История одной крестьянской семьи. Крестьянская семья

Характерной особенностью русского народного быта в прошлом являлось длительное существование так называемой большой семьи 1 . Русская большая семья в тех ее формах, в которых она бытовала у сельского населения еще в XIX в., представляла собой соединение нескольких близко родственных брачных пар, как правило, различных поколений, объединенных общим имуществом и хозяйством. Во главе такой семьи стоял большак, набольший хозяин, обычно старший по возрасту и положению в семье мужчина. Он обладал патриархальной властью над другими членами семьи; по отношению к семейному имуществу власть его носила ограниченный характер. После смерти большака имущество, являвшееся общей собственностью семьи, обыкновенно не делилось, а переходило в распоряжение его преемника. Преемником бывал либо брат умершего, либо старший из его сыновей. При разделе между дядей и детьми покойного имущество делилось, причем на долю сыновей умершего приходилась половина, составлявшая часть их отца.

Степень изученности источников не позволяет судить о русской большой семье на раннем этапе ее развития. Слабо прослежен и общий ход развития крестьянской семьи в период феодально-крепостнического строя.

Подворные описи крестьянских хозяйств XVIII - первой половины Х1Хв., содержащие материал о структуре и численности крестьянской семьи, свидетельствуют о глубоких изменениях, происходивших в крестьянской семье в связи с развитием товарно-денежных отношений. В земле^ дельческих районах, где преобладала барщинная система хозяйства и крайне низкий технический уровень его ведения, большая семья еще накануне реформы была широко распространена; в промышленно более развитых районах преобладали малые семьи. Так, в с. Калитееве Владимирского уезда, где крестьяне Голицыных находились на оброке и постоянно уходили на заработки, в 1808 г. малые семьи (родители и дети, родители с женатым сыном и неженатыми детьми) составляли около 70% всех семей и наполовину состояли только из двух поколений. По численному составу они были невелики: преобладали семьи в три-семь человек, численность наиболее крупных не превышала 15 человек. В том же селе на протяжении 1808-1827 гг. малые семьи с течением времени вновь разрастались: братья, сколько бы их ни было, женившись, не отделялись и продолжали жить общим хозяйством, что вызывалось экономическим преимуществом неразделенной семьи. В целом среди крестьянства нечерноземной промышленной полосы процесс разложения большой семьи начался задолго до реформы 1861 г. Он был вызван разорением и обнищанием крестьянских масс. Большие неразделенные семьи сохранялись там у зажиточных крестьян, а также в середняцких слоях, вынужденных сочетать сельское хозяйство с побочными заработками на стороне.

Однако большая семья в этих районах численно и, что особенно важно, по своей структуре принципиально отличалась от большой семьи в чисто земледельческих районах.

Большие семьи центральной промышленной полосы, как правило, состояли из родителей с несколькими женатыми сыновьями или из нескольких женатых братьев с их семьями. Структура же больших семей черноземных районов была более сложна. Еще накануне реформы 1861 г. здесь решительно преобладали семьи, включавшие, помимо родственников по прямой нисходящей и родственников по боковой линии: двоюродных (в некоторых случаях троюродных) братьев, племянников и т. п. Типичными были случаи принятия в дом зятя (иногда и двух) при наличии женатых сыновей и племянников. После смерти родителей нередко женатый брат продолжал жить с семьей замужней или овдовевшей сестры. Нередки были также случаи принятия в дом посторонних лиц, приемышей, а также целых семей, не связанных узами родства с принявшей их семьей. Можно полагать, что большие семьи сложного типа были распространены в первой половине XVIII в. территориально значительно шире, чем в последующее время. Так, например, в деревнях Касимовского уезда Уланова гора, Ермолово и сельцо Селище, поданным 1723 г., большие семьи сложного типа составляли 100%.

Разложение большой семьи, начавшееся задолго до реформы, сопровождалось глубокими внутренними противоречиями в крестьянских семьях. Вотчинная переписка крепостной эпохи содержит немало указаний на крайнюю обостренность семейных взаимоотношений. Из числа наиболее обездоленных членов семей (родственников-сирот по боковой линии) и бедняцких крестьянских дворов формировался на первых порах пролетариат. Из подворной описи с. Голунь Тульской губ. 1819 г. видно, что семьи «выбрасывали» на местную суконную фабрику солдаток, которые и жили при ней, в то время, как их дети оставались в семье. Не случайно горькая участь вдов и солдаток в больших семьях явилась центральной темой одного из жанров народного поэтического творчества - причитаний. В причетах знаменитой олонецкой вопленицы И. Федосовой изображается типичная вдовья доля того времени. Со смертью мужа вдова становилась в семье братьев мужа «подворницей», т. е. батрачкой, которую кормили из милости. Так же изображает Федосова и участь солдатки, а судьба рекрута осмысливается ею как история вытеснения его братьями из общей семейной доли.

Тот же порядок отчетливо раскрывался практикой обычного права: солдаты по возвращении со службы обычно не получали доли наследства и выделение им части зависело от доброй воли родственников.

Процесс распада патриархальной семьи искусственно задерживался специальными мерами феодального государства и часто самими помещиками, препятствовавшими дроблению больших семей в целях сохранения их платежеспособности. С отменой крепостного права и устранением искусственных преград разделы больших семей приняли массовый характер. Однако крестьянский мир - община - препятствовал разделу, если этого не хотел большак. Крестьянский мир в условиях капитализировавшейся деревни охранял большую семью не только как источник и гарантию хозяйственной целостности семьи, но защищал и поддерживал большака как представителя социально близкой ему классовой прослойки.

К концу XIX в. малая семья становится типичной формой семьи. Совместное проживание родителей с несколькими женатыми сыновьями было, как правило, кратковременным, длилось не более трех-пяти, реже - до восьми лет и обусловливалось главным образом отсутствием средств для образования отдельных хозяйств. Почти повсюду редким явлением стало и совместное проживание женатых братьев. Распад большой семьи происходил даже в старообрядческом Заволжье (Нижегородская губ.), что объяснялось развитием там ремесла как основного источника существования населения.

Тем не менее большая неразделенная семья просуществовала в ряде районов России вплоть до Октябрьской революции. Длительно держались большесемейные традиции в губерниях средне-черноземной полосы, где тормозящее влияние пережитков крепостничества сказывалось во всех областях жизни (Рязанская и Тамбовская губ.). То же было отмечено и в северных лесных уездах Тверской губ. и в Белозерском крае (Новгородской губ.), где еще в начале XX в. крестьяне нередко жили большими семьями (родители с тремя, четырьмя женатыми сыновьями). И даже отходничество, которое в целом подрывало патриархальные устои крестьянской большой семьи, играло известную роль в замедлении темпов ее распада, так как неразделенная семья давала возможность сочетать сельское хозяйство с отходом и использовать заработанные на стороне средства для укрепления своего хозяйства. Особенно стойко держался патриархальный семейный строй на окраинах страны (в Сибири, на юго-востоке Европейской России, среди различных групп казачества). Большие семьи в ряде селений Приангарья и Забайкалья (особенно в среде «семейских») сохранились до 30-х годов текущего века и распались уже в связи с коллективизацией сельского хозяйства. У казачества процесс распада большой семьи начался с 80-х годов XIX в. главным образом после введения уравнительного распределения земли и сокращения сроков строевой службы, но его сдерживала трудность обработки больших казачьих наделов силами небольшой по составу семьи. Большая семья просуществовала в ряде казачьих районов (в верховых районах области Войска Донского, среди казачества Кубани) вплоть до революции, а в отдельных случаях распалась, как и в Сибири, в ходе коллективизации сельского хозяйства.

Семейный строй у русского крестьянства в условиях развития капиталистических отношений

С развитием капитализма во внутреннем строе крестьянской семьи произошли существенные сдвиги. Большую роль в этом играл отход крестьян в города и промышленные центры. Влияние города, общение кре- стьянина-отходника с кадровыми рабочими расширяли кругозор крестьян/дна, способствовали повышению общего уровня его культуры, что особенно ярко проявилось у представителей младшего поколения. Все это изменяло взаимоотношения в семье и ослабляло патриархальные устои и наиболее ярко сказывалось на укладе малой семьи, где женщина становилась более самостоятельной. Это обстоятельство отмечено многими бытописателями прошлого века. «Привыкшая обходиться одна, без мужской власти и помощи, - писал один из них,- солигаличанка вовсе не похожа на забитую крестьянку земледельческой полосы: она независима и самостоятельна, полная хозяйка в доме не только без мужа, но и при нем... Побои и истязания жен - здесь редкие исключения» г . Однако в целом в крестьянской среде господствовало убеждение, что жена - раба мужа и что он властен над нею. Этот взгляд находил опору в юридическом неравноправии женщины в царской России и поддерживался авторитетом церкви. Продолжали оказывать отрицательное действие и укоренившиеся в крестьянском быту традиции и нравы большой семьи.

