ни единоначальной ответственности, ни идеи защищенности,- там, конечно, такой внешней формы не будет, иначе говоря, она будет работать впустую. И только там, где есть общий стиль, стиль, построенный на постоянном коллективном движении и содержании, там, конечно, форма внешней вежливости, может быть несколько напоминающая военизацию, но в общем не выходящая даже за принцип пионерского движения, там она необходима, полезна и чрезвычайно украшает коллектив. А украшая коллектив, она уже производит повторное, обратное действие, она уже делает коллектив притягательным и с эстетической стороны.

Я не представляю себе коллектива, в котором ребенку хотелось бы жить, которым он гордился бы, не представляю себе такого коллектива некрасивым с внешней стороны. Нельзя пренебрегать эстетическими сторонами жизни. А как раз мы, педагоги, очень часто страдаем некоторым нигилизмом по отношению к эстетике.

Эстетика костюма, комнаты, лестницы, станка имеет нисколько не меньшее значение, чем эстетика поведения. А что такое эстетика поведения? Это именно поведение оформленное, получившее какую-то форму. Форма сама является признаком более высокой культуры.

Поэтому здесь еще один отдел забот: приходя к эстетике как к результату стиля, как показателю стиля, мы эту эстетику потом начинаем рассматривать и как фактор, сам по себе воспитывающий.

Я не могу вам перечислить всех норм красивой жизни, но эта красивая жизнь должна быть обязательной. И красивая жизнь детей - это не то что красивая жизнь взрослых. Дети имеют свой тип эмоциональности, свою степень выразительности духовных движений. И красота в детском коллективе не вполне может повторять красоту коллектива взрослых.

Вот хотя бы игра. Игра обязательно должна присутствовать в детском коллективе. Детский коллектив неиграющий не будет настоящим детским коллективом. Игра должна заключаться не только в том, что мальчик бегает по площадке и играет в футбол, а в том, что каждую минуту своей жизни он немного играет, он приближается к какой-то лишь ступеньке воображения, фантазии, он что-то из себя немного изображает, он чем-то более высоким себя чувствует, играя. Воображение развивается только в коллективе, обязательно играющем. И я, как педагог, должен с ним немножко играть. Если я буду только приучать, требовать, настаивать, я буду посторонней силой, может быть полезной, но не близкой. Я должен обязательно немного играть, и я этого требовал от всех своих коллег...

Коллектив надо украшать и внешним образом. Поэтому я даже тогда, когда коллектив наш был очень беден, первым долгом всегда строил оранжерею, и не как-нибудь, а с расчетом на гектар цветов, как бы дорого это ни стоило. И обязательно розы, не какие-нибудь дрянные цветочки, а хризантемы, розы. И я, и мои ребята кохались в этих цветах до предела. У нас был действительно гектар цветов, и не каких-нибудь, а настоящих. Не только в спальнях, столовых, классах, кабинетах стояли цветы, но даже на лестницах. Мы делали из жести специальные корзинки и все бордюры лестницы уставляли цветами. Это очень важно. Причем каждый отряд вовсе не получал цветы по какому-нибудь наряду, а просто - завял цветок, он идет в оранжерею и берет себе следующий горшок или два.

Вот эти цветы, костюмы, чистота комнат, чистота обуви - это должно быть в детском коллективе. Ботинки должны быть всегда почищены, без этого какое может быть воспитание? Не только зубы, но и ботинки. На костюме не должно быть никакой пыли. И требование прически. Пожалуйста, носи какую угодно прическу, но прическа должна быть действительно прической. Поэтому раз в месяц ДЧСК(!!!Дежурный член санитарной комиссии) брал машинку и шел по спальням. Чуть не причесан - провел машинкой, иди в парикмахерскую. Поэтому всегда все ходили причесанные...

Я не допускал к уроку учителя, неряшливо одетого. Поэтому у нас вошло в обыкновение ходить на работу в лучшем костюме. И я сам выходил на работу в лучшем своем костюме, который у меня был. Так что все наши педагоги, инженер и архитектор ходили франтами.

Все это очень важно. Вот стол. Можно положить клеенку - хорошо, гигиенично, можно что угодно положить, а потом вымыл, и чисто. Нет, только белая скатерть, только белая скатерть может научить есть аккуратно, а клеенка - развращение. Скатерть в первые дни всегда будет грязная, вся в пятнах, а через полгода она станет чистая. Невозможно воспитать умение аккуратно есть, если вы не дадите белой скатерти.

Так что серьезные требования надо предъявлять ко всякому пустяку, на каждом шагу - к учебнику, к ручке, к карандашу. Объеденный карандаш - что это такое? Карандаш должен быть очинён прекрасно. Что такое заржавевшее перо, которое не пишет, что такое муха в чернильнице и т. д.? Ко всем педагогическим устремлениям, которые у вас есть, прибавьте миллиарды этих мелочей. Конечно, одиночка за ними не уследит, а когда коллектив за этим следит и знает цену этим мелочам, с этим вполне можно справиться...

Вот таких мелочей в жизни коллектива очень много, из них и составляется та эстетика поведения, которая должна быть в коллективе. Мальчик, который не плюет, который не вычищает нос при помощи двух пальцев,- это уже воспитанный мальчик. И эти принципиальные мелочи должны быть не только доведены до конца, но должны быть строго продуманы и сгармонированы с какими-то общими принципами. Сюда относятся многие мелочи, которые нельзя здесь перечислить, но все они могут исполняться красиво, здорово и в связи с общим движением коллектива...

Я не представляю себе коллектива, в котором ребенку хотелось бы жить, которым он не гордился бы, не представляю себе такого коллектива некрасивым с внешней стороны. Нельзя пренебрегать эстетическими сторонами жизни. А как раз мы, педагоги, очень часто страдаем некоторым нигилизмом по отношению к эстетике.

Эстетика костюма, комнаты, лестницы, станка имеет нисколько не меньшее значение, чем эстетика поведения. А что такое эстетика поведения? Это именно поведение оформленное, получившее какую-то форму. Форма сама является признаком более высокой культуры.

Поэтому здесь еще один отдел забот: приходя к эстетике как к результату стиля, мы эту эстетику потом начинаем рассматривать и как фактор, сам по себе воспитывающий.

Я не могу вам перечислить всех норм красивой жизни, но эта красивая жизнь должна быть обязательной. И красивая жизнь детей - это не то, что красивая жизнь взрослых. Дети имеют свой тип эмоциональности, свою степень выразительности духовных движений. И красота в детском коллективе не в=полне может повторять красоту коллектива взрослых.

Вот хотя бы игра. Игра обязательно должна присутствовать в детском коллективе. Детский коллектив неиграющий не будет настоящим детским коллективом. Игра должна заключаться не только в том, что мальчик бегает по площадке и играет в футбол, а в том, что каждую минуту своей жизни он немного играет, он приближается к какой-то лишь ступеньке воображения, фантазии, он что-то из себя немного изображает, он чем-то более выоским себя чувствует, играя. Воображение развивается только в коллективе, обязательно играющем. И я, как педагог, должен с ним немножко играть. Если я буду только приучать, требовать, настаивать, я буду посторонней силой, может быть, полезной, но не близкой. Я должен обязательно немного играть, и я этого требовал от всех своих коллег.

Конечно, разговаривая сейчас с вами, я совсем иной человек, но когда я с ребятами, я должен добавить немного этого мажора, и остроумия, и улыбки, не какой-нибудь подыгрывающей улыбки, но приветливой улыбки, достаточно наполненной воображением. Я должен быть таким членом коллектива, который не только довлел бы над коллективом, но который также радовал коллектив. Я должен быть эстетическит выразителен, поэтому я ни разу не вышел с непочищенными сапогами или без пояса. Я тоже должен иметь какой-то блеск, по силе и возможности, конечно. Я тоже должен быть таким же радостным, как коллектив. Я никогда не позволял себе иметь печальную физиономию, грустное лицо. Даже если у меня были неприятности, я болен, я должен уметь не выкладывать всего этого перед детьми.

С другой стороны, я должен уметь разразиться. В прошлом году я читал в вашем педагогическом журнале, каким тоном надо разговаривать с воспитанниками. Там сказано: педагог должен разговаривать с воспитанниками ровным голосом. С какой стати? Почему ровным голосом? Я считаю, что это такой нудный педагог получится, что его просто все возненавидят. Нет, я считаю, что педагог должен быть весел, бодр, а когда не то делается, должен и прикрикнуть, чтобы чувствовали, что если я сердит, так сердит по-настоящему, а не так что - не то сердится, не то педагогическую мораль разводит.

Это требование относится ко всем педагогическим работникам. Я без жалости увольнял прекрасных педагогических работников только потому, что постоянно такую грусть они развводили. Взрослый человек в детском коллективе должен уметь тормозить, скрывать свои неприятности.

Коллектив надо украшать и внешним образом. Поэтому я даже тогда, когда коллектив наш был очень беден, первым долгом всегда строил оранжерею, и не как-нибудь, а с расчетом на гектар цветов, как бы дорого это ни стоило. И обязательно розы, не какие-нибудь дрянные цветочки, а хризантемы, розы. И я, и мои ребята кохались (любовно заботились, нежились) в этих цветах до предела. У нас был действительно гектар цветов, и не каких-нибудь, а настоящих. Не только в спальнях, столовых, классах, кабинетах стояли цветы, но даже на лестницах. Мы делали из жести специальные корзинки и все бордюры лестницы уставляли цветами. Это очень важно. Причем каждый отряд вовсе не получал цветы по какому-нибудь наряду, а просто - завял цветок, он идет в оранжерею и берет себе следующий горшок или два.

Вот эти цветы, костюмы, чистота комнат, чистота обуви - это должно быть в детском коллективе. Ботинки должны быть всегда почищены, без этого какое может быть воспитание? Не только зубы, но и ботинки. На костюме не должно быть никакой пыли. И требование прически. Пожалуйста, носи какую угодно прическу, но прическа должна быть действительно прической. Поэтому раз в месяц ДЧСК брал машинку и шел по спальням. Чуть не причесан - провел машинкой, иди в парикмахерскую. Поэтому всегда ходили причесанные.

Вот это требование чистоты должно очень строго проводиться. Через полгода после того, как я оставил коммуну им. Дзержинского, я приехал туда с ревизией из Киева. Конечно, все выбежали, пожимали мне руки, было милое отношение и т.д. Я пошел по спальням. Вижу, что-то не то: пыль, там носовой платок валяется у самого лучшего моего командира Яновского, открыл шкаф - оттуда целую кучу грязи можно вывезти. Я ту ровным голосом ничего не говорил, а настоящим голосом сказал: "Десять часов ареста, а больше я никуда не иду, завтра удом буду принимать уборку сам". И вот они присылают за мной в половине пятого машину в Харьков, и когда я приехал, я не мог найти не пылинки. Я спрашиваю: "Когда же вы успели?" Говорят: "Спать не ложились". Я же понимаю, что у меня требования такие, а у другого требования другие. Чуть уменьшил требования - нет тона, нет стиля. Все это надо помнить. В класс во время урока ДЧСК прежде всего обращается к учителю: Вы довольны чистотой в нашем классе?"

Вот положение учителя - скажет "Доволен", - а ДЧСК найдет тысячу недостатков. Учитель доволен, а там грязь, у того ногти не стрижены, парта изрезана. Так что поневоле каждый учитель требовал в классе чистоты.

Я не допускал к уроку учителя, неряшливо одетого. Поэтому у нас вошло в обыкновение ходить на работу в лучшем костюме. И я сам выходил на работу в лучшем своем костюме, который у меня был. Так что все наши педагоги, инженер и архитектор ходили франтами.

Все это очень важно. Вот стол. Можно положить клеенку - хорошо, гигиенично, можно что угодно положить, а потом вымыл, и чисто. Нет, только белая скатерть, только белая скатерть может научить есть аккуратно, а кленнка - развращение. Скатерть в первые дни всегда будет грязная, вся в пятнах, а через полгода она станет чистая. Невозможно воспитать умение аккуратно есть, если вы не дадите белой скатерти.

Так что серьезные требования надо предьявлять ко всякому пустяку, на каждом шагу - к учебнику, к ручке, к карандашу. Обьеденный карандаш - что это такое? Карандаш должен быть очищен прекрасно. Что такое заржавевшее перо, которое не пишет, что такое меха в чернильнице и т.д.? Ко всем педагогическим устремлениям, которые у вас есть, прибавьте миллиарды этих мелочей. Конечно, одиночка за ними не уследит, а когда коллектив за этим следит и знает цену этим мелочам, с этим вполне можно справиться.

В дверях стоит человек с винтовкой. Он стоит в парадном костюме. Он должен следить, чтобы каждый вытирал ноги. Все равно - сухо на дворе или грязно - ни один человек не может войти в комнату, не вытерев ноги. И этот коммунар, который следит за этим, стоя на часах, прекрасно понимает, почему он должен следить, - потому что он каждый день вытирает пыль, а если вытирать ноги, пыли не будет в коммуне совсем. Поэтому напоминать коммунарам об этом не приходиться. А посторонние часто удивляются:

Зачем мне вытирать ноги, я прошел по чистому тротуару.

И мальчик должен ему обьяснить.

"Да, но вы приносите нам два грамма пыли".

Или такая мелочь, как носовой платок. Как это не дать человеку чистого платка или не менять его каждый день! Я видел детские дома, где носовые платки меняют раз в месяц, т.е. специально приучают человека вытирать нос грязной тряпкой. А ведь это же пустяк, это стоит гроши.

Педагогические работы его востребованы как в вузах, так и в общеобразовательных школах. В своей работе многие педагоги опираются на учение Макаренко.

Оценивая вклад Макаренко в педагогическую науку, А.М.Горький назвал его “удивительным человечищем, в каких нуждается Русь”.

Главной целью своей воспитательной работы Макаренко поставил воспитание “нового человека”: “Мы должны прекрасно знать, что такое новый человек, какими чертами этот человек должен отличаться, какой должен у него быть характер, система убеждений”.

А. С. Макаренко хотел воспитать полноценного гражданина своей Родины. Талантливый ученый – педагог умел смотреть в будущее, он знал, что из детей можно вырастить настоящих граждан страны; и доказал это, поставив эксперимент на основе колоний. Этот “поразительно удачный эксперимент имеет мировое значение…”. Педагогический опыт работы актуален и сейчас.

Поэтому в условиях спецшколы особенно возрастает необходимость применения на практике педагогических воззрений А.С.Макаренко. Как используется учения педагога-исследователя в нашей школе, постараемся продемонстрировать на примере проводимых бесед с учащимися.

Прибывшие в спецшколу воспитанники отличаются низкой адаптацией в социуме, неуверенностью в завтрашнем дне, агрессивностью, недостатком знаний и отсутствием культуры поведения. В последние годы у многих подростков утрачены привычные жизненные ориентиры, вера в духовные ценности. Вернуть детей к обычной жизни очень трудно, в связи с этим возникает необходимость в проведении нравственно-профилактической работы.

Основной задачей воспитательной работы спецшколы – научить ребят позитивному отношению к жизни, раскрыть творческий потенциал, развить нравственные качества, помочь сохранить веру в себя, в свои силы, сохранить бодрость духа.

Для решения этой проблемы с подростками проводятся беседы на различные темы, которые направлены на коррекцию психического и духовного развития личности.

Предлагаемый цикл бесед “Человек- творец своей судьбы” поможет подросткам разобраться в сложных жизненных вопросах, научит их, как правильно сделать выбор, найти цель, свое предназначение в жизни.

ЧЕЛОВЕК – ТВОРЕЦ СВОЕЙ СУДЬБЫ

Это самая трудная вещь – требование к себе.
С этого и начинается процесс совершенствования
и самосовершенствования человека, перестройка
самого себя.

А.С. Макаренко

Беседа для подростков

Цель – формирование нравственных качеств человека и гражданина, а именно: активности, ответственности, взаимопомощи, честности, трудолюбия.

Каждый человек сам в ответе за свою судьбу. Он сам решает, как ему жить, каким стать. От него зависит отношение к нему окружающих людей. Так считали многие великие педагоги, в том числе и А.С. Макаренко.

Целью жизни Макаренко было воспитание нового человека, гражданина своей страны. Все свои усилия он отдал делу воспитания такого человека. Работая с несовершеннолетними правонарушителями, он мечтал сделать из детей активных граждан страны, которые бы жили радостями и горестями Родины, были настоящими ее хозяевами.

Художественные произведения Макаренко и педагогические труды и сейчас пользуются заслуженным авторитетом, их читают, экранизируют, изучают в педвузах.

Путеводной нитью произведений Макаренко проходит тема – человек сам творит себя и свое будущее.

Скажите, как вы это понимаете?

(Ответы детей: если человек честно работает, не ворует, хорошо зарекомендовал себя, то у него будет благополучное будущее; для создания хороших жизненных условий каждому человеку необходимо хорошо относится к людям, своевременно оказывать им помощь, активно трудиться на благо человечества и т. д.).

Ребята, давайте подытожим ответы. Значит, вы все согласны с тем, что, как человек поведет себя в жизни, в работе, учебе, в отношениях с людьми, так сложится и его судьба. Так?

А чтобы сотворить счастливое будущее, как надо жить, каким быть?

(Ответы детей: надо быть активным гражданином своей Родины, принимать участие в жизни страны; учиться умению жить в рабочем коллективе, во время прийти на помощь нуждающимся; быть трудолюбивым; любить и понимать свой народ; быть смелым, если понадобится защищать свою Родину).

Мы с вами столько хороших качеств перечислили. Я думаю, что достойный гражданин страны должен быть трудолюбивым, честным, принципиальным, ответственным, смелым, уважающим себя и других.

Вот о таком гражданине и мечтал А.С.Макаренко. Он хотел, чтобы вы активно относились к собственной жизни, чтобы вносили посильный вклад в улучшение жизни общества в своем селе, городе, регионе, стране, чтобы могли проявить себя в сфере культуры, спорта, искусства и общественной деятельности.

Давайте сыграем в игру-проект “Мое будущее”. Подумайте и оцените себя по-максимуму, кем вы можете стать, если сильно-сильно-сильно захотите.

Владимир “Мое будущее”

Владимир подает большие надежды в качестве художника.

Он посещал художественную студию, прекрасно рисует, у него хорошо развито чувство гармонии, цвета. Город, в котором он живет, будет иметь красивые рекламные щиты, нарисованные его рукой.

Александр “Мое будущее”

Александр – заядлый футболист. Он уже бывает на соревнованиях в районе и не раз привозил награды. Область будет гордиться таким спортсменом.

Игорь “Мое будущее”

У Игоря дар особый – у него золотые руки. Он занимается в кружке “Резьба по дереву”. Его работы каждый год экспонируются на краевых выставках.

Страна заслуженно оценит его работы.

Лиля “Мое будущее”

Эта девочка замечательно поет, у нее врожденный слух и прекрасный голос.

Все, кто ее слушает, не могут не восхищаться ее пением.

Лиля станет заслуженной певицей страны.

Аня “Мое будущее”

Аня – прирожденная артистка. Она не только поет, но и танцует.

У нее талант драматической актрисы. Она внесет достойный вклад в театральное дело страны.

Вот, ребята, мы с вами сыграли в проект “Мое будущее”. А ведь это может стать реальностью, хотя бы потому, что все задатки (способности) у вас есть. И все это мы можем осуществить только тогда, когда будем требовательно относиться к себе. Только тогда мы будем развиваться и совершенствоваться.

Скажите, должен ли человек стремиться к совершенству? А зачем ему это нужно?

(Ответы детей: каждый человек обязан учиться, выбрать свое направление в жизни, тогда у него появиться интерес к знаниям, необходимым для претворения своих деяний на деле, практике)

Философ К. Хеббель сказал: “Жизнь – это бесконечное совершенствование”.

Как вы это понимаете?

(Отвечают, что совершенствоваться нужно всю жизнь, и не важно, сколько тебе лет; чтобы себя чувствовать личностью, нужно всю жизнь работать над собой, повышать свой уровень).

Писатель Алишер Навои сказал: “Пройти мир и остаться несовершенным – это то же, что выйти из бани невымытым”.

Работать над собой, совершенствовать себя нужно для себя и других. Чтобы приносить большую пользу людям, человеку необходимо самому стать лучше. Чем больше людей он сделает счастливыми, тем счастливее будет сам.

Древнегреческие мыслители считали, что человек должен познать себя, свое предназначение, открыть свои возможности.

Познание себя – это первая ступень самосовершенствования. Вот почему важно прислушиваться к своему внутреннему голосу (интуиции), наблюдать за собой, чтобы лучше узнать самого себя, что вы за человек, каким хотите стать? Сейчас вы находитесь в таком возрасте, когда важно выбрать, определить для себя те нравственные законы, по которым вы будете стремиться жить.

Послушайте китайскую мудрость:

Всему, что достойно,
Учись, не ища награжденья,-
И действуй потом,
Как велят убежденья.

Как вы ее понимаете?

Что такое убеждения? Какой синоним можно подобрать к этому слову?

(Ответы: убеждения – нормы, принципы, законы…)

Принципы – это внутренние убеждения человека, определяющие его отношение к действительности, нормы поведения и деятельности.

Жизнь каждого человека определяется его нравственными принципами. Каковы принципы, таково и отношение к жизни. Принципы могут быть нравственными и безнравственными.

Давайте остановимся на нравственных принципах. Назовите их.

(Ответы: любовь к ближнему, уважение к окружающим, доброта…)

Ребята, запомните самый главный нравственный принцип – это добровольный труд на благо общества. Труд – мерило ценности человека. Затем можно назвать заботу о сохранении общественного достояния, высокое сознание общественного долга, гуманное отношение и взаимное уважение между людьми, честность, правдивость, непримиримость к несправедливости, злу и насилию, нравственная чистота, простота, скромность.

Послушайте пословицы и определите, какими жизненными принципами руководствовались их авторы? Все ли они хороши?

Моя хата с краю, ничего не знаю.

Сделал дело – гуляй смело.

Уговор дороже денег.

Береги платье снову, а честь смолоду.

Своего спасибо не жалей, а чужого не жди.

На всех добра не хватит.

Век живи – век учись.

Где прыжком, где бочком, где ползком, а своего добьюсь.

Наше дело – сторона.

(Обсуждение пословиц)

Г. Державин писал:

Живи и жить давай другим,
Но только не за счет другого,
Всегда доволен будь своим,
Не трогай ничего чужого –
Вот правило, стезя прямая
Для счастья каждого и всех.

Я думаю, вы станете настоящими людьми, захотите построить свою жизнь так, чтобы окружающим людям было светло и радостно с вами.

ЛИЧНОСТЬ И КОЛЛЕКТИВ

…Сердцевиной системы воспитания
общества должен быть детский
коллектив как органичное целое…

А.С.Макаренко

Беседа по книге А.С.Макаренко “Флаги на башнях”

Цель – формирование взаимоотношений в коллективе, повышение ответственности каждого человека в коллективе и коллектива за отдельную личность.

Сегодня мы будем говорить об отношениях коллектива и личности, об их зависимости друг от друга и ответственности друг перед другом. Такие отношения Макаренко назвал отношениями ответственной зависимости.

Личность и коллектив… Коллектив и личность…

Развитие их взаимоотношений, конфликты и их разрешение, переплетение интересов и взаимозависимостей в самом центре педагогической системы Макаренко.

“Я все свои 16 лет педагогической работы, – вспоминал Макаренко, – главные свои силы потратил на решение вопроса о строении коллектива”.

Ребята, подумайте и скажите, что такое коллектив? А отдельная личность?

Может ли личность развиваться вне коллектива? Почему?

(Ответы детей)

Центральное место в теории Макаренко занимает учение о воспитательном коллективе, который является, во-первых, орудием формирования активной творческой личности с высокоразвитым чувством долга, чести и достоинства и, во-вторых, средством защиты интересов каждой личности, превращения внешних требований к личности во внутренние побудители ее развития.

Макаренко впервые научно разработал методику воспитания в детском коллективе, детально рассмотрел такие вопросы, как взаимоотношения в коллективе, педагогические требования, дисциплина, поощрение и наказание, нравственное и трудовое воспитание, самоуправление, индивидуальный подход к детям.

Работая в колонии, Макаренко совершил свое главное открытие: сердцевиной системы общества должен быть детский коллектив.

Давайте вспомним художественное произведение “Флаги на башнях”. Сам Макаренко пишет об этой книге так: “Я описал коммуну имени Дзержинского. Это была хорошая коммуна, образцовый коллектив”.

Вспомните эпизод, когда Игорь Чернявин попал в колонию. Как он сначала вел себя? Как к нему отнеслись дети?

(Ответы детей)

Все задвигали стульями, но не встали, а еще плотнее уселись, заботливо оставляя рядом два стула для вошедших. Все затихли и с интересом, ожидали, что будет дальше. Глаза Нестеренко вспыхивали иронически: “У нас такой обычай: когда приходит новенький, вся бригада собирается, и бригадир знакомит. Так у нас в колонии пошло издавна. И в это время бригадир должен всю правду сказать о товарищах. Когда и ты, Чернявин, будешь бригадиром, тоже так будешь делать…И еще у нас обычай такой, никто не должен обижаться. Какое бы слово не сказал бригадир! А новенький не должен воображать, а должен учиться, как правду говорить и как правду слушать нужно. Понимаешь?

Игорь Чернявин даже рот приоткрыл, и его лицо потеряло последнее выражение остроумной ехидности…” (стр. 75, “Флаги на башнях”)

Что можно сказать о коллективе, куда попал Игорь? Кто расскажет первый день Игоря в коллективе, как он проснулся, почему оставили его без завтрака? Имели ли ребята на это право? Была дисциплина в коллективе? В чем она выражалась?

(Ответы детей)

Вспомните эпизод утренней поверки. Утром, проснувшись, ребята спешили умыться, привести внешний вид в порядок, убрать свои спальни. Проверяли готовность к новому трудовому дню сами же ребята, дежурные бригадиры.

Это говорит о том, что в коллективе существовало самоуправление не на бумаге. Никто не мог отменить решения общего собрания. Именно оно определяло жизнь, труд, быт, досуг, отдых всего коллектива, а иногда и судьбу одного человека. “Я принял решение – я отвечаю” – вот это переживание ответственности воспитывается в коллективе с наибольшим трудом, но зато, когда оно воспитано, оно творит чудеса, доказывал своим опытом Макаренко. Там, где есть коллектив, отношение товарища к товарищу – это не вопрос дружбы, любви или соседства, а вопрос ответственной зависимости.

Сразу ли давали в колонии звание колониста? А как сначала назывался поступивший в колонию? А чем отличался прото воспитанник от колониста? Как можно было заслужить звание колониста?

“- Так ты же колонист?

Черта с два! Тебе не рассказывали?

Что-то я слышал…звание колониста..

Звание колониста. Ты не колонист, а воспитанник. Тебе, может, и пошьют парадный костюм, так без этого…на рукаве…без знака. И наказывать тебя можно, как угодно: и наряды, и без отпуска, и без карманных денег. Алексей что захочет, то и сделает. И из бригады в бригаду, и на черную работу погонит… и в оркестр нельзя…

Черт знает что, – протянул Игорь.- И долго это так?

Самое меньшее четыре месяца. А потом, как бригада захочет. Бригада должна представить на общее собрание, а на собрании, как по большинству решат…”

(с.93, “Флаги на башнях”)

Когда Игорь попал в колонию, он увидел, почувствовал на себе крепкий дружный коллектив. Вот как описывается в книге.

“Здесь, в колонии, была единая, крепко склеенная компания, а чем она склеена, разобрать было трудно. Иногда у Игоря возникало странное впечатление, как будто все они – и те, кто постарше, и пацаны, и девочки – где-то, по секрету, очень тайно договорились о правилах игры, и сейчас играют честно, соблюдая эти правила и, гордясь ими, гордясь тем больше, чем правила эти труднее. Иногда Игорю казалось, что и эти правила и вся эта игра придуманы нарочно, чтобы пошутить над ним. И досадно было, что вся игра проходила с таким видом, как будто никакой игры нет, как будто так и полагается и иначе быть не может, как будто везде нужно встречать дежурного бригадира салютом, везде нужно называть заброшенный кусок двора сборным цехом …” (с. 116, там же).

Но когда на общем собрании “прочистили” Игоря, он понял, что колония собой представляет действительную силу. Вспомните, как ему на собрании сказали:

“…Ты не можешь теперь думать только о себе, ты должен думать и обо всех нас, обо всей колонии. В одиночку человек жить не может. Ты должен любить свой коллектив, узнать его интересы, дорожить ими. Без этого не может быть настоящего человека. Конечно, тебе не нужно чистить проножки. Но это нужно для колонии.” (с.125, там же)

И Игорь что сказал тогда на собрании? А почему он так сказал? Что он почувствовал?

(Ответы детей)

Игорь многое понял. Когда стал говорить Захаров, он внимательно слушал его, и ему нравилось, как он говорит. Игорь представлял страну, которая нуждается в его работе, и это тоже ему нравилось. Он видел, как, затаив дыхание, слушали колонисты речи Захарова. И ему стало ясно видно, почему все колонисты составляют один коллектив, почему слово Захарова для них дорого.

Скажите, может ли влиять личность на целый коллектив? Приведите пример.

А может ли влиять коллектив на отдельную личность? Может помочь ей изменить себя, свой характер?

(Ответы детей)

Вы согласны с утверждением Макаренко: “Воспитывая отдельную личность, мы должны думать о воспитании всего коллектива”?

Как вы понимаете эти слова? Приведите примеры из книги, когда воздействия на отдельную личность обязательно были воздействием на весь коллектив?

(Ответы детей)

Здоровый коллектив предоставит все возможности для личностного роста. Это можно проследить на примере Игоря Чернявина. Если сравнить каким он пришел и каким стал, то мы увидим большую разницу. Поначалу он не хотел не только работать, но и учиться, но со временем Игорь становится все более сознательным. Давайте вспомним эпизод из книги.

“На другой день Игорь нажал и на всех уроках активно работал. Понравилось даже, прибавилось к себе уважения. Игорь твердо решил учиться. И вот теперь, к маю он выходил отличником по всем предметам. Прозевал как-то Игорь тот момент, кода переменился его характер. Иногда и теперь хотелось позлословить, показаться оригинальным, и, собственно говоря, ничего в нем как будто не изменилось, но слова выходили иные, более солидные, более умные, и юмор в них был уже не такой.” (с.340, там же).

С каждым месяцем росла сознательность отдельной личности, потому что коллектив не стоял на месте, а развивался, рос. Большое значение имели общие собрания, которые проводили сами дети, приглашая педагогов.

Что решали на этих собраниях, какие поднимались вопросы? Можно ли сказать, что эти собрания были высшим органом управления?

Вспомните, какие вопросы, решаемые коллективом на этих собраниях, сплачивали коллектив?

(Ответы детей)

Дисциплинированность, трудолюбие, честность, ответственность, взаимопомощь – вот те черты характера, на которые работал коллектив и каждый человек в отдельности. И самое главное, что этот коллектив предъявлял к человеку большие требования. Макаренко часто говорил: “Если бы кто-нибудь спросил, как бы я мог в краткой формуле определить сущность моего педагогического опыта, я бы ответил, что как можно больше требования к человеку и как можно больше уважения к нему…”

Давайте приведем примеры. Мы уже говорил, что к Игорю были предъявлены большие требования, что он с ними справился. Вспомните эпизоды, когда он стал выпускать боевые листки. Что это для него значило? Были ли какие-то изменения в коллективе? А в нем самом?

Я зачитаю несколько слов:

Прокомментируйте это: за что уважать больше стали Игоря?

А за что он себя стал уважать?

Я думаю, что Игорю есть за что себя уважать. “Игорь сейчас уже не зачищает проножки, а собирает “козелки” чертежных столов – работа самая трудная и ответственная. Цепким движением он берет в руки нужную деталь, быстро бросает на нее критический взгляд… Руки Игоря ходят точным уверенным маршем.” (с. 359, там же)

Можно проследить рост личности в коллективе и на других примерах. Вот, например, Ваня Гальченко. Давайте поговорим о нем.

Скажите, чем отличался Ваня от Игоря? Почему Ване легче было начать трудовую жизнь в колонии, чем Игорю? Кто из них раньше получил звание колониста? Как появление в колонии Вани повлияло на Игоря?

Кто вам больше нравится?

(Ответы детей)

Макаренко не только учил коммунаров, но и учился у них сам. “Я учился у моих коммунаров, как быть требовательным к себе. И каждый может учиться у других людей, но это трудная вещь”. Коммунары на самом деле учили Макаренко, на общем собрании предлагали ему что-то изменить в своей работе, с чем-то не соглашались. Вспомните, когда колонист был наказан и был посажен в кабинет заведующего, то через полчаса его могли отпустить. Но это не всегда нравилось ребятам, и они на общем собрании сказали об этом: если наказан, значит, не имеете права прощать. Постановили на общем собрании: “Начальник имеет право наказывать, но не имеет права прощать”.

Макаренко поблагодарил за то, что его воспитывают: “Воспитание себя – это трудная работа, но не сделать ее может только расслабленный человек, который ищет всего легкого”.

Читая страницы, где пишется, что в колонии снова покатилась волна краж, можно проследить насколько падает коллектив при этом, но и настолько крепнет от одного общего переживания силы коллектива и его права. Тот мальчик, который хоть один раз голосовал за изгнание товарищества за воровство, с большим трудом сам идет на воровство. Обратим внимание: те, кого коллектив выбросил из своих рядов, испытывают чрезвычайно могучую моральную встряску.

Приведите примеры воровства в колонии. Как с этим боролись? Все ли исправлялись?

(Ответы детей)

Прочитав книгу Макаренко “Флаги на башнях” мы сможем оценить то воспитательное значение, которое она имеет и в наши дни, и в нашей школе.

У нас тоже детский коллектив. А что такое коллектив? Это не просто собрание, не просто группа взаимодействующих индивидов. Коллектив – это есть целеустремленный комплекс личностей, организованных, обладающих органами коллектива. Время подтвердило педагогический опыт и талант Макаренко, потому что он направил свою деятельность на активизацию нравственных сил человека, на воспитание у него стремления стать достойным гражданином.

Я желаю вам, ребята, чтобы и вы старались дружно жить в своем коллективе и стали достойными гражданами своей страны.

ВЕЛИЧИЕ ЧЕЛОВЕКА – В ТРУДЕ!

Труд – это источник радостей,
всего лучшего в мире.

М.Горький.

Беседа для подростков

Цель – формирование отношения к труду как главной ценности личности.

Ребята, мы сегодня с вами поговорим о труде.

Писатель Л.Н.Толстой сказал о труде так, что “ничто так, как труд, не облагораживает человека. Без труда не может человек соблюсти свое человеческое достоинство”.

Согласны ли вы с этим утверждением? Какие достоинства человек сохраняет, когда он трудится? А что значит для вас труд?

(Ответы детей)

Испокон века люди придавали большое значение труду как главному источнику существования, как источнику физического и духовного развития. Много поговорок, загадок народ сложил о труде.

Э.Хемингуэй сказал: “Работа – это главное в жизни. От всех неприятностей, от всех бед можно найти только одно избавление – в работе”.

Виталий Закруткин написал о труде так:

“Труд сделал человека человеком. Труд поднял человека на ноги, укрепил его руки, усовершенствовал его уникальный мозг. Все, что тысячелетиями создавалось на земле – от каменного топора до микроскопа, от первого лемеха до Эйфелевой башни – создано трудом. Только труд приносит человеку счастье, удлиняет его короткую жизнь, дает уверенность в том, что потомки ушедшего, пользуясь тем, что создано им при жизни помянут его добрым словом и назовут творцом”.

Какая главная мысль выражена писателем в этом рассказе?

Что значит труд в жизни человека?

Какие качества характера приобретает человек – творец? Хотели бы вы развить в себе эти качества?

(Ответы детей)

Вы слышали, наверное, крылатое выражение “Кто не работает, тот не ест”? Что оно обозначает?

Знаменитые слова “Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь” принадлежат апостолу Павлу. Эта крылатая фраза облетела весь мир и стала настолько общеизвестной, что многие даже и не подозревают, что она впервые была произнесена учеником Иисуса Христа.

Тема труда вдохновляла многих писателей и поэтов. Валерий Брюсов в стихотворении “Работа” создал настоящий гимн труду:

Единое счастье – работа,
В полях, за станком, за столом –
Работа до жаркого пота,
Часы за упорным трудом!
Иди неуклонно за плугом,
Рассчитывай взмахи косы,
Клонись к лошадиным подпругам,
Доколь не заблещут под лугом
Алмазы вечерней росы!
На фабрике в шуме стозвонном
Машин, от колес, и ремней
Заполни с лицом непреклонным
Свой день, в череду миллионном,
Рабочих преемственных дней!
Великая радость – работа, –
В полях, за станком, за столом, –
Работа до жаркого пота,
Работа без лишнего счета, –
Часы за упорным трудом!

Для чего вообще трудится человек?

Назовите знаменитых людей, исторических деятелей, которые вызывают у вас восхищение своими трудовыми подвигами?

(Ответы детей)

Во все времена писатели прославляли труд, как главное мерило личности.

В своих художественных произведениях Макаренко не уставал разъяснять очень ценную мысль, что производительный труд – сильнейшее педагогическое средство.

В книгах “Педагогическая поэма”, “Флаги на башнях” труд показан как основная воспитательная и движущая сила.

Без прекрасных творений ума и сердца Макаренко – колонии имени М.Горького и коммуны имени Ф.Э.Дзержинского, – без его открытий в теории воспитания невозможно представить сегодняшний день.

Труд, общественное производство Макаренко считал наиболее благоприятными условиями для воспитания и сплочения коллектива. Макаренко говорил: “Давая коммунарам высокую квалификацию, связанную со средним образованием, мы в то же время сообщаем ему многие и разнообразные качества хозяина и организатора. В самостоятельном решении производственно-экономических и социальных вопросов для коммунаров прежде всего место приложения их общей энергии, но это не энергия людей, отказывающихся от личной жизни, это не жертва подвижников, это разумная общественная деятельность людей, понимающих, что общественный интерес – это есть и интерес личный”.

На примере колонии можно увидеть, как в трудовом усилии воспитывается не только подготовка человека, но и подготовка товарища, то есть воспитывается правильное отношение к другим людям, – это уже нравственная подготовка. Человек, который старается на каждом шагу от работы увильнуть, который спокойно смотрит, как другие работают, пользуется плодами их трудов, такой человек – самый безнравственный.

Скажите, чем занимались мальчики и девочки в колонии? Как они относились к труду? Все ли одинаково любили труд, осознавали его необходимость в становлении и воспитании нового человека? Почему? Как поступали с теми, кто не хотел трудиться? Приведите примеры из книги Макаренко “Флаги на башнях”.

(Ответы детей)

Макаренко начинал в очень тяжелой обстановке в коммуне имени Дзержинского. Хоть и здание было очень красивое, с великолепным вестибюлем, прекрасными классными комнатами…но не было ни одного порядочного станка. Мастерские: сапожная, швейная, столярная были в ужасном состоянии, не было самого необходимого оборудования. Можно ли работать в таких условиях и выпускать качественные изделия?

А коммунары смогли. Поначалу, конечно, было очень трудно. Вспомните эпизоды из книги.

“Никакого цеха и не было. К стене машинного отделения, вздрагивающей от гула станков, снаружи кое-как был прилеплен дырявый фанерный навесик. Он составлял формальное основание сборного цеха; под навесиком помещалось не более 4 ребят, а всего в цеху работало человек 20. все остальные располагались просто под открытым небом…

На площадке густо стояли примостки различной высоты и величины, сделанные кое-как из нестроганных обрезков. Некоторые мальчики работали просто на земле.

На площадку эту из машинного отделения высокий чернорабочий то и дело выносил порции отдельных деталей. Деревообделочная мастерская колонии производила исключительно театральную, дубовую мебель. Детали, подаваемые из машинного отделения, были: планки спинок, сидений, ножки, царги, проножки. Собирали театральные стулья по три штуки вместе, но раньше, чем собрать такой комплект, составляли отдельные узлы: козелки, сидения… Сборкой узлов и целых комплектов занимались более квалифицированные мальчики. Они работали весело, стучали деревянными молотками”. (с.106-107, “Флаги на башнях”)

И на эти мастерские, которые можно так назвать, Наркомпрос возлагал большие надежды. В первые три года коммуне имени Дзержинского пришлось пережить большую нужду, но именно эта нужда и стала прекрасным стимулом для развития труда. Все усилия колонии были направлены на то, чтобы заработать.

Скажите, как зарабатывали колонисты в первые годы?

(Ответы детей)

Первый год колонисты много работали в своих столярных, они делали все, что требовалось для домашнего обихода – стулья, шкафики. И были заказчики. Продукция, сделанная на подобных станках не могла соответствовать стандартам, поэтому она была низкого качества. Заказчики обижались; было очень трудно свести концы.

Кто помог колонии выжить? Как Соломон Борисович поставил производство? Как выходили из положения, если стулья получались с браком?

Со временем в колонии все наладилось. Упорство, вера, трудолюбие – вот что помогло мальчишкам и девочкам удержаться на плаву.

Назовите мальчиков, которые запомнились вам больше всех?

Почему Ваня Гальченко сразу “влился” в рабочую струю колонии, хотя у него не все так гладко получалось? О чем часто спорили колонисты с Соломоном Борисовичем?

(Ответы детей)

В 1931 году в колонии началось строительство первого завода металлообрабатывающей промышленности.

Что он должен был выпускать? Для чего нужны были сверлилки?

Расскажите, как началось строительство нового завода.

(Ответы детей)

Итак, мы можем смело утверждать, что труд – это мерило ценности человека. Активная жизненная позиция формируется в разнообразных видах деятельности, среди которых учеба является главным делом школьника. Вам учителя говорят, что вы должны овладевать знаниями, учебными умениями и навыками, готовить себя к выбору профессии, где вы будете трудиться.

В чем гражданский смысл учебы? Каким образом ваша учеба связана с вашим будущим? Принесет ли она пользу для общества?

Что значит – учиться на совесть? У кого жизнь труднее: у двоечника или отличника?

(Обсуждение вопросов)

Говорят, что труд облагораживает человека, делает его добрее, сильнее. Да, это так. Мы с вами только что убедились, обсудив книгу Макаренко А.С. “Флаги на башнях”. Трудясь, человек не только преобразует окружающую его жизнь, он изменяет и самого себя, воспитывает в себе лучшие качества: целеустремленность, благородство помыслов, чувство коллективизма и товарищеской взаимопомощи, стойкость в преодолении невзгод, потребность в постоянном самосовершенствовании. Труд создал человека. Он вновь и вновь создает каждого человека.

Ваша учеба – это ваш долг и право. Вы должны с большой ответственностью относиться к учебной, трудовой, общественной деятельности, поручения все выполнять добросовестно.

Ребята, никогда не забывайте, что всякий труд требует напряжения сил, воли, преодоления трудностей, собственной лени.

В нашем обществе человека ценят за добросовестный труд. Труженики пользуются у нас всеобщим уважением и почетом.

Я желаю вам, чтобы вы стали настоящими тружениками и пользовались уважением и почетом.

В ЧЕЛОВЕКЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ВСЕ ПРЕКРАСНО!

…Красота полезна, потому что
она – красота, потому что в
человечестве – всегдашняя
потебность красоты и высшего
идеала ее.

Ф.Достоевский.

Беседа для подростков

Цель – воспитание стремления к красоте, эстетике внешнего вида, быта.

Потребность в красоте, как и всякая другая потребность, является источником активности человека. Однако эта активность должна быть направлена не только на создание красоты, но и на искоренение безобразного во всех сферах жизни. Каждый гражданин общества должен проявлять непримиримость к грязи и захламленности в квартирах, во дворе, на улице, на рабочем месте, особенно к антисоциальному поведению пьяниц и хулиганов, к сквернословию, хамству, к самым различным проявлениям эгоизма и шкурничества. Ведь подобные вещи противоречат здравому рассудку, оскорбляют нравственные чувства людей, оскверняют их эстетические идеалы. Лишь в борьбе с подобными явлениями, где бы они ни происходили, формируется личность, обладающая высокой нравственной и эстетической культурой.

Вам, ребята, необходимо прочувствовать и осознать всем своим существом красоту добра и безобразие зла.

Вы должны понять, что красота – это все то доброе и прекрасное, что окружает человека и вызывает в нем хорошую чистую радость.

Мы часто говорим о внутренней красоте человека, о его нравственных качествах, благородных поступках. Сегодня же мы поговорим о красоте внешней.

Как вы понимаете – красота? Что означает красота внешнего вида? Зачем она нужна человеку? А что такое эстетика быта? Как вы ее соблюдаете?

(Ответы детей)

А.С.Макаренко очень ценил все красивое, не только внутренне содержание человека: его характер, поступки, но и лицо, костюм, прическу.

“Стремление к красоте, крепко заложенное природой в каждом человеке, есть лучший рычаг, которым можно повернуть человека к культуре”, – писал он в педагогических статьях.

Работая с беспризорниками, которые понятия не имели ни о белых скатертях, ни о чистых зеркалах, красивой одежде, он говорил: “Бить на красоту – бить наверняка!”

Макаренко не представлял себе детского коллектива, в котором ребенку хотелось бы жить, не красивым с внешней стороны. Воспитывая детей, он не пренебрегал эстетическими сторонами жизни. Если мы откроем книгу “Флаги на башнях”, то вспомним описание колонии, ее внешнего вида.

Скажите, какой мы видим колонию на первых страницах? Какое у вас сложилось впечатление? Чему удивился Игорь, когда милиционер его вел по территории колонии?

(Ответы детей)

Колония поразила его обилием цветов, яркими золотыми дорожками, чистотой. А когда он зашел в вестибюль, он растерялся еще больше.

“Перед ним был марш широкой лестницы, покрытой бархатной

малиновой дорожкой. В конце марша – просторная площадка, дубовые двери, на них золотом на стекле написано: “Театр”.

А рядом с дверьми в театр огромное квадратное зеркало, а самое главное, оно отражает бесконечную и щедрую ленту ярко-красных цветов, уставленных по всему барьеру в особых длинных ящиках. Он двинулся влево по коридору. Вправо коридора не было, а на такой же дубовой двери таким же нарядным золотом было написано: “Столовая”. С одной стороны коридора были большие окна, а с другой несколько дверей и между ними, в больших рамах не то стенгазеты, не то что-то другое. Последняя дверь слева: “Совет бригадиров”. Солнечное сияние в двух огромных окнах ослепило его…”

(“Флаги на башнях”, с.41-43)

Макаренко заботился, чтобы коммунаров окружала эстетика комнаты, лестницы, станка и учил их самим создавать эту эстетику. Он считал, что эстетика – это и есть фактор воспитывающий.

Скажите, как красота влияет на человека? А что именно она воспитывает в нем? Вам бы захотелось сорить, проходя по шикарной лестнице или разбить стеклянную табличку с надписью золотыми буквами? Почему?

(Ответы детей)

“Красота – самый могучий магнит, и привлекает не только красивое лицо или фигура человека, но и красивый поступок, красивый спектакль, вышивка…” Антон Семенович говорил, что красивая жизнь должна быть обязательно, потому что она воспитывает в человеке радость, полноту жизни.

Когда коллектив был беден, первое, что построили – оранжерею с расчетом на гектар цветов. И выбрали не самые обыкновенные цветы, а розы и хризантемы. Цветы стояли не только в спальнях, столовой и классах, но даже и на лестницах. Ухаживали за цветами сами коммунары. И как после ухода за цветами можно было уничтожить такую красоту? После этого ни у кого не могла подняться рука, замахнуться на красоту!

Чтобы красота служила человеку долго, за ней надо ухаживать. Красивые ковры и зеркала надо чистить, окна – мыть.

Красота соседствует с чистотой. Большое внимание уделялось в коммуне чистоте.

Скажите, как боролись за чистоту в коммуне? Кто убирал спальни, классные комнаты? А кто проверял, следил за тем, чтобы всегда было чисто?

(Ответы детей)

В колонии немалое внимание уделялось и эстетике внешнего вида. Строго спрашивалось за неухоженный внешний вид! Костюмы, чистота комнат, чистота обуви – проверялись каждый день. “Ботинки, не смотря ни на что, должны быть вычищены до блеска, иначе воспитания не получится”, – говорил Макаренко. Лицо, зубы, прическа – все должно соответствовать. На костюме не должно быть и пылинки. Он должен быть безупречен!

Воспитательное значение имела и столовая. Давайте вспомним, какая она была.

(Ответы детей)

“…Игорь проходил через просторную, светлую, украшенную цветами столовую. Скатерти сияют такой белизной, точно их сегодня переменили, или это утреннее солнце так радостно светит?”

(с. 87, там же)

Все это очень важно: стол, белые скатерти; потому что только белая скатерть может научить аккуратности. В первые дни она может быть грязной, в пятнах, он со временем она станет чистой. Серьезные требования Макаренко предъявлял ко всему: к учебнику, ручке, карандашу, к рабочему месту. Из этих мелочей и составляется эстетика быта.

Эстетика поведения – это поведение оформленное, получившее какую-то форму. А форма сама является признаком более высокой культуры. В борьбе за такую культуру проходила жизнь в коммуне.

Забота, опрятность, аккуратность, бережное отношение – вот что воспитывает эстетика быта. И это очень важно.

Как выглядели девочки в коммуне? Кто вам больше всех понравился? Почему?

А кто из преподавателей вам импонирует больше всего? Что именно нравится вам в этом человеке?

(Ответы детей)

Еще римский поэт Публий Овидий так сказал о красоте:

Божий дар – красота;
И если прикинуть без лести,
То ведь придется признать:
Дар этот есть не у всех.
Нужен уход красоте;
Без него красота погибает,
Даже если лицом схожа с Венерой самой.

В колонии учились ценить красоту, ухаживать за ней. Это воспитывалось в детях каждый день, каждую минуту.

Читая Макаренко, мы видим в каждой его мысли заботу о детях, о желании сделать их жизнь красивой и научить их создавать красоту вокруг себя.

Макаренко не допускал к уроку учителя, неряшливо одетого. Поэтому учителя ходили на работу в лучших костюмах. Макаренко на внешность обращал первейшее внимание. Он считал, что внешность имеет большое значение в жизни человека. Если человек грязный, неряшливый, то он не может следить за своими поступками. Макаренко требовал от коммунаров не только чистоплотности, но и изящества, чтобы они могли ходить, стоять, говорить, чтобы были приветливы и вежливы.

Подумайте: может ли опрятный, красиво одетый человек говорить нецензурные слова? А кто больше способен на недостойные поступки тот, кто красиво одет или тот, кто неряшлив? Почему? Значит, и одежда в какой-то мере воспитывает, так? А как вы относитесь к красоте? Хотите ли вы быть красивыми и жить красиво? Как вы этого можете достичь?

Красиво жить не просто звук пустой.
Лишь тот, кто в мире красоту умножил
Трудом, борьбой, тот жизнь красиво прожил,
Воистину увенчан красотой!

Ребята, вдумайтесь, какие слова и как точно они передают содержание красоты. И.Бехер говорит нам, что за красоту надо бороться, ее необходимо преумножать.

Я желаю вам всего самого доброго и чтобы вы прожили жизнь красиво и достойно!

НАШИ ВЕЧНЫЕ ЦЕННОСТИ

Жизнь каждого человека- это вселенная,
потерю которой невозможно восполнить…

Цель – воспитывать у детей отношение к жизни как к большой ценности на земле, развивать нравственные качества личности

Ребята, мы сегодня с вами поговорим о человеческих ценностях.

Что такое человеческие ценности? Что может ценить человек?

(Ответы детей)

Различают материальные, общественно-политические и духовные ценности. В различных общественных классах были разные представления о ценностях: любви, добре, свободе, справедливости…

У каждого человека есть свои нравственные ценности, то, что он больше всего ценит, что для него свято.

Что является ценностью для вас?

(Дети перечисляют свои ценности)

Если человек умеет правильно оценивать события, различные ситуации, поступки, он имеет возможность сделать выбор между хорошим и плохим, добрым и злым, полезным и вредным.

Если человек мечтает приобрести только материальные блага, он и оценивает себя на уровне материальных благ: как владельца дома, дачи, машины…

Если человек живет, чтобы приносить людям добро, облегчать страдания, приносить людям счастье, радость, он оценивает себя на уровне этой своей человечности.

Только жизненно необходимая цель позволяет человеку прожить свою жизнь и получить радость.

И так, что такое главные человеческие ценности?

Послушайте стихотворение М.Андронова.

По тропинке той, что шла к реке,
Под поникшей веткой тополиной,
Бился голубь в детском кулаке
На виду у стаи голубиной.
Бился голубь, голубь был живой,
А его кормилец восьмилетний
В пыль уткнулся мертвой головой
И закат в селе не видел летний.
А закат был от пожаров рыж.
Бился голубь, как в тиски зажатый,
Как хотел он взвиться выше крыш,
Как хотел взлететь к семье крылатой!
Жизнь и смерть сплелись в один клубок.
Мальчик был убит фашистской миной.
Он лежал в пыли, а голубок
Сердцем рвался к стае голубиной.

Давайте скажем, какая самая главная человеческая ценность воспевается в стихотворении?

Да, жизнь – это и есть самая главная ценность на земле. И каждый человек должен беречь свою и чужую жизнь. Недаром есть такая поговорка: “Жизнь каждого человека – это вселенная, потерю которой невозможно восполнить…”.

Выдающийся педагог А.С. Макаренко учил своих воспитанников ценить жизнь свою и чужую, учил жить красиво и достойно: в труде, честности, заботе друг о друге. Всю свою жизнь Макаренко посвятил детям. Он работал, не зная ни выходных, ни отпусков, он не щадил себя ради счастья детей.

У каждого человека есть выбор – какой сделать свою жизнь, для кого жить.

В жизни по-разному можно жить,
В горе можно и в радости.
Вовремя есть, вовремя пить,
Вовремя делать гадости.
А можно и так:
На рассвете встать
И, помышляя о чуде,
Рукой обнаженной до солнца достать
И подарить его людям.

Чтобы жизнь стала счастливой, нужно наполнить ее смыслом. Потребность жить полной жизнью есть потребность всякого человека, заставляющая его искать и находить смысл жизни. Человек, который ощущает свою жизнь лишенной смысла, жить не может, или он живет не человеческой, а растительной жизнью. Ф.М.Достоевский устами своего героя хорошо выразил существование потребности иметь смысл жизни: “ …тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. Без твердого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорее истребит себя, чем останется на земле.”

Вот как пишут поэт А.. Исаакян о жизни, о смысле.

Жить – ради радости счастья,
Жить – ради горечи слез.
Жить – ради слова участия,
Жить ради прелести грез.

Жить и в страданье, и в ласке.
В вере, безверье, во сне,
В упоении сказки
И в поклоненье весне.

М. Уилсон пишет, что у человека есть потребность, о которой он не забывает: “О могучем сладостном стремлении созидать – все равно что: идею, машину, дом, платье, растение, выращенное из семени, но создавать именно так, как замыслил. И когда людей лишают такой возможности, им чего-то не хватает в жизни…”

Вы можете привести примеры созидания из книг А.С.Макаренко. В колонии действительно царил дух созидания, творчества. Сердце, руки, мозг каждого ребенка были заняты творческой работой. Они каждый день что-то делали, создавали, двигали жизнь по заданному руслу. Они постоянно находились в движении.

Эту же мысль выразил Лев Толстой: “Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того, чтобы идти 1000 верст, человеку необходимо думать, что что-то хорошее есть за этими тысячью верстами. Нужно иметь представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться”.

А. Антон Чехов видел смысл жизни проще: “Человек должен трудиться, работать в поте лица и в этом заключается смысл и цель жизни, его счастье, его восторги”.

Вы назвали еще одну ценность – веру.

Что означает вера? Во что вы верите?

Вера – это убежденность, глубокая уверенность в чем-то.

Русская пословица говорит: “Добро тому, кто верит”. Как вы понимаете это? Во что надо верить? Почему?

(Ответы детей)

Чтобы жизнь у человека была счастливой, необходимо ему верить в себя. Это самое главное. Послушайте притчу.

Обращается человек к Богу: “Господи, помоги мне поверить в тебя.

Сколько я уже молюсь, а все никак не могу поверить”.

На что ему Бог отвечает: “Сначала поверь в себя, и ты поверишь в меня”

Действительно, вера в себя – вещь очень сильная.

Зачем нужно верить в себя? Как вы понимаете: “По вере да воздастся”?

Немецкий писатель и мыслитель Гете писал: “Если ты потерял состояние, то ты еще ничего не потерял; состояние ты можешь нажить вновь. Если ты потерял честь, то попробуй приобрести славу – и честь тебе будет возвращена. Но если ты потерял веру в себя, то потерял все.”

Чехов сказал: “Человек – это то, во что он верит”.

Давайте обсудим эти два высказывания.

(Ответы детей)

Вера вырастает из самых глубин человеческого естества. Человек не может жить без веры, без точки опоры. Его внутренний мир непременно должен включать в себя развитое чувство веры во что-то: в Бога, в Спасение, в Счастье, в Добро.

Не почитающие бога,
В жестокий выросшие век,
Мы понимаем понемногу,
Что верой крепок человек.

Вера в святыни дает человеку духовные качества. Он становится добрее, терпимее, имеет собственное достоинство.

Представьте себе человека, живущего без веры, он мрачно смотрит на будущее. Ему не на что опереться, разве что только на разум. Вера служит

Нам путеводной нитью в самых сложных жизненных ситуациях. Один из философов сказал: “Вера – это, прежде всего, мужество духа, который стремительно бросается вперед, уверенный, что найдет истину. Она – не враг разума, а его свет”. И если человек видит этот свет, доверяет своему сердцу, то преодолевает все на своем пути. Отсутствие веры – главная причина духовной пустоты.

Когда без веры мы живем,
Стремленья к свету не имея,
Душа черствеет с каждым днем,
А ум становится лакеем.

Если вы теряете веру в себя, в другого человека, в душе происходит надлом, человек становится двуличным, лицемерным. Каким бы пороками не взошли семена безверия, человек делается нравственно толстокожим, этические ценности для него не существуют. Он зорко подмечает малейшие проявления безнравственности в окружающем мире, зло как бы притягивает его.

Сердце изгрызла горечь сомнений,
Разум смущен бурлением мысли.
Я за соломинку рад бы схватиться –
Хрустнет в ладонях эта соломинка.
Что же мне делать?
Мыслимо ль выплыть?
Мыслимо ль верить?
Мыслимо ль… Верь! (Я. Райнис)

Испокон века наш народ всегда отличался крепкой верой, потому и выстоял в войнах, вынес на плечах своих все тяготы жизни. Для него всегда были святынями – Вера, Любовь, Добро.

Верь в великую силу любви,
Свято верь в ее крест побеждающий,
В ее свет, лучезарно спасающий
Мир, погрязший в грязи и крови.
Верь в великую силу любви!

Добро, доброта – вечные ценности человека!

Издавна на Руси ценилась доброта.

Как вы понимаете, что такое добро? Зачем его нужно делать?

(Ответы детей)

Генри Давид Торо сказал так: “Доброта – это единственное одеяние, которое никогда не ветшает. А Людвиг Ван Бетховен: “Я не знаю других признаков превосходства кроме доброты”.

Давайте обсудим эти высказывания.

Китайская мудрость говорит, что “добра и зла исток – в душе у нас, а не во вне”. От самого человека зависит – будет он добрым или нет. Духовная личность выражается в активном отношении к добру и злу, в умении не только видеть добро и зло, но и близко принимать к сердцу все, что происходит. Идеи добра – это мерка, с которой мы подходим к объяснению и оценке человеческих отношений вокруг себя. Добро – это когда люди содействуют, помогают, дарят нам возможность почувствовать себя богаче, счастливее, увереннее в жизни. Добрый человек замечает в других прежде всего хорошее, злой – дурное. Добро нужно совершать всегда и вы увидите сколько появится у вас хороших друзей, насколько вы сами станете счастливее. А.П.Чехов писал: “Пока вы молоды, бодры, не уставайте делать добро. Если в жизни есть смысл и цель, то смысл и цель не в вашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте же добро.”

Порой не только поступок, а простое слово сделает человека радостнее, счастливее. Не забывайте говорить хорошие слова каждый день, но и подумайте прежде, чем сказать обидное слово, высказать недовольство. Ведь слово может и ранить, нанести ущерб душе.

На доброе слово не надо скупиться.
Сказать это слово – что дать напиться.
Со словом обидным нельзя торопиться,
Чтоб завтра себя самого не стыдиться.
Но слова обидного остерегаться
Не то же ль, что собственной тени бояться?
Я истины эти знаю измлада,
А думать над ними всю жизнь мне надо.

Добро должно быть активным, деятельным.

Что значит – деятельное добро? Приведите примеры.

Но знаешь ли ты, в чем добро вековое?
Должны мы любить всех живых, все живое,
Ни в мыслях, ни в действиях зла не питая, –
Вот истина вечная, правда святая!
Все люди ко многим занятьям способны,
Но те лишь прекрасны, что сердцем беззлобны!

Необязательно вовсе иметь большие способности, талант, если в сердце живет злоба, а не любовь.

Ребята, я вам желаю, чтобы вы не растеряли самые главные ценности: веру, добро, любовь, чтобы свою и чужую жизнь берегли как высшую ценность на земле.

ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ

Хромой путник может обогнать скакуна
на лошади, если знает, куда идти.

Беседа для подростков

Цель – формирование умения ставить цели в жизни, понимание предназначения человека, приходящего в мир для добра и созидания.

Писатель Бернард Шоу сказал: “Жизнь для меня не тающая свеча. Это что-то вроде чудесного факела, который попал мне в руки на мгновение, и я хочу заставить его пылать как можно ярче, прежде чем передать грядущим поколениям”.

Как стать Человеком? Что нужно для того, чтобы человек, идущий дорогой жизни, мог стать Человеком?

Не зря жизнь человека похожа на дорогу. День за днем, час за часом мы проходим, проживаем свой путь, вырастаем и изменяемся, расцветаем и стареем. Где начало нашего жизненного пути? Конечно же, в детстве.

Сейчас у вас переходный возраст, возраст самоопределения. Вам необходимо выработать собственные взгляды и отношения к миру, к людям, к делу, к событиям, собственные требования к себе и окружающим.

Перед человеком, которому предстоит стать личностью, вопросов много. На какие-то вы будете отвечать в течение всей жизни, на некоторые мы ответим сегодня. Итак, готовы к ответам?

Что в жизни для меня самое главное? Кем бы я хотел стать? Что для меня является ценностью в жизни? Есть ли у меня верные друзья? Чего бы я хотел достичь? Зачем людям моя жизнь? Хорошо ли окружающим со мной?

В чем мое предназначение?

(Ответы детей)

Чтобы жизнь сложилась, человек состоялся как личность – нужно знать свое предназначение, знать, чем ты хотел бы заниматься, какую профессию выберешь, как будешь жить. Мыслитель Ф.Бэкон сказал: “Хромой путник может обогнать скакуна на лошади, если знает, куда идти”. В романе “Дата Туташхиа” эта мысль выражена так: “…И было человеку дано: совесть, дабы он сим изобличил свои недостатки. Сила, дабы он мог преодолевать их. Ум и доброта на благо себе и присным своим, ибо только то благо, что идет на пользу ближним”. А Лев Николаевич Толстой писал: “Имей цель своей жизни, цель для известной эпохи твоей жизни, цель для известного времени, цель для года, для месяца, дня и часу, и для минуты, жертвуя низшие силы высшим”

Заслуженный деятель культуры Д.С.Лихачев целью жизни считал добро: “В чем самая большая цель в жизни? В увеличении добра в окружающем. Важно только, чтобы добро, которое человек делает, было его внутренней потребностью, шло от умного сердца, а не только из головы… главной жизненной задачей должна быть обязательно задача шире, чем просто личностная, она не должна быть замкнута только на собственных удачах и неудачах. Она должна диктоваться добротой к людям, любовью к семье, к своему городу, к своему народу, стране, ко всей вселенной.”

Мы сейчас попытаемся выбрать основные приоритеты для себя (метод ранжирования). Выпишите для себя 5 самых главных приоритетов.

(на ватмане написано: образование, семья, здоровье, творчество, труд, мир, развлечение, любовь, успех, деньги, свобода.

Перед русским богатырем Ильей Муромцем тоже был выбор:

…Едет он, близко ли… далеко ли… и доезжает он до горы. Лежит плита – камень, на этом камне подпись подписана и надпись подрезана:

А во ту дороженьку ехать – богату быть,
Во другу ехать – женату быть.
Да во третью-то ехать – убиту быть.
Да поехал в ту дорогу, еде убиту быть.
Да наехал на дороге-то станицу разбойников.
…Да разбил он станицу разбойников,
Да разбойников, подорожников.

Да поехал он большою дорогою…
Повстречался он с коварной королевичной…
Выпускал из глубокого погреба
Ее пленников: царей, королевичей.
А душечке королевичне срубил по плеч буйну голову.
…Да и та была дорожка прочищена.
Наставляет добрый молодец своего коня
И во тую ли дороженьку, где богату быть.
Во чистом поле собрал злато-серебро,
И раздавал злато-серебро по сиротам да бесприютным.
….И очищена эта дорожка прямоезжая.

О чьем счастье, благополучии заботился Илья Муромец? Почему?

Мудрость наших предков, заложенная в былине, такова: выбирая цель жизни, старайся принести не только себе, но и другим пользу.

Вероника Тушнова писала:
Человек живет совсем немного –
Несколько десятков лет и зим,
Каждый час, отмеривая строго
Сердцем человеческим своим.

Ребята, учитывали ли вы это, когда выбирали приоритеты на своем жизненном пути?

Давайте определим, какие задачи стоят перед вами, исходя их этих приоритетов. Сформулируйте ближнюю, среднюю, дальнюю задачи:

Через 5 лет я буду…
Через 10 лет я буду…
Через 50 лет я буду…

Разные трудности будут на вашем пути, но все нужно преодолеть. Нельзя отчаиваться, бояться трудностей. Послушайте притчу о двух птицах.

Две птицы летели в небесном просторе и вдруг попали в воздушный поток.

Одна испугалась, сложила крылья, прижала к груди голову и отдалась на волю проведения. Сильная воздушная струя подхватила обмякшее тело, закрутила в своем круговороте и понесла на скалы. Разлетелись перья в разные стороны, как символ безволия. Другая же птица распрямила крылья, вытянула голову, расправила грудь и полетела навстречу ветру. Когда воздушная круговерть осталась позади, она почувствовала силу в крыльях и уверенность в душе, и поняла она, что теперь она может лететь даже к солнцу. В минуты трудных испытаний нельзя складывать крылья – судьба не жалует слабых, она разбивает их при первой возможности нужно расправлять крылья и лететь навстречу буре! Тогда буря под натиском силы разобьется о каменную волю и разлетится слабыми перьями воздушных потоков!

Роберт Рождественский писал: “ У каждого человека есть свобода выбора. И выбор этот должен быть разумен. Выбор существует ежедневно, сиюминутно. Равный по свое серьезности, неодинаковый по своим последствиям. Шагнуть или не шагнуть? Промолчать или ответить? Стерпеть или не стерпеть? Превозмочь или отступить? Да или нет? Куда пойти учиться? Как жить?..”

Хочется, чтобы вы выбор свой делали исходя из таких понятий, как благо окружающих тебя людей, доброта, любовь, честность, благородство. И тогда ваш выбор будет правильным!

И тогда вы осилите дорогу жизни!