Рассказ о сострадании к животным. Сострадание и милосердие к животным

«Делить милосердие к людям и ко
всем прочим это значит,его не иметь.
Милосердие есть, или его нет…»
АндрейМакаревич

1. Попрошайки, которые бывают двух видов:

А. Уличные «коробочники» .

Они обычно сидят в людных местах или у станций метро с коробками, полными щенков и котят. Если внимательно присмотреться, то видно, что маленькие бедолаги вялые или больные, вплоть до того, что некоторые скреплены между собой за уши степлером, чтоб не расползались.

Профессиональные «коробочники» животных не поят и не кормят, чтобы не пачкали коробки, а по окончанию «срока службы» (около недели), трупы маленьких страдальцев выбрасывают на помойку или спускают в канализацию. После чего набирают свежее пополнение при помощи объявлений на стенках и в газетах, или покупают у профессиональных постащиков живого товара, которые под эгидой официальных зоозащитных организаций постоянно собирают у населения «лишних» животных, якобы для «пристройства в хорошие руки».
Причём самые ушлые из них умудряются ещё и получать с хозяев немалые суммы на содержание до пристройства и сопутствующие хлопоты…

Однако! Этих жуликов следует отличать от просто обнищавших пенсионеров, которые вынуждены побираться в силу личных обстоятельств, - те люди пожилые, стоят, как правило, с одной-двумя тоже пожилыми собаками и, в отличие от «профессионалов», охотно принимают помощь пищей, а не деньгами!

Б. Вторую, не менее многочисленную группу любителей лёгких денег, составляют так называемые «Интернет-коробочники», которые собирают в разы большие суммы и, в отличие от уличных «коробочников», не преследуются ни полицией, ни околозоозащитной общественностью.
Интернет-попрошайки орудуют в Социальных сетях и на зоосайтах, публикуя или рассылая через ЛС душераздирающие посты. Например: " я спасла из подвала семерых больных котят, двое из них уже умерли, а остальные сидят у меня на руках и дрожат. Если в ближайшее время на мой Яндекс-кошелек (карту СБ, «голодный телефон»), не поступит ваша помощь, то и эти котята умрут в страшных мучениях!"

Среди Интернет-попрошаек есть настоящие виртуозы своего дела, которые ухитряются за короткое время собирать сотни тысяч, а то и миллионы рублей. Многие, возможно, помнят как ЦПБЖ «Потеряшка» с помощью ТВ и прессы, собрала почти 2.5 млн. руб на лечение Рыжика, сбитого машиной на Светлановском проспекте, и более 1.5 млн. руб. на Бонуса, найденного в Юнтоловском парке с отрезанными задними лапами. После чего обе несчастные собаки умерли из-за плохого медицинского ухода, а деньги были распилены...Огромные деньги с лохов собирают не только на собак и кошек, - РКЦ «Велес» уже много лет успешно «доит» медведей!

Но есть и честные официальные Приюты для животных, которые не вымогают денег у населения, а живут на средства учредителей.
Точно также, существуют ещё в России честные, глубоко порядочные и милосердные спасатели животных, которые на свои скромные зарплаты или пенсии кормят, лечат и согревают попавших в беду кошек и собак! Эти люди, в силу своих высоких моральных принципов, не идут с протянутой рукой, а стараются самостоятельно сводить концы с концами, зачастуя бедствуя и голодая.
Поэтому, если вы, милосердные Дамы и Господа, не можете сами кого-то взять с улицы или из приюта, но хотите реально помочь животным, а не ловким мошенникам, то просто оглянитесь вокруг. Наверняка в Вашем доме или дворе есть такие зооспасатели, которые с благодарностью примут любую, тактично оказанную помощь!

2. Заработать на человеческом милосердии к животным можно не только «разводя на жалость» отечественных лохов, но и с помощью заграницы. В России действуют несколько некоммерческих организаций, руководители которых безбедно существуют за счёт финансирования из-за рубежа.
Всё, что для этого требуется, - задурить головы группе «полезных идиотов», т.е. своих волонтёров, и послать их на «штурм» какой-либо «живодёрской организации». Например, «Макдональдса»; KLM или...Российского цирка.
Многие здравомыслящие люди давно заподозрили, что акции одиозного ЦЗПЖ «Вита» полезны не столько животным, сколько экономическим конкурентам атакуемых ей организаций.

Рассмотрим, поподробнее, самую шумную, за последнее время, кампанию, направленную на ликвидацию Цирков с животными, чьим злейшим конкурентом является канадский «Цирк дю Солей».
Спору нет: «Спасение» цирковых животных, - легко, приятно, почетно и, что самое главное, ни к чему не обязывает.
В отличие от реального спасения бездомных кошек и собак, которых надо тащить в свою чистенькую квартирку,- мыть; лечить; кормить; глистогонить; пристраивать и т.д. и т.п. вплоть до контроля за новыми хозяевами...
В то же время, никто и не подумает упрекнуть «идейных зоозащитников» за то, что они даже и не помышляют делать того же самого в отношении от «спасенных» ими слонов, тигров и бегемотов!
http://maxpark.com/user/4294968742/cont ent/2036813
Интересно, понимает ли аффилированный с «Витой» т.н. «Альянс защитников животных» , что требуя закрытия цирков с животными и зоопарков, он фактически обрекает на смерть их обитателей!?
Если бы эти негуманные зоозащитники сначала подготовили места для достойного проживания «освобождаемых» ими животных и предъявили источники финансирования, гарантирующие качественное питание и уход, то всё было бы честно.
Но пока, в деятельности борцов против Цирков, наблюдается только показуха, суета и самопиар, замешанные на полном непонимании главного постулата Альберта Швейцера: «Смысл жизни - в благоговении перед Жизнью».
Иными словами говоря, борцы против цирков и зоопарков, это не защитники Жизни, а защитники Смерти!
Всё это совершенно не означает, что автор поддерживает идею сохранения нынешних цирков с животными. На мой взгляд, самым разумным является решение Правительства Великобритании, которое, в отличие от того, что рассказывает «Вита», не стало огульно запрещать все цирки с животными, а запретило лишь использование в них некоторых видов диких. В частности - больших кошек, предоставив их владельцам два года на размышление.
Но, лично я, пошёл бы ещё дальше: полностью запретил дрессировку диких животных и оставил бы в цирках только домашних, - собак, лошадей, крыс и проч.
НО ТОЛЬКО ПОСЛЕ ТОГО, КАК БУДУТ ПРИСТРОЕНЫ В ХОРОШИЕ РУКИ ВСЕ НЫНЕШНИЕ ЧЕТВЕРОНОГИЕ АРТИСТЫ!

Иначе их просто «гуманно» убьют, так же как этих «освобожденных от рабства» слонов, львов, медведей и тигров, трупы которых можно увидеть на фотографиях

3. Но самыми опасными, не только для вас, но и для ваших родственников, являются т.н «зоориэлтеры», которые охотятся за квартирами престарелых любителей животных!

Так, например, принадлежащий гражданке Великобритании Анне Коган, Фонд «Большие сердца» и аффилированный с ним РООЗЖ «Зоозов Элита», возглавляемый Александром Красновым (помощником депутата Гос.думы от ЛДПР М.Шингаркина), разработал следующую схему «сравнительно честного» отъема квартир и другого имущества у населения:
Чтобы понять механизм действия этого, совершенно нового для России, вида коммерции, попробуйте поставить себя на место одинокого пожилого человека, единственной отрадой и радостью в жизни которого стали его «домашние любимцы» , - какая-нибудь Мурка или Жучка. Естественно, что этот человек весьма озабочен тем, что с ними будет в случае его внезапной кончины.

Узнав о том, что ровно через месяц после его ухода из жизни, эти самые Мурка и Жучка будут жестоко умерщвлены по Закону, несчастный старичок или старушка запаникуют и будут готовы на всё, лишь бы спасти любимое существо!

Вот тут то, как бы случайно, и появится благородный «спаситель» в лице представителя вышеупомянутого фонда.
Этот «благодетель» предложит такой вариант:

Публичная оферта фонда «Большие сердца"http://www.bolshieserdca.ru/#!legacy/cvh 5

Вы подписываете у нотариуса завещание, согласно которому вы оставляете Благотворительному фонду помощи животным «Большие сердца» в наследство всё Ваше имущество или только его часть. Взамен этого Вы возлагаете на Благотворительный фонд помощи животным «Большие сердца» завещательный отказ, т.е., в данном случае,обязанность имущественного характера в пользу Ваших животных.

Согласно данным договоренностям Благотворительный фонд помощи животным «Большие сердца» публично принимает на себя следующие обязательства:
- П осле Вашей смерти наши волонтёры приезжают и временно вселяются в Ваше жильё, ухаживая за Вашими животными.
- Мы (по Вашему предварительному выбору в завещательном отказе) либо заселяем волонтёра, чтобы он постоянно жил с Вашими животными и ухаживал за ними, до момента их естественной смерти (в этом случае продать квартиру мы сможем только после естественной смерти последнего из Ваших питомцев), либо устраиваем продажу Вашего жилья, а животных забираем на пристройство или в домашние приюты.
- Если Вы решите, что Ваша недвижимость должна быть продана, то (опять же по Вашему выбору) мы либо пристраиваем ваших животных в новую семью, либо помещаем их в частный (домашний) приют, входящий в нашу всероссийскую сеть приютов, на доживание.
...Если у вас нет своего жилья, но есть другое имущество – не переживайте, мы все равно заберём Ваших животных и найдем им достойный дом….