Большая семья в России вплоть до революции продолжала сохранять характерные черты своего уклада. Семье принадлежало все крестьянское имущество: двор, хозяйство и разная движимость, как перешедшая по на следству, так и нажитая общими силами. В общую кассу поступали и все заработки членов семьи от отхода и различных промыслов; исключение составляли лишь «бабьи» заработки. Общее семейное хозяйство числилось за главой семьи, и он как домохозяин отвечал за все повинности и руководил хозяйством. За ним признавалось право приобретения и отчуждения имущества, но с согласия остальных взрослых членов семьи мужского пола. Во всех этих особенностях большой семьи отчетливо выступало ее общинное начало. Как ни было велико право главы семьи распоряжаться имуществом, оно «всегда оставалось ограниченным требованием общего согласия или хотя бы соображениями пользы для семьи; семейное имущество продолжало признаваться семейной собственностью. На этой позиции стояла как сама семья, так и «мир», так и практика волостного суда» 2 . Дети (сыновья) при жизни отца не могли распоряжаться общесемейным имуществом; выдел, точно так же как и размер выделяемой доли, зависел всецело от воли отца. Однако к концу XIX в. во многих, особенно промышленно развитых областях выдел женатых сыновей стал обычным явлением, и родители редко препятствовали этому. Особенно распространен был полный раздел, который происходил по преимуществу со смертью главы семьи (деда или отца).

Внутренние взаимоотношения, права и обязанности членов семьи были строго регламентированы. Глава семьи (отец, дед, брат-большак) являлся блюстителем ее бытового уклада. Он руководил полевыми работами, распределял обязанности между членами семьи, главным образом мужчинами, в частности, устанавливал очередность отхода сыновей и внуков на сторонние заработки. Положение в семье взрослых (в том числе и женатых) сыновей было зависимым, особенно в зажиточных семьях. В случае неповиновения отец мог лишить сына права на выдел и получение имущества. К концу XIX в. власть старшего в семье значительно ослабла. Заработки молодежи делали ее более самостоятельной. Большаку зачастую приходилось идти на значительные уступки молодежи. Предвидя в будущем выдел и подготавливая для этого почву, сыновья начинали вмешиваться в хозяйственную деятельность отца (покупка и аренда земли,продажа продуктов и т.п.), стали чаще сами выбирать невест.

Всеми домашними делами распоряжалась хозяйка, обычно жена главы семьи или, в случае ее смерти или дряхлости, старшая из снох.

Для крестьянских семей было характерно устойчивое половозрастное разделение труда в семье, связанное с патриархальным укладом. Специально мужской работой по домашнему хозяйству была подвозка топлива и кормов для скотины, уборка хлевов, уход за лошадьми, а также основные сель- ско-хозяйственные работы: сев, пахота, сенокос и т. д. В обязанности женщин входил, кроме полевых работ, уход за «избяной» скотиной, корм для которой шел из избы (телята, коровы, овцы, свиньи и домашняя птица). Помимо ухода за скотиной и изрядной части полевых работ, на женщинах лежала вся работа по дому: приготовление пищи, уборка, стирка, уход за детьми, подноска воды; последнее почти повсеместно считалось делом зазорным для мужчин. В осенне-зимний сезон женщины все свободное от другой работы время пряли и ткали. Основные работы по дому падали на замужних женщин, но и девушкам приходилось много работать, особенно прясть. Более самостоятельным было положение в семье женщины-хозяйки. При хороших отношениях с мужем она была его советчицей во всех делах. Свекровь (болыиуха) была относительно свободной и в хозяйствовании: кое-что из продуктов она могла продавать без ведома мужа (яйца, излишки пряжи, а в некоторых местах молочные продукты). Под ее контролем находились хлеб и съестные припасы. По народному выражению: «У кого квашня в руках, та и хозяйка в доме». Этим и объясняется, почему свекровь так держалась обычно за свое право «стоять у печи». Иным было положение снох. Они находились в зависимости не только от свекра и свекрови, но и от других старших членов семьи. При распределении обязанностей между замужними женщинами учитывалась и необходимость удовлетворения нужд личной семьи (детей, мужа). В выполнении основных домашних работ между невестками и свекровью устанавливалась строгая очередность. Каждой женщине выделялся определенный день, когда она в качестве стряпухи выполняла все работы по дому.

В условиях большесемейного уклада положение женщины в семье было связано с ее имущественными правами. Повсеместно существовало отдельное женское имущество, на которое семья могла претендовать лишь в исключительных случаях. В первую очередь оно состояло из приданого, которое было одним из источников ее личных доходов (например продажа шерсти и приплод овцы, данной в приданое). Личной собственностью снохи были также имущество и денежные средства, полученные по наследству. На свои средства сноха должна была удовлетворять все потребности свои и своих детей, так как по традиции из общесемейных средств, находившихся в ведении главы семьи, на них не тратилось ни копейки. Ей выделяли лишь пай из общего семейного запаса шерсти и конопли (или льна). В некоторых льноводческих районах (например в Тверской губ.) снохам выделяли из общих посевов по полоске льна. Часто в семьях само приданое дочери в основном изготовлялось на «бабьи заработки»; общесемейные средства тратились только на свадьбу. С развитием товарно-денежных отношений и с появлением новых потребностей (в частности покупного приданого) эта традиция ложилась тяжелым бременем на плечи женщин, вынуждая их к поиску различных сторонних заработков. После смерти жены приданое возвращалось ее родителям или поступало в собственность дочери. Особенно тяжелым было положение овдовевшей снохи. По обычному праву жена не наследовала имущества мужа. Исключение делалось только для старой вдовы. Размер вдовьей части в разных местностях колебался. В тех случаях, когда вдова оставалась с детьми (сыновьями), пай покойного мужа переходил его семье, и вдова обычно продолжала жить в мужниной семье. При общем семейном разделе ее дети (сыновья) получали пай на равных началах с братьями покойного мужа. Если же у вдовы к моменту раздела не было детей, ей оставалось либо вторично выйти замуж, либо возвратиться в родительский дом. При уходе она могла взять свое личное имущество и одежду покойного мужа. Если у вдовы были лишь незамужние дочери, ей полагался пай, однако его размер зависел от отношения к ней свекра, а случаи произвола были очень часты. При возникавших конфликтах жалобы женщин в волостные суды почти всегда кончались неудачей. Как правило, подобные дела передавались на рассмотрение сельского схода, а тот неизменно решал их в пользу свекра. Положение женщины в малой семье было иным. После смерти мужа она оставалась полной хозяйкой дома. В случае притязания на ее имущество со стороны деверей, она могла через волостной суд отстоять свое право.

Широко распространенным в русском семейном быту было примачество. Большею частью зять (приймак) принимался в семью, где не было сыновей. При переходе в дом тестя земельный пай зятя оставался у его родителей. В некоторых местностях зятя-примака шутливо называли «молодухой», за ним давалось «приданое». Если зять принимался в семью, то соответственно менялся и порядок свадебного ритуала, в частности, свататься шли родители невесты. В зятья обычно шли бедняки или сироты. При вступлении в дом тестя, зять заключал обычно письменное условие, которое состояло в определении его прав на имущество тестя. «Без письменного вида, на одну совесть, - как говорили крестьяне, - никто жить не пойдет». Наиболее распространено было наследование зятем на правах сына, т. е. на равных с ним долях. При жизни тестя зять получал половину дома, но всем хозяйством и имуществом распоряжался тесть, что делало положение зятя крайне зависимым. После смерти тестя зять становился главой дома. Положение приймака в большой семье, особенно в зажиточной, было приниженным. Недаром в народе сложились пословицы: «Зятьева шуба всегда под лавкой»; по поводу бесхвостой собаки говорили - «Должно быть в зятьях была, что хвост сбыла» и т. д.

Все эти черты семейного быта и патриархальных нравов с наибольшей силой проявлялись и дольше сохранялись в семьях, экономически сильных. В кулацких семьях, где вся жизнь подчинялась умножению семейного богатства, семейные нравы были подчас крайне жестоки. В семьях хозяйственно слабых традиционный порядок ослаблялся быстрее. Весь строй семейных взаимоотношений в 90- 900-е годы стал значительно проще, свободнее, без тех проявлений забитости и робости младшего поколения, которые были так характерны ранее для крестьянской семьи. Домашний уклад крестьянской семьи, ее обычаи и обряды были подчинены общим принципам и нормам жизни деревенского коллектива. Сила общественного мнения играла огромную роль в консервации быта, сохранении в нем ряда пережиточных моментов. Чередование работ, характер проведения досуга, формы питания определялись датами народного, аграрного по своей сути, календаря.

Вступление.

Мир крестьянской семьи.

Семейные обязанности и взаимоотношения.

Жизненный круг семьи.

Детство.

Отрочество.

Юность.

Пора возмужания.

Преклонные годы.

Старость.

Отцовский дом.

1. Вступление.

Давно известно, что для нормального полноценного развития и жизни личности семья жизненно необходима, её нельзя заменить никакими общественными учреждениями.

Семья – это основанная на браке или кровном родстве малая группа, члены которой объединены совместным проживанием и ведением домашнего хозяйства, эмоциональной связью, взаимными обязанностями по отношению друг к другу.

На современном этапе отчетливо просматривается кризис семьи - снижение её педагогического потенциала, ухудшение качества и содержания семейного воспитания, оставляют желать лучшего и взаимоотношения между членами семьи.

Многие факторы падения роли семьи тесно связаны с происходящими в ней переменами и переменами в обществе. Переход от семьи традиционного типа к современной, основанной на равенстве супругов, привел к утрате непререкаемого авторитета мужчины и снижению согласованности воспитательного воздействия родителей. В современной семье нередки разные, а то и взаимоисключающие понятия матери и отца о воспитании, о том, как надо жить вообще.

Семейные конфликты, насилие в семье, эмоциональный разлад, дезорганизация, рассогласование семейных ролей - проблемы семьи сегодняшнего дня.

Можно ли назвать выбранную мной тему актуальной? Думаю, что да. История русской семьи, её жизненные принципы, ценности и проблемы мало кого интересуют, а очень жаль. Я нашла интересные источники литературы, из материалов которых, я, как человек семейный, уже сделала для себя определенные выводы.

2. Мир крестьянской семьи.

2.1. Подворье

На подворье обитала одна семья, а если две, то редко и временно. Хозяйство одной семьи в разных местах и в разные времена называли по-разному (двор, дым, тягло, оседлость и т. д.). Терминология эта служила для выколачивания из крестьян налогов и податей, но она же выражала и другие назначения семьи со всеми хозяйственными и нравственными оттенками.

Семья для русского человека всегда была средоточием всей его нравственной и хозяйственной деятельности, смыслом существования, опорой не только государственности, но и миропорядка. Почти все этические и эстетические ценности складывались в семье, усваивались человеком постепенно, с нарастанием их глубины и серьезности. Каждый взрослый здоровый человек, если он не монах, имел семью. Не иметь жены или мужа, будучи здоровым и в зрелых годах, считалось безбожным, то есть противоестественным и нелепым.

Бездетность воспринималась наказанием судьбы и как величайшее человеческое несчастье. Большая, многодетная семья пользовалась в деревне и волости всеобщим почтением. «Один сын - не сын, два сына - полсына, три сына - сын»,- говорит древнейшая пословица. В одном этом высказывании заключен целый мир. Три сына нужны, во-первых, чтобы двое заменили отца и мать, а третий подстраховал своих братьев; во-вторых, если в семье много дочерей, род и хозяйство при трех сыновьях не захиреют и не прервутся; в-третьих, если один уйдет служить князю, а второй богу, то один-то все равно останется.

Но прежде чем говорить о нравственно-эстетической атмосфере северной крестьянской семьи, вспомним основные названия родственников.

Муж и жена, называемые в торжественных случаях супругами, имели множество и других названий. Хозяин, супруг, супружник, мужик, отец, боярин, батько, сам - так в разных обстоятельствах назывались женами мужья. Жену называли супругой, хозяйкой, самой, маткой. Дополнялись эти названия несколько вульгарным «баба», фамильярно-любовным «женка», хозяйственно-уважительным «большуха» и т. д. Мать называли мамой, матушкой, мамушкой, маменькой, мамкой, родительницей. Отца сыновья и дочери кликали чаще всего тятей, батюшкой (современное «папа» укоренилось сравнительно недавно). К родителям на Севере никогда не обращались на «вы», как это распространено на Украине. Неродные отец и мать, как известно, назывались отчимом и мачехой, а неродные дочь и сын - падчерицей и пасынком. Маленькие часто называли деда «деда», а бабку «баба», дядюшку и тетушку племянники звали иногда божатом, божатком, божаткой, или крестным, крестной.

Невестка, пришедшая в дом из другой семьи, свекра и свекровь обязана была называть батюшкой и матушкой, они были для нее «богоданными» родителями. По отношению к свекру она считалась снохой, а по отношению к свекрови и сестрам мужа - невесткой. Сестра называла брата брателко, братья двоюродные иногда называли друг друга побратимами, как и побратавшиеся неродные. Побратимство товарищей с клятвенным обменом крестами и троекратным целованием было широко распро­странено и являлось результатом особой дружбы или собы­тия, связанного со спасением в бою.

Девичья дружба, не связанная родством, тоже закрепля­лась своеобразным ритуалом: девицы обменивались натель­ными крестиками. После этого подруг так и называли: крестовые. Термин «крестовая моя» нередко звучал в частушках.

Побратимство и дружба обязывали, делали человека более осмотрительным в поведении.Не случайно в древней­шей пословице говорится, что «надсаженный конь, надломленный лук да замаранный друг - никуда не гожи».

Деверьями женщины звали мужниных братьев, а сестер мужа - золовками. По этому поводу создана пословица: «Лучше семь топоров, чем семь копылов». То есть лучше семь братьев у мужа, чем семь сестер. Зять, как известно, муж дочери. Отец и мать жены или невесты - это тесть и теща, но в глаза их было положено называть батюшкой и матушкой. Родители невестки (снохи) и родители зятя называли друг друга сват и сватья. (Сват в свадебном обряде- совсем другое.)

Женатые на родных сестрах считались свояками, а свояченицей называлась почему-то сестра жены. Звание «шурин» существует лишь в мужском роде и для мужского пола, оно обозначает брата жены, а муж сестры является зятем для обоего пола.

Бобыль, бродяга, шатун, вообще человек без семьи счи­тался обиженным судьбой и богом. Иметь семью и детей было так же необходимо, так же естественно, как необходи­мо и естественно было трудиться.

2.2. Семейные обязанности и взаимоотношения.

Замужество и женитьба не развлечение и не личная прихоть, а естественная жизненная необходимость, связанная с новой ответственностью перед миром, с новыми, еще не испытанными радостями. Это так же неотвратимо, как, например, восход солнца, как наступ­ление осени и т. д. Здесь для человека не существовало свободы выбора. Лишь физическое уродство и душевная болезнь освобождали от нравственной обязанности всту­пать в брак.

Семья скреплялась наибольшим нравственным автори­тетом. Таким авторитетом обычно пользовался традицион­ный глава семьи. Но сочетание традиционного главенства и нравственного авторитета вовсе не обязательно. Иногда таким авторитетом был наделен или дед, или один из сыно­вей, или большуха, тогда как формальное главенство всегда принадлежало мужчине, мужу, отцу, родителю.

Доброта, терпимость, взаимное прощение обид перехо­дили в хорошей семье во взаимную любовь, несмотря на семейную многочисленность. Ругань, зависть, своекорыстие не только считались грехом. Они были просто лично невы­годны для любого члена семьи.

Любовь и согласие между родственниками давали начало любви и за пределами дома. От человека, не любящего и не уважающего собственных родных, трудно ждать уваже­ния к другим людям, к соседям по деревне, по волости, по уезду. Даже межнациональная дружба имеет своим исто­ком любовь семейную, родственную. Ожидать от младенца готовой любви, например, к дяде или же тетушке нелепо, вначале его любовь не идет далее матери. Вместе с расшире­нием физической сферы познания расширяется и нрав­ственная.

Прямое кровное родствостановится основанием родству косвенному, ведь сварливая, не уважающая собственных дочерей старуха не может стать доброй свекровью, как из дочери-грубиянки никогда не получится хорошей невестки. Доброта и любовь к родственникам кровным становится обязательным условием если не любви, то хотя бы глубокого уважения к родственникам некровным. Сварливость и неуживчивость как свойствахарактера считались наказанием судьбы и вызывали жалость к их носителям.

Итак, формальная традиционная иерархия в русском семействе, как, впрочем, и в деревне, и в волости, не совпадала с нравственной, хотя существовало стремление к такому слиянию как к идеальному воплощению семейного устройства. Поэтому даже слабохарактерного отца уважали, слушались, даже не очень удачливый муж пользовался женским доверием, и даже не слишком толковому сыну отец, когда приходило время, отдавал негласное, само собою разумеющееся старшинство. Строгость семейных отношений исходила от традиционных нравственных установок, а вовсе не от деспотизма, исключающего нежность к детям и заботу о стариках.

Все руководство домашним хозяйством держала в руках болыиуха - женщина, жена и мать. Она ведала, как говорится, ключами от всего дома, вела учет сену, соломе,муке. Весь скот и вся домашняя живность, кроме лошадей, находились под присмотром большухи. Под ее неусып­ным надзором находилось все, что было связано с питанием семьи: соблюдение постов, выпечка хлеба и пирогов, стол праздничный и стол будничный, забота о белье и ремонте одежды, тканье, баня и т. д. Само собой, все эти работы она делала не одна. Дети, едва научившись ходить, понемногу вместе с игрой начинали делать что-то полезное. Звание «большуха» с годами незаметно переходило к жене сына.

Хозяин, глава дома и семьи, был прежде всего посредни­ком в отношениях подворья и земельного общества, в отно­шениях семьи и властями предержащими. Он же ведал главными сельхозработами, пахотой, севом, а также строи­тельством, заготовкой леса и дров. Всю физическую тя­жесть крестьянского труда он вместе со взрослыми сыновь­ями нес на своих плечах. Дед (отец хозяина) часто имел во всех этих делах не только совещательный, но и решающий голос. Кстати, в добропорядочной семье любые важные дела решались на семейных советах, причем открыто, при детях. Лишь дальние родственники (убогие или немощные, до самой смерти живущие в доме) благоразумно не участвова­ли в этих советах.

Крестьянская семья имела немало особенностей. Прежде всего, это был коллектив совместно хозяйствующих людей, и эта черта многое определяла в семейных отношениях.

Крестьянская семья имела немало особенностей. Прежде всего, это был коллектив совместно хозяйствующих людей, и эта черта многое определяла в семейных отношениях.

Многое, но далеко не все. Крестьяне проявляли глубочайшие супружеские и родительские чувства. Казалось бы, здесь и доказывать нечего. Лирика русского фольклора, отразившая богатейшую гамму сильных и тонких чувств, достаточно хорошо известна. Однако об отношениях в крестьянской среде сказано в литературе немало худого. Как правило, поверхностные наблюдатели выхватывали из общей спокойной и ясной картины мрачные, совсем не типичные случаи и на их основе делали далеко идущие выводы. Основание для таких темных красок, как отмечала современный исследователь крестьянской семьи XVIII-XIX веков Н. А. Миненко, давали «немногие судебно-следственные дела, попадавшие в руки авторов, а иногда, кроме того, собственное предубеждение и поверхностное знакомство с крестьянским бытом». Разумеется, если исходить из судебных материалов, можно очернить жизнь любого социального слоя любой эпохи. Но, к счастью, историки и этнографы располагают и другими документальными материалами.

«Премноголюбезной и предражайшей моей сожительнице и чести нашей хранительнице, и здравия нашего пресугубой покровительнице, и всеизрядной по фамилии общей нашей угодительнице и дома нашего все-честнейшей правительнице Анне Васильевне, посылаю вам свой всенижайший поклон и слезное челобитие и с чистосердечным нашим к вам почтением, желаем вам многолетнего здравия и душевного спасения <...> прошу вас, как можно, писать, всепрелюбезная наша сожительница, о своем здравии»- так писал в 1797 году своей жене крестьянин Западной Сибири Иван Худяков.

Стиль у Ивана книжный, витиеватый. Его земляк крестьянин Егор Тропин выразил те же чувства проще. Когда его взяли на обязательные горнозаводские работы, он бежал оттуда в родное селение, «с намерением повидаться с женой». Повидавшись с женой, Тропин пришел к волостным властям, чтобы заявить о своем поступке: самовольно уходил, «не стерпя необыкновенной тоски», которая «напала на него» в разлуке с женою (Миненко-1979, 123-124, 137-138).

Н. А. Иваницкий, собравший в последней четверти прошлого века обширнейший и достоверный материал о быте крестьянства Вологодской губернии, считал мнение о неразвитости чувств в крестьянской среде «совершенно ложным». Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть любой из многочисленных сборников песен, бытующих и сочиненных в крестьянской среде, а в этом сборнике в особенности - отдел любовных песен. «Всякий беспристрастный человек,- писал Иваницкий,- скажет, что такие прекрасные песни могли вылиться только из сердца, преисполненного искренней любовью. Есть любовные песни, отличающиеся такою нежностью и глубиною чувства и до того безукоризненные по форме, что в самом деле как-то не верится, чтобы их могли сложить безграмотные деревенские девушки, не имеющие ни малейшего понятия о стихосложении, между тем известно достоверно, что девушки-то и есть сочинительницы; парни - стихотворцы несравненно реже».

По словам Иваницкого, сам народ признает в любви серьезное чувство, с которым нельзя шутить. На основании пословиц и разговоров с крестьянами он утверждал, что для них «чувство любви - главный стимул, заставляющий человека трудиться и заботиться о приобретении собственности в виду будущего блага своей семьи»; «сердечные отношения между мужем и женой сохраняются до конца жизни» (Иваницкий, 57-58).

Из источников четко виден крестьянский взгляд на семью, как на важнейшее и непременное условие жизни каждого крестьянина. Он выражен в челобитных по разным вопросам, в которых ссылаются в обоснование своей просьбы на необходимость завести семью, обеспечить семью и т. п.; в приговорах сходов, касающихся семейных дел и взаимоотношений молодежи; в мирских решениях, содержащих индивидуальные характеристики (при назначении опекунов, выборе старост, выдаче покормежных паспортов и пр.).

«Неженатый не считается у нас настоящим крестьянином,- писали из Ильинской волости Ростовского уезда Ярославской губернии.- На него смотрят отчасти с сожалением, как на нечто нецельное, отчисти с презрением». Холостой образ жизни считался отклонением от нормы, странностью. Семья воспринималась как хозяйственная и нравственная основа правильного образа жизни. «Холостому быть хозяином общество запрещает»,- сообщалось в конце XIX века из Волховского уезда Орловской губернии.

Признание крестьянами роли семьи в материальном и нравственном благополучии человека, преемственности поколений отразилось в многочисленных пословицах, широко бытовавших по всей территории расселения русских: холостой - полчеловека; семейный горшок всегда кипит; семейная каша погуще кипит; в семье и каша гуще; семьей и горох молотить; семейное согласие всего дороже; как родители наши жили, так и нам жить велели; отцы наши не делали этого и нам не велели; отцы наши этого не знавали и нам не приказали; отца с сыном и сам царь не рассудит; муж жене отец, жена мужу венец; отцовским умом жить деткам, а отцовским добром не жить. (ГМЭ, 912, л. 28; 1806, л. 8 об.; Даль, II, 724, IV, 11, 173; Миненко, 1983, 87-88.)

Во главе крестьянской семьи стоял один человек - большак. Его положение как главы в нравственном, хозяйственном и даже административном отношении признавали все члены семьи, община и даже власти. Из таких глав каждой семьи, а следовательно, и хозяйственного двора, состояла сходка общины.

Большаком, как правило, становились по праву старшинства. Самый старший мужчина в семье мог передать свои права другому члену семьи.

Повсеместно было принято, чтобы большак управлял всем хозяйством, отвечал за благосостояние семьи. Он решал вопросы купли и продажи, ухода на заработки, распределения работ в семье. Разумный глава хозяйства обычно советовался по существенным вопросам со всей семьею или с кем-нибудь из старших. Вот как об этом рассказывали в 1897 году в Заднесельской волости Вологодчины: большак «поступает самостоятельно, но почти всегда советуется предварительно с некоторыми членами семьи, особенно в важных вопросах. С кем «посоветать» в данном случае - на воле большака, но, разумеется, преимущественно со старшими в семье».

Большак имел право, по крестьянским представлениям, выбранить и выговорить за леность, хозяйственные упущения или нравственные проступки. Корреспондент из Брянского уезда Орловской губернии писал, что хозяин обходится со своими домашними строго, повелительно, нередко принимает начальственный тон. Разумеется, многое зависело от характера главы и общего духа, сложившегося в семье.

С вечера большак распределял работы на следующий день, и распоряжения его подлежали неукоснительному исполнению. Существовала выработанная длительной практикой традиция распределения хозяйственных дел в русской семье по полу и возрасту. Но в каждой местности были свои особенности.

В Вельском уезде Вологодской губернии, например, во время посева в поле работали мужчины. Старший сын пахал, отец сеял, подросток боронил. Замужние женщины в это время сажали овощи, а девицы ткали. После окончания сева яровых и до начала сенокоса мужики готовили поля под озимые культуры, а женщины и девушки ходили в лес за берестой - заготавливали на продажу. При этом у девушек вырученные деньги шли себе на обновки, а у женщин - на общие семейные надобности.

Во время жатвы и сенокоса все объединялись. После жатвы мужчины обычно возили хлеб с полей, а женщины занимались уборкой овощей. На попечении девушек, как правило, была уборка льна. Во время молотьбы вся семья вставала в два часа ночи и к 10 часам утра заканчивала работу на гумне. Остальную часть дня мужчины использовали для поправки изгороди, либо заготовки смолья, либо шли на охоту. Женщины пряли лен и ухаживали за скотом.

Пряжа и уход за скотиной оставались женской работой и зимою.

Приготовление пищи было их заботой круглый год. Мужчины в зимнее время гнали смолу, заготавливали дрова, возили из лесу бревна, чинили сани, телеги и сбрую, плели корзины, охотились. Дети и подростки помогали и тем и другим.

В рассказе жителя Смоленщины того же времени (Дорогобужский уезд) распределение работ по полу и возрасту выглядит похоже, лишь с несколько иными подробностями. Мужчины корчевали пни, пахали, косили, возили дрова из лесу и пр. Женщины готовили пищу; ухаживали за птицей, свиньями, коровами; занимались огородом; стирали, шили, пряли, ткали; женской работой были также жатва, гребля сена, помощь при молотьбе и пр. Девушки участвовали в жатве, сгребании сена, возке снопов, бороновании; шили, пряли, ухаживали за малолетними. Подростки ездили с лошадьми в ночное, возили навоз, помогали бороновать, носили обед в поле, в страду ухаживали за малолетними детьми.

А. А. Лебедев из села Сугонова Калужского уезда отмечал, что четкого разграничения между мужскими и женскими работами у них нет. Например, косьба лугов и хлебов была мужской работой, но исполнялась и женщинами. Все же и он показал основное распределение занятий. Мужчины исправляли и заготавливали орудия труда; работали топором около дома; рубили и привозили лес, поправляли избу; обносили усадьбу тыном, перевозили и переносили тяжести; сеяли и пр. Женщины топили печи, доили коров, задавали корм скоту, ухаживали за птицей, присматривали за детьми (если не было подростков). Из сельскохозяйственных работ здесь женскими считались пахота, бороньба, жатва (серпом), вязка скошенных хлебов, дерганье льна и конопли, посадка картофеля, переворачивание сена, навивка навоза.

Традиционная схема распределения работ требовала, естественно, ежедневных конкретных решений в зависимости от сезона, погоды, реальных возможностей семьи и т. п. Этим занимался большак. Жизнь каждой семьи вносила немало поправок в общую традицию. В частности, временный уход на заработки мужчин приводил к тому, что многие мужские работы приходилось делать женщинам.

Распределение домашних работ между женской частью семьи производил не большак, а жена его - большуха (старшуха). Обычно это была мать и свекровь для остальных женщин. При вдовых большаках (деде, отце, дяде или брате) большухой бывала старшая невестка или незамужняя сестра большака, по его решению. Большуха вела все домашнее хозяйство, была как бы правой рукой большака, раздавала «наряд» на работы другим женщинам и конкретные указания по стряпне и другим делам, в случае нерадивости или неряшливости «выговаривала».

Вот как, например, распределялись домашние женские дела в середине XIX века в Воронежской губернии (деревни по левому берегу р. Воронеж). Поочередно женщины бывали «денщицами». Так называлась та женщина, которая в данный день выполняла все основные работы по дому: топила печь, готовила еду, «набирала на стол», мыла посуду, кормила кур и свиней, доила коров. Остальные женщины, как правило, ей не помогали - ведь им предстояло то же самое в свой черед. Хлеб женщины пекли поочередно, также и пироги к праздникам.

Но вот что примечательно. Вновь пришедшим в семью снохам свекровь предоставляла на год, а то и на два льготу: освобождала от обязанностей «денщицы», «отправляла за них сама день». Насколько реальная жизнь крестьянской семьи была сложнее и тоньше во взаимоотношениях, чем она выглядит в расхожих схемах!

Та из снох, которая прежде других вошла в семью, пользовалась правом «первозамужества», то есть некоторым старшинством, не зависевшим от возраста. Девушки в семье не имели своего очередного дня. До замужества девицы работали только «на себя», то есть пряли, ткали, шили, вышивали свое приданое и свою девичью одежду. Либо делали что-либо на продажу с той же целью: купить ткань, одежду, обувь, украшения или отделку.

Если дочь оставалась навсегда в девушках, она в родном доме имела преимущество перед невестками, становилась второю хозяйкою после матери. Но после кончины отца и матери становилась, по обычаю, в один ряд с невестками, бывала денщицею и «работала на семью», а не на себя лично. Положение ее в семье тогда становилось таким же, как у одинокого мужчины.

Рассказав обо всех этих обычаях «усманцев», как он их называет, то есть крестьян современного Ново-Усманского района Воронежской области, священник села Тамлык Николай Скрябин заключил: «Споров, вражды и драк между женщинами в семье не бывает» (АГО - 9, 66, л. 18-20; ГМЭ, ПО, л. 1-2; 516, л. 15; 1564, л. 10; ЦГИА, 381, 1475, л. И, 70).

Опрятность в доме была на ответственности хозяйки. Если она не очень была обременена малыми детьми, то даже в жилой избе (крестьянский дом обычно делился на избу и горницу) пол всегда был чистым. Но особенно следили за чистотой в горнице. Мыли и скоблили пол, лавки, стол, а перед праздниками - и стены.

На большаке и болышухе лежали определенные молитвенные обязанности. Так, хозяин читал молитву перед общей едой. Общие женские работы начинали выполнять только после молитвы большухи. Старшая из женщин крестила оставляемую на ночь воду и всю пищу (ИЭ, 355, л. 41 об.; ГМЭ, 980, л. 3; АГО -61, 12, л. 16).

Как правило, большаком становился старший мужчина в доме, но если он плохо справлялся с обязанностями главы хозяйства, обычай разрешал семье его сменить. Ведь любое, даже скромное, крестьянское хозяйство требовало внимания, сообразительности, знаний. О смене большака при определенных обстоятельствах сообщают из разных губерний.

Из Вологодской губернии (Заднесельская волость) писали, что большак может быть смещен «по общему согласию семенников», то есть членов семьи. О селе Давшине Пошехонского уезда Ярославской губернии по этому поводу было написано в 1849 году следующее характерное замечание: «Каждое сложное семейство повинуется одному хозяину (по-здешнему - большаку), а женщины, кроме хозяина, еще и хозяйке (старшей из них - большухе). Все в семействе твердо знают и опытом научены, что для счастья семейства необходимо, чтобы все повиновались одному старшему, умнейшему и опытнейшему в семействе, от которого бы зависели все хозяйственные распоряжения. Поэтому где нет отца, там с общего согласия членов семейства выбираются в большаки или дядя, или один из братьев, смотря по разуму, опытности и расторопности, так. что иногда младший летами берет преимущество над старшими, без обиды для них. То же должно заметить и о женщинах».

Аналогичное утверждение находим и о русских крестьянах Алтая. «Если семья недовольна своим большаком, если последний запивает горькую, если он «испорчен» и ведет хозяйство нерадиво - семья собственным коллективным усмотрением ставит на его место кого-либо другого из своих членов, а в случае спора прибегает к миру, который негодного большака сменяет».

Если семья не могла сама решить вопрос о смене большака (в силу ли его упорства или несогласия между «семенниками»), в дело вступал мир. В Тульском уезде в 70-х годах XIX века отмечено назначение самим «обществом» нового большака в семье в случае неисправности отправления старым обязанностей перед миром. По Новгородской губернии описано право общины назначать большака при нерачительности прежнего хозяина. В ответах жителей Владимирской губернии также указано, что мир мог лишить большака его прав за пьянство, расточительность либо нерадивость; сход делал это по совместному ходатайству членов семьи. Иногда большака отставлял волостной суд. В целом обиженные большаком или большухой могли найти защиту у мира и волостного суда (ЦГИА -381, 1475, л. 11; ГМЭ, 51, л. 2; Архангельский, 47; Чудновский - 1894, л. 60-, 65; Годичное заседание, 32; Михаленко, 296).

Итак, большак - глава семьи, старший мужчина, но если он плохо ведет хозяйство, то лишается этого права: сама семья либо община смещают его. Крестьянское общественное сознание признавало наследственного главу - но лишь до тех пор, пока он годился на эту роль. Соответственно, как мы увидим ниже, крестьяне не относились безоговорочно и к наследственным правам монарха. Семейная жизнь крестьян, семья, как основная хозяйственная ячейка, не дают оснований видеть корни современной социальной пассивности в «патриархальщине» старой деревни.

Крестьянская приверженность к сохранению нерушимым права «двора», семьи в целом, на владение всем хозяйством встречала осуждение некоторых авторов в дореволюционных журналах, да и современные историки подчас трактуют это как феодальный пережиток, отсталость, помеху капиталистическому развитию. Но если внимательнее присмотреться к крестьянской жизни и задуматься о проблемах деревни в свете пройденного позднее пути, то оказывается, что в этой крестьянской позиции было много разумного, обеспечивающего устойчивость «двора» как первичной и основной хозяйственной единицы. При таком взгляде мифическая «отсталость» оборачивается ценным социальным опытом, учитывающим национальные, природные и прочие особенности.

Общие разделы хозяйства, выделение отдельных сыновей, пожелавших жить самостоятельно - это было возможно по обычному праву и делалось по решению самой семьи либо общины (в случае конфликта в семье). Но разрешать выделять долю хозяйства для продажи, то есть давать возможность разорить двор тем членам семьи, которые не хотят хозяйствовать в деревне, нашли для себя заработки в городе, этого крестьянство не хотело. Однако интересы и таких членов семьи разумно учитывались. Им выделялась, как правило, денежная сумма в компенсацию принадлежавшей им, по крестьянским представлениям, доли в хозяйстве.

С. Л. Чудновский, наблюдавший жизнь русской деревни на Алтае в 80-х годах прошлого века, писал: «Обыкновенно родитель при выделе уходящему из дому соображается со степенью его участия в приобретении семейного имущества, а отчасти и личным своим расположением к выделяющемуся. Мир почти никогда не вмешивается в это дело, разве если отец или заменяющий его большак сами того пожелают».

Из всех родственников самыми большими правами на обеспечение, по крестьянскому обычному праву, обладали престарелые или больные родители. Их непременно обеспечивали, независимо от того, оставались ли они в доме сына, ставшего самостоятельным хозяином, или жили отдельно.

Особые права на имущество в крестьянском дворе имели женщины. Это расходится с обычными представлениями о том, что женщина была бесправной в имущественных вопросах. На самом деле крестьянское обычное право предусматривало здесь многообразные возможности. Повсеместно у русских крестьян существовал обычай, согласно которому отец должен был обеспечить дочерей приданым. Эта норма и в писаном государственном праве, и в народном обычном праве была одинаковой. Если отец умер, приданое должны были дать братья. Как правило, в приданое давали движимое имущество: выделение приданого не должно было нарушить основы хозяйства. Имущество, полученное в приданое, оставалось в известной степени в личном распоряжении жены в доме мужа. Степень ее независимости в этом отношении имела различия - местные, а также по видам собственности. На Урале, например, личной (не общесемейной) собственностью женщин считался доход от той части земли, которую семья арендовала на деньги, принесенные в приданое. Там же было принято выделять женщинам огородные грядки, доход от которых поступал в их личное распоряжение. Если в приданое даны были овцы, то доход от продажи шерсти с них также принадлежал лично женщине. У уральских русских крестьян вообще скот, принесенный в приданое, считался собственностью невестки, а приплод от него принадлежал всей семье. В личную собственность повсеместно выделяли женщинам доходы от посевов льна.

Вдовам, как мы отмечали выше, община нередко выделяла землю даже без обязательства платить подати. Мир особенно защищал обеспечение вдовы, оставшейся с малолетним сыном, видя в нем будущего хозяина. Вот, например, в крепостной еще деревне Ярославщины (80-е годы

XVIII в.) сноха Маремьяна Яковлева ушла с сыном из дома свекра. По утвержденному миром договору свекор выделил ей и внуку часть надельной и часть купленной земли и, кроме того, долю хлеба, одежды и двух коров. Такие решения были нередки.

Если у овдовевшей снохи была дочь, а не сын, то земля им, как правило, не выделялась, но существование должно было быть обеспечено. Та же община, которая наделила землей Маремьяну Яковлеву, в начале

XIX века постановила: свекор должен сноху-вдову, оставшуюся с малолетней дочерью, обеспечить «кельей» (то есть отдельным домиком), коровой и девятью четвертями зерна. В другом случае тот же мир обязал крестьянина Михаила Емелина содержать сноху с дочерью, а если они захотят жить отдельно, выдать им 300 рублей на строительство «кельи».

Девиц, которые не вышли замуж, а хотели жить самостоятельно, семья должна была обеспечить жилищем и долей движимого имущества. Это делалось независимо от того, в каком родстве они состояли с большаком: были ли они дочерьми, сестрами, тетками, свояченицами, снохами и пр. «В 1781 году в Никольской вотчине братья Тякины, разделяя родительский дом между собой, решили сестре и тетке, если они пожелают жить отдельно, из «общего капитала» выстроить на своей земле «келью с особливым покоем» и «наградить» скотом, хлебом и платьем «без всякой обиды». В 1796 году братья Федоровы обязались обеспечить сестру «кельей», зерном и деньгами. В 1812 году братья Ивановы, исполняя волю покойного отца, обеспечивали самостоятельное существование сестры Пелагеи «кельей», коровой, запасом зерна и 150 рублями и т. д.» (Чудновский, 1888; Александров, 1979, 47-48; Александров, 1984, 207, 212).

Это дела из Рыбинского уезда. Но так же поступали и в других районах, хотя и с некоторыми местными отличиями. Обычное право основывалось на твердых устойчивых принципах, однако реальная практика деревни учитывала судьбу конкретного живого человека со всеми ее особенностями. Так накапливался коллективный социальный опыт, пронизанный крестьянскими хозяйственными знаниями и нравственными представлениями.

Но мы слишком задержались на имущественных делах семьи и общины. Не пора ли вспомнить о совсем других и очень существенных сторонах их жизни?

Крестьянская семья на рубеже ХIХ-ХХ вв.

Введение

Структура крестьянской семьи в XIX – XX вв.

Роли членов семьи и их эволюция, внутрисемейные отношения

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Вопрос о крестьянской семье в XIX – XX вв. всегда шёл неразрывно с вопросом о крестьянской ментальности, поскольку показывал наиболее традиционные и специфичные черты русского общества. Изучение данного вопроса позволит ответить на вопрос как изменялся менталитет крестьянства в масштабах семьи, как он происходил и что на него влияло.

При подготовке данного доклада были использованы такие работы как Миронов Б. Н. - Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.). Т 1. В этой работе представлены данные структуре крестьянской семьи и о роли её членов, изменениях после 1861 года; Громыко М. М. Русские: семейный и общественный быт. М.: НАУКА, 1989. В этой работе приводятся внутрисемейные отношения крестьян в XIX –XX вв. Северо – Запад в аграрной истории России: Калининград: Изд – во РГУ им. И. Канта, 2007. Из этой работы использована статья Золотова Д. В. о крестьянских семейных разделах в пореформенной новгородской деревне. В этой статье проводится анализ и характеристика семейных разделов. Использованы были также: Вишневский А.Г., Кон И.С. Брачность, рождаемость, семья за три века. М., 1979., Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великороссийского народа. М.,1993.

Целью данной работы я поставил: 1) выявление структурных изменений в крестьянской семье XIX – XX вв., 2) и анализ внутрисемейных отношений в крестьянской семье, роли её членов.

Работа охватывает период с середины XIX века до начала XX в.

Структура крестьянской семьи в XIX – XX вв.

Все семьи можно разделить на 5 форм: 1) семья, состоящая из одного человека; 2) группа родственников или неродственников, не образующих семьи, но ведущих общее хозяйство; 3) простая малая, или нуклеарная, семья, состоящая только из супругов или супругов с неженатыми детьми; 4) расширенная семья, включающая супружескую пару с детьми и родственников, не находящихся друг с другом в брачных отношениях; 5) составная семья, состоящая из двух или более супружеских пар.

В России в начале рассматриваемого периода господствовала 5 форма семьи. Это объясняется несколькими факторами: 1) Необходимость совместного ведения крупного хозяйства, 2) проведение контроля со стороны государства и пр.

В дальнейшем, при эмансипации, происходит разделение составных семей. Вызвано это было тем, что произошли изменения в хозяйственной жизни и сознании крестьян. Распадение большой составной семьи не было редкостью, поскольку с разрастанием семь происходило и увеличение числа конфликтов и иждивенцев. Так же новообразуемые молодые семь стремились к избавлению от власти большака.

Важным фактором составной семьи была её многочисленность. Многочисленность семьи сообщала крестьянскому хозяйству устойчивость и являлась важным фактором крестьянского благосостояния в чисто земледельческих губерниях не только до, но и после эмансипации. В малой семье болезнь или смерть одного и часто единственного работника приводила хозяйство к разорению, в то время как в большой семье потеря одного работника не могла подорвать благосостояние хозяйства. Факторами стабильности составной семьи являлись также слабое развитие товарно-денежных отношений в деревне и недостаток индивидуализма в крестьянах.

Но не смотря на преимущества большой составной семьи, к началу XX века продолжалась её трансформация в малую. Объяснить это можно двумя причинами: экономическими и психологическими. После 1861г. в деревне появилось больше возможностей для нехозяйственных заработков (около 23% крестьян было туда вовлечено), что в свою очередь способствовало выходу из семьи отдельных членов с целью хозяйственной независимости. Малая семья была более приспособлена к рыночным отношениям, чем большая составная, так как в ней было меньше иждивенцев. Развитие рыночных отношений в свою очередь способствовало становлению психологического фактора; падает авторитет большака. Среди крестьян всё больше развивается мнение, что в малой семье всё заработаешь на себя, а в большой ничего себе.

Раздел большой семьи было достаточно объективным явлением. После возрастания до определённой численности 10 – 11 человек, семья начинала испытывать экономические трудности (увеличение издержек) и внутренние противоречия, которые приводили к разделу. Чаще всего он происходил после смерти главы семьи.

В большинстве случаев раздел приводил к уменьшению благосостояния вышедшей семьи. В 1886 г. был принят закон, разрешавший раздел семьи с согласия главы и 2/3 её членов. Но этот закон часто не исполнялся и разделы происходили без регистрации.

Немаловажными факторами разделов семей являлись так же хозяйственно – территориальное расположение и наличие рядом крупных городов и промышленных центров. Там где преобладало земледелие, сохранялись большие составные семьи, а там где оно играло на столь важную роль, появлялось всё более малых семей. Чем ближе семьи были к крупным городам, тем больше они дробились, а чем дальше, в глушь, тем меньше они подвергались изменениям.

Все эти процессы происходили постепенно, так как не все представители желали разрушение больших семей. К ним относились и большаки, и община и коронная администрация.

Основное число разделов совершалось в период сентябрь – февраль. Подобная практика объясняется тем, что именно в это время крестьяне заканчивали сезон полевых работ, выплачивали причитавшиеся повинности, что позволяло им провести раздел семьи, не рискуя будущим урожаем.

Исследователи выделили три основные формы семейных разделов: общий , когда все сыновья или братья сразу, при жизни отца или после его смерти, покидали общий двор и заводили собственное хозяйство; выдел , при котором отец отделял одного из сыновей, или когда несколько братьев передавали выделившемуся брату его долю; отход , когда один из сыновей уходил из семьи наперекор воли отца.

Говоря в общем о структуре крестьянской семьи можно сделать вывод, что она структурно изменялась, постепенно переходя от большой составной патриархальной семьи к малой. Способствовало этому множество факторов. Исследователи по разному оценивают такие изменения: одни говорят, что разделы ослабляли крестьянское хозяйство, другие, что это способствовала развитию капиталистических отношений в деревне.

Роли членов семьи и их эволюция, внутрисемейные отношения

крестьянский семья дети женщина

На протяжении данного периода с изменением структуры крестьянской семьи менялись и роли членов семьи, их статусы.

До отмены крепостного права в 1861 г. большая крестьянская семья казалась идеалом. Глава в ней был большак, самый старший и опытный. К его функциям относилось управление всем хозяйством, расходами, домашними проблемами, участие в общинных сходах. Порой власть большака была слишком жестока по отношению к членам семьи, но раздел без его воли вопреки обычаю не допускался.

В основе семейных отношений лежал иерархизм. Все подчинены главе семьи, женщины - большухе (жене главы семьи) и мужчинам, младшие по возрасту - старшим, дети - взрослым. Женщина находилась на заднем плане, должна была беспрекословно слушаться большака и своего мужа.

Статус большухи - обычно, но не всегда жены большака - был выше, чем у других женщин, так как она имела над ними власть, хотя сама также должна была беспрекословно повиноваться мужу. В случае смерти мужа и при отсутствии в доме взрослых мужчин к ней переходила власть большака и она в свою очередь выступала в качестве повелительницы семьи, полной распорядительницы ее имуществом, трудом и личной жизнью всех домочадцев. Однако свой высокий статус она сохраняла, как правило, лишь до того времени, когда дети становились взрослыми, женились и обзаводились детьми.

Дети, по крайней мере до женитьбы, находились в полной зависимости от родителей и должны были быть абсолютно им послушны под страхом наказания. В XVIII -первой половине XIX в., как и в более раннее время, власть отца над детьми была столь велика, что их продавали, отдавали в кабалу и зажив, т. е. в услужение в оплату за долги.После эмансипации положение изменялось медленно.

До 7 лет дети воспитывались исключительно матерями, но с 7 лет мальчики постепенно переходили под наблюдение отца, передававшего им навыки и умения, которые необходимо было знать крестьянину, а девочки оставались под надзором матери, она обучала их всему, что необходимо было знать крестьянке. Дети, начиная с раннего возраста, участвовали наряду со взрослыми почти во всех домашних и сельскохозяйственных работах, исключая самые трудные и ответственные. Обучение трудовым навыкам стояло на первом месте; к 15 годам девушки и юноши становились полноценными работниками, способными выполнять все крестьянские работы.

Народная педагогика признавала принуждение и насилие нормальными и важными формами воздействия на непослушных. Дети наказывались физически, особенно часто маленькие; но розга не обходила и взрослых детей. Крестьяне считали, что родительская любовь состоит в строгом от ношении к детям, что наказание всегда идет на пользу ребенку, и поэтому не упускали случая наказать его.

Страдали от побоев и женщины: за любые провинности, по разумению мужчины, они подлежали наказанию. Контроль за чистотою нравов начинался еще до замужества и продолжался всю жизнь. Интересно отметить, что в некоторых глухих местностях сохранялись архаические нравы XVI в., а может быть, и более раннего времени, когда допускалась значительная свобода в сексуальных связях.

Таким образом, в крестьянской семье господствовали коллективизм и неравенство, общие интересы семьи, как их понимал большак, являлись главенствующими, интересы отдельных членов семьи в расчет мало принимались. Это наглядно проявлялось, например, в том, что молодые вступали в брак по родительской воле. Личность в большой семье была принижена, широко распространены были принуждение и регламентация. Статус и роль человека строго дифференцировались по полу и возрасту. Большак и большуха, женатые мужчины и женщины, неженатые парни и девушки, мальчики и девочки, младенцы носили особую одежду и прическу как символы их статуса.

С точки зрения межличностных отношений крестьянскую семью, согласно современной классификации, можно отнести к семье авторитарного типа в том смысле, что она основывалась на абсолютной власти большака.

Таким образом, в XVIII-первой половине XIX в. внутрисемейные отношения и в составных, и в малых семьях оставались патриархально- авторитарными, что было естественным: малые семьи со временем превращались в составные и, наоборот, составные семьи после раздела становились малыми. Однако, оставаясь центральной фигурой семьи, глава семьи в поре форменное время мало-помалу утрачивал свои неограниченные полномочия над домочадцами, его власть теряла свой безраздельный характер благодаря тому, что законом и инструкциями постепенно ставилась в широкие, но определенные рамки. В последней трети XIX-начале XX в. можно говорить о постепенном ослаблении власти главы семьи над домочадцами, мужа над женой и родителей над детьми в среде крестьянства.

По мере уменьшения числа людей в семье и ограничения семьи только прямыми родственниками права женщин и детей возрастали, с их интереса ми начинали понемногу считаться. При заключении брака за родителями оставалось решающее слово, но к голосу молодых прислушивались.

В семьях появилась личная собственность отдельных ее членов. Каждый взрослый человек имел право на обладание благоприобретенным имуществом, заработанным не общим семейным трудом или с помощью семейного имущества, а личным трудом в свободное от семейных обязанностей время.

Коренным образом меняется положение женщины. Ярким показателем такого изменения в семье и деревенском обществе роли женщины может служить их активность в отхожих промыслах по той причине, что участие в отхожих промыслах означало признание за женщиной равноправия с мужчиной, трансформацию традиционного взгляда на роль женщин в семье и крестьянском хозяйстве. Само участие в отходничестве давало женщине экономическую независимость, расширяло ее кругозор, развивало ее самостоятельность, независимость, чувство собственного достоинства и нарушало сложившийся уклад деревенской жизни. В XVIII в. женщины среди отходников насчитывались единицами, в первой половине XIX в. -десятками, а в конце XIX-начале XX в.-тысячами.

Общее смягчение внутрисемейных нравов коснулось разных регионов России в разной степени. Не все перечисленные изменения произошли повсеместно. Повышение роли и статуса женщины произошли только там, где существовала возможность участия в отхожих промыслах в промышленные города. В этих местах падал авторитет отцов. В других же местах, где были отхожие промыслы, но они ничем не отличались от собственного хозяйства, изменения, как правило, не происходили.

Почему длительный отход в города оказывал серьезное воздействие на семейный уклад? С одной стороны, когда из дома уходил мужчина, его место занимала женщина. На ее плечи ложились все заботы по хозяйству и дому, она представляла отсутствующего домохозяина на сходах, заключала сделки и т. д. Словом, она выполняла роль большака. Естественно, длительное выполнение этой роли в какой - то мере перевоспитывало женщину, изменяло ее мировоззрение. С другой стороны, мужчина в городе усваивал до некоторой степени новые идеи и новые отношения и был более склонен изменить свои традиционные представления. Участие женщин в отходничестве еще сильнее расшатывало старые взгляды на семью и женщину.

Но помимо психологического фактора действовал не менее могущественный экономический фактор. Крестьяне покидали деревни вынужденно, ввиду растущего малоземелья и малой доходности земледелия. Не заниматься отходничеством они просто не могли - альтернативы не было. Поэтому и с последствиями отходничества приходилось мириться.

Таким образом, в последней трети XIX-начале XX в. под воздействием города, отходничества, коммерциализации хозяйства, более активного вовлечения женщин в хозяйственную деятельность внутрисемейные отношения гуманизировались среди всего российского крестьянства.

Заключение

В рассматриваемый период крестьянская семья изменялась, идя от большой составной патриархальной, до малой. Способствовало этому множество факторов. Изменения носили постепенный, региональный и немассовый характер.

В связи с изменениями в структуре семьи происходило и изменение внутрисемейных отношений. Они стал более демократичными. В семьях, где увеличивались капиталистические отношения, наблюдается увеличение роли женщины, и ослабление власти мужчин. Члены семей приобретают больше свободы с своих действиях, становятся более независимыми.

Список использованной литературы

1. Миронов Б.Н. - Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.) В 2 Т. – 2003. Т 1.

2. Громыко М.М. Русские: семейный и общественный быт. М.: НАУКА, 1989. – С. 336.

3. Северо – Запад в аграрной истории России: Калининград: Изд – во РГУ им. И. Канта, 2007. – 213 с.

4. Вишневский А.Г., Кон И.С. Брачность, рождаемость, семья за три века. М., 1979.

5. Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великороссийского народа. М.,1993.

Введение

Воссоздания эпохи средневековья помогла осознать, что природа для крестьян была средой обитания и жизнеобеспечения, она определяла уклад ее жизни, занятия, под ее влиянием сложилась культура и традиции русского народа. В крестьянской среде зародился русский фольклор, сказки, загадки, пословицы, поговорки, песни, в которых нашли отражение различные стороны крестьянской жизни: работа, отдых, семья, традиции.

Образ жизни крестьян

Труд, трудовая этика. Коллективизм и взаимопомощь, круговая порука, уравнительный принцип. Ритмы крестьянской жизни. Обилие праздников в традиционной народной культуре. Сочетание будней и праздников. Быт будней, быт праздников. Патриархальность крестьянского быта. Виды творчества в крестьянском быте, позиции самореализации и самообслуживания. Социальный идеал. Народное благочестие, аксиология крестьянского мира. Ранжирование быта по демографическим и имущественным признакам. С принятием христианства официальными праздниками стали особо чтимые дни церковного календаря: Рождество, Пасха, Благовещение, Троица и другие, а также седьмой день недели - воскресенье. По церковным правилам праздничные дни следовало посвящать благочестивым делам и религиозным обрядам. Работать в праздничные дни считалось грехом. Однако беднота работала и по праздникам

Крестьянская община; община и семья; жизнь « на миру»

В 17 веке крестьянская семья составляла, как правило, не более 10 человек.

Это были родители и дети. Главой семьи считался старший по возрасту мужчина.

Церковные порядки запрещали девушкам вступать в брак моложе 12 лет, юношам моложе 15 лет, кровным родственникам.

Брак мог, был заключён не более трёх раз. Но при этом даже второй брак считался большим грехом, за который накладывались церковные наказания.

С17 века заключение браков должно было в обязательном порядке благословляться церковью. Свадьбы справлять, как правило, осенью и зимой - когда не было сельскохозяйственных работ.

Новорожденного ребенка надлежало крестить в церкви на восьмой день после крещения именем святого этого дня. Обряд крещения считался церковью основным, жизненно важным обрядом. Некрещеный не имел никаких прав, даже права на погребение. Ребенка, умершего не крещенным, церковь запрещала хоронить на кладбище. Следующий обряд - "постриги" - проводился год спустя после крещения. В этот день кум или кума (крестные родители) выстригали у ребенка прядь волос и дарили рубль. После подстрижек праздновали именины, то есть день того святого, в честь которого был назван человек (позже стал называться "днем ангела"), а день рождения. Царские именины считались официальным государственным праздником.

Крестьянский двор

В крестьянский двор обычно входили: крытая дранкой или соломой избы, топившаяся «по-чёрному»; клеть для хранения имущества; хлев для скота, сарай. Зимой крестьяне держали в своей избе (поросят, телят, ягнят). Птицу (кур, гусей, уток). Из-за топки избы «по-чёрному» внутренние стены домов были сильно закопчены. Для освещения использовали лучину, которую вставляли в печные расщелины.

Крестьянская изба была довольно скудной, и состояла из простых столов и лавок, но и для ночлега, закреплённых вдоль стены (они служили не только для сидения, но и для ночлега). Зимой крестьяне спали на печи.

Материалом для одежды служили домотканые холсты, шкуры овец (овчина) и пойманных на охоте животных (как правило, волков и медведей). Обувью - в основном служили лапти. Зажиточные крестьяне носили поршни (поршни)- обувь, сделанную из одного - двух кусков кожи и собранную вокруг щиколотки на ремешке, а порой и сапоги.