Дальнейший ход развития событий, в случае подписания этого «гуманного» предложения, думаю, каждый из вас может представить сам.
А увидеть, какая судьба уготована домашним любимцам доверчивого завещателя, можно на фотографиях из статьи «Зоореалисты или зоофашисты», опубликованной на сайте «Трибуна Общественной Палаты РФ».

Главная опасность данных «зоозащитников» состоит в том, что они имеют покровителей в высших эшелонах политической и бизнес элиты России, а потому противостоять им законным образом практически невозможно.
(подробности можно прочитать на Эхе Москвы в статье «Алишер Усманов и кошачьи деньги»)

Достоверно известно, что к данному проекту ВИП-мародеры готовились заблаговременно!

Вот так, к примеру, обрабатывала общественное мнение некая организация, которую содержит олигарх, финансирующий одновременно и ЛДПР.

Так что, будьте бдительны, Дамы и Господа, - не дайте себя облапошить и лишить жилплощади!

И на Планете нашей есть Река живой, небесной Мысли о единстве Мироздания во Времени!.. - вселенское Сознание нам посылает эту свето-Мысль:"___________ …живому ЧЕЛОВЕКУ надо пребывать, хотя бы иногда, вне миго-Линии Часов! В пространстве Настоящего земного... "

ЦИФЕРБЛАТ. Категорически напротив. ОН. В Сознании кует нам миго-Цепи… Виртуальны интервалы времени линейного!.. Однако, вешняя всегда Река несет каньоном серых скал естественные Состояния, живые…

Вечер поздний. ЧЕЛОВЕК встает...

Будда говорил, что не может быть осознанности без сострадания. Сострадание – это внутренняя сторона осознанности.

Став просветленным, Будда отправился домой. Его отец был в гневе! Все это время он копил свои эмоции, и вот настал момент выплеснуть их.

Он начал оскорблять сына, говоря: «Почему ты пришел сейчас, через 12 лет? Ты был «глубокой раной» для меня. Ты почти убил меня! Я так долго ждал! Ты не был для меня сыном, ты был врагом!» Это продолжалось долго, Будда молчал, в его глазах...

Жила в Китае одна женщина, которая свыше 20-ти лет помогала одному

Монаху. Она построила ему небольшую хижину и кормила его, тогда как он занимался

Медитацией. Hаконец ей захотелось узнать, насколько он продвинулся за это время.

Чтобы определить это, она заручилась помощью одной очень чувственной

Девушки.
"Подойди и обними его,-сказала женщина,-а потом внезапно спроси его:

Что теперь?"
Девушка пригласила монаха к себе и без долгих церемоний спросила его,

Человек пришел к Будде и сказал:
- Я очень богат, у меня нет детей, моя жена умерла. Я хотел бы сделать какую-нибудь работу для заслуги. Что я могу сделать для бедных и униженных? Только скажите мне, что я должен делать?

Услышав это, Будда стал очень печален и слеза скатилась по его щеке.

Человек был озадачен такой реакцией. Он спросил:

В твоих глазах слезы? Ты вдруг опечалился, почему?

Будда ответил:
- К сожалению, ты не сможешь никому помочь до тех пор, пока не поможешь себе...

Однажды человек пришел к Будде и плюнул ему в лицо. Будда вытер лицо и спросил:

Это все, или ты хочешь чего-нибудь еще? Ананда все видел и, естественно, пришел в ярость. Он вскочил и, кипя злостью, воскликнул:

Учитель, только позволь мне и я покажу ему! Его нужно наказать!

Ананда, ты стал саньясином, но постоянно забываешь об этом, - ответил Будда. - Этот бедняга итак слишком много страдал. Ты только посмотри на его лицо, на его глаза, налитые кровью! Наверняка он не спал всю ночь...

Во многих источниках можно прочитать о том, что в человеке есть божественная и животная сущность. И вот, мол, задача развития человека в том, чтобы "победить" своё животное начало и положить его в жертву своей божественной сущности и Богу, во имя роста и процветания Духа.

Заранее извиняюсь за вольный перессказ смысла неназванных источников.

Те люди, кто в это верит, сражаются порой не на жизнь, а на смерть...такое создаётся впечатление. Потому что уничтожить ЖИВОтноЕ в себе ох, как трудно...

В амбаре было сумеречно. Свет с трудом проникал через узкие окна, освещая могучие фигуры животных. Я подобрался поближе. Полутонные огромные глыбы мышц величаво-угрожающе топтались в метре с двух сторон от меня. Цепи, приковавшие их, казались новогодними ленточками, одетыми для украшения. Животными оказались быки.

Почувствовав чужака, они забеспокоились. Их тревога передалась мне, подогретая грозным видом созданий с горящими в полумраке глазами. Бык, который стоял где-то в глубине постройки...

Всю свою жизнь Кабир прожил в Бенаресе. Индусы верят, что если умереть в Бенаресе, то обязательно вознесёшься на небеса. Поэтому люди специально приезжали умирать в этот город. Когда Кабир стал старым и больным, он попросил своих учеников перевезти его в Магахар.

Магахар - это небольшая бедная деревня на противоположном берегу Ганга. Существовало предубеждение, что все, кто умирает в этом месте, попадают прямо в ад. Наверное, потому что он противоположен Бенаресу. Кабир сказал.

Василий Сухомлинский

Горбатая девочка

Второй класс решал задачу. Тридцать пять учеников склонились над тетрадями. Вдруг в дверь класса кто-то тихо постучал.

– Открой дверь и посмотри, кто стучит, – сказал учитель Юре, шустрому черноглазому мальчику, который сидел за первой партой. Юра открыл дверь. В класс вошел директор школы вместе с маленькой девочкой – новой школьницей. Тридцать пять пар глаз изучали девочку.

Она была горбатая.

Учитель, затаив дыхание, повернулся к классу. Он смотрел на шаловливых мальчиков, и в его глазах дети читали мольбу: пусть не увидит девочка в ваших глазах ни удивления, ни насмешки.

В детских глазах светилось только любопытство. Они смотрели в глаза новой ученицы и ласково улыбались.

Учитель облегченно вздохнул.

– Эту девочку зовут Оля, – сказал директор. – Она приехала к нам издалека. Кто уступит ей место на первой парте и перейдет на последнюю? Видите, какая она маленькая…

Все шесть мальчиков и девочек, сидевших за первыми партами, подняли руки и стали просить: я перейду…

Оля села за первую парту.

Класс выдержал испытание.

Василий Сухомлинский

Лесной домик

Дедушка и десятилетний внук шли через большой лес. Едва заметная тропинка извивалась между высокими деревьями.

Наступил вечер. Путники устали. Дедушка уже собрался расположиться на ночлег где-то под открытым небом, как вдруг мальчик увидел в чаще домик, что стоял возле лесной тропинки.

– Дедушка, вот хатка! – радостно воскликнул внук. – Может, в ней переночуем?

– Да, это домик для путников, – объяснил дедушка.

Они зашли в лесной домик. В нем было чисто, на деревянной стене висела веточка ели. По народному обычаю это означало гостеприимство: заходите, пожалуйста, уважаемые гости.

Дедушка и внук подошли к столу и увидели на нем свежий каравай хлеба и маленький кувшин с медом. На окне стояло ведро с водой. Дедушка и внук умылись и сели ужинать.

– Кто же это все поставил на стол? – спросил внук.

– Добрый человек, – ответил дедушка.

– Как же это так? – удивлялся внук. – Оставил нам добрый человек еду, а мы и не знаем, кто он. Для чего же он старался?

– Чтобы ты стал лучше, – ответил дедушка.

Федор Достоевский

Дорогая копеечка (рассказ каторжника)

Я возвращался с работы один, с конвойным, навстречу мне прошла мать с дочерью. Дочь была девочка лет девяти.

Я уж видел их раз. Мать была солдатка, вдова. Муж ее был под судом и умер в больнице, в арестантской палате. В то время и я там лежал больной.

Жена и дочь приходили в больницу прощаться с покойным; обе ужасно плакали.

Увидя меня, девочка закраснелась и прошептала что-то матери. Мать тотчас же остановилась, отыскала в узелке что-то и дала девочке. Девочка бросилась бежать за мной. Она сунула мне в руку монету и сказала: «На, несчастненький, прими Христа ради копеечку». Я взял копейку, и девочка возвратилась к матери совершенно довольная.

Эту копеечку я и теперь храню у себя.

Виктор Драгунский

Красный шарик в синем небе

Вдруг наша дверь распахнулась, и Аленка закричала из коридора:

– В большом магазине весенний базар!

Она ужасно громко кричала, и глаза у нее были круглые, как кнопки, и отчаянные. Я сначала подумал, что кого-нибудь зарезали. А она снова набрала воздух и давай:

– Бежим, Дениска! Скорее! Там квас шипучий! Музыка играет, и разные куклы! Бежим!

Кричит, как будто случился пожар. И я от этого тоже как-то заволновался, и у меня стало щекотно под ложечкой, и я заторопился и выскочил из комнаты.

Мы взялись с Аленкой за руки и побежали как сумасшедшие в большой магазин. Там была целая толпа народу, и в самой середине стояли сделанные из чего-то блестящего мужчина и женщина, огромные, под потолок, и, хотя они были ненастоящие, они хлопали глазами и шевелили нижними губами, как будто говорят. Мужчина кричал:

– Весенний базаррр! Весенний базаррр!

А женщина:

– Добро пожаловать! Добррро пожаловать!

Мы долго на них смотрели, а потом Аленка говорит:

– Как же они кричат? Ведь они ненастоящие!

– Просто непонятно, – сказал я.

Тогда Аленка сказала:

– Я знаю. Это не они кричат! Это у них в середине живые артисты сидят и кричат себе целый день. А сами за веревочку дергают, и у кукол от этого шевелятся губы.

Я прямо расхохотался:

– Вот и видно, что ты еще маленькая. Станут тебе артисты в животе у кукол сидеть целый день. Представляешь? Целый день скрючившись – устанешь небось! А есть, пить надо? И еще разное, мало ли что… Эх ты, темнота! Это радио в них кричит.

Аленка сказала:

– Ну и не задавайся!

Подходите сюда поскорее,

Здесь билеты вещевой лотереи!

Каждому выиграть недолго

Легковую автомашину «Волга»!

А некоторые сгоряча

Выигрывают «Москвича»!

И мы возле него тоже посмеялись, как он бойко выкрикивает, и Аленка сказала:

– Все-таки когда живое кричит, то интересней, чем радио.

И мы долго бегали в толпе между взрослых и очень веселились, и какой- то военный дядька подхватил Аленку под мышки, а его товарищ нажал кнопочку в стене, и оттуда вдруг забрызгал одеколон, и когда Аленку поставили на пол, она вся пахла леденцами, а дядька сказал:

– Ну что за красотулечка, сил моих нет!

Но Аленка от них убежала, а я – за ней, и мы наконец очутились возле кваса. У меня были завтрачные деньги, и мы поэтому с Аленкой выпили по две большие кружки, и у Аленки живот сразу стал как футбольный мяч, а у меня все время шибало в нос и кололо в носу иголочками. Здорово, прямо первый сорт, и когда мы снова побежали, то я услышал, как квас во мне булькает. И мы захотели домой и выбежали на улицу. Там было еще веселей, и у самого входа стояла женщина и продавала воздушные шарики.

Аленка как только увидела эту женщину, остановилась как вкопанная.

Она сказала:

– Ой! Я хочу шарик! А я сказал:

– Хорошо бы, да денег нету. А Аленка:

– У меня есть одна денежка.

– Покажи!

Она достала из кармана. Я сказал:

– Ого! Десять копеек. Тетенька, дайте ей шарик! Продавщица улыбнулась:

– Вам какой? Красный, синий, голубой? Аленка взяла красный. И мы пошли. И вдруг Аленка говорит:

– Хочешь поносить?

И протянула мне ниточку. Я взял. И сразу как взял, так услышал, что шарик тоненько-тоненько потянул за ниточку! Ему, наверно, хотелось улететь. Тогда я немножко отпустил ниточку и опять услышал, как он настойчиво так потягивается из рук, как будто очень просится улететь. И мне вдруг стало его как-то жалко, что вот он может летать, а я его держу на привязи, и я взял и выпустил его. И шарик сначала даже не отлетел от меня, как будто не поверил, а потом почувствовал, что это вправду, и сразу рванулся и взлетел выше фонаря.

Аленка за голову схватилась:

– Ой, зачем, держи!..

И стала подпрыгивать, как будто могла допрыгнуть до шарика, но увидела, что не может, и заплакала:

– Зачем ты его упустил?..

Но я ей ничего не ответил. Я смотрел вверх на шарик. Он летел кверху плавно и спокойно, как будто этого и хотел всю жизнь.

И я стоял, задрав голову, и смотрел, и Аленка тоже, и многие взрослые остановились и тоже позадирали головы – посмотреть, как летит шарик, а он все летел и уменьшался.

Вот он пролетел последний этаж большущего дома, и кто-то высунулся из окна и махал ему вслед, а он еще выше и немножко вбок, выше антенн и голубей, и стал совсем маленький… У меня что-то в ушах звенело, когда он летел, а он уже почти исчез. Он залетел за облачко, оно было пушистое и маленькое, как крольчонок, потом снова вынырнул, пропал и совсем скрылся из виду и теперь уже, наверно, был около Луны, и мы все смотрели вверх, и в глазах у меня замелькали какие-то хвостатые точки и узоры. И шарика уже не было нигде. И тут Аленка вздохнула еле слышно, и все пошли по своим делам.

И мы тоже пошли, и молчали, и всю дорогу я думал, как это красиво, когда весна на дворе, и все нарядные и веселые, и машины туда-сюда, и милиционер в белых перчатках, а в чистое, синее-синее небо улетает от нас красный шарик. И еще я думал, как жалко, что я не могу это все рассказать Аленке. Я не сумею словами, и если бы сумел, все равно Аленке бы это было непонятно, она ведь маленькая. Вот она идет рядом со мной, и вся такая притихшая, и слезы еще не совсем просохли у нее на щеках. Ей, небось, жаль свой шарик.

И мы шли так с Аленкой до самого дома и молчали, а возле наших ворот, когда стали прощаться, Аленка сказала:

– Если бы у меня были деньги, я бы купила еще один шарик… чтоб ты его выпустил.

Василий Сухомлинский

Дуб на дороге

С севера на юг, между двумя большими городами, люди начали строить дорогу. Задумали люди построить дорогу широкую и ровную, прочную и красивую.

Началось строительство дороги. Рабочие насыпали высокую земляную насыпь, обложили ее камнями, залили асфальтом. Дорога шла степями и лугами, берегами рек.

Однажды пришли строители в поле. Тут рос небольшой кустарник.

Инженер показывал, где прокладывать будущую дорогу, а рабочие забивали в землю небольшие колышки.

Вдруг рабочие остановились, положили на землю колышки. Там, где должна пролечь дорога, стоял высокий дуб. Толстый, крепкий, могучий – будто степной часовой.

К рабочим подошел инженер. Он ни слова не сказал рабочим.

Рабочие тоже молчали.

Инженер долго смотрел на план дороги, потом перевел взгляд на дуб и вздохнул.

Рабочие тоже тяжело вздохнули.

– План изменять нельзя, – сказал инженер.

– Дуб тоже рубить нельзя, – сказали рабочие.

Инженер вытащил колышек, отошел метров на сто от дуба и забил его в землю.

– Теперь нас никто не осудит, – сказал он.

Прошло несколько лет. С севера на юг пролегла широкая асфальтированная дорога. Ровная, как стрела. Но в одном месте она изогнулась подковой. Едущие автобусом люди радостно улыбаются, говорят:

– Благородное сердце у тех людей, кто строил эту дорогу.

Василий Сухомлинский

Он только живой красивый

Огромная красивая бабочка Махаон села на красный цветок канны.

Села и шевелит крыльями.

К Махаону подкрался мальчик, поймал его. Трепещет Махаон, но вырваться не может. Мальчик пришпилил его большой булавкой к бумажному листу. Крыльца бабочки поникли.

– Почему ты перестал трепетать крыльями, Махаон? – спрашивает мальчик.

Махаон молчит. Мальчик положил листок с мертвым Махаоном на подоконник. Через несколько дней, смотрит – крыльца иссохли и рассыпались, по брюшку ползают муравьи.

– Нет, он только живой красивый, – сказал удрученный мальчик. – Когда крыльца его трепещут на цветке канны, а не на листке бумаги.

Василий Сухомлинский

Камень

На лужайке, под развесистым дубом, жил колодец. Много лет он давал людям воду. Под дубом, у колодца, любили отдыхать путники.

Однажды к дубу пришел мальчик. «А что будет, если я возьму камень и брошу в колодец? Вот, наверное, сильно булькнет!» – подумал он, поднял камень и бросил в колодец.

Раздался сильный всплеск. Мальчик засмеялся, убежал и быстро забыл о своей шалости.

А камень упал на дно и закрыл источник. Вода перестала наполнять колодец, и он высох. Высохла трава вокруг, и дуб высох, так как подземные воды ушли в другое место. Перестал вить гнездо соловей. Смолкла соловьиная песня. Тоскливо и пусто стало на лугу.

Прошло много лет. Мальчик вырос, стал отцом, потом дедушкой.

Однажды он пришел туда, где когда-то зеленела лужайка, шумел развесистый дуб, манила путников чистая колодезная вода. Не стало ни лужайки, ни дуба, ни колодца. Лишь желтел песок да ветер разносил тучи пыли.

«Куда же все подевалось?» – подумал дедушка.

Василий Сухомлинский

Карасик в аквариуме

У Петрика дома – маленький аквариум. Там живут золотые рыбки.

Петрик их кормит.

Однажды пошел Петрик к пруду. Поймал в мисочку маленького карасика. Принес домой и пустил в аквариум. Думает, что там карасику будет хорошо.

Дает Петрик еду рыбкам. Золотые рыбки едят, а карасик не ест.

Забился в уголочек на самое дно и сидит там.

– Почему это ты, карасик, не ешь? – спрашивает Петрик.

– Выпусти меня в пруд, – просит карасик, – а то я погибну здесь.

Выпустил Петрик карасика в пруд.

Василий Сухомлинский

Брошенный котенок

Маленького серого котенка выгнали из дома. Сидит котенок на дороге, мяукает: хочет домой, к маме. Мимо проходят люди, смотрят на котенка. Одни грустно качают головой, другие смеются. Кто-то жалеет: бедный котенок. Но, жалея – ничем не помогает.

Наступил вечер. Страшно стало котенку. Прижался он к кусту и сидит – дрожит.

Возвращалась из школы маленькая девочка Наталочка. Слышит – мяукает котенок. Она не сказала ни слова, а взяла котенка и понесла домой. Прижался котенок к девочке. Замурлыкал. Рад-радешенек.

Василий Сухомлинский

Ласточка с перебитым крылом

После жаркого летнего зноя загремела гроза. Пошел ливень. Вода залила Ласточкино гнездо, прилепившееся к стенке старого сарая. Развалилось гнездышко, выпали птенцы. Они уже оперились, но не умели еще летать. Летает Ласточка над детками, зовет их под куст.

Несколько дней жили птенцы под кустом. Ласточка носила им корм. Они, сбившись в кучку, ждали ее.

Вот уже четверо малышей научились летать, поразлетались, а один все не летает. Ласточка сидит возле птенца, не умеющего летать. У него перебито крылышко. Когда выпал из гнезда, покалечился.

До осени жил птенец с искалеченным крылом под кустом. А когда пришло время ласточкам улетать в теплый край, они собрались большой стаей, сели на куст, и долго оттуда был слышен тревожный писк.

Улетели птицы в теплый край. Осталась молодая ласточка с перебитым крылышком. Я взял ее и принес домой. Она доверчиво прижалась ко мне. Я посадил ее на окошко. Ласточка смотрела в синее небо. Мне показалось, что у нее в глазах дрожат слезы.

Иоанн Рутенин

Премудрый царь

Жил на свете один очень мудрый Царь. И вера в Бога была у него большая. Но слишком уж он состарился.

И было у него три сына-близнеца.

Стал он размышлять, кому из них царство свое передать.

Решил он испытать их. И все его повеления они выполнили с честью. Пошлют их на войну – все сражаются смело и непременно врагов победят. Загадают им загадки – они их все отгадают.

И надумал он тогда женить их.

– Трудно мне, – размышляет Царь, – узнать, кто из моих сынов достойнее, чтобы царством управлять. Посмотрю-ка я, какую жену себе кто из них выберет. Ведь, как говорится в народе, какова жена, таков и муж. По его жене я и узнаю достойного.

Так он и поступил.

А когда три свадьбы разом сыграли, стал Царь своих невесток испытывать.

И сделал он вот что. Подобрал где-то на пыльной дороге обыкновенного нищего калеку, да к тому же еще и немого. Привел его к себе во дворец. Созвал невесток и сказал им так с хитростью:

– Вот, смотрите, я нашел странника прозорливого. Многие тайны Божие ему открыты. Но не может он оставаться нигде больше трех дней. Так пусть эти три дня он у каждой из вас по дню проживет.

Взяла его первая невестка к себе домой. И только на двор завела, сразу спрашивает:

– Скажи, святой человек, не моему ли мужу Царем быть?

Ничего не ответил ей нищий. Показывает руками, дескать, не могу я говорить!

Рассердилась эта невестка. Не накормила, не напоила его, да и прогнала со двора.

На следующий день взяла его к себе вторая невестка. И тоже, только на двор они зашли, сразу спрашивает:

– Скажи, странник святой, не моему ли мужу судьба Царем быть выпадет?

А что ей может ответить немой, да еще и неграмотный?

Дала она ему сухарь. Да постелила тряпье в конюшне на ночлег.

Наступил черед третьей невестке нищего к себе взять.

А она ласковая да приветливая была. Сначала накормила его, напоила и спать уложила. А спрашивать так ни о чем и не стала. Видит, что человек немой да и неграмотный.

Разгадала она хитрость тестя!

Порадовался Царь за свою третью невестку и снова собрал их всех вместе.

– Теперь, – говорит, – испеките мне что-нибудь эдакое к царскому столу.

А говорил снова с хитростью. Ведь была в этот день Суббота Страстная. Как раз перед Пасхой.

Всю ночь проработали две невестки. И так как не терпелось им царицами стать, принесли Царю ни свет ни заря одна пирог с яблоками, пышный да пахучий, а другая – торт со всякими украшениями.

А третьей невестки все нет и нет.

Наконец пришла и она.

– Что же ты так долго спишь? – спрашивает ее Царь. – Другие невестки мне уж с раннего утра гостинцы принесли.

– Не гневайся, Царь-батюшка, – отвечает ему третья невестка. – Я всю ночь в церкви на службе была. Богу обо всех нас молилась. Вот и припоздала чуток. Но смотри зато, что я тебе принесла!

Развернула она расшитое узорчатыми крестами полотенце и подает ему с поклоном пасхальный кулич и яйца крашеные.

– Христос воскресе! – говорит,– батюшка!

– Воистину воскресе! – ответил ей радостно Царь, поцеловал ее трижды и снова порадовался за эту свою невестку.

– Теперь, – говорит, – посмотрю, какие вы рукодельницы. Сшейте мне каждая что-нибудь к празднику Пресвятой Троицы.

…На Троицу во дворце все полы чабрецом да мятой посыпали. Запах чудный стоит, как в поле. Ждут прихода невесток-рукодельниц.

Пришла первая и принесла ему мантию царскую, всю золотом расшитую. А сама думает: «Не долго, видно, Царю жить осталось. Будет в этой мантии мой муженек, когда Царем станет, ходить».

Пришла вторая невестка и принесла богатый ковер. А сама тоже, как и первая, думает: «Не долго жить старому Царю, будем, видно, мы с моим мужем на этом ковре в чертогах царских послов из разных стран принимать».

А третья пришла и принесла ему икону, всю бисером да драгоценными камнями расшитую.

– Вот тебе мой подарок, батюшка-Царь! - говорит она.- Будешь перед этой иконой о народе своем молиться, да о себе, чтобы подольше тебе жить на земле. Уж очень ты мудро страной управляешь.

Понравился Царю подарок. И эти невесткины слова пришлись по душе. И поставил он Царем над всею своею державою ее мужа.

Ты, наверное, хочешь знать, как звали эту цареву невестку и ее мужа? Так об этом во всех сказках написано!

Ее, конечно, звали Марьей-царевной. А муж ее – никто иной, как Иван- царевич.

Он еще и по сей день в этом царстве-государстве со своей разумной красавицей-женой правит!..

Василий Сухомлинский

Ненаглядный сынок

У матери был один-единственный сын.

Души не чаяла в нем мать, очень любила сына своего ненаглядного.

Обедать усаживала сына за стол, а сама садилась у порога и ела то, что от сыновнего обеда останется.

Приготовила однажды мать сыну жареных карасей в сметане. До того понравилось это кушанье сыну, что каждый день он стал требовать:

– Карасей… Если не будет карасей – ничего не хочу есть… Разве могла мать пойти против желания сына ненаглядного?

Каждый день она шла на пруд, ставила сети, ловила карасей. До поздней осени заходила в холодную воду, простудилась и слегла в постель.

Лежит больная мать в постели, не может подняться, воды напиться. А сын сидит у стола – угрюмый и молчаливый. Нет на столе не то что карасей жареных, но и картофеля вареного.

Стонет мать – не от болезни стонет, а от горя своего материнского:

вырастила сына – и сильного, и статного, но недоброго.

Спрашивает мать у сына:

– Сын мой, что для тебя в жизни самое дорогое?

Молчит сын. Молчит потому, что нечего ему сказать: нет у него ничего в жизни самого дорогого.

Не выдержало материнское сердце, сгорело от горя и обиды.

Алексей Толстой

Топор

Пошел топор по дрова.

Постукивает по горелым пням, посмеивается:

– Моя воля: хочу – зарублю, хочу – мимо пройду, я здесь хозяин.

А в лесу березка росла, веселенькая, кудрявая, старым деревьям на радость. И звали ее Люлинькой.

Увидал топор березку и стал куражиться:

– Кудрявая, я тебя покудрявлю, начну рубить, только щепки полетят…

Испугалась березка.

– Не руби меня, топор, мне больно будет.

– А ну-ка, поплачь!

Золотыми слезками заплакала березка, веточки опустила.

– Меня дождик в невесты сватал, мне жить хочется.

Захохотал железный топор, наскочил на березку – только белые щепки полетели.

Заугрюмились деревья, и пошло шептать про злое дело по всему лесу темному, вплоть до калинового моста.

Срубил топор, повалилась березка и, как была, легла, кудрявая, в зеленую траву, в цветы голубые.

Ухватил ее топор, домой поволок.

А идти топору через калиновый мост.

Мост ему и говорит:

– Ты это зачем в лесу озорничаешь, сестер моих рубишь?

– Молчи, дурак, – огрызнулся топор, – рассержусь и тебя зарублю.

Не пожалел спины, крякнул, и сломался калиновый мост. Топор шлепнулся в воду и потонул.

А березка Люлинька поплыла по реке в океан-море.

Сакариас Топелиус

Три ржаных колоса

Все началось под Новый год.

Жил в деревне богатый крестьянин. Деревня раскинулась на берегу озера, и на самом видном месте стоял дом богача – с пристройками, амбарами, сараями, за глухими воротами.

А на другом берегу, возле самого леса, ютился маленький, бедный домишко – всем ветрам открытый. Да только и ветру нечем было там разжиться.

На дворе была стужа. Деревья так и трещали от мороза, а над озером кружились тучи снега.

– Послушай, хозяин,– сказала жена богатея,– давай положим на крышу хоть три ржаных колоса для воробьев. Ведь праздник нынче, Новый год.

– Не так я богат, чтобы выбрасывать столько зерна каким-то воробьям,– сказал старик.

– Да ведь обычай такой,– снова начала жена.– Говорят, к счастью это.

– А я тебе говорю, что не так я богат, чтобы бросать зерно воробьям, – сказал как отрезал старик.

Но жена не унималась.

– Уж, наверное, тот бедняк, что на другой стороне озера живет,– сказала она, – не забыл про воробьев в новогодний вечер. А ведь ты сеешь хлеба в десять раз больше, чем он.

– Не болтай вздора,– прикрикнул на нее старик. – Я и без того немало ртов кормлю. Что еще выдумала – воробьям зерно выбрасывать!

– Так-то оно так,– вздохнула старуха,– да ведь обычай.

– Ну вот что,– оборвал ее старик,– знай свое дело, пеки хлеб да присматривай, чтобы окорок не подгорел. А воробьи – не наша забота.

И вот в богатом крестьянском доме стали готовиться к встрече Нового года: и пекли, и жарили, и тушили, и варили. От горшков и мисок стол прямо ломился. Только голодным воробьям, которые прыгали по крыше, не досталось ни крошки. Напрасно кружили они над домом – ни одного зернышка, ни одной хлебной корочки не нашли.

А в бедном домишке на другой стороне озера словно и забыли про Новый год. На столе и в печи было пусто, зато воробьям было приготовлено на крыше богатое угощение – целых три колоса спелой ржи.

– Если бы мы вымолотили эти колосья, а не отдали их воробьям, и у нас был бы сегодня праздник. Каких бы лепешек я напекла к Новому году! – сказала со вздохом жена бедного крестьянина.

– Какие там лепешки! – засмеялся крестьянин.– Ну много ли зерна намолотила бы ты из этих колосьев? Как раз для воробьиного пира.

– И то правда,– согласилась жена.– А все-таки…

– Не ворчи, мать,– перебил ее крестьянин,– я ведь скопил немного денег к Новому году. Собирай-ка скорее детей, пусть идут в деревню да купят нам свежего хлеба и кувшин молока. Будет и у нас праздник – не хуже, чем у воробьев.

– Боюсь я посылать их в такую пору,– сказала мать. – Тут ведь и волки бродят.

– Ничего,– сказал отец,– я дам Юхану крепкую палку, этой палкой он всякого волка отпугнет.

И вот маленький Юхан со своей сестренкой Ниллой взяли санки, мешок для хлеба, кувшин для молока, прихватили здоровенную палку на всякий случай и отправились в деревню на другой берег озера.

Когда они возвращались домой, сумерки уже сгустились. Вьюга намела на озере большие сугробы. Юхан и Нилла с трудом тащили санки, то и дело проваливаясь в глубокий снег. А снег все валил и валил, сугробы росли и росли, тьма сгущалась все больше и больше, а до дому было еще далеко.

Вдруг во тьме перед ними что-то зашевелилось. Человек не человек, и на собаку не похоже. А это был волк – огромный, худой. Пасть открыл, стоит поперек дороги и воет.

– Сейчас я его прогоню,– сказал Юхан и замахнулся палкой.

Но волк даже с места не сдвинулся. Видно, он ничуть не испугался палки Юхана, да и на детей нападать как будто не собирался. Он только завыл еще жалобнее, словно просил о чем-то. И, как ни странно, дети отлично понимали его.

– У-у-у, какая стужа, какая лютая стужа,– жаловался волк.– Моим волчатам есть совсем нечего! Они пропадут с голоду!

– Жаль твоих волчат,– сказала Нилла.– Но у нас самих нет ничего, кроме хлеба. Вот возьми два свежих каравая для своих волчат, а два останутся нам.

– Спасибо вам, век не забуду вашу доброту,– сказал волк, схватил зубами два каравая и убежал.

Дети завязали потуже мешок с оставшимся хлебом и, спотыкаясь, побрели дальше.

Они прошли совсем немного, как вдруг услышали, что кто-то тяжело ступает за ними по глубокому снегу. Кто бы это мог быть? Юхан и Нила оглянулись – это был огромный медведь. Медведь что-то рычал по-своему, и Юхан с Ниллой долго не могли понять его. Но скоро они стали разбирать, что он говорит.

– Мор-р-роз, какой мор-р-роз,– рычал медведь.– Все ручьи замерзли, все реки замерзли…

– А ты чего бродишь? – удивился Юхан. – Спал быв своей берлоге, как другие медведи, и смотрел бы сны.

– Мои медвежата плачут, просят попить. А все реки замерзли, все ручьи замерзли. Как же мне напоить моих медвежат?

– Не горюй, мы отольем тебе немного молока. Давай твое ведерко!

Медведь подставил берестяное ведерко, которое держал в лапах, и дети отлили ему полкувшина молока.

– Добрые дети, хорошие дети, – забормотал медведь и пошел своей дорогой, переваливаясь с лапы на лапу.

А Юхан и Нилла пошли своей дорогой. Поклажа на их санках стала полегче, и теперь они быстрее перебирались через сугробы. Да и свет в окне их дома уже виднелся сквозь тьму и метель. Но тут они услышали какой-то странный шум над головой. Это был и не ветер, и не вьюга. Юхан и Нила посмотрели вверх и увидели безобразную сову. Она изо всех сил била крыльями, стараясь не отставать от детей.

– Отдайте мне хлеб! Отдайте молоко! – выкрикивала сова скрипучим голосом и уже растопырила свои острые когти, чтобы схватить добычу.

– Вот я тебе сейчас дам! – сказал Юхан и принялся размахивать палкой с такой силой, что совиные перья так и полетели во все стороны.

Пришлось сове убраться прочь, пока ей совсем не обломали крылья. А дети скоро добрались до дому. Они стряхнули с себя снег, втащили на крыльцо санки и вошли в дом.

– Наконец-то! – радостно вздохнула мать. – Чего только я не передумала! А вдруг, думаю, волк им встретится…

– Он нам и встретился, – сказал Юхан. – Только он нам ничего плохого не сделал. А мы ему дали немного хлеба для его волчат.

– Мы и медведя встретили,– сказала Нилла.– Он тоже совсем не страшный. Мы ему молока для его медвежат дали.

– А домой-то привезли хоть что-нибудь? Или еще кого-нибудь угостили? – спросила мать.

– Еще сову! Ее мы палкой угостили! – засмеялись Юхан и Нилла. – А домой мы привезли два каравая хлеба и полкувшина молока. Так что теперь и у нас будет настоящий пир!

Время уже подходило к полуночи, и все семейство уселось за стол. Отец нарезал ломтями хлеб, а мать налила в кружки молоко. Но сколько отец ни отрезал от каравая, каравай все равно оставался целым. И молоко в кувшине тоже не убывало.

– Что за чудеса?!– удивлялись отец с матерью.

– Вот сколько мы всего накупили! – говорили Юхан и Нилла и подставляли матери свои кружки и плошки.

Ровно в полночь, когда часы пробили двенадцать ударов, все услышали, что кто-то царапается в маленькое окошко.

И что же вы думаете? У окошка стояли волк и медведь, положив передние лапы на оконную раму. Оба весело ухмылялись и приветливо кивали головой, словно поздравляли их с Новым годом.

На следующий день, когда дети подбежали к столу, два свежих каравая и полкувшина молока стояли будто нетронутые. И так было каждый день. А когда пришла весна, веселое чириканье воробьев словно приманило солнечные лучи на маленькое поле бедного крестьянина, и урожай у него был такой, какого никто никогда не знал. И за какое бы дело ни взялись крестьянин с женой, все у них в руках ладилось и спорилось.

Зато у богатого крестьянина хозяйство пошло вкривь и вкось. Солнце как будто обходило стороной его поля, и в закромах у него стало пусто.

– Все потому, что не бережем добро,– сокрушался хозяин.– Тому дай, этому одолжи. Про нас ведь слава – богатые! А где благодарность? Нет, не так мы богаты, жена, не так богаты, чтобы о других думать. Гони со двора всех попрошаек!

И они гнали всех, кто приближался к их воротам. Но только удачи им все равно ни в чем не было.

– Может, мы едим слишком много,– сказал старик. И велел собирать к столу только раз в день. Сидят все голодом, а достатка в доме не прибавляется.

– Верно, мы едим слишком жирно, – сказал старик. – Слушай, жена, пойди к тем, на другом берегу озера, да поучись, как стряпать. Говорят, в хлеб можно еловые шишки добавлять, а суп из брусничной зелени варить.

– Что ж, пойду, – согласилась старуха и отправилась в путь.

Вернулась она к вечеру.

– Ну что, набралась, поди, ума-разума? – спросил ее старик.

– Набралась,– сказала старуха.– Только ничего они в хлеб не добавляют.

– А ты что, пробовала их хлеб? Уж, верно, они свой хлеб подальше от гостей держат.

– Да нет,– отвечает старуха,– кто ни зайдет к ним, они за стол сажают да еще с собой дадут. Бездомную собаку и ту накормят. И всегда от доброго сердца. Вот оттого им во всем и удача.

– Чудно,– сказал старик,– что-то не слыхал я, чтобы люди богатели оттого, что другим помогают. Ну да ладно, возьми целый каравай и отдай его нищим на большой дороге. Да скажи им, чтобы убирались подальше на все четыре стороны.

– Нет,– сказала со вздохом старуха, – это не поможет. Надо от доброго сердца давать.

– Вот еще! – заворчал старик. – Мало того, что свое отдаешь, так еще от доброго сердца!.. Ну ладно, дай от доброго сердца. Но только уговор такой: пусть отработают потом. Не так мы богаты, чтобы раздавать наше добро даром.

Но старуха стояла на своем:

– Нет, уж если давать, так без всякого уговора.

– Что же это такое! – старик от досады прямо чуть не задохнулся. – Свое, нажитое – даром отдавать!

– Так ведь если за что-нибудь, это уж будет не от чистого сердца, – твердила старуха.

– Чудные дела!

Старик с сомнением покачал головой. Потом вздохнул тяжело и сказал:

– Слушай, жена, на гумне остался небольшой сноп немолоченой ржи. Вынь-ка три колоска да прибереги к Новому году для воробьев. Начнем с них.

Тамара Ломбина

Буханка хлеба

Саня просто остолбенел, когда увидел, как бабушка, вроде бы нормальная с виду, вдруг быстро спрятала у себя под какими-то тряпицами в сумке буханку хлеба.

«Во дает, – подумал он, – наверно, насмотрелась фильмов про преступников».

Санька просто прирос к полу. Он проводил глазами старушку, которой удалось-таки пронести хлеб мимо кассирши. Опомнившись, он дернул маму за рукав и зашептал ей на ухо:

– Ма, а вот та бабушка хлеб украла! Давай заявим в милицию.

– Какая бабушка, что ты выдумываешь, – отмахнулась было мама, но Санька тащил маму к выходу и пальцем указывал на воровку. А бабушка тут же, в магазине, отламывала от хлеба маленькие кусочки и, почти не жуя, проглатывала их, закрывая глаза.

«Видимо, от удовольствия», – подумал Санька.

Мама зачем-то дернула сына за рукав и прошептала: «Молчи!» А когда они подошли к кассе, она сказала кассиру:

– Тут у меня бабушка вышла случайно с буханкой хлеба, возьмите за «Бородинский».

– Мама, – раскипятился Санька, – ты что, покрываешь воровку?

Мама притянула к себе сына и как-то грустно, но жестко посмотрела ему в глаза:

– Расти, сын, большим и умным, и дай Бог, чтобы, когда ты станешь взрослым, тебе не приходилось видеть нищих стариков и детей. А сейчас отнеси бабушке деньги и пакет молока.

Санька хотел крикнуть, что ворам он не подает, но посмотрел на бабушку и увидел, что она закрывает глаза потому, что из них катятся и катятся слезы.

Тамара Ломбина

Дед Хиба из домика у моря

Гришка чуть не умер со смеху, когда увидел на пороге рядом с отцом, «упакованным» в американскую джинсу, маленького, худого до прозрачности деда Антипа.

Внук впервые увидел деда. Отец обычно сам ездил на недельку-другую к родителям, а Гришка с матерью ежегодно укрепляли слабое здоровье на море. Правда, дед тоже жил у моря. Но мама говорила, что ребенка в «колхоз», где сплошные мухи и инфекция, она не повезет. Гришка даже представлял себе эту «колхозную» инфекцию этакой большой зеленой мухой с железными челюстями. Но через минуту Гришке было уже не до смеха, когда он понял, что отец вел деда с этим обшарпанным маленьким чемоданом мимо пацанов во дворе. Самое ужасное, что, кроме чемодана, дед держал в руках еще и узелок неопределенно-старого цвета. И уж совсем скис внук, когда узнал, что дед будет жить в его комнате.

А комната у Гришки была что надо. Родители часто бывали за границей, и мальчишки умирали от зависти, глядя на его музыкальный центр, привезенный прямо из Японии. Гришка, одним словом, был недоволен и не скрывал этого.

– Музыка ему, видишь ли, мешает, – зло шипел он на всю квартиру, когда отец сказал, что деду в его возрасте слушать с утра до вечера эту грохочущую музыку невмоготу.

Но дед тут же засуетился:

– Ничого, ничого, нехай слухает.

– О, господи! Теперь и друзей не приведешь: «нехай слухает», – опять не захотел прятать своего раздражения внук.

– Ты только посмотри на этого профессора русской словесности, – отвесил отец затрещину сыну.

– Не терроризируй ребенка, – вступилась Лия Сергеевна, – ему трудно привыкнуть к чужому… почти чужому человеку.

Когда родители уходили из дому, дед садился в уголок дивана, закрывая спиной то, что доставал из своего узелка, и рассматривал, вздыхая, перебирал по часу секретные драгоценности. Гришке очень хотелось заглянуть через дедово плечо, но самолюбие заставляло прятать интерес. Он, чтобы отвлечься, нарочно придумывал для себя что-нибудь посмешнее: у деда там дохлые крысы. Нет! У него там протезные челюсти всех его приятелей, которые давным-давно поумирали. «А вдруг там именной пистолет?» – мелькнула догадка, ведь дед был героем на войне. Гришка смотрел на спину деда, которая, казалось, вибрировала от громкой музыки, и потихоньку все прибавлял и прибавлял звук. Аж стекла тряслись во всей квартире – кайф! Наконец, старый не выдержал, повернул к внуку сморщенное маленькое личико и что-то сказал в его улыбающееся лицо. Гришка нажал на «стоп» и услышал:

– Хиба ж так можно, сынка?

С этого момента внук неизменно называл его за глаза только дед Хиба.

Однажды мама, чуть гнусавя, обратилась к отцу:

– Георгий, ты бы посоветовал деду положить деньги за дом в банк. Опасно держать их в этом узелке. К мальчику приходят друзья. Всякое может случиться. Гришенька, ты не замечал… – Лия Сергеевна запнулась, – дед при тебе не считал деньги? Он, наверное, и не знает, что существуют банки…

– Может, мне проверить, что он прячет в том мешке? – предложил Гришка свои услуги.

– Ты с ума сошел! – с возмущением воскликнула мать. – Не хватало еще нам по его узелкам лазить.

Гришка мучительно стеснялся деда. Он уже никого не приглашал к себе в гости. А ведь в его комнате было так здорово – он всю ее обклеил плакатами рок-групп.

Теперь же дед на диван поверх пледа положил паневу – какую-то тряпку, которую должно быть вручную соткали еще при царе Горохе, и, словно прячась, то сидел, то лежал на этом островке в углу дивана.

– Странно, – думал Гришка, – вот когда родители входят в комнату, она только наряднее становится от ярких маминых халатов, а этот Хиба как болячка торчит. Хотя его почти и не видно на диване – какой-то дохлый.

Однажды за обедом бес любомудрия боднул так-таки Лию Сергеевну в ее пышный бочок.

– Антип Макарыч, а сколько сейчас стоит дом у моря? – произнесла она, с удивительным искусством перевирая имя деда. – Да, кстати, вы бы положили деньги свои в банк. А то к Гришеньке мальчики приходят, мало ли что. Или давайте я их положу в закрывающийся ящик секретера.

– Деньги? – не понял вначале дед. – А-а, гроши? Яки таки гроши? – растерянно и испуганно спросил дед.– В мэнэ нэма ни яких грошив.

Лия Сергеевна поджала и без того узкие губы:

– Нам ваши деньги не нужны. Хотя, как вы заметили, мы питаемся с рынка и после поездки за границу еще не расплатились с долгами. Но на ваши деньги никто не покушается.

– Та хиба ж я, – залепетал невнятно дед, но сноха выскочила из-за стола и побежала рыдать, потрясенная человеческой неблагодарностью. Зачем он ей был нужен, этот старый идиот? Что ей, больше делать нечего, как мыть и убирать за ним, выслушивая эти дурацкие «хиба»?

Вечером отец зашел в комнату сына, неожиданно заинтересовался его школьными успехами, а потом присел на краешек дивана, на котором лежал дед. Отец был такой огромный, чубатый, красивый, а дед так мал и худ, что диван практически оставался свободным.

Отец прокашлялся:

– Тато… папа, ты не обижайся, она очень слабенькая, у нее нервы. А у нас сейчас действительно туго с деньгами, мы вот и подумали: одолжим у тебя часть денег за дом.

Он замолчал, глядя в маленький, как у ребенка, затылок отца, на котором от мощного дыхания сына, словно серебряный пух, шевелились седые волосы. «Спит, что ли? – подумал он.– Черт бы побрал эти деловые разговоры».

Гришка что-то слушал в наушниках и балдел. Отец на цыпочках вышел из комнаты.

Дед молча пролежал все то время, пока внук не дослушал до конца диск. Видимо, уснул. На потертом чемоданчике лежал таинственный узел. Внук снял наушники и, неслышно ступая, взял узелок и подошел к своему столу. Он оглянулся на деда: его сухонькая спина была все так же неподвижна. Необычный азарт овладел мальчиком. Он чувствовал, наверное, то же, что чувствует кладоискатель, когда лопата ударится обо что-то твердое. Брезгливо скривив рот, он развязал узел. В нем были старые фотографии. Их-то, наверное, дед каждый день и разглядывал. С фотографий смотрели все больше молодые и незнакомые люди. Их позы были смешны и нарочиты, но лица, а особенно глаза, были по-детски наивны и чисты. В целлофановом пакете была завернута огромная пачка денег. «Вот это да! – подумал Гришка. – Хиба-то придуряется под нищего старичка, а у самого вон какая прорва денег. Одну красненькую надо спрятать, этот старый огрызок и не заметит…»

«Черте что, – вытаращил глаза Гришка, – что это, царские, что ли, деньги?» На странных бумажках он прочитал: об-ли-га-ции. Мальчишка неловко сунул бумажки назад в пакет.

Потом он увидел еще один узелок. Это был видавший виды носовой платок. «Тут-то они и есть», – улыбнулся довольно Гришка. Платок был завязан очень туго, внуку пришлось изрядно попотеть, прежде чем неподатливый узелок развязался. И тут из рук потрясенного Гришки на стол, на его диски, на его гордость – гитару, привезенную отцом из Испании, на мамин любимый ковер посыпалась… земля.

– Ах ты, черт, – выругался Гришка, – чокнутый дедуля-то попался. Кто узнает, какое золото он в своих узлах прячет, засмеет.

Он бросился на кухню за совком и веником. В гостиной на диване лежала с мокрым полотенцем на голове несчастная мать. Отец виноватым псом сидел у нее в ногах.

– Я не обязана кормить, поить, убирать за ним, – услышал Гришка негодующий голос матери. Родители его даже не заметили. Гришка смел всю землю в совок, высыпал в унитаз и смыл. Потом небрежно завязал дедов узел и бросил его на чемодан. Продолжать поиски расхотелось. Платочек остался лежать на полу, и Гришка раздраженно поддел его ногой.

– Боже ж мий, божечки, – разбудили внука ни свет, ни заря причитания Хиба. – Иде ж воны еи девалы, супостаты окаянные? – дед держал платок в руках, и по его старым, морщинистым щекам текли мелкие слезинки, а он прижимал грязный платок к груди.

– Ты чего? – недовольно буркнул внук. За окном кричали какие-то утренние птицы, а дед продолжал причитать свое: «Боже ж мий».

– Земли тебе, что ли, надо? Я тебе ведро принесу, нашел, о чем плакать! Ну, люди, – внук зло перевернулся в постели на другой бок.

– Сынка! – неожиданно сильно затряс дед внука за плечо. – Куда ты еи дел?

– Ты че, дед, свихнулся? – окрысился выведенный из себя Гришка.– На кой черт она тебе сдалась в пять часов утра, – ткнул он пальцем в будильник.

– Та це ж с Аннушкиной могилки! Я ж думал, як шо, чтоб на мою могилку насыпали, коли не сможете нас двойко поховать. Сынка! – совсем жалобно, по-детски заплакал дед. – Куды ты еи подевал?

– Не знаю, – буркнул внук, чувствуя, что горе деда не так уж смешно, как показалось вначале. Тут же разозлился на себя, а потом на деда: кто его звал, пусть бы так и сидел у могилки. И чтобы не слушать больше причитаний, он включил наушники и только смотрел сквозь грохот металла, как дед покачивается из стороны в сторону. Вот даже под музыку стало получаться.

…Второй раз разбудил Гришку уже визгливый крик матери:

– Куда это вы собрались? Между прочим, вы продали дом, который принадлежал не только вам, но и матери, значит, там есть и доля наследства Георгия.

– Якого Егория… ах, Герасика?..

Тут Гришка вспомнил, что он как-то увидел у отца в паспорте другое имя, не то, каким его называла мама. Там было написано: Герасим. Действительно, зачем ему такое деревенское отчество? Он тоже запишется Георгиевичем.

– Вы мне зубы не заговаривайте, – наступала мать, – по закону часть денег принадлежит сыну, и любой суд их присудит.

– За який дом? – прижимая к себе узелок, испуганно отвечал дед. – Вы колы менэ до сэби позвалы, так я хату Ткаченчихи подарував. У еи сын у Авганистану сгинув, а сношка с тремя диточками приихала, а у бабкиной хатыни уже старший со своей семьей да воны с дидом, вот я и подарував.

– Как это – «подарував»? – взвизгнула мать, передразнивая деда.– Вы что же, и дарственную оформили?

– Яку таку дарственну?..

– А я, значит, тут за ваше дурацкое «спасибочки» на вас месяц чертоломила? – наступала на деда грозная в своем кроваво-красном халате Лия Сергеевна. Гришке почему-то вспомнилось, что у мамы в паспорте тоже записано: Лидия Степановна.

– Я сама должна была ютиться, сына мучили – ни гостей не пригласи, ни друзей не приведи.

Дед неожиданно быстрым движением положил чемоданчик на стол.

– Осторожно, полировка, не в хлеву живете, – прошипела мать.

Дед достал из кармашка большие часы на цепочке, положил их на стол и, согнувшись, словно постарев на тысячу лет, вышел, оставив открытой дверь.

– Гришка! – задохнулась мать. – Глянь-ка, золотые! Хиба-то наш «подарував» – миллионер подпольный. Тоже мне, дуру из меня делает. Сейчас никто и никому ничего не дарит. Тут все двести граммов будут, – взвешивала она часы на руке, – отцу-то не рассказывай, надо как-то поаккуратнее сообщить про отъезд Хиба.

Мать так близко поднесла к лицу часы, пытаясь их разглядеть, что, казалось, она их нюхает. Гришке стало почему-то противно. Он сам себе стал противен.

– Ге-ор-ги-ев-ско-му ка-ва-ле-ру…– читала по складам мать надпись, сделанную на внутренней крышке часов. Гришка смотрел во двор, через который, еле волоча ноги, уходил от Гришки навсегда – внук это почувствовал – неожиданно ставший родным дед.

– Дед! – закричал он что есть мочи в окно. – Де-да, дед, де-душ-ка!..

Рассказы собрала Тамара Ломбина

Член Союза писателей России, кандидат психологических наук.

В мегаполисах и крупных городах прирученное животное уже давно не охранник и не пастух, а друг и член семьи. Людям нравится очеловечивать своих питомцев - наделять их манерами, мыслями и эмоциями, которые характерны для них самих. То, чем человек наделит своего питомца, к нему вернется самому. Осознавая это, человек хочет дарить тепло и ласку, чтобы получить их взамен.

В то же время домашние собаки и кошки, привязываются к хозяину и полностью зависят от него, как в эмоциональном, так и в физическом плане. Ровно как дети. Только ребенок, вырастая, становится самостоятельным членом общества, а животное нуждается в заботе на протяжении всей жизни.

У человека от рождения есть потребность в заботе о ком-то. Животные помогают ее реализовать: мужчине или женщине проще найти собаку или кошку, которой нужна будет полноценная опека, чем человека, которому это будет нужно.

Когда «родители» бросают их на дачах, оставляют при переездах или «забывают» где-нибудь, они, не привыкшие к естественному отбору улицы, гибнут или пропадают без вести.

«Помочь беззащитному и одинокому существу - нормальное желание человека. Кошки и собаки менее всего защищены от нас, от людей, ведь все опасности для жизни бездомных и брошенных животных исходят от человека. Именно поэтому они вызывают сострадание и желание помочь, спасти», - объясняет Юлия Лындина, директор фонда «Собаки, которые любят» и волонтер в приюте для бездомных собак в подмосковной Щербинке.

Потому что беспомощные и больные животные не виноваты в своих бедах

В современном обществе индивидуализм стал нормой. Неосознанно признавая это, люди не жалеют бомжей и маргиналов, считая (отчасти справедливо), что жизнь на улице - их самостоятельный выбор, а лень и пороки - единственные причины, почему они остаются «на дне». Собаки и кошки не виноваты в своих недугах, равно как и в том, что у них нет дома. Это не их свободный выбор, а последствия действий жестоких людей или бессердечности экс-хозяев. Желание помочь искалеченной человеком собаке или подброшенному в подъезд выводку котят - это помощь тем, кому никто не поможет. И отчасти - попытка исправить то, что натворили тебе подобные.

«Человек устроен так, что помогает он только тогда, когда что-то вызывает яркие эмоции и при этом не важно, положительные или отрицательные, умиление это или ужас. Поэтому люди хотят помогать или щенкам, потому что все малыши беспомощны, и этим прекрасны, или болеющим животным, или животным с тяжелой судьбой и ужасной историей», - поясняет Юлия Лындина из фонда «Собаки, которые любят».

Потому что любить и сострадать животным проще, чем людям

«Чем больше узнаю людей, тем больше люблю собак» - известная цитата, авторство которой приписывают немецкому поэту Гейне. В обществе ею козыряют мизантропы и снобы, примеряют на себя владельцы собак и кошек - каждый на свой манер. Почему же людям иногда легче проявлять любовь и сострадание к животным, чем к представителям своего вида? Все просто - человек человеку далеко не всегда друг, товарищ и брат. А вот для питомца его хозяин всегда самый лучший.

«У многих из нас есть сложности в выражении чувств по отношению к другим людям. Есть страх быть отвергнутым, есть страх быть непонятным. К животным же проще проявлять свою любовь и привязанность. Животное тебя не отвергнет. Ведь они принимают нас такими, какие мы есть, невзирая на уровень образования, дохода или внешние данные, - рассказывает Ирина Прокопьева, практикующий психолог и преподаватель. - Так, забирая животное из приюта, многие закрывают зияющую пустоту в своей жизни, скрашивают одиночество. Многие не могут решиться - по разным обстоятельствам - на усыновление детей, но обретают счастье в жизни с „приютским“ животным».

Потому что животные лучше нас

Эта фраза не только красива, но и правдива. Дело в том, что иногда человек устает от общества, он видит только разные человеческие пороки. У животных по определению не может быть этих изъянов. Они не смогут навредить своему хозяину, как может навредить какой-то его знакомый. Животные не умеют предавать, завидовать, лгать или быть тщеславными. В человеческих глазах домашний любимец лучше, чем он сам, поэтому кошка или собака заслуживают лучшего отношения.

Здесь собраны наиболее актуальные проблемы, связанные с состраданием, которые затрагиваются в текстах из вариантов ЕГЭ по русскому языку. Аргументы, соответствующие этим проблемам, вы найдете под заголовками, расположенными в содержании. Также вы можете скачать таблицу со всеми этими примерами.

1. Пример милосердия к животным наглядно демонстрирует произведение Юрия Яковлева «Он убил мою собаку» . Мальчик Саша (по прозвищу Табор) в разговоре со школьным директором рассказывает о брошенной прошлыми хозяевами собаке, которую он подобрал. В диалоге выясняется, что Саша был единственным, кому была небезразлична жизнь бездомного животного. Однако никто не обошелся с собакой жестче, чем отец мальчика. Он – так называет Саша своего отца – убил собаку, пока его не было дома. Для сострадательного ребенка этот жестокий и несправедливый поступок стал психологическим ударом, рана от которого не затянется никогда. Однако мы можем задуматься, как велика сила его сочувствия, если даже такие отношения в семье не искоренили в нем способность подать руку помощи.
2. Истинное милосердие к животному проявил Герасим — герой . Он спас маленькую собачонку, застрявшую в речной тине. С большим трепетом герой выхаживает маленькое беззащитное существо, и благодаря Герасиму Муму превращается в «ладную собачку». Глухонемой дворник сильно полюбил спасенное им животное, и Муму отвечала ему тем же: всюду бегала за ним, ласкалась и будила его по утрам. Смерть Муму оставила в душе героя неизгладимый след. Он так мучительно переживал это событие, что больше никогда не смог полюбить кого-либо.

Действенное и пассивное сострадание

1. Авторы многих произведений, вошедших в мировую и отечественную классику, наделяют своих героев ценностями, которым соответствует умение сострадать. Лев Толстой в романе «Война и мир» наделяет свою любимую героиню, Наташу Ростову, не только состраданием, но и добротой, желанием помочь нуждающимся. В этом плане показательна сцена, в которой Наташа просит своего отца пожертвовать имуществом их семьи, чтобы вывезти на подводах раненых из осажденной Москвы. Пока губернатор города бросался пафосными речами, юная дворянка помогла согражданам не словом, а делом. (Вот еще )
2. Соня Мармеладова в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» именно из чувства сострадания жертвует собственной честью и страдает за нищих детей Катерины Ивановны. Молодая девушка наделена даром сочувствия к боли и нужде других. Она помогает не только своей семье, пьянице-отцу, но и главному герою произведения – Родиону Раскольникову, показав ему путь к раскаянию и искуплению. Таким образом, герои русской литературы, наделенные способностью к сочувствию и милосердию, демонстрируют вместе с тем готовность жертвовать собой.

Отсутствие сострадания и его последствия

1. Очерк Даниила Гранина «О милосердии» раскрывает данную проблему. Герой рассказывает о том, что упал недалеко от своего дома в центре города, и ни один человек не помог ему. Автор, рассчитывая лишь на себя, поднимается и идет в ближайший подъезд, а потом – домой. История, приключившаяся с рассказчиком, наталкивает его на размышления о причинах бесчувственности прохожих, ведь даже ни один человек не спросил его, что с ним случилось. Даниил Гранин рассуждает не только о своем случае, но и о врачах, о бездомных собаках, о бедных. Автор говорит о том, что чувство сострадания было сильно в военные и послевоенные годы, когда дух единства народа был особенно силен, но постепенно пропал.
2. В одном из писем Д.С. Лихачева молодым читателям автор рассуждает о сострадании, как о заботе, вырастающей вместе с нами из детства и являющейся силой, которая объединяет людей. Дмитрий Сергеевич считает, что забота человека, направленная лишь на себя самого, делает из него эгоиста. Так же филолог утверждает, что сострадание присуще нравственным людям, которые осознают свое единство с человечеством и миром. Автор говорит, что человечество нельзя исправить, но изменить себя возможно. Поэтому Д.С. Лихачев выступает на стороне деятельного добра. (Вот еще подходящие .

Самопожертвование из милосердия

1. В рассказе «Матрёнин двор» русского писателя А.И. Солженицына в образе Матрены воплощается понятие жертвенности и альтруизма. Всю свою жизнь Матрена жила для других: помогала соседям, работала в колхозе, выполняла тяжелую работу. Эпизод с горницей раскрывает высшую степень её готовности жертвовать своим ради блага других. Героиня очень любила свой дом, рассказчик говорил, что для Матрены отдать дом – означало «конец ее жизни». Но ради своей воспитанницы Матрена жертвует им и умирает, помогая перетаскивать бревна. Смысл ее судьбы, по мнению рассказчика, очень важен: на людях, подобных ей, держится вся деревня. И, несомненно, самопожертвование праведницы – это свидетельство чувства сострадания к людям, присущее женщине в высшей его степени.
2. Авдотья Романовна Раскольника, героиня романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» , входит в число героев-жертвенников в этом произведении. Дуня готова на любые жертвы ради любимых людей. Чтобы избавить старшего брата и мать от бедности, девушка сначала идет работать гувернанткой в дом Свидригайлова, где терпит обиды и позор. Затем решает «продать себя» — выйти замуж за господина Лужина. Однако Раскольников убеждает сестру не делать этого, потому что не готов принять такую жертву.

Последствия сострадания и равнодушия

1. Способность сочувствовать и активное, деятельное добро делает человека счастливым. Герасим из повести И.С. Тургенева «Муму» , спасая маленькую собачонку, не только делает добро, но и обретает верного друга. Собака, в свою очередь, так же привязывается к дворнику. Несомненно, финал этой повести трагичен. Но сама ситуация спасения животного, побужденная чутким сердцем Герасима, наглядно показывает, как человек может стать счастливым, единожды проявив милосердие и отдав другому свою любовь.
2. В повести Д. В. Григоровича «Гуттаперчевый мальчик» маленькому мальчику Пете из всей цирковой труппы сочувствовал лишь клоун Эдвардс. Он учил мальчика акробатическим трюкам, подарил собаку. Петя тянулся к нему, но клоун не мог избавить его от тяжелой жизни под руководством жестокого акробата Беккера. И Петя, и Эдвардс – два глубоко несчастных человека. В произведении нет речи о помощи мальчику. Эдвард не мог обеспечить счастливую жизнь ребенку, потому что страдал от алкогольной зависимости. И все же, его душа не лишена чуткости. В конце, когда Петя умирает, клоун впадает в еще большее отчаяние и не может контролировать свою зависимость